Проблемы независимости судей при рассмотрении уголовных дел

Проблемы независимости  судей при рассмотрении уголовных  дел

 

 Вопросы объективности  и беспристрастности суда тесно  связаны с его независимостью.

 

 Первый из Основных  принципов независимости судебных  органов, принятый ООН,  гласит: «Независимость судебных органов  гарантируется государством и  закрепляется в конституции или  законах страны. Все государственные  и другие учреждения обязаны  уважать и соблюдать независимость  судебных органов» [1].

 

 В России действует  масса нормативно-правовых актов  провозглашающих и гарантирующих  реализацию принципа независимости  суда.

 

Независимость судей и  подчинение их Конституции РФ и федеральному закону — конституционный принцип  правосудия, означающий, что судьи  рассматривают и разрешают уголовные  дела по своему внутреннему убеждению, руководствуясь уголовно — процессуальным и уголовным законом.

 

 Судьи независимы и  подчиняются только Конституции  РФ и федеральному закону (ст. 120). Судьи несменяемы. Полномочия  судьи могут быть прекращены  или приостановлены не иначе  как в порядке и по основаниям, установленным федеральным законом  (ст. 121). В соответствии со ст. 5 Федерального конституционного  закона «О судебной системе  Российской Федерации» суды осуществляют  судебную власть самостоятельно, независимо от чьей бы то  ни было воли, подчиняясь только  Конституции Российской Федерации  и закону.

 

 Вместе с этим принятые  в России стандарты суверенности  суда, подкрепленные установленными  конституционными гарантиями, недостаточны  для обеспечения реальной независимости.

 Важно подчеркнуть,  что даже совершенный закон  не в силах предотвратить его  нарушения. «Учреждая демократически-правовое  государство, — пишет Л.С. Мамут,  — принимая равно достойную  ему конституцию, занимаясь затем  наладкой и укреплением институтов  данного государства, системы  его законодательства, надо твердо  знать: лишь одного этого для  укрепления в практической жизни  провозглашенных конституцией ценностей  явно недостаточно. Ведь институты  сами по себе никем не руководят  и никого не организуют. Равным  образом сами по себе законы  не господствуют, не правят, не  исполняются автоматически… Учрежденные  институты, изданные законы функционируют  в той мере и постольку, поскольку  их используют люди в своей  жизнедеятельности, которая, в  свою очередь, находится в прямой  связи с социальными качествами  народа, граждан, в первую очередь  с их политико-правовой культурой».[2]

 

 Медведев Д.А., выступая  на VII Всероссийском съезде судей,  отметил: «Казалось бы, закон предоставляет  все возможности – и процессуальные, и материальные – суду для  того, чтобы он был независим.  Если исходить из писаного  права, из того, что есть у  нас в законах, такой проблемы  не должно быть в принципе. Но почему в этом случае  судья, который является де-юре  независимым, де-факто независимым  подчас не является, и почему  его личный выбор происходит  зачастую не в сторону принятия  объективного решения при рассмотрении  дела?» [3].

 

Вопрос, поставленный  Медведевым Д.А., требует пристального  изучения. 

 С какими негативными  факторами, влекущими ослабление  важнейшего конституционного принципа,  мы сталкиваемся  в последнее  время:

 Влияние объявленной  в стране борьбы с коррупцией

Вряд ли кто-то станет оспаривать необходимость борьбы с коррупцией. Однако эта борьба породила новые  проблемы для правосудия.

 

 Так, судьи оказались  в состоянии перманентного страха. Они боятся, что любое смелое  хотя бы и законное процессуальное  решение (вынесение оправдательного  приговора, переквалификация действий, освобождение из-под стражи, условно-досрочное освобождение, прекращение уголовного дела за примирением сторон, применение  условного осуждения или назначение наказания ниже низшего предела) будет расценено вышестоящими судебными инстанциями как  вынесенное в результате  коррупционного влияния.

 

 При наличии ничем  не подтвержденных подозрений  судебное решение может быть  отменено, а судья привлечен к  дисциплинарной ответственности  вплоть до лишения  статуса. 

