Гражданское законодательство Республики Казахстан: современное состояние и перспективы развития

ГРАЖДАНСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН:  

СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ  И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ

      Приступая  к исследованию, хотя бы беглому,  обозначенной темы, мы трезво  отдавали себе отчет в серьезности  объекта исследования. Не только  потому, что в казахстанской юридической литературе по этому вопросу представлена в подавляющем объеме лишь, так называемая, официальная позиция (то есть мнение рабочей группы по разработке проекта Гражданского кодекса Республики Казахстан). «Неофициальных» публикаций – единицы. Вторая причина – важность исследуемой проблемы.

      В этой  связи мы представляем свое  видение по следующим вопросам:

      1. О юридической  силе Гражданского кодекса РК;

      2. О системе  гражданского законодательства  РК;

      3. О принятии и введении в действие ГК (Особенная часть);

      4. О соотношении  Общей и Особенной частей ГК  РК;   

      5. О качественной стороне действующего законодательства;

      6. О порочной практике введения в действие гражданско-правовых законов;

      7. Об установлении перечня правоотношений, регулируемых Кодексами. 

1. О юридической силе Гражданского кодекса РК

      По-разному  в свое время отнеслись казахстанские  правоведы к содержанию пункта 2 статьи 3 ГК РК (Общая часть). Напомним  его в действующей в настоящее время редакции, которая, впрочем, принципиально не изменилась с момента принятия Кодекса: «В случае противоречия норм гражданского права, содержащихся в актах законодательства Республики Казахстан, кроме тех, что указаны в пункте 3 статьи 1 настоящего Кодекса, положениям настоящего Кодекса применяются положения настоящего Кодекса. Нормы гражданского права, содержащиеся в законодательстве Республики Казахстан и противоречащие нормам настоящего Кодекса, могут применяться только после внесения в Кодекс соответствующих изменений».

      Руководители  рабочей группы по разработке  проекта Гражданского кодекса  М.К. Сулейменов и Ю.Г. Басин  в 1998 году отмечали, что «для  эффективности действия всей  системы законов требуется соблюдение, как минимум… условий: частные законы должны опираться на общие положения Гражданского кодекса; при обнаружении противоречий между нормами частного закона и нормами Гражданского кодекса применяться должны последние…» (Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть). Комментарий. В двух книгах. Книга 1 / Отв. ред. М.К. Сулейменов, Ю.Г. Басин. – Алматы: «Жетi Жаргы», 1998. С. 8).            

      Иная  позиция была занята А.Г. Диденко,  который, рассуждая над этим  вопросом, за несколько месяцев  до принятия Общей части писал, что «весьма сомнительна конституционность решения, когда частный закон содержит норму, ставящую его выше других законов. Установление иерархии законов – это вопрос, который должен решаться Конституцией» (Диденко А.Г.  Гражданский кодекс – каким ему быть // Казахстанская правда, 1994, 10 августа).          

      Закон  Республики Казахстан от 17 октября  2001 года «О внесении изменения  и дополнения в Закон Республики  Казахстан «О нормативных правовых  актах» попытался разрешить существовавшие  в казахстанской цивилистической науке разногласия по этому вопросу. Названным Законом пункт 2 статьи 4 Закона о законе (так нередко называют Закон о нормативных правовых актах) дополнен подпунктом 2-1) следующего содержания: «2-1) кодексы Республики Казахстан». Соответственно, в подпункте 3) слова «кодексы Республики Казахстан, законы» заменены словами «законы Республики Казахстан».

      Таким  образом, с 3 ноября 2001 года Гражданский  кодекс имеет законодательно  оформленное иерархическое преимущество  перед иными законами. Однако, при всей кажущейся простоте вопроса, представляется необходимым его более глубокое рассмотрение. 

      Отстаивая  в свое время идею приоритетности  Кодекса перед остальными гражданско-правовыми  законами, Ю.Г. Басин, М.К. Сулейменов  и Ю. Книппер пришли к справедливому выводу о том, что, поскольку поправки в ГК Законом от 2 марта 1998 года вступили в действие позже, чем Закон о нормативных правовых актах, Гражданский кодекс имеет приоритет перед другими законами, содержащими нормы гражданского законодательства (Ю. Басин, М. Сулейменов, Ю. Книппер. Устранение противоречий при толковании и применении гражданского законодательства // Юридическая газета, 1999, 30 июня).                  

