Традиционная и современная культура

      Такой взгляд  на  искусство  требовал  решительной  перестройки  всего

художественного мышления. В основу его  теперь  были  положены  не  реальные

соответствия  явлений,  а  соответствия  ассоциативные,  причем  объективная

значимость ассоциаций  отнюдь  не  считалась  обязательной.  А.Белый  писал:

«Характерной   чертой   символизма   в   искусстве    является    стремление

воспользоваться   образом   действительности    как    средством    передачи

переживаемого содержания сознания. Зависимость образов видимости от  условий

воспринимающего сознания переносит центр тяжести в  искусстве  от  образа  к

способу  его  восприятия...  Образ,  как  модель  переживаемого   содержания

сознания, есть  символ.  Метод  символизации  переживаний  образами  и  есть

символизм»[4].

      Тем самым на  первый  план  выдвигается  поэтическое  иносказание  как

главный прием творчества, когда слово, не теряя  своего  обычного  значения,

приобретает дополнительно потенциальные, многосмысленные,  раскрывающие  его

подлинную «сущность» значения.

      Превращение художественного образа в «модель переживаемого  содержания

сознания», то есть в символ, требовало  переноса  читательского  внимания  с

того, что выражалось,  на  то,  что  подразумевалось.  Художественный  образ

оказывался в то же время и образом иносказания.

      Сама  апелляция  к  подразумеваемым  смыслам  и  воображаемому   миру,

дававшая  точку  опоры  в  поисках  идеальных  средств  выражения,  обладала

известной притягательной силой. Она-то  и  послужила  в  дальнейшем  основой

сближения поэтов символизма с Вл.Соловьевым, представлявшимся  некоторым  из

них искателем  новых  путей  духовного  преобразования  жизни.  Предчувствуя

наступление событий исторического значения,  ощущая  биение  подспудных  сил

истории и не умея дать им  истолкование,  поэты  символизма  оказывались  во

власти мистико-эсхатологических* теорий. Тут-то и  произошла  их  встреча  с

Вл.Соловьевым.

      Безусловно, символизм опирался на опыт  декадентского  искусства  80-х

годов, но он был качественно иным явлением. И он далеко не во всем  совпадал

с декадентством.

      Возникший в 90-е годы под знаком  поисков  новых  средств  поэтической

изобразительности, символизм в начале нового века и обрел  почву  в  смутных

ожиданиях близящихся исторических перемен. Обретение  этой  почвы  послужило

основой  его  дальнейшего  существования  и  развития,   но   уже   в   ином

направлении.   Поэзия   символизма   оставалась   по    своему    содержанию

принципиально  и   подчеркнуто   индивидуалистической,   но   она   получила

проблематику, которая базировалась теперь на  восприятии  конкретной  эпохи.

На  почве  тревожного  ожидания  происходит  теперь  обострение   восприятия

действительности, входившей в сознание и творчество поэтов в  виде  тех  или

иных таинственных и тревожных «знаков времени». Таким «знаком»  могло  стать

любое явление, любой исторический или сугубо бытовой факт  («знаки»  природы

- зори и закаты; различного рода  встречи,  которым  придавался  мистический

смысл; «знаки» душевного состояния -  двойники;  «знаки»  истории  -  скифы,

гунны, монголы,  всеобщее  разрушение;  «знаки»  Библии,  игравшие  особенно

важную роль, - Христос, новое возрождение, белый цвет как символ  очищающего

характера  будущих  перемен  и  т.д.).  Осваивалось  и  культурное  наследие

прошлого. Из  него  отбирались  факты,  которые  могли  иметь  «пророческий»

характер.  Этими  фактами  широко   оснащались   и   письменные   и   устные

выступления.

      По характеру своих внутренних связей поэзия символизма  развивалась  в

то время в направлении все  более  глубокой  трансформации  непосредственных

жизненных впечатлений, их таинственного осмысления, целью которого  было  не

установление реальных  связей  и  зависимостей,  а  постижение  «потаенного»

смысла вещей.  Эта  черта  и  лежала  в  основе  творческого  метода  поэтов

символизма, их поэтики, если брать эти категории  в  условных  и  общих  для

всего течения чертах.

      Девятисотые  годы  -   время   расцвета,   обновления   и   углубления

символистской лирики. Никакое другое направление в поэзии  не  могло  в  эти

годы соперничать с символизмом ни по количеству выпускавшихся сборников,  ни

по влиянию на читающую публику.

      Символизм  был  явлением  неоднородным,  объединявшим  в  своих  рядах

поэтов, придерживающихся  самых  разноречивых  взглядов.  Некоторые  из  них

очень скоро осознали бесперспективность поэтического  субъективизма,  другим

на это потребовалось  время.  Одни  из  них  питали  пристрастие  к  тайному

«эзотерическому»* языку, другие  избегали  его.  Школа  русских  символистов

была в сущности достаточно пестрым объединением, тем более,  что  входили  в

нее как правило, люди высокоодаренные, наделенные яркой индивидуальностью.

