Договор хранения

В первые годы существования советского государства появился фундаментальный труд М.М. Агаркова "Учение о ценных бумагах", положения которого о сущности и особенностях товарораспорядительных бумаг сохраняют актуальность. Суть товарораспорядительной ценной бумаги, по мнению М.М. Агаркова, заключается в приравнивании передачи оной к передаче представленной ею вещи10. Г.Ф. Шершеневич считал, что передача вещей заменяется передачей подобных документов, и в том числе складских свидетельств, и не является символической передачей11. В самом деле, передача владения вовсе не обязательно должна заключаться в физической передаче самой вещи, достаточно предоставить приобретателю право истребовать эту вещь от временного титульного владельца. Следует согласиться с В.А. Беловым, который пишет: "Передача товарораспорядительного документа может заменить передачу самой вещи в силу того, что передача документа достигает тех же целей, которых можно было бы достигнуть, передав саму вещь: Передача товарораспорядительного документа - это один из способов передачи права господства над вещами, но основанием перехода права собственности она является лишь постольку, поскольку об этом сказал закон"12.

В современной российской правовой науке встречается мнение, что товарораспорядительные документы не являются ценными бумагами. Так, например, Б.И. Пугинский пишет: "От собственно ценных бумаг надо отличать товарораспорядительные документы, которые лишь по недоразумению иногда именуют ценными бумагами"13. О.Г. Неверов считает, что хотя по своему происхождению и правовой природе эти два объекта близки, они существенно отличаются по своему функциональному предназначению в обороте строгой каузальностью. По его мнению, наделение товарораспорядительных документов свойствами ценных бумаг вызвано сугубо практическими соображениями и не меняет их главной черты, выражающейся в том, что подобные документы являются не имущественным правом требования, а договором14.

На наш взгляд, подобная радикальная оценка товарораспорядительных бумаг не соответствует сложившемуся сегодня в законодательстве и на практике положению вещей. Очевидно, товарораспорядительные документы существенно отличаются от "денежных" ценных бумаг и функциональным предназначением, и правами, выраженными в этих бумагах. Однако ничуть не меньше "денежные" ценные бумаги отличаются и от ценных бумаг, выражающих право участия в юридических лицах (акционерных обществах в континентальном праве и компаниях в англо-американском праве). Вышеупомянутые авторы рассматривают ценные бумаги в крайне узком смысле, не учитывая тенденции их применения.

Таким образом, в российской правовой науке нет единого взгляда на сущность товарораспорядительных документов и их место в общей классификации ценных бумаг. Действующий ГК РФ не содержит определения товарораспорядительного документа; только в п. 3 ст. 224 мы видим упоминание о нем: "К передаче вещи приравнивается передача коносамента или иного товарораспорядительного документа на нее". Складское свидетельство в Кодексе прямо не названо товарораспорядительным документом. Однако нельзя согласиться с мнением специалистов15, считающих, что отсутствие такого прямого указания в законе говорит о том, что складские свидетельства товарораспорядительными документами не являются. Постараемся опровергнуть эту точку зрения.

Договор складского хранения, закрепленный действующим ГК РФ, в отличие от обычного договора хранения имеет ряд особенностей. Во-первых, этот договор всегда является возмездным, как следует из самого определения договора в ст. 907 ГК РФ. Согласимся с мнением специалистов16, считающих, что этот признак является конститутивным для договора складского хранения. Таким образом, в случае заключения товарным складом безвозмездного договора хранения не будут применяться специальные нормы о хранении на товарном складе, а будут действовать общие правила гл. 47 ГК РФ.

Во-вторых, "по договору складского хранения товарный склад (хранитель) обязуется за вознаграждение хранить товары, переданные ему товаровладельцем (поклажедателем), и возвратить эти товары в сохранности" (ст. 907 ГК РФ). Таким образом, договор складского хранения является реальным, в отличие от договора хранения, который может быть консенсуальным согласно п. 2 ст. 886 ГК РФ, где закреплена обязанность хранителя принять на хранение вещь от поклажедателя в предусмотренный договором срок.

