Учение Эпикура о преодолении страха

В отличие от Эпикура, эсхатология  стоиков предполагает, что в большинстве  своем души людей смертны, но особенные  души – умерших мудрецов – способны продолжить существование на некоторый срок, в границах одного мирового года. Мировой пожар положит конец всему сущему и, таким образом, обозначит начало следующего порядка. Логической предпосылкой концепции финализма у стоиков была идея конечности, по их мнению, все, что имеет начало в рождении, обречено на конец в уничтожении. Если душа некогда была рождена в теле, то ей надлежит исчезнуть вместе с ним.

Наиболее незаконченной идея смерти и бессмертия в эллинистической  философии выглядит у Марка Туллия Цицерона. В «Тускуланских беседах» он занят разрешением противоречия между мнимым жизненным оптимизмом и перспективой смерти. В трактате же «О старости» Цицерон, подобно Сократу, предлагает не думать о смерти, как о моменте небытия, а только как о том месте, где душа обретает вечность.

К числу законченных построений идеи смерти можно отнести учение Тита Лукреция Кара. В поэме «О природе  вещей» он вскрывает основания религиозной, мистической и философской веры в бессмертие души. Равным образом  он критикует платоно-пифагорейскую  идею метемпсихоза, имеющую аналог в восточном религиозном учении о реинкарнации, и мифологические суеверия своих современников о загробной жизни. Центральным вопросом своего учения Лукреций считает происхождение души: ведь, если точно знать, откуда происходит душа (появляется ли она одновременно с телом или берется из предшествующего тела), то можно будет предсказать ее исход. Кроме того, в проблеме первоначала (жизни) философ усматривает особенности понимания смерти. По его мнению, смерть не является переходом бытия в небытие, поскольку смерть не может управлять первоначалами или их совокупностью, материей. Смерть способна лишь разрушать сочетание первоначал, превращая, тем самым, живое в неживое, а чувствующее – в бесчувственное. Однако наличие смерти необходимо, чтобы происходило движение и развитие всего мира. Тело и душа не могут существовать друг без друга, более того состояние тела отражается на состоянии души, как, например, при опьянении, болезни или в старости.

Продолжая позицию Эпикура о  преодолении страха смерти философией, Лукреций настаивает на его бесплодности. Во-первых, потому, что душа смертна по своей природе и не может существовать вечно. Во-вторых, сам по себе страх перед тем, что не существует, достоин смеха. «Смерть есть ничто и нисколько нас не касается, ибо природа у духа смертная, и, как в бывшее до нас время, мы не чувствовали никакой боли, когда все стихии, потрясенные страшным шумом борьбы, сталкивались под высокими сводами неба, так и когда нас не будет: когда произойдет разделение между телом и душой, с нами, переставшими существовать, ничего не может случиться, ничто не пробудит в нас чувства, хотя бы земля слилась с морем, а море – с небом. Надо поэтому знать, что нечего бояться смерти: тот, кого больше нет, не может быть несчастным, и никакой разницы у того, у кого бессмертная смерть отняла смертную жизнь, как если бы он совсем не родился. Поэтому, когда ты видишь человека, который жалуется на то, что с ним будет после смерти, … знай, он не совсем выбрасывает себя из жизни и бессознательно заставляет существовать еще кого-то после себя, он недостаточно отодвигает себя от лежащего трупа, но представляет его собою, и, стоя возле него, заражает его своим же чувством. А потому и негодует, что рожден смертным, и не видит, что в действительности-то после смерти у него не будет другого «Я», которое могло бы жить и оплакивать свою гибель и стоять над лежащим, и терзаться, и гореть от скорби … Но, усыпленный смертью, ты, в течение всех грядущих веков, останешься чужд всех страданий» ¹⁸. Однако позиция Лукреция все же игнорирует прижизненные переживания человека, связанные с возможностью перспективы смерти. И в этом философ остается приверженцем своей логики, он считает, что если человека не волновали события, произошедшие до его рождения, то его не должна волновать и жизнь после его смерти. Суровая философия Лукреция, в итоге, противопоставляет жизнь и смерть как смертное бессмертному. Бессмертна только сама смерть, всех же остальных ожидает «вечная смерть», независимо от того, как и когда она наступила.

