Антитеррористическая информационная политика Российского государства

Рис. 1. Структура  государственной информационной политики

1. информационное обеспечение функционирования самого государства как института;
2. обеспечение эффективного функционирования важнейших отраслей информационной экономики, в частности, СМИ;
3. обеспечение взаимодействия государства и общества (человека), в частности, распространение необходимой информации, формирование имиджа государства в обществе, информационная поддержка государственных мероприятий.

В первом случае речь идет о том, что в государстве, как  и любой другой организации, большое значение имеют информационные потоки. В частности, речь идет о производстве государственной информации (нормотворчество), обеспечении необходимого уровня координации между различными элементами государства. На первый план в этом блоке информационной политики выходит внедрение технологий электронного правительства (e-government).

В силу существенной специфики СМИ  как отрасли экономики она  не может функционировать автономно. Пристальное внимание со стороны государства обусловлено той ролью, которую СМИ играют в процессе интеграции отдельных граждан в общество  и демократических процедурах управления. Структурная трансформация СМИ с неизбежностью приводит к изменению той роли, которую государство играет в функционировании медиа-индустрии. В частности, повышение концентрации СМИ предполагает более жесткое регулирование со стороны антимонопольных органов, поскольку наряду с явными преимуществами распространения произведенного информационного продукта по всем доступным обществу каналам существуют и серьезные угрозы разнообразию предоставляемой потребителю продукции, а также потенциальная угроза завышения цен со стороны медиа-концернов, монополизирующих рынок СМИ. В этой сфере можно констатировать неравноправие государства и СМИ как взаимодействующих сторон: государство устанавливает «правила игры», которые вынуждены соблюдать все производители информации как продукта. Кроме того, дополнительное влияние государства на медиа-индустрию может быть связано с процедурами регистрации СМИ и выдачи лицензий на производство того или иного типа информации и его распространение.

С другой стороны, в других сферах государство и СМИ выступают  как полностью равноправные субъекты. В частности, сотрудничество со СМИ  необходимо государству для построения взаимоотношений с обществом. Доведение  до сведения всех граждан нормативной информации, обеспечение необходимого уровня прозрачности принятия государственных решений, вовлечение граждан в сам процесс принятия решений, повышение престижа государства и государственной службы как социального института и потенциального работодателя невозможно без активного вовлечения СМИ. Кроме того,  несмотря на нейтральность СМИ как коммерческих организаций и приоритет прибыли по сравнению с иными целями, государство сегодня не может игнорировать их политического влияния. Для формализации политического влияния СМИ ряд исследователей вводит наряду с прибылью особую категорию – идеологическую прибыль. Несмотря на сложность формализации идеологической прибыли и ее оценки, реальность идеологических целей в деятельности ряда СМИ не вызывает сомнения. В результате, взаимоотношение со СМИ как субъектом политического пространства является одним из ключевых направлений государственной информационной политики⁹.

К функциям государственной  информационной политики относятся: информационная, образовательная, мобилизационная, функция критики и контроля, адекватного реагирования на иностранное информационно-психологическое воздействие и эффективного противодействия ему, инициативная, формирования общественного мнения, рационализации, гуманитарная, социальной помощи гражданам и др.^10,11

Согласно Концепции  государственной информационной политики России, её долгосрочной стратегической целью является обеспечение перехода к новому этапу развития государства – построению демократического информационного общества и вхождению России в мировое информационное сообщество¹².

В 2000 г. Россия подписала Окинавскую хартию информационного общества¹³. В 2002 году Правительством РФ была принята ФЦП «Электронная Россия 2002–2010 гг.», которая дала мощный толчок развитию информационного общества в российских регионах^14,15,16. А 25 июля 2007 г. на Совете безопасности РФ была рассмотрена Стратегия развития информационного общества в России, устанавливающая ориентиры развития страны до 2015 г. как государства, выбравшего путь инновационного развития и технологического лидерства^17,18.

1.2 Терроризм как политическая технология и идеология

Современный терроризм  обладает огромными финансовыми  и экономическими возможностями, не контролируемыми ни государством, ни обществом. Он имеет собственную  систему внутреннего управления и противодействия государству в интересах достижения политических, экономических и иных целей. Созданы боевые формирования, специфические силовые структуры, оснащенные современными материально-техническими средствами. Происходит сращивание терроризма с организованной преступностью. Для достижения своих целей, террористы используют финансовую подпитку, поставив на поток такие виды преступной деятельности, как продажа наркотиков, торговля оружием, работорговля и т.д. Террористические организации способны содержать специалистов различных сфер экономической и научной деятельности. 
Например, основной источник финансирования перуанского движения "Сендеро луминосо" и ливанской "Хезболлах" – наркобизнес, а цейлонских "Тигров освобождения Тамил Ислама" – наркотики и сделки "оружие – драгоценные камни"^19,20,21,22.

