Гражданское законодательство

В свою очередь перечисленные  подотрасли делятся на институты  - совокупности норм, регулирующих менее крупные однородные группы общественных отношений.⁹ Так, в подотрасли вещных прав можно выделить институты права собственности, ограниченных вещных прав, вещно-правовых способов их защиты, а в подотрасли обязательственного договорного права - институты отдельных договорных обязательств (купли-продажи, аренды, подряда и т. д.) Институты разделяются на еще более дробные, мелкие совокупности норм - субинституты, которые, однако, тоже сохраняют единство и однородность своего предмета Например, институты договорных обязательств разделяются на субинституты, охватывающие правила об отдельных их разновидностях (институт договора купли-продажи - на субинституты розничной купли-продажи, поставки, контрактации и т.д.; институт договора аренды - на субинституты проката, аренды транспортных средств, предприятий, финансовой аренды и т д.) Институты и субинституты тоже имеют свои общие положения, свидетельствующие о юридической однородности охватываемых ими норм.

При этом общие положения  подотрасли распространяются и на правила, составляющие входящий в подотрасль институт, а общие положения соответствующего института - на правила, составляющие входящий в него субинститут. Так, общие положения об обязательствах и договорах распространяются и на договоры купли-продажи и аренды (институты), и на договоры поставки и проката (субинституты) В свою очередь, общие правила о купле-продаже распространяются на договоры поставки и контрактации, а общие правила об аренде - на договоры аренды транспортных средств, договоры проката и финансовой аренды.

2.3. Система частного права в зарубежных правопорядках

Следует отметить отсутствие единого подхода к составу  частного права в различных зарубежных правопорядках. Этот состав определяется не какими-то абстрактными «мировыми  стандартами», а особенностями исторического  и социально-экономического развития конкретных стран, в которых тем  не менее можно видеть и некоторые  общие черты и закономерности. Так, англо-американская правовая система формально вообще не знает деления на частное и публичное право. Как известно, она сложилась на основе решений по конкретным спорам (прецедентов), выносившихся в феодальной Англии двумя различными видами королевских судов: судами «общего права» и судом лорда-канцлера («судом справедливости»). Они-то и сформировали в качестве особых, самостоятельных ветвей этого правопорядка общее право (common law) и право справедливости (law of equity). Лишь в конце XIX в. эти ветви начали сливаться. Данное обстоятельство обусловлено особенностями развития англосаксонского права, отличающими его от континентальной европейской системы (в рамках которой, в основном на базе ее германской ветви, традиционно развивалось российское частное право). Впоследствии эта система была рецепирована (заимствована) США, Канадой, Австралией и рядом других англоязычных стран.¹⁰

В настоящее время и  в англо-американском правопорядке фактически проводится различие между  частным и публичным правом, в  том числе в силу процесса известного сближения его с континентальным  правопорядком. Однако в странах «общего права» к сфере частного права относят не вещные, обязательственные и исключительные права, а такие читающиеся самостоятельными части, как, например, «право компаний», «право собственности», «договорное право», «право на возмещение вреда», «авторское право», «патентное право» и др. Поэтому внутренняя система частного права здесь не совпадает с континентальной.

В ряде западноевропейских стран (Германия, Франция, Испания и  др.) частное право традиционно  разделяется на две основные ветви: гражданское и торговое, что позволяет  говорить о дуализме частного права.

При этом торговое право  охватывает регламентацию предпринимательского оборота, т. е. одну из специальных сфер гражданского права. Оно, следовательно, не является вполне «равноправной», самостоятельной  правовой отраслью по отношению к  гражданскому праву. Об этом свидетельствует  и такой факт, как отсутствие в  торговом праве сколько-нибудь развитой самостоятельной Общей части, что  и вызывает неизбежную необходимость  распространения на его сферу  действия общих положений гражданского права.

Поэтому принято считать, что нормы торгового права  являются специальными по отношению  к гражданско-правовым. Следовательно, при отсутствии специальных правил к отношениям, регулируемым торговым правом, применяются нормы гражданского права. Это обстоятельство отразилось здесь в принятии двух различных  кодексов - гражданского и торгового, соотношение которых обычно рассматривается как соотношение общего и специального законов.