Завершает эллинистический дискурс  о смерти и бессмертии стоическая позиция Сенеки. Он отмечает, что  в философии нет более сложного вопроса, как о сущности, происхождении  и длительности души. Его позиция  в этом вопросе противоречива. С  одной стороны, он учит о телесности души, но противопоставляет ее телу, говоря, что «тело для духа – бремя и кара». Субстрат души тоньше огненного, но при этом душа обладает бессмертием и стремится вернуться к богам. Для избавления от страха смерти Сенека изобретает иные аргументы, чем Эпикур, Цицерон и Лукреций. В духе стоической философии он дискредитирует жизнь как нечто малодостойное, чтобы за нее цепляться, но возвышает храбрость принятия смерти. Более того, он задает риторический вопрос: «Если человек желает жить, то знает ли он, как следует жить». Известны также этические наставления Сенеки о выполнении человеком своих обязанностей, одной из которых является естественная смерть или самоубийство, оправдываемое в тех случаях, когда это становится продуманным решением. Однако самоубийство всегда должно быть обосновано, в противном случае оно превращается в трусость или трагичный аффект. Свои письма Сенека неоднократно заканчивает фразой Эпикура: «Размышляй о смерти!», – которая в духе новой христианской эпохи получает одно из ведущих положений в философии и одновременно подводит черту эллинистической традиции.

Удачное сочетание древнейшей греческой  мифологии послесмертного «небытия»  и эллинистической философии  «несуществования» смерти образовали абрис идеи смерти человека. Грекам, а впоследствии римлянам, были не свойственны метафизические страдания о конечности бытия до тех пор, пока в них сохранялась вера в так называемое социальное бессмертие или бессмертие души, которое ожидало героев, подобных Орфею, или философов, как Сократ. Однако с наступлением кризиса «гражданской» идеологии рушатся представления о незыблемости полиса и прав гражданина империи, усиливаются страхи перед конечностью существования.

Таким образом, кризис эллинизма, закат  цивилизации, который наблюдался к III- IVвв. н.э., отразился в целом и на идее смерти. Уже в философии стоицизма можно наблюдать новые тенденции в понимании смысла жизни и смерти. Человека одновременно интересуют вопросы о том, как можно не бояться смерти и почему человек вообще является смертным. Понятно что существующая мифология и старая античная традиция философии не могли удовлетворить новым духовным запросам. Поэтому античная идея Танатоса постепенно переходит в новое мифологическое русло, где уже существовали гносеологические предпосылки для новых духовных потребностей. С одной стороны, философия стоицизма и неоплатонизма, рожденная «духом» упадка и пессимизма, а с другой – мифология христианства, возникшая на сломе старых эпох и культур.

Примечания

[1] Барг М.Г. Эпохи и идеи. М.: Мысль, 1987. С.73-74. 
Назад

[2] Эпикур. Эпикур приветствует Менекея. // Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир – эпоха Просвещения. М.: Политиздат, 1991. С.126. 
Назад

[3] Цит. по: Лапшин И.И. Ars moriendi. // Вопросы философии. 1994. № 3. С.116.

Стоицизм в римской и эллинистической  философии. Эпикур.

Эпикуреизм. Единственной материалистической (для своего времени отчетливо материалистической) философией в античном Риме был эпикуреизм, который значительно распространился в последние годы Римской республики и в начале императорского правления. Наиболее выдающимся его представителем был Тит Лукреций Кар, написавший философскую поэму “О природе”, которая является также и ценным художественным произведением тогдашней литературы.