      Однако  следует отдавать отчет в том,  что этот приоритет был основан не на иерархическом преимуществе, а вытекал из действительно благородной идеи установления четкого соответствия всего гражданского законодательства общему, кодифицированному акту. Не случайно, в пункте 2 статьи 3 Кодекса есть норма о необходимости внесения в него соответствующих изменений при возникновении противоречий с вновь принимаемыми законами. То есть Кодекс, причем мудро, не ставит вопрос о своем приоритете категорично, не подвергает сомнению законность возможных противоречий, не говорит о том, что положения новых законодательных актов недействительны. Его цель в другом – в построении гражданского законодательства по принципу последовательного развития положений Кодекса.   

      Поэтому  можно поставить под сомнение  обоснованность утверждений М.К. Сулейменова, Ю.Г. Басина и Б.В. Покровского о том, что с введением в действие Закона о нормативных правовых актах стала бессмысленной соответствующая норма пункта 2 статьи 3 Кодекса (Сулейменов М., Басин Ю., Покровский Б. Очередной удар по Гражданскому кодексу // Казахстанская правда, 1998, 2 июня).

      Нет,  она стала таковой лишь после  принятия Закона от 17 октября  2001 года! Теперь Кодексу просто  не нужна эта норма. Более  того, она ему, как ни странно,  вредна.

      Как  мы выяснили, с точки зрения иерархии Кодекс теперь выше обычного закона, причем не только гражданского-правового. Поэтому при противоречии между Законом о нормативных правовых актах и Гражданским кодексом должны применяться положения Кодекса. И здесь начинаются проблемы, ведь, согласно пункту 2 статьи 3 Кодекса, в так называемой иерархической лестнице он не претендует на приоритетное место по отношению к иным законам; он имеет лишь «власть авторитета» над гражданско-правовыми законами, но не «авторитет власти» над законами в целом.   

      Противоречие  налицо. Выход один: если принципиально  решено «поднять» Кодекс над  остальными законами, надо это  делать последовательно. Идея  сама по себе не новая. По  аналогии можно привести заслуживающее  упоминания утверждение А.Г. Диденко,  высказанное им ещё в 1994 году, накануне принятия ГК (Общая часть): «Я решительный сторонник рассмотрения одновременно с проектом кодекса всех законов, которые подлежат отмене и изменению». Другими словами, нельзя принимать один закон, не анализируя при этом, какие последствия в отношении иных законов это повлечет. Поэтому, если законодатель решил «поднять» Гражданский кодекс выше обычных законов, следовало бы одновременно исключить из ГК пункт 2 статьи 3. Также, думается, необходимо переименовать (разумеется, с соблюдением соответствующих процедур) Закон о нормативных правовых актах в Конституционный закон, поставив тем самым его в независимое положение от кодексов. 

      Но и  на этом вопросы не заканчиваются.  Если кодексы по своей юридической  силе, действительно, выше законов, крайне необходимо выявить их принципиальные отличия.

      Традиционно  считается, что кодексы призваны  регулировать большую, объемную, но сходную группу правоотношений. Согласно статье 1 Закона о нормативных  правовых актах, кодекс – это закон, в котором объединены и систематизированы правовые нормы, регулирующие однородные общественные отношения. Поэтому они и рассматриваются как кодифицированные акты, некие своды законов. Однако же какой-либо четкой границы между кодексом и законом, как нам представляется, провести нельзя, и об этом подробнее речь пойдет ниже. Отсюда вывод о том, что процесс подбора соответствующего названия для законодательного акта («кодекс» или просто «закон») следует рассматривать как субъективный. Обратите внимание: ранее отношения в жилищной сфере регулировались Жилищным кодексом, сейчас – Законом о жилищных отношениях, ранее существовал Воздушный кодекс, сейчас действует Указ Президента, и.с.з., «Об использовании воздушного пространства и деятельности авиации Республики Казахстан», прежде трудовые отношения регулировались КЗоТ, ныне – Законом о труде, семейные – КоБС, в настоящее время – Законом о браке и семье. И, наоборот, налоговые отношения ранее определялись многочисленными законами и указами (в советское время), «Указом Президента, и.с.з., «О налогах и других обязательных платежах в бюджет», а 12 июня 2001 года принят Кодекс Республики Казахстан «О налогах и других обязательных платежах в бюджет (Налоговый кодекс)».          

      Так,  все-таки, что определяет наименование законодательного акта, какие критерии должны быть положены в основу при принятии соответствующего решения? Опасаемся, что конкретного ответа получить невозможно.

