В процессуальной науке стало
общепризнанным суждение о необходимости
специально регламентировать отношения
по проведению экспертизы экспертным
учреждением (в частности, необходимо
решить вопросы об ответственности эксперта,
разъяснении его прав и обязанностей,
поскольку нередко специалисты экспертных
учреждений не участвуют в судебном заседании,
а ст. 171 ГПК РФ регламентирует названные
действия лишь применительно к стадии
судебного разбирательства).
Непосредственно процессуальные
отношения между экспертом и лицом, направленным
на экспертизу, не возникают. Безусловно,
проблема взаимоотношений между экспертом
и испытуемым существует, в частности,
проблема обеспечения гарантий прав личности.
По содержанию же – это фактические отношения
по производству специального исследования
(применению специальных методов и методик
как составной части исследования), которые
процессуальным правом не регулируются.
Таким образом, судебная экспертиза
всегда назначается судом и проводится
особым субъектом – экспертом, который
приобретает процессуальный статус в
силу юридического факта – определения
суда о назначении судебной экспертизы.
Из ст. 79 ГПК РФ следует, что
экспертиза назначается судом «при возникновении
в процессе рассмотрения дела вопросов,
требующих специальных знаний в различных
областях науки, техники, искусства, ремесла».
В литературе справедливо отмечалось
несовершенство законодательной формулировки:
экспертизой не просто разъясняются какие-либо
вопросы, а устанавливаются новые факты-доказательства
посредством предпринимаемого экспертом
специального исследования.
Суть экспертизы – в проведении
сведущим лицом (экспертом) специального исследования.
Действия, составляющие содержание
исследования (а именно: выбор специального
метода и научных методик, применение
их для изучения объекта исследования,
получение и анализ промежуточных результатов,
профессиональная оценка полученных результатов),
не являются предметом процессуально-правового
регулирования. Как известно, закон опосредует
общественные отношения. Поэтому можно
(и должно) урегулировать отношения между
экспертом и испытуемым (субъектом процесса)
с целью обеспечить права личности при
производстве экспертизы (недопустимость
принуждения при экспертизе, недопустимость
применения методик, могущих нанести вред
жизни или здоровью испытуемого и т. п.).
Однако сам процесс получения знания о
фактах в ходе исследования – не предмет
нормотворчества.
Экспертизой является применение
специальных знаний не в любой форме, а
только в форме исследования. Соответственно,
участие специалиста в процессе для оказания
помощи суду в совершении процессуального
действия нельзя назвать экспертизой;
результаты такой специальной деятельности
никакого доказательственного значения
не имеют.
Исследование предполагает получение таких
новых фактических данных (в смысле ч.
1 ст. 55 ГПК РФ), которые до этого суду не
были известны и которые иным способом
(например, показаниями свидетелей) установить
нельзя. Иными словами, экспертиза направлена
на выявление именно фактических данных,
которые способны подтвердить (или опровергнуть)
факты, имеющие юридическое значение.
Сами юридические факты (факты предмета
доказывания) – не предмет экспертизы;
правильное определение юридических фактов
– задача и компетенция суда. Поэтому
представляются неточными суждения о
том, что экспертиза назначается для установления
юридического факта, входящего в состав
фактов, обосновывающих исковые требования
и возражения сторон, а также для установления
доказательственного факта. И юридический,
и доказательственный факт выявляются
судом при помощи доказательств, в том
числе заключения эксперта, полученного
в результате проведения специального
исследования.
Сами по себе промежуточные
факты, установленные экспертом в ходе
исследования, без выявления связей между
ними, без профессиональной оценки таких
фактов и связей доказательственного
значения иметь не могут. Как было доказано
в экспертологии, именно синтез дает новое
знание. Описание установленных данных,
перечисление их признаков без оценки
не содержит информации, которая может
быть использована судом в качестве доказательства.
Без оценки результаты экспертного исследования
не вписываются в общую цепь доказательств
и бесполезны для дела.
Например, по делу о признании
гражданина недееспособным суд назначил
судебно–психиатрическую экспертизу,
поставив перед экспертом вопросы: страдает
ли лицо психическим расстройством, каким
именно; способен ли испытуемый понимать
значение своих действий; способен ли
испытуемый сознательно руководить своими
действиями. Как известно, основанием
для признания судом гражданина недееспособным
является тот факт, что лицо именно в силу
психического расстройства не способно
понимать значения своих действий или
руководить ими (ст. 29 ГК РФ). Данное обстоятельство
как юридический факт вправе устанавливать
только суд, но не эксперт. Задача эксперта
– выявить, страдает ли лицо психическим
заболеванием, иным психическим расстройством,
диагностировать его и определить степень
влияния на фактическую способность понимать
смысл совершаемых действий и способность
к волевому управлению своими действиями.