 

 Нормативно-правовые акты, регулирующие дисциплинарное производство  в отношении судьи, не предусматривают  справедливого и дифференцированного  механизма лишения статуса. (Например, такого, когда судью можно было  бы лишить статуса при систематических  нарушениях  требований закона, когда  он уже имел одно или   несколько  дисциплинарных  взысканий).

 

 Именно в связи с  этим 17.01.2008г. пять бывших судей,  которые были лишены своего  статуса квалификационными коллегиями  по представлению председателей  судов, обратились в Конституционный  Суд РФ.

 

  Как справедливо указали  заявители, закон не определяет  составы дисциплинарных правонарушений, не конкретизирует их и не  определяет их тяжесть, что  создает возможность принятия  произвольного решения. В результате  одни и те же действия судьи  могут оцениваться и как основания  для удаления его с должности,  и как не влекущие никаких  дисциплинарных последствий. 

 

 Заявители также полагали, что квалификационные коллегии  судей нельзя назвать независимыми  и беспристрастными органами, так  как они состоят из судей  и в их отношении председатели  судов могут подать представления  о досрочном лишении полномочий. Кроме того, обжаловать решения  коллегии приходится в суде  субъекта РФ, то есть в том  суде, председателем которого сформирована  квалификационная коллегия.

 

 Конституционный Суд   РФ от 28 февраля 2008 г. N 3-П «По  делу о проверке конституционности  ряда положений статей 6.1. и 12.1. Закона Российской Федерации  «О статусе судей в Российской  Федерации» и статей 21, 22 и 26 Федерального  закона «Об органах судейского  сообщества в Российской Федерации»  в связи с жалобами граждан  Г.Н. Белюсовой, Г.И. Зиминой,  Х.Б. Саркитова, С.В. Семак и  А.А. Филатовой», признавая оспариваемые  нормы не противоречащими Конституции  РФ, указал следующее: «Основанием  для привлечения к дисциплинарной  ответственности в виде досрочного  прекращения полномочий судьи  должно быть не любое отступление  от требований закона и этических  норм, а лишь такое, которое  несовместимо с высоким званием  судьи. Поэтому, в частности,  судья не может быть привлечен  к указанной ответственности  за судебную ошибку, если только  неправосудность судебного акта  не явилась результатом поведения  судьи, несовместимого с занимаемой  им должностью». 

 

 Очевидно, что разъяснения  Конституционного Суда РФ также  не дали четких критериев, по  которым возможно привлечение  судьи к дисциплинарной ответственности  и лишение статуса.

 

 Представляет в этом  отношении позиция Конституционного  суда России по обращению Анжелики  Матюшенко. Заявительница работала  судьей Преображенского районного  суда г. Москвы с ноября 2000 года. В сентябре 2008 года Квалификационная  коллегия судей (ККС) Москвы  досрочно прекратила ее полномочия. Было установлено, что, рассматривая  уголовное дело в апелляционном  порядке, судья Матюшенко грубо  нарушила нормы уголовного и  уголовно-процессуального законодательства, не изучила должным образом  материалы дела и ошибочно  установила у подсудимой наличие  умысла на совершение преступления. А, оставив назначенное мировым  судом наказание в виде лишения  свободы, она поставила под  угрозу жизнь и здоровье подсудимой. Таким образом, судья нарушила  общие начала назначения наказания,  принципы законности, равенства,  справедливости и гуманизма. Кассационная  инстанция апелляционное постановление судьи Матюшенко отменила и рассмотренное ею дело ввиду отсутствия состава преступления прекратила. Матюшенко оспорила решение ККС Москвы в Верховном суде РФ, но в удовлетворении жалобы ей было отказано.

 

 Обращаясь в Конституционный  суд, лишенная статуса судья  Матюшенко аргументировала свою  позицию тем, что оспариваемые  нормы противоречат конституционным  принципам независимости, несменяемости  и неприкосновенности судей, а  также ограничивают ее право  как судьи при вынесении судебного  решения. Она полагала, что эти  нормы не определяют состав  дисциплинарного проступка судьи  и допускают возможность их  произвольно применять, как и  ряд положений Кодекса судейской  этики, при привлечении судей  к дисциплинарной ответственности.  Сама Матюшенко считала, что  ее дисквалифицировали не за  грубые процессуальные нарушения,  а за выраженное в решении  собственное мнение, гарантированно  предоставленное судьям «свободой  усмотрения».