Лукреций полностью  отождествляет свои взгляды с  учением Демокрита и Эпикура; последнего он считал наилучшим греческим философом. В своем произведении он мастерски объясняет, доказывает и пропагандирует воззрения ранних представителей атомистического учения, последовательно защищает основные принципы атомизма как от более ранних, так и от современных ему противников, давая одновременно наиболее цельную и логически упорядоченную интерпретацию атомистической философии. При этом он во многих случаях разрабатывает и углубляет мысли Демокрита и Эпикура. Единственным сущим Лукреций считает атомы и пустоту. Материя, прежде всего, это первичные тела вещей, во-вторых, все, что есть совокупность названных элементов. Ни одна сила, однако, атомы уничтожить не может, они всегда побеждают своей непроницаемостью. Первое же глубоко различно, двойной характер имеют те две вещи, как это сказано выше, материя и пространство, в нем же все происходит; необходимы сами они по себе и чисты. Куда простирается пустота, так называемое пространство, там нет материи; а там, где простерлась материя, нет пустоты и пространства никоим образом. Первые тела суть полны без пустоты. Во-вторых, в возникших вещах пустота существует, возле нее же цельная материя “.

В такой форме  Лукреций излагает учение Демокрита  и Эпикура об атомах и пустоте, подчеркивая в то же время несотворимость материи как таковой. “Если же первые тела, сплошные и без полостей, как уже я об этом говорил, они несомненно вечны”. С неуничтожимостью и несотворимостью материи, т. е. с ее бесконечностью во времени, связана и бесконечность материи в пространстве. Сама вселенная себя не может ограничить: правда -закон природы; он желает, чтобы границы материи образовала пустота, а материя - границы пустоты, заслугой этого чередования есть без конца вселенная “.

2. Эллинистическая философия.

Эллинистический период длился от начала походов Александра Великого до овладения римлян Египтом. Перелом IV и III в. до н. э. является периодом, когда достигает кульминации кризис греческих свободных полисов. Поражение в Хэйронее (338 до н. э.) и проигранная Ламийская война знаменуют собой конец свободной политической жизни в континентальной Греции. Греческие города попадают сначала под власть Македонии, а позже постепенно под римское влияние. Этот процесс завершается образованием римской провинции Ахея в 146 г. до н. э.

Экономический и политический упадок Греции, закат  роли полиса отражаются в греческой  философии. Усилия, направленные на познание объективного мира (философия Аристотеля), активное участие в политической жизни, которое проявилось у греческих  философов, постепенно замещаются индивидуализмом, этизированием и морализированием либо скептицизмом и агностицизмом. Со временем интерес к философскому мышлению вообще резко падает. Приходит период мистики, религиозно-философского синкретизма, христианской философии.

Видимо, наиболее выдающимся мыслителем эллинис-тического  периода был Эпикур. Его философское  мышление восприняло материалистические элементы предшествующей греческой  философии. Доминантную роль среди  теоретических источников Эпикурова  учения играет атомистическая система Демокрита. Главный упор Эпикур, как почти все направления эллинистического и позднейшего, римского периода, делает на этику. Каноника показывает пути создания философской системы, она была изложена в трактате с названием “Правило” (канон). Физике - учении о природе - Эпикур посвятил трактат “О природе” (37 книг), занимался он ею и в “Письмах”. Этика трактует о выборе и об отказе, и Эпикур рассуждает об этом в книгах “Об образе жизни”, в “Письмах” и в трактате “О конечной цели”. Учение Демокрита Эпикур не принимает пассивно, но поправляет его, дополняет и развивает. Если Демокрит характеризует атомы по величине, форме и положению в пространстве, то Эпикур им приписывает еще одно свойство - тяжесть. “... Следует полагать, что атомы не обладают никакими свойствами видимых предметов, кроме как формой, весом, величиною” и теми свойствами, которые естественно связаны с формой”.