В ходе исследования эксперт устанавливает
так называемые промежуточные факты (наличие
психического расстройства – диагноз,
степень тяжести заболевания, степень
патологических изменений личности –
в интеллектуальной, эмоциональной, волевых
сферах), на основе анализа и оценки которых
делает вывод о влиянии болезненного расстройства
психики на способность личности в принципе
осознавать фактическое значение своих
действий и руководить ими (деформирует
ли психическое расстройство указанные
способности и каким образом?). Выявленные
экспертом промежуточные факты доказательственного
значения не имеют, ибо для того, чтобы
сделать на их основе вывод о наличии,
или отсутствии способности к фактическому
осознанию и руководству действиями, также
нужны специальные познания. Так, суд не
вправе, не согласившись с выводом эксперта,
использовать в качестве доказательства
промежуточный факт (например, диагноз).
Иное приведет к некомпетентной оценке
такого факта, а суд невольно возьмет на
себя часть функций эксперта, что порочно
в принципе – закон не допускает смешения
процессуальных функций. Судья, даже обладая
специальными знаниями, не вправе подменять
собой эксперта.8
Всякое экспертное исследование
имеет свой объект, предмет,
методику проведения (совокупность
специальных методов). При этом именно
объект и предмет судебной экспертизы
– как категорий, для формирования которых
важен учет не только специального, но
и юридического (процессуального) критерия,
мы выделяем в качестве отличительных
черт (признаков) судебной экспертизы
как особой формы применения специальных
знаний.
Объектом судебной экспертизы обычно
называют источники информации для эксперта,
имеющие определенный процессуальный
статус. Например, объектами экспертизы
могут быть материальные предметы (их
свойства, признаки), если сам предмет
«вовлечен» в орбиту процесса в качестве
вещественного, письменного доказательства.
Объектом могут выступать живые организмы,
человек, например, при направлении на
экспертизу стороны или свидетеля. В любом
случае объектом судебной экспертизы
– в отличие от специального исследования
как родовой категории – могут быть лишь
те предметы внешнего мира или человек,
которые уже обладают определенным процессуальным
статусом (статусом субъекта процесса,
статусом письменного или вещественного
доказательства). Наличие правового статуса
выступает необходимой предпосылкой для
определения объекта судебной экспертизы
в силу требований процессуальной формы.
Однако собственно специальному исследованию
подвергаются именно предметы, организмы,
человек.9
Следует подчеркнуть, что объектом
являются не сами вещественные или письменные
доказательства (такое смешение иногда
встречается) – эти процессуальные категории,
а предметы либо организмы, выступающие
как материальные или материализованные
носители информации.
Такое понимание объекта соответствует
критериям, заложенным в определение судебной
экспертизы: гносеологическому и правовому.
Их разграничение в известной мере условно
и предпринимается в аналитических целях,
чтобы подчеркнуть специфику формирования
объекта именно судебной экспертизы.
Долгое время в литературе дискутировался
вопрос, можно ли считать объектом экспертизы
процессы (события, явления, действия,
другие идеальные объекты). На мой взгляд,
в основе различных подходов лежит проблема
разграничения предмета и объекта экспертизы.
Отсутствие четких критериев ведет к смешению
данных понятий, а дискуссия идет «по кругу».
Думается, это гносеологическая
проблема, которая должна быть решена
в теории познания. Применительно к судебной
экспертизе хочется заметить, что ее объект
должен отвечать не только гносеологическому,
но и правовому критерию. Объекты экспертизы,
которые направляются эксперту для исследования,
определяет суд. Будет ли эксперт изучать
их с точки зрения отображения в них процессов
или выявлять и оценивать признаки, свойственные
данному объекту, – это вопрос предмета,
а не объекта экспертизы. Следует также
учитывать, что предмет экспертизы не
исчерпывается общим предметом; как правило,
в каждом конкретном случае эксперт имеет
дело с частным предметом.
Признание возможности при
помощи экспертизы проверять другие доказательства
не грозит искажением ее сущности, если
правильно понимать цели экспертизы и
судебного познания. Такое понимание заложено
и в ст.186 ГПК РФ, где отмечается, что для
проверки заявления о подложности доказательства
суд может назначить экспертизу или предложить
сторонам представить иные доказательства.
Ограничение же доказательственного значения
результатов экспертизы только рамками
предмета доказывания теоретически не
оправдано и не отвечает практическим
потребностям судебного познания.
Таким образом, понятие судебной
экспертизы включает в себя два необходимых
компонента: специальный (применение специальных
знаний в форме исследования) и правовой
(соблюдение процессуальной формы). Немаловажным
для определения судебной экспертизы
является ее цель, а именно: получение
судебного доказательства (новых фактических
данных, имеющих значение для правильного
разрешения гражданского дела).