 

 Конституционный суд, 2 июня 2011г. рассмотрев жалобу  заявительницы, пришел к выводу, что основанием для досрочного  прекращения полномочий судьи  должно быть не любое отступление  от требований закона, а лишь  явно противоречащее конституционному  предназначению судебной власти, носителем которой является судья.  В процессе толкования применяемой  нормы возможны ошибки, что не  дискредитирует априори допустивших  их лиц. Такие нарушения подлежат  исправлению вышестоящими судебными  инстанциями и сами по себе  не могут служить основанием  для применения к судье такой  меры дисциплинарного взыскания,  как досрочное прекращение полномочий.

 

 Однако вынесение неправосудного  судебного акта, не подпадающее  под признаки состава преступления, может свидетельствовать о явной  небрежности судьи, недопустимой  при отправлении правосудия, либо  давать основания к выводу  о неспособности судьи исполнять  свои профессиональные обязанности.  Основанием для привлечения судьи  к дисциплинарной ответственности  (в том числе и в виде досрочного  прекращения полномочий) может быть  как однократное грубое нарушение,  свидетельствующее о некомпетентности  или небрежности судьи, так  и нарушения, не носящие такого  характера, но совершаемые им  систематически.

 

 Признав оспариваемые  нормы соответствующими Конституции,  КС, тем не менее, указал законодателю, что тот вправе установить  более широкий перечень видов  дисциплинарных санкций, уточнить  состав дисциплинарного проступка  и основания для привлечения  судей к дисциплинарной ответственности[4].

 Конституционный суд  пришел к выводу о том, что  квалификационная коллегия судей  имеет право лишить судью его  статуса, даже если он совершил  всего один проступок, но явно  нарушающий конституционные права  гражданина.

 

 Выступивший с особым  мнением судья-докладчик по делу  Михаил Клеандров справедливо  считает, что оспоренные нормы  следовало признать неконституционными, поскольку их «чрезмерная неопределенность»  позволяет «наказывать или не  наказывать судью за одно и  то же деяние»[5]

 

 Сегодня при желании  председателя суда субъекта  судья  может быть лишен своего статуса  за одну отмену вынесенного  им судебного решения, если  такие действия покажутся   несовместимыми  с высоким званием  судьи.

 Французский писатель  и философ Мишель Монтень говорил:  «Трусость — мать жестокости». 

 

 В такой ситуации  судьи, дабы исключить какие-либо  намеки на свою тенденциозность   из чувства самосохранения и  безопасности  ужесточают приговоры,  назначая завышенные  сроки лишения  свободы.

 

 В 2008 году за различные  проступки были лишены  статуса  и отправлены в отставку 98 судей.  А 65 судей были привлечены к  уголовной ответственности и  осуждены. Статистика показывает, что  годом раньше за различные  прегрешения было уволено в  три раза меньше судей[6].

 

 Следовало бы принципиально  отличать ситуации, когда судьи  изгоняются из сообщества за  откровенно некомпетентные и  бессовестные  действия (бездействия), и когда они лишаются статуса  за смелые законные решения,  вынесенные вопреки воле своих  руководителей. 

 

 Страх  быть привлеченным  к дисциплинарной ответственности  или быть лишенным статуса   полностью подавляет какую-либо  судейскую самостоятельность и   заставляет действовать в угоду  системных установок.

 Как отмечает Т.Г.  Морщакова, «цель самосохранения  подавляет подлинную цель судебной  власти. Охрана прав граждан отступает  перед «ценностью» самой судейской  должности, которая растет вместе  с судейскими окладами»[7].

Зависимость изнутри.

1. Зависимость от председателя  суда. (Для судей, рассматривающих  дела с участием присяжных  заседателей – это зависимость  от председателя суда субъекта  РФ).

 

 Одно из наиболее  распространенных мнений о причинах  недостаточной реализации принципа  независимости судей сводится  к гипертрофированной роли председателей  судов.

 

 Провозглашая независимость  суда, законодатель старался оградить  суд от внешнего негативного  влияния, видимо помня о   поползновениях партийных и   советских органов в прошлом.  Однако не обратил внимания, что  угроза независимости в большей  степени существует не извне,  а изнутри.