Финансовое обеспечение социально - бытовой инфраструктуры

3) восстановление стационарной  приемной сети бытового обслуживания  в сельских поселениях и возобновление  выездных форм обслуживания сельского  населения городскими предприятиями;

4) удовлетворение платежеспособного  спроса жителей на основные  виды бытовых услуг, включая  услуги, связанные с ведением  личного подсобного хозяйства.

Торговое обслуживание. В узком смысле, это деятельность продавца при непосредственном взаимодействии с покупателем, направленная на удовлетворение потребностей покупателя в процессе приобретения товара и/или услуги. В широком же смысле, это обеспечение всей торговой сферы различными ресурсами и поддержание на должном уровне торговых отношений. Основными задачами в сфере торгового обслуживания сельского населения являются:

1) обеспечение доступности жителям торгового обслуживания, включая общественное питание, независимо от места жительства;

2) сближение условий реализации  денежных доходов городского  и сельского населения на основе  расширения сети торговых предприятий  и укрепления их материально-технической  базы, увеличение парка передвижных  средств розничной торговли и  их технической модернизации, повышения  качества обслуживания;

3) создание условий для  реализации сельским населением  сельскохозяйственной продукции,  изделий народных промыслов и  ремесел, другой продукции, изготовляемой  сельскими жителями.

Подытоживая все вышесказанное, можно прийти к выводу о том, что  в сложившихся условиях приоритетными  должны быть социально-бытовые расходы, так как именно государство обязано  обеспечить социальную поддержку  незащищенных слоев населения, а также расходы, определяющие жизнеспособность государства на данном этапе и в перспективе.

Таким образом, постепенное  развитие и эффективное функционирование объектов, входящих в социальную инфраструктуру, их доступность населению, поэтапное  и правильное развитие экономики - важное условие повышения уровня и качества жизни основной массы населения страны и экономического уровня государства.

3. Финансовое обеспечение социально-бытовой инфраструктуры в современном обществе

Финансовое обеспечение - необходимое условие реализации программ социального развития, то есть доведение социальной инфраструктуры до нормативного состояния.

Решение этой задачи должно осуществляться путем разработки и  реализации федеральных и региональных программ развития села при многоканальной системе финансирования: за счет федерального бюджета, бюджетов субъектов Российской Федерации, местных бюджетов, внебюджетных фондов, средств юридических и физических лиц.

Важно отметить тот факт, что в рыночной системе хозяйствования социальная сфера становится предметом  заинтересованности как государства  в целом, так и самого населения. Инструментами реализации государственных  интересов в этой сфере призваны стать федеральные программы  развития образования, здравоохранения, культуры и т.д.

Снижение реальных доходов  населения и распространение  бедности - результат не только катастрофического  падения уровня производства и стремительной  инфляции, но и следствие отсутствия каких-либо адаптационных механизмов. Социально-экономическая политика, проводимая федеральными властями, базируется на парадигме, согласно которой социальные расходы практически рассматриваются  как нагрузка на экономику, а решение  социальных проблем откладывается  до периода экономического оживления  и подъема. Такой подход можно оценить как стратегическую ошибку, непонимание основных движущих сил социальных и экономических преобразований в стране.

Ресурсы социального развития субъектов Российской Федерации  используются не в полной мере. Социальные мероприятия сохраняют свое вторичное  значение по сравнению с экономическими, административными и собственно политическими вопросами. Редко  проводится социальная экспертиза экономических  программ. Источники финансирования для решения социальных задач  ищутся обычно только в областных (краевых, республиканских) бюджетах без учета  других возможностей.

В развитых же странах социальная сфера финансируется отчасти  из государственного и территориальных бюджетов (штатов в США, земель в Германии, кантонов в Швейцарии и т.д.), но в большой степени - из средств огромной сети благотворительных организаций. В России структура источников совершенно иная.