Историческим основанием для выделения торгового права  в этих государствах послужила необходимость  объединения различных торговых обычаев и правил сословного характера  в особое «купеческое право». Кроме  того, во Франции торговое право, обобщенное в Торговом кодексе 1807 г., послужило еще и средством признания и утверждения интересов «третьего сословия», самостоятельной роли купечества, а в Германии (Общегерманский торговый кодекс 1861 г.) - способом национального сплочения и преодоления государственной раздробленности.

Не во всех западноевропейских странах идея самостоятельного торгового  права получила признание и законодательное  закрепление. Пионером в этом отношении  стала Швейцария, в которой еще  в начале этого века (1911 г.) было принято  единое законодательство, в равной мере распространявшееся на гражданские  и торговые отношения. В 1942 г. Италия, являющаяся родоначальницей обособленного  торгового права, также отказалась от этой идеи. По пути единого частного права развивается и современное  законодательство, которое ни в одной  из стран, обновлявших гражданское  законодательство уже в начале 90-х  гг., не пошло на обособление торгового  права (Нидерланды, канадская провинция  Квебек, американский штат Луизиана).¹¹ Более того, единодушно отмечается общая тенденция к «коммерсализации» гражданского права, т. е. к его развитию под влиянием более гибких норм о торговом обороте и тем самым - к его максимальному приспособлению к потребностям предпринимательской деятельности.

2.4. Проблема «предпринимательского» права

В России не было ни исторических, ни социально-политических причин для  обособления торгового права. Особенностью российского государственного строя  всегда было отсутствие в нем сколько-нибудь серьезной сословной автономии (как  и отсутствие частноправовых традиций в целом). Поэтому и до революции 1917 г. никакого «дуализма частного права» у нас не существовало. Дореволюционный  проект гражданского уложения также  основывался на принципе единства частного права. Частное право в России всегда было представлено исключительно гражданским правом. Таким образом, никаких исторических корней для развития особого торгового (или «коммерческого») права у нас не существует.¹²

В прежнем правопорядке, основанном на огосударствленной экономике, возникла идея так называемого хозяйственного права, которое было призвано «объединить» планово-организационные (административно-правовые, т. е. публичные) и имущественно-стоимостные (гражданско-правовые, т. е. частные) элементы в некое «новое качество правового  регулирования», соединяющее в себе два несоединимых начала.

Результатом такого «объединения»  должны были стать «новые» категории  и понятия, «устраняющие» традиционные гражданско-правовые конструкции: «хозорган» вместо юридического лица (т. е. хозяйственная  организация государства, находящаяся  под его полным контролем и  лишенная собственных имущественных  интересов), «хозяйственный» (или «плановый») договор, участникам которого почти  ничего не надо было согласовывать, ибо  все основные параметры такого «договора» спускались им сверху (в нарядах  и иных плановых актах) и т. п.

Ясно, что такого рода конструкции, в которых гражданско-правовые элементы были полностью задавлены административными, в действительности представляли собой  не «соединение», а поглощение частноправовых начал публичными, что вполне отвечало условиям прежнего экономического строя. Ученые-цивилисты и ранее остро  критиковали хозяйственно-правовую концепцию. С переходом к рыночным преобразованиям она утратила и  социально-экономическую основу, и  сколько-нибудь серьезное теоретическое  обоснование.¹³

В настоящее время имеются  отдельные попытки реанимации «хозяйственно-правовой идеи» под видом создания особого  предпринимательского права. Это последнее иногда объявляется преемником не только «хозяйственного», но и торгового права, несмотря на то что торговое право всегда было и остается разновидностью частного, а не какого-то никому и нигде не ведомого «частно-публичного» права.

При этом обычно указывается  на неприемлемость частноправового  подхода, якобы устраняющего всякое государственное вмешательство  в экономику, и возможность нового «объединения» в рамках «предпринимательского  права» частных и публичных элементов.¹⁴

Примечательно, что идея «хозяйственного» («предпринимательского») права, ранее обосновывавшаяся ссылками на специфику социалистического  общественного развития, теперь не менее «успешно» обосновывается ссылками на особенности государственно-регулируемого  капиталистического рыночного хозяйства.