Вместе с  Демокритом он признает, что атомы , движутся в пустоте: “... если бы не существовало того, что мы называем пустотой, простором или неосязаемой природой, то телам не было бы где двигаться” и сквозь что двигаться, между тем как очевидно, что они движутся”. В отличие от Демокрита, который, исходя из выдвинутого им принципа детерминизма, приписывает атомам лишь прямолинейное движение, Эпикур допускает и признает закономерным и определенное откло- нение от прямолинейного, движения (паренклитическое движение). “Движутся атомы непрерывно и вечно... одни - поодаль друг от друга, а другие - колеблясь на месте, если они случайно сцепятся или будут охвачены сцепленными атомами. Такое колебание происходит потому, что природа пустоты, разделяющей атомы, не способна оказать им сопротивление; а твердость, присущая атомам, заставляет их при столкновении отскакивать настолько, насколько сцепление атомов вокруг столкновения дает им простору. Начала этому не было, ибо и атомы и пустота существуют вечно”. Эпикур излагает основные тезисы атомистической концепции мира во многом доступнее, чем Демокрит. Абсолютный детерминизм Демокрита не соответствовал общей концепции Эпикура, завершающейся его этическими взглядами и представлениями об общественном устройстве. Допущение отклонения от прямолинейного движения дает возможность более “диалектического” понимания проблемы движения.

Признание существования отклонения является важным моментом, в частности, при выработке понятия причинности. Понимание причинности у Демокрита однозначно отвергало любой намек на объективное существование случайности, что впоследствии вело к фатализму. Эпикур эту абсолютную необходимость снимает. “В самом деле, лучше уж верить басням о богах, чем покоряться судьбе, выдуманной физиками, - басни дают надежду умилостивить богов почитанием, в судьбе же заключена неумолимая неизбежность. Точно так же и случай для него и не бог, как для толпы, потому что действия бога не бывают беспорядочны; и не безосновательная причина, потому что он не считает, будто случай дает человеку добро и зло, определяющие его блаженную жизнь, а считает, что случай выводит за собой лишь начала больших благ или зол”. Эпикурово понимание случайности не исключает, однако, причинного объяснения.

Оно является скорее достижением  определенной “внутренней” причинной  взаимо-связи, что в воззрениях на общество ведет к выделению проб-лемы взаимосвязи свободы и необходимости. Тем самым человеку открывается возможность свободного (в значении: не определенного естественной необходимостью) выбора. Аналогично ставятся проблемы и в этике Эпикура. В учении о душе Эпикур отстаивает материалистические взгляды. Согласно Эпикуру, душа - это не нечто бестелесное, а струк-тура атомов, тончайшая материя, рассеянная по всему организму. Отсюда вытекает и отрицание бессмертия души. С разложением тела, согласно Эпикуру, рассеивается и душа, поэтому страх перед смертью необоснован: “Привыкай думать, что смерть для нас - ничто: ведь все и хорошее и дурное заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощу-щений... Таким образом, смерть не существует ни для живых, ни для мертвых, так как для одних она сама не существует, а другие для нее сами не существуют”. В области теории познания Эпикур - сенсуалист. В сущности он перенял стихийно-материалистическую теорию отражения Демокрита.

В основе всякого познания лежат ощущения, которые возникают  при отделении отражений от объективно сущест-вующих предметов и проникают в наши органы чувств. Таким образом, основной предпосылкой всякого познания является существование объективной реальности и ее познаваемость с помощью чувств. О роли чувств Эпикур говорил: “Если ты оспариваешь все ощущения до единого, тебе не на что будет ссылаться, даже когда ты судишь, что такие-то из них ложны”. Большое внимание уделял Эпикур и понятиям. Ясность и точность употребляемых понятий он считал основой любых рассуждений. Общие понятия характеризуются им как обобщение опыта, накопленного чувственным познанием. В соответствии с возросшим интересом к человеку и его проблемам, который происходит в эллинистический период, Эпикур придавал этическому учению существенно большее значение, чем Демокрит. Он исходил из индивидуалистических, в сущности сенсуалистских позиций. Человек, по Эпикуру, является чувствующим существом, и его чувства суть основной критерий морали.