Специалисты выделяют всего  три основных источника финансирования социально-бытовой инфраструктуры:

1) Бюджетные (федеральный  бюджет, бюджеты субъектов федерации  и административных районов);

2) Субвенции бюджетных  средств. Хотя действующая модель  трансфертов не отвечает требованиям  эффективного развития экономики  федеративного государства, она  широко используется. Выравнивание  производится практически по  всей совокупности доходных источников  бюджетов субъектов федерации  без учета их статуса. Это  приводит к перераспределению  доходов так называемых регионов-доноров, сдерживая развитие самых сильных территориальных образований;

3) Общегосударственные внебюджетные  и особенно самодеятельные внебюджетные  фонды, создаваемые на местах. Они есть не только у органов  власти, но и у их же структурных  подразделений, бюджетных учреждений  и муниципальных предприятий.  Для их создания и пополнения  обычно применяются доморощенные  «классификации статей» и формы  отчетности.

Но главное состоит  в том, что ни число таких фондов в регионах, ни объемы поступающих  в них сумм неизвестны. Парадоксально, но факт, что в России вообще не предусмотрен централизованный сбор информации о  внебюджетных фондах на региональном уровне. Есть лишь разрозненные данные о некоторых внебюджетных доходах.

В результате занижаются общие  доходы, что позволяет «обоснованно»  требовать у вышестоящих органов  власти увеличения отчислений от регулирующих налогов и трансфертов. Такая  покладистость федерального центра, по-видимому, связана с боязнью  испортить политические отношения с региональными элитами.

Отметим то, что подобные фонды формируются преимущественно  из неналоговых доходов - сборов, штрафов, а также «добровольно-принудительных платежей» в виде благотворительных  пожертвований, взносов на «развитие  инфраструктуры», платы «за согласование»  документов и тому подобного.

Всем известно, что чиновники  прямо влияют на «добровольный» выбор  местными предпринимателями объектов благотворительной помощи. Часто  такие денежные потоки являются мобильными: они «автоматически» переключаются  с одного фонда на другой вслед  за кадровым перемещением конкретного  чиновника. Все зависит от дружеских  отношений «слуги народа» и плательщика.

Местная власть может также  разрешить перечисление части местных  налогов во внебюджетные фонды «социально значимых объектов». На практике для  предприятий это означает возможность  получения «черного отката» от перечисляемых  сумм. Величина этого отката колеблется от 10 до 50 % налоговых платежей.

В местных органах власти сложилось разное отношение к  внебюджетным фондам. В одних, как, например, в Ижевске, их вообще нет. В других - от одного или нескольких (Иркутская  область, Санкт-Петербург, Петрозаводск) до полутора сотен (Москва). Их размеры  колеблются от 0,2 % расходной части  бюджета (Алексин, Петрозаводск) до примерно 55 % (Москва).

Помимо горстки прямо  заинтересованных предпринимателей, представители  бизнеса резко негативно относятся  к подобным фондам, поскольку их существование провоцирует чиновников не на выполнение своих функций, а на поборы с бизнеса.

Таким образом, использование  теневых отношений в бизнесе  под вывеской поддержки социально  значимых объектов приводит к прямому  сужению финансирования социально-бытовой инфраструктуры за счет:

1) во-первых, сокращения налоговых  поступлений в бюджет территории;

2) во-вторых, волевого перераспределения  средств суммарного налогового  ресурса, используемого для развития  социальной инфраструктуры в  пользу избранных объектов за  счет остальных, а всякое волевое  перераспределение означает ухудшение  интегрального результата;

3) в-третьих, коррупционных  вычетов, которые, по сути, являются  налогом на налоги, выплачиваемым  из них же, но уже не бюджету.

Таким образом, в целом  социальная инфраструктура в значительной степени остается объектом бюджетного финансирования.

Важно отметить то, что девяностые годы ХХ века, по всей видимости, войдут в историю России как эпоха  трех революций, или, возможно, трех стадий одной революции, жестко предопределяющих друг друга. Первая, политическая, завершилась  в августе 1991 года; вторая, экономическая, дает первые ощутимые плоды в настоящее время. Однако параллельно с ней и обгоняя ее, будет набирать ход третья - социальная революция, которая станет реальностью очень скоро, но окончательно изменит облик России лишь на исходе тысячелетия.

Подобная расстановка  приоритетов вполне естественна: политика и экономика - это злободневные темы, а злобой дня сегодня является задача "накормить народ". Нет ничего очевиднее с точки зрения здравого смысла. Согласно уверениям некоторых политиков, правительство может достаточно быстро осуществить свои декларации: стабилизировать рынок, укрепить финансовую систему и сбалансировать госбюджет. Исполнится сон реформаторов: народ будет "накормлен" (то есть удовлетворит критический минимум своих потребностей), так и не восстав.