Следующей важной особенностью рассматриваемого договора является его предмет. В соответствии со ст. 907 ГК РФ товарный склад хранит "товары". Вместе с тем ГК РФ не содержит определения "товара". Упоминание этого термина можно обнаружить в статьях Кодекса, посвященных залогу товаров в обороте, купле-продаже, хранению, возмещению вреда, причиненного недостатком товара, в Законе РФ "О защите прав потребителей"17. Определение этого термина дано только в ст. 4 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках"18: "Товар - продукт деятельности (включая работы, услуги), предназначенный для продажи, обмена или иного введения в оборот". Однако это определение, данное в специальном законе, может быть использовано только в области конкурентного права, то есть для целей названного закона.

Термин "товар" чаще всего используется применительно к предпринимательским отношениям и обозначает вещь, тем или иным образом предназначенную для оборота либо потребления. Согласно общим положениям договора хранения, хранитель обязуется хранить вещь (ст. 886 ГК РФ). В связи с этим, с нашей точки зрения, предметом договора хранения на товарном складе также будут именно вещи. Говоря в ст. 907 ГК РФ о товаре, законодатель тем самым не сужает предмет договора, а лишний раз подчеркивает его предпринимательский характер. Поэтому можно сделать вывод, что предметом складского хранения являются вещи, а складское свидетельство может быть выдано именно на вещи - материальные объекты хозяйственного оборота.

В обычном договоре хранения хранитель обязуется хранить вещь, переданную поклажедателем, и вернуть ее в сохранности. При этом предметом хранения является индивидуально-определенная вещь и право собственности на эту вещь остается у поклажедателя. Очевидно, что в таком договоре нет никаких препятствий к выдаче в подтверждение заключения договора хранения простого или двойного складского свидетельства.

Гражданскому праву давно известен договор хранения с обезличением или так называемое иррегулярное хранение, предметом которого являются вещи, определенные родовыми признаками. До сих пор в российской цивилистической доктрине нет единого мнения о том, кто является собственником вещей при иррегулярном хранении. Гражданский кодекс не дает ответа на этот вопрос. Статья 890 ГК РФ говорит только о том, что "поклажедателю возвращается равное или обусловленное сторонами количество вещей того же рода и качества". В доктрине высказываются три возможных варианта ответа на вопрос о собственнике в этой ситуации, однако у каждого из них есть свои недостатки.

Первый вариант предполагает, что собственником вещей при иррегулярном хранении является хранитель (М.М. Агарков, О.С. Иоффе). Однако если предположить, что собственником будет являться хранитель по договору, получается, что рассматриваемый договор ничем, кроме цели, не отличается от договора займа. Кроме того, у поклажедателя остается право распоряжаться вещью, находящейся на хранении. Из этого явно следует, что хранитель не может быть собственником вещи.

Самой распространенной точкой зрения является следующая: при хранении с обезличением у нескольких поклажедателей, отдавших вещи на хранение одному хранителю, возникает право общей долевой собственности на это имущество. Статья 244 ГК РФ закрепляет: "общая собственность на делимое имущество возникает в случаях, предусмотренных законом или договором". Вряд ли возможно говорить о том, что такая собственность установлена законом в статье, посвященной иррегулярному хранению. Кроме того, основная часть норм, регулирующих режим общей собственности, не может применяться к такой ситуации. В противном случае пришлось бы применить нормы о преимущественном праве покупки, о выделе доли из имущества, находящегося в общей долевой собственности, и прочих особенностях распоряжения имуществом, что, очевидно, противоречило бы сути договора хранения.

Существует и третье мнение о том, кто является собственником вещи по договору с обезличением. С точки зрения М.И. Брагинского, "отсутствие в ст. 890 ГК отсылки к договору займа означает выражение принципиальной позиции законодателя: включение иррегулярного хранения в главу "Хранение" означает, что речь идет об обычном хранении, при котором право собственности сохраняется за поклажедателем"19. Однако и эта позиция может быть признана спорной, так как право собственности, как и любое другое вещное право, может быть только на индивидуально-определенную, конкретную вещь. В связи с этим следует отметить, что существуют также различные мнения о том, какую вещь следует считать достаточно индивидуализированной. В частности, М.М. Агарков считал, что, если товар принят на хранение с обезличением, то он входит в общую массу соответствующего товара, находящегося на складе, и эта общая масса "составляет индивидуализированный путем выделения объект непосредственного владения складочного предприятия и посредственного общего владения всех владельцев документов, выданных на этот товар"20.