В русском языке существуют понятия «террор», «терроризм», «террористический  акт» и сравнительно недавно появились  выражения «международный терроризм», «государственный терроризм». В толковом словаре В.И. Даля ²³ подчеркивается нацеленность терроризма – устрашить смертью, насилием. С.И. Ожегов ²⁴ в своем словаре уточняет: «Террор – физическое насилие, вплоть до физического уничтожения, по отношению к политическим противникам». Некоторые исследователи, такие как В.Замковой и М. Ильчиков ²⁵ считают, что террор используется политическими силами, находящимися во власти, опирающимися на властные структуры и репрессивный аппарат подавления, армию, различные спецслужбы и т. д., а терроризм относится к оппозиционным силам, выступающим против «истеблишмента» и являющимися объективно стороной более слабой.

Таким образом, можно  сделать вывод, что в литературе под ”террором”, “терроризмом”, “террористическим актом” понимается устрашение насильственными методами противника, то есть конкретного физического лица (лиц), исполняющего государственные, политические или другие общественные функции, а также отмечается уголовная направленность многих из них.

Довольно распространено утверждение, что терроризм –  это идея, растворенная в действии. Подобное понимание терроризма выводит к Э. Бёрку, утверждавшему, что «…если поскрести идеолога, то под ним обнаружится террорист…». Однако то, что было верным для ХIХ в., в ХХ и ХХI вв. оказалось спорным.

Если контингент боевиков ХIХ в. состоял в основном из идеалистов, наивно надеявшихся изменить мир, сделать его более справедливым, например, путем физического устранения какой-либо реакционной личности, то нравственно-этические аспекты у современных террористов попросту отсутствуют, а идеологию они используют исключительно для морального оправдания своей античеловеческой деятельности. Об этом свидетельствует и тот факт, что многих террористов идеология вообще не заботит, а у ряда европейских группировок отсутствуют четкие и постоянные цели. Лишь у очень ограниченного числа террористов (в первую очередь речь идет о террористах-смертниках) террористическая практика базируется на каких-то мировоззренческих началах²⁶.

Однако идеология все  же является ключевым организационным инструментом, обеспечивающим сплоченность группы. При этом в контексте международного терроризма под идеологией следует понимать согласие относительно объектов и целей, которые группа пытается достичь при помощи насилия. Идеологии могут быть различными (политическими, религиозными), но служат они всегда одним и тем же целям.

Определить идеологию  конкретной группы иногда бывает затруднительно, поскольку зачастую политические и религиозные составляющие тесно переплетаются: в деятельности террористической группы внутри своей страны может превалировать религиозная, а на международной арене – политическая (и наоборот).

В большинстве же случаев  имеет место просто идеологическое обрамление террористических групп, когда меняются идеи и даже забываются первоначальные цели борьбы. Идеология террористов модифицируется в зависимости от той политической среды, в которой они действуют²⁷.

Круг идей, составляющих мировоззрение террориста, не совпадает с совокупностью идейно-теоретических и практических соображений, под влиянием и в соответствии с которыми он ведет свою борьбу. Кратко эту мысль сформулировал У. Лакер, сказав, что терроризм не является идеологией, но представляет собой бунтарскую стратегию, которая может применяться приверженцами самых разных политических течений²⁸. Тем самым подчеркивается, что у идеологии терроризма как определенного мировоззрения и как руководства к практическому действию разные идейные корни²⁹.

Терроризм сегодня – это мощнейшее оружие, инструмент, используемый не только в борьбе против власти, но очень часто – и самой 
властью для достижения своих целей. Иными словами, терроризм – это самая настоящая политическая технология. Применение этой технологии можно в самом общем виде описать в рамках синергетической науки. Терроризм используется в качестве пробивной силы, искусственно нарушающей относительный гомеостаз общества, которое погружается в состояние неопределенности. В состоянии хаоса, длящегося какой-то промежуток времени, появляется «идеальная почва для работы политтехнологов».

У государства как  основного субъекта технологического процесса появляются различные вариации использования этой ситуации, как на внутригосударственном уровне, так и на международном. Для начала рассмотрим, как терроризм используется для обоснования усиления государственной власти в рамках отдельной станы.