На основе изложенного можно
выделить признаки судебной
экспертизы:
1. Применение специальных
знаний в форме исследования
к определенному объекту и
предмету.
2. Осуществление особым
субъектом – экспертом и по
поручению суда.
3. Соблюдение процессуальной
формы.10
Не всякое специальное исследование
приобретает статус судебной экспертизы,
а только такое, которое используется
в сфере гражданского процесса для достижения
не собственно специально-познавательных,
а юридических целей (получения судебного
доказательства). Поэтому его правовая
значимость определяется не только качеством
проведенного исследования, но и соответствием
процессуальной форме, наличием объективной
связи между установленными в выводе эксперта
обстоятельствами (фактическими данными)
и юридическими или доказательственными
фактами.
Все проанализированные выше
признаки равно важны для понимания сущности
судебной экспертизы и для квалификации
ее результатов в качестве судебного доказательства.
Однако основу всякой экспертизы составляет
именно исследование.
Поэтому можно дать такое определение: судебная
экспертиза – это специальное исследование,
назначаемое определением суда (судьи)
при наличии общего (процессуального)
и специального оснований, проводимое
сведущим лицом – экспертом в определенной
процессуальной форме для получения судебного
доказательства по делу (заключения эксперта).
II Глава
Порядок назначения
судебной экспертизы по гражданским делам
Статья 79 ГПК РФ гласит, что при возникновении
в процессе рассмотрения гражданского
дела вопросов, требующих специальных
знаний в различных областях науки, техники,
искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.
Проведение экспертизы может быть поручено
судебно-экспертному учреждению, конкретному
эксперту или нескольким экспертам. Стороны
и другие лица, участвующие в деле, имеют
право просить суд поручить производство
экспертизы конкретному эксперту или
назначить ее в определенное судебно-экспертное
учреждение, а также заявлять отвод эксперту.
Объекты для судебно-экспертных исследований,
которые уже имеют статус вещественных
доказательств или могут приобрести его
после экспертного исследования, представляются
сторонами и другими лицами, участвующими
в деле. Суд вправе предложить им представить
дополнительные доказательства. В случае
если представление необходимых доказательств
для этих лиц затруднительно, суд по их
ходатайству оказывает содействие в собирании
и истребовании доказательств (ст. 57 ГПК
РФ).11
Суд выдает стороне запрос для получения
доказательства или запрашивает доказательство
непосредственно. Лицо, у которого находится
истребуемое судом доказательство, направляет
его в суд или передает на руки лицу, имеющему
соответствующий запрос, для представления
в суд. Согласно ч. 3 ст. 57 ГПК РФ должностные
лица или граждане, не имеющие возможности
представить истребуемое доказательство
вообще или в установленный судом срок,
должны известить об этом суд в течение
пяти дней со дня получения запроса с указанием
причин. В противном случае, а также в случае
неизвещения суда о невозможности выполнения
его требований по причинам, признанным
судом неуважительными, на виновных должностных
лиц или на граждан, не являющихся лицами,
участвующими в деле, налагается штраф.
Причем наложение штрафа не освобождает
соответствующих должностных лиц и граждан,
владеющих истребуемым доказательством,
от обязанности представления его суду.
Таким образом, законодательно обеспечивается
возможность получения необходимых для
производства судебной экспертизы объектов
и материалов. Если какая-то из сторон
уклоняется от участия в экспертизе, а
без участия этой стороны экспертизу провести
невозможно, или сторона не представляет
экспертам необходимые материалы и документы,
суд в зависимости от того, какая сторона
уклоняется от экспертизы, а также какое
для нее она имеет значение, вправе признать
факт, для выяснения которого экспертиза
была назначена, установленным или опровергнутым.
Например, по одному из рассматривавшихся
дел согласно заключению судебно-психиатрической
экспертизы, проведенной на основании
определения суда по делу по заявлению
прокурора о признании недействительными
сделок купли-продажи квартиры, в амбулаторных
условиях не представлялось возможным
решить вопрос о степени изменения психики
у истца П. и способности его во время удостоверения
договора купли-продажи квартиры понимать
значение своих действий и руководить
ими. Для решения этих вопросов следовало
назначить стационарную судебно-психиатрическую
экспертизу. Однако П. от ее проведения
отказался, хотя суд разъяснил истцу последствия,
предусмотренные законом, в случае уклонения
от экспертизы. Поскольку амбулаторная
судебно-психиатрическая экспертиза,
назначенная судом, ответа на поставленные
вопросы не дала, суд не вправе был основывать
свое решение на предположении о том, что
П. не мог понимать значения своих действий
и руководить ими. Решение было вынесено
в пользу ответчика по делу.12