Из сказанного можно сделать вывод о том, что при заключении договора хранения с обезличением все-таки возможно выдавать складские свидетельства, так как неотделенная вещь в индивидуально-определенной массе родовых вещей будет являться достаточно индивидуализированной.

Здесь следует также упомянуть позицию М.И. Брагинского и В.В. Витрянского, считающих, что термин "товары" в определении договора складского хранения "дает возможность использовать в соответствующем качестве вещи как индивидуально-определенные, так и родовые, а значит, распространить на соответствующие отношения, в зависимости от обстоятельств, режим не только обычного, но и более свойственного складу - иррегулярного хранения"21.

Еще одной особенностью договора хранения на товарном складе является его субъектный состав. Хранителем по этому договору в соответствии с прямым указанием п. 1 ст. 907 ГК РФ является товарный склад. В роли товарного склада должен выступать профессиональный хранитель, то есть "организация, осуществляющая в качестве предпринимательской деятельности хранение товаров и оказывающая связанные с хранением услуги".

Второй стороной договора складского хранения является поклажедатель, он же - первый держатель свидетельства. В настоящий момент законодательство не устанавливает ограничений на предмет правоспособности хозяйствующих субъектов быть поклажедателями по данному договору и владеть складскими свидетельствами. Любое лицо может стать держателем свидетельства. Однако следует обратить внимание на то, что в рассматриваемом нами договоре (в отличие от общих положений по хранению) сторона в договоре названа не просто поклажедателем, а товаровладельцем. В связи с этим возникло мнение, что "контрагентами товарного склада: могут быть лишь те, для кого передаваемые на хранение вещи являются товаром, то есть такими вещами, продажу которых поклажедатели могут осуществлять в рамках своей предпринимательской деятельности"22.

Некоторые авторы сомневаются в правильности п. 2 ст. 907 ГК РФ, устанавливающего, что письменная форма договора складского хранения считается соблюденной, если его заключение и принятие товара на склад удостоверены складским документом.

Для разрешения указанной проблемы проанализируем, как соотносятся договор хранения на товарном складе и складское свидетельство. Из формулировки ст. 907 ГК РФ - "письменная форма договора хранения считается соблюденной, если его заключение и принятие товара на склад удостоверены складским документом" - не следует, является ли складское свидетельство формой договора хранения либо оно является своего рода доказательством наличия договорных отношений. В качестве аналогии можно было бы привести в пример норму п. 3 ст. 434 ГК РФ, в соответствии с которой письменная форма договора считается соблюденной при условии, что стороной по договору была направлена письменная оферта, и на нее последовал акцепт в форме конклюдентных действий. В этой ситуации вряд ли возможно сказать, что оферта (единственный письменный документ - так же как и складское свидетельство) является письменной формой договора, хотя бы потому, что в ней выражена воля только одной стороны. Складские свидетельства также выражают волю только одной стороны - хранителя, хотя и приравниваются к письменной форме договора. Воля товаровладельца, в свою очередь, выражается в том, что он принимает складское свидетельство в обмен на сданный товар.

Рассмотренные особенности правовой природы складских свидетельств не исчерпывают всех проблем, связанных с их выдачей и оборотом. Поэтому представляется целесообразным дальнейшее изучение прав, удостоверяемых простыми и двойными складскими свидетельствами, а также разработка предложений по их нормативному регулированию.

2.2 Хранение в ломбарде

К специальным видам хранения относится, прежде всего, хранение в ломбарде. Общие положения, зафиксированные в ст. 919 и 920 ГК, должны детализироваться в Типовом уставе ломбарда, который предстоит принять. Все отношения ломбарда с клиентами, в том числе и по хранению, возникают по поводу движимого имущества, предназначенного для личного потребления, а в роли ломбарда может выступать только предприниматель, имеющий на то лицензию. Помимо того, в силу аналогии закона можно признать, что ломбард не вправе пользоваться и распоряжаться вещами, полученными на хранение, и несет ответственность за утрату и повреждение вещи, если не докажет, что это произошло вследствие непреодолимой силы. Среди специальных норм о хранении в ломбарде следует указать на ст. 920 ГК, связанную с судьбой не востребованных от него вещей. Такие вещи хранятся за плату в течение двух месяцев, после чего реализуются на основе исполнительной надписи нотариуса.