      Коротко о тех людях, которые стояли у  истоков  символизма,  и  о  тех

поэтах, в чьем творчестве наиболее ярко выражено данное направление.

      Одни из символистов, такие как, Николай Минский, Дмитрий Мережковский,

начинали свой творческий путь как представители гражданской поэзии, а  затем

стали   ориентироваться   на   идеи   «богостроительства»   и   «религиозной

общественности». Н.Минский после 1884  года  разочаровался  в  народнической

идеологии и стал теоретиком и практиком декадентской  поэзии,  проповедником

идей Ницше и индивидуализма. В период революции 1905 года в стихах  Минского

снова появились гражданские мотивы. В 1905  году  Н.Минский  издавал  газету

«Новая   жизнь»,   ставшую    легальным    органом    большевиков.    Работа

Д.Мережковского «О причинах упадка  и  новых  течениях  современной  русской

литературы» (1893) являлась эстетической декларацией русского  декадентства.

В  своих  романах  и  пьесах,  написанных  на   историческом   материале   и

развивающих  концепцию  неохристианства,  Мережковский   пытался   осмыслить

мировую  историю  как  вечную  борьбу  «религии  духа»  и  «религии  плоти».

Мережковский -  автор  исследования  «Л.Толстой  и  Достоевский»  (1901-02),

которое вызвало огромный интерес у современников.

      Другие - например, Валерий Брюсов, Константин Бальмонт (их еще  иногда

называли «старшими символистами») - рассматривали символизм как  новый  этап

в поступательном развитии искусства,  пришедший  на  смену  реализму,  и  во

многом исходили из концепции «искусства  для  искусства».  Поэзии  В.Брюсова

присуща   историко-культурная   проблематика,   рационализм,   завершенность

образов,  декламационный  строй.  В  стихах  К.Бальмонта  -  культ  Я,  игра

мимолетностей, противопоставление «железному  веку»  первозданно  целостного

«солнечного» начала; музыкальность.

      И, наконец, третьи - так называемые  «младшие»  символисты  (Александр

Блок,  Андрей  Белый,  Вячеслав  Иванов)  -  были  приверженцы   философско-

религиозного понимания мира в духе  учения  философа  Вл.Соловьева.  Если  в

первом  поэтическом  сборнике  А.Блока  «Стихи  о  Прекрасной  Даме»  (1903)

встречаются  часто  экстатические*  песни,  которые  поэт  обращал  к  своей

Прекрасной Даме, то уже в сборнике  «Нечаянная  радость»  (1907)  Блок  явно

идет к реализму, заявляя в предисловии к  сборнику:  «Нечаянная  радость»  -

это мой  образ  грядущего  мира».  Для  ранней  поэзии  А.Белого  характерны

мистические мотивы,  гротескное  восприятие  действительности  («симфонии»),

формальное  экспериментаторство.   Поэзия   Вяч.Иванова   ориентирована   на

культурно-философскую проблематику  античности  и  средневековья;  концепция

творчества - религиозно-эстетическая.

      Символисты постоянно спорили друг с другом, пытаясь  доказать  правоту

именно своих  суждений  об  этом  литературном  направлении.  Так,  В.Брюсов

рассматривал его  как  средство  создания  принципиально  нового  искусства;

К.Бальмонт видел в нем путь  постижения  сокровенных,  неразгаданных  глубин

человеческой души;  Вяч.Иванов  считал,  что  символизм  поможет  преодолеть

разрыв между художником и  народом,  а  А.Белый  был  убежден,  что  это  та

основа, на которой будет  создано  новое  искусство,  способное  преобразить

человеческую личность.

      Рассмотрим более подробно творчество А.Белого, как одного  из  ведущих

теоретиков символизма.

      Андрей Белый - поэт самобытный и оригинальный. В его поэзии контрастно

сосуществовали пафос и ирония, бытовые  зарисовки  и  интимные  переживания,

картины природы и  философские  размышления.  В  1904  году  выпустил  книгу

стихов «Золото в лазури», в которой заявил  о  себе  как  талантливый  поэт-

символист.

      Андрей Белый, как теоретик  символизма,  так  раскрывает  смысл  своей

платформы: «символизм, приемля лозунги исторических  школ,  их  вскрывает  в

...их «плюсах» и «минусах»; он - самосознание творчества, как критицизм;  до

него оно слепо: он  противопоставляет  себя  «школам»  там,  где  эти  школы

нарушают  основной  лозунг  единства  формы  и  содержания;  романтики   его

нарушают в сторону содержания, переживаемого субъективно; сентенционизм -  в

сторону   содержания,   понимаемого   абстрактно;   современный   классицизм

(пассеизм) его нарушает в сторону формы.

      Единство формы и содержания нельзя брать... ни зависимостью содержания

от  формы  (грех  формалистов),  ни   исключительной   зависимостью   приема

конструкции от абстрактно понятого  содержания  (