1) – терроризм –  как средство, «подмораживающее»  политическую ситуацию и одновременно  создающее напряжение в обществе, отвлекая его на ложные мишени  и угрозы. Но, т.к. людей долго  невозможно пугать невидимыми  призраками, они в какое-то время  должны материализоваться и наносить реальный ущерб, поддерживая в сознании людей образ «внешнего врага». Это позволяет оправдаться государству перед обществом за нерешаемые проблемы, за кризисы, инфляцию и т.д. и прикрыться кипучей деятельностью, борьбой с терроризмом и заботой о безопасности общества.

2) – терроризм –  как производитель хаоса и  состояния опасности. Государство  официально обладает монополией  на законное насилие, т.е. только  оно имеет возможность силовыми  методами бороться с этим злом, не выходя за рамки правового поля. Таким образом, получается, что безопасность выступает как основной товар, за который общество готово заплатить своими правами и свободами.

Забота, прежде всего, о  личной безопасности оправдывает разрастание  и усиление силовых и разведывательных структур, которые преподносятся как единственно эффективное средство от этой болезни XXI века. Вместо воспитания людей в атмосфере толерантности, уважения к другим национальностям и культурам, любви к ближним, вместо стремления осознать причины происходящего, в общественное сознание внедряется подозрительность, страх, ненависть к врагу.

Аналогичным образом  явление терроризма используется и  на международном уровне:

 – терроризм меняет  и характер международных отношений.  Подозрительность и страх переносятся на глобальный уровень и становятся удобными предлогами и оправданиями для нанесения превентивных ударов, по государствам, занимающихся террористической деятельностью. Война в Ираке тому яркое доказательство. Несмотря на то, что международное сообщество понимало истинные цели американской операции, никто не решился выступить против военных действий, прикрытых антитеррористической борьбой. Реакция на угрозу терроризма американского государства, являющегося одним из влиятельнейших субъектов в мире, оказывается эталоном и предметом подражания для других. Многие национальные правительства, в том числе и правительство Франции, внесли коррективы в свои ядерные доктрины и объявили, что готовы к превентивным ударам (точечным) по любой стране, угрожающей безопасности или их стратегическим интересам.

 – борьба с терроризмом  требует двойной защищенности. Желание  быть в безопасности постоянно  стимулирует развитие рынка военной  техники, оружия и соответствующие  области науки. 

 – террористические  акты являются действенными экономическими инструментами влияния. В доказательство можно привести пример.

По информации агентства Bloomberg³⁰, за несколько дней до терактов 11 сентября резко возросли объемы торгов акциями корпораций UAL и AMR, владеющих авиационными компаниями United Airlines и American Airlines. Как мы сейчас знаем, самолеты именно этих компаний были использованы при проведении терактов. Неизвестный пытался в срочном порядке избавиться от акций на тот момент прибыльных фирм. По подсчетам западных специалистов на краткосрочных продажах ценных бумаг американских авиакомпаний только на нью-йоркской и чикагской фондовых биржах этот человек «заработал» более 30 млн. долларов.  
Это один из наиболее заметных примеров использования террористической деятельности как инструмента экономического влияния, которые удалось отследить и проанализировать, но огромное количество сделок и операций, «подготовленных» террористической деятельностью, скрыто от наших глаз.

 – борьба с терроризмом,  как и борьба за демократию  представляется благородным гуманным  делом, напоминающим благотворительность,  только на глобальном уровне. Объявляя себя борцом с «чумой XXI века», становишься героем мирового  масштаба, лидером антитеррористического движения. К такому правому делу нельзя не присоединиться, однако, вступая в ряды борцов за мир без терроризма, ты обязан играть по уже определенным лидером правилам и принимать уже определенные меры безопасности.

Это далеко не полный список того, как можно использовать терроризм в качестве технологии, позволяющей усилить государственную власть. В применение такой бесчеловечной и варварской технологии нелегко поверить. Но тот факт, что, выступая против власти, действующего режима, террористы выбирают объектом для своих действий мирное население, заставляет задуматься. Логичней было бы направлять свои действия на того, кто принимает решения не в твою пользу. Из этого не следует, что государство специально организовывает теракты для устрашения и подчинения собственного народа, но следует то, что государству тоже бывают по-своему выгодны теракты.

Таким образом, мы можем  увидеть, что использование терроризма как технологии усиления государственной  власти на внутригосударственном уровне может привести к потере демократических ценностей, а на международном уровне забота только о собственных стратегических интересах и усилении влияния на мировой арене приводит к столкновению интересов субъектов международного процесса и увеличению хаоса в мире. Но решения проблемы терроризма эти меры не дают.