Необходимо поэтому вновь  подчеркнуть, что частное право  по самой своей природе является единственно приемлемой формой нормального  имущественного, в том числе предпринимательского, оборота. Рыночное хозяйство как  раз и рассчитано на юридически равных и имущественно самостоятельных  участников, действующих в своих  частных интересах при отсутствии произвольного вмешательства государства  в частные дела. Публично-правовые правила в силу своей природы  неизбежно подавляют и ограничивают частноправовые начала, а потому их соединение в одной отрасли исключается, о чем бесспорно свидетельствует  как отечественный, так и мировой  опыт.

Правовое регулирование  предпринимательской деятельности нуждается как в частноправовом (по преимуществу), так и в публично-правовом воздействии. Если первое в российских условиях оказывается в рамках гражданского права, то второе носит разно-отраслевой характер и осуществляется с помощью  норм административного, финансового, земельного, гражданско-процессуально-го и других отраслей публичного права.

Предложение об объединении  всех соответствующих правил в единую правовую отрасль не только искусственно и надуманно, но и вредно, поскольку  его реализация неизбежно ведет  к подавлению частноправовых начал. Для отечественных же условий  их развитие имеет особое значение, становясь важной гарантией ликвидации многовековых традиций всеобъемлющего огосударствления. С этой точки зрения концепция «предпринимательского  права» становится очевидным тормозом на пути прогрессивных преобразований нашего общества, выражающим попытку  консервации существенных элементов  прежнего правопорядка.

Гражданское право включает в свой состав ряд специальных  норм, рассчитанных на применение исключительно  к отношениям с участием предпринимателей. К ним, в частности, относятся  правила об имущественно-правовом статусе  предпринимателей, коммерческом представительстве, особенностях возникновения и исполнения обязательств при осуществлении  предпринимательской деятельности. ¹⁵

Однако специфика выступления  в имущественных отношениях профессиональных участников (предпринимателей, коммерсантов) не исключает, а предполагает применение к этим отношениям общих положений  гражданского права, например о юридических  лицах, вещных правах, сделках, обязательствах и т д.

Сами же эти нормы, как  и их совокупность, являются гражданско-правовыми. Для их обособления в специальную  самостоятельную отрасль, тем более  в рамках частного права, нет ни теоретических, ни практических оснований. Взаимоотношения предпринимателей, как теперь прямо говорит российский закон, регулируются гражданским правом (абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК).

Иное дело обособление  соответствующего законодательного массива  либо также выделение учебной  дисциплины, посвященной изучению правового  регулирования предпринимательской  деятельности. И законодательство о  предпринимательстве, и учебный  курс предпринимательского права носят комплексный характер, охватывая как частноправовые, так и публично-правовые правила и конструкции. С учетом прикладных целей их выделения это вполне допустимо. Для конкретных потребностей утилитарного характера можно также условно обособлять, допустим, сферу «страхового», «транспортного» или «банковского права».¹⁶

Однако следует иметь  в виду, что такого рода комплексные, междисциплинарные образования  не имеют под собой объективной, фундаментальной базы и не могут  влиять на основное деление права.

Система права и система  законодательства - несовпадающие понятия, как и находящиеся в иной «плоскости» система правовых наук и система юридических учебных дисциплин (курсов). Отрасли права в правовой системе выделяются по иным основаниям (критериям), нежели законодательные массивы и учебные курсы, не являющиеся составными частями системы права. Именно поэтому полное соответствие между ними исключается по тем же причинам, что и искусственное «появление» «новых» правовых отраслей.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, в данной курсовой работе мы раскрыли смысл и понятие частного права в Российской Федерации и не только. Изучили его структуру и проблемы. Так же, как мне кажется, довольно полно охарактеризовали данную тему. Ведь в последнее время все больше Российская Федерация пытается выйти на мировой уровень как по-настоящему правовое государство, а значит разбираться в самых основополагающих основах, к которым как раз и относится частное право.

Итак, учитывая всё вышесказанное  можно сказать, что в России система  права совмещает романо-германскую систему и национальные правовые особенности. Деление права на частное  и публичное позволяет во всех отраслях права надлежащим образом  учесть и выразить правовое значение и общественной пользы, и частной  пользы (общественных и частных благ и интересов) в их взаимосвязанном  единстве. Попытки превратить государство во всеобъемлющую систему, полностью контролирующую жизнь общества, ведут к установлению тоталитарных диктатур, порабощению личности всесильным государством. Поэтому в обществе в руках государства должна оставаться лишь деятельность по охране основ существующего порядка, защита прав и свобод личности.