Очевидно, однако, что за эту идиллию, по всей вероятности, стране придется расплачиваться долго и  мучительно. Удары топора, которым  строят светлое рыночное завтра, неминуемо  чем-то отзовутся в нашей судьбе: будущее имеет обыкновение жестоко  мстить за легковесность, с которой  решаются проблемы настоящего.

Самым ужасным результатом  реформ будет сокрушительный удар по социальной структуре, унаследованной от советской эпохи. Эта структура  оказалась настолько стабильной и ударопрочной, что выдержала  падение "реального социализма". Падение властвующей элиты не привело к сколь либо серьезным  социальным конфликтам или катастрофам (о чем предупреждали некоторые  социологи) не в последнюю очередь  и потому, что наиболее резкое расслоение осуществлялось в советском обществе именно по признаку обладания властью. Падение партократической элиты было сравнительно мягким, поскольку другие признаки, расслаивающие общество индустриального типа (доход, обладание собственностью, образование, профессия, социальный престиж и т.д.) в советском обществе не были значимыми в той степени, которая с неизбежностью обуславливает жестко конфликтные отношения социальных страт.

Прочное сцепление разнородных  слоев в советских условиях имело  место не только благодаря короткой социальной дистанции между ними, но и в силу такого явления, как  определенная взаимоуравновешенность статусов: низкая зарплата и абсолютное безвластие интеллигента обесценивали его высокий образовательный ранг и относительную свободу в глазах рабочего, имевшего, по крайней мере, более солидный доход, - что не позволяло подспудной недоброжелательности перерасти в открытую ненависть.

Напротив, представитель  умственного труда компенсировал  свое унижение сознанием престижности высшего образования и интеллектуальной профессии, карьерными перспективами  и большей свободой распоряжения своим рабочим временем.

Иными словами: материальное положение не было доминирующим фактором расслоения, противовесом ему служили  не менее значимые - внеэкономические - параметры.

Вот этим-то основаниям общественной интеграции сегодня на наших глазах стремительно приходит конец. Переход  контроля над собственностью от государства  к гражданам грозит пойти по самому худшему варианту: гигантская часть  национального продукта неудержимо поступает уже даже не в распоряжение, а в легальную собственность  новых и старых экономических  элит, а непропорционально малая  течет сквозь пальцы большинства  населения. Уровень дохода становится главным параметром стратификации, не сбалансированным никаким противовесом. Происходит выравнивание статусов по уровню дохода, а это означает, что  на смену высокоинтегрированной, устойчивой социальной структуре грозит прийти наиболее нестабильная разновидность классового общества.

Общество такого типа обречено постоянно балансировать на грани социальной войны. Чем резче и одномернее социальное расслоение, тем выше заряд негативных общественных настроений (ненависти, зависти, страха), испытываемых различными слоями друг к другу, тем глубже их взаимное отторжение.

В этом смысле, будущее социального  мира в стране зависит от того, сможет ли правительство предотвратить  лавинообразно нарастающие в  процессе стихийной приватизации чудовищные диспропорции в распределении бывшей госсобственности между различными социально-экономическими группами.

В западных обществах тенденция  к сокращению социальной дистанции  имеет место именно благодаря  прочному положению и длительному  росту среднего класса, который тем  самым сглаживает резкость социального  расслоения и является главным гарантом стабильности. Напротив, в странах "третьего мира" колоссальный разрыв в доходах, в уровне и стиле потребления, в самом образе жизни между  верхними и беднейшими слоями населения  колоссален, а доля средних слоев  несопоставимо (с Западом) низка.

Таким образом, проблеме дифференциации - это так же одна из главных проблем  современного общества, решение которой  требует неотлагательных действий. Ведь именно от состояния среднего класса зависит в настоящее время  финансовое обеспечение социально-бытовой  сферы.

Но не стоит отрицать то, что существует реальный рынок социально-бытовых, культурных и медицинских услуг. Этот рынок характеризуется информационной асимметрией и находится под  сильным государственным регулированием как в прошлом, так и в настоящее время.