      Такое  положение не может быть признано  обоснованным и еще по одной  причине. Как известно, и Конституция, и законы, вносящие изменения и дополнения в Конституцию, и конституционные законы по своей правовой природе также являются законами. Но законодатель их четко отделяет от обычных законов, – например, по процедуре их принятия. Следуя этой логике, следовало бы предусмотреть и процедуру принятия кодексов, отличную от процедуры принятия законов «обычных». Иначе сейчас наблюдается явная непоследовательность авторов идеи «поднятия» кодексов: так, с одной стороны, Кодекс «выше» обычного закона, но, с другой, – может быть им изменен или вообще отменен.  

2. О системе гражданского законодательства РК

      По вопросу  о системе гражданского законодательства  в Казахстане наибольшее распространение  получила так называемая официальная  позиция, которая заключается в следующем: Гражданский кодекс – это основополагающий и системообразующий законодательный акт. Иными словами, Кодекс создал единый правовой фундамент, на который должны опираться все нормативные правовые акты, регулирующие и детализирующие особенности отдельных видов гражданских правоотношений.

      То есть  изначально Кодексу была отведена  роль основного регулятора. Именно  основного, но не единственного,  поскольку отдельные его институты  должны были получить свое  развитие в иных актах законодательства. Так, отдельным организационно-правовым формам юридических лиц в Кодексе посвящено более 50 статей. В то же время у нас имеются законодательные акты, которые подробно регламентируют правовое положение всех форм коммерческих организаций (Указ о хозяйственных товариществах, Законы о государственном предприятии, производственном кооперативе, товариществах с ограниченной и дополнительной ответственностью, акционерных обществах). Некоммерческие юридические лица также имеют свое подробное регламентирование (помимо общего закона о некоммерческих организациях, существуют акты, определяющие правовое положение потребительского кооператива, общественных и религиозных организаций и т.д.).

      Мы является  решительным противником такого  подхода, по крайней мере, по двум основаниям. Во-первых, нормы Кодекса и соответствующего законодательного акта дублируются, что, как нам представляется, недопустимо с точки зрения чистоты юридической техники. Во-вторых, в такой ситуации Кодекс элементарно утрачивает свою значимость, поскольку для правоприменительной практики он становится, буквально, ненужным.

      Мы могли  бы привести и другие примеры  в подтверждение высказанного  положения (например, нормы Кодекса  о банкротстве, о договоре перевозки), подтверждающие, что многие положения Кодекса перестают действовать напрямую, потому что в их применении отпадает необходимость.             

      Какие  пути выхода из такой ситуации  возможны? По нашему мнению, существует  два варианта.

      Вариант  первый: сделать Кодекс по ряду положений отсылочным актом.

      Следуя  этому, статья 63 ГК, например, будет  выглядеть следующим образом: 

1. Полным признается товарищество, участники которого при недостаточности имущества полного товарищества несут солидарную ответственность по его обязательствам всем принадлежащим им имуществом.

2. Правовое положение  полного товарищества определяется  законодательным актом.

      Естественно,  что в этом случае статьи 64-71 ГК подлежат исключению. Без сомнения, такой подход намного лучше  существующего. Но он, как и действующая редакция Кодекса, страдает одним серьезным недостатком, смысл которого мы раскрываем ниже.

      Вариант  второй:  сделать Кодекс, как ни  странно это будет звучать,  Кодексом.

      Нам  представляются примечательными  слова Б.И. Пугинского, сказанные им в 1993 году, когда и в России, и в других постсоветских республиках велись разработки гражданских кодексов. Он отметил, что действующее гражданское законодательство России нельзя считать кодифицированным в полном смысле слова. С принятием единого Гражданского кодекса российское законодательство полностью восстановит свой кодифицированный характер (Гражданское право. В 2-х томах. Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. – М.: БЕК, 1993. Том 1. С. 32).

      Словари  Даля и Ожегова понимают под кодексом свод законов. Это, на наш взгляд, означает, что Гражданский кодекс призван самостоятельно, безотсылочно регулировать гражданские правоотношения. То есть делать так, как это делают его «коллеги» – Уголовный кодекс и оба процессуальных Кодекса. В противном случае теряется смысл кодификации, регулирование соответствующих правоотношений отдается на откуп специальным законодательным актам, и, как следствие, по целому ряду позиций отпадает необходимость в Гражданским кодексе вообще.

      В этой связи считаем, что Кодекс должен содержать в себе, по возможности, максимальное количество гражданско-правовых норм. Все нормы, содержащиеся в иных гражданско-правовых законах (указах), должны быть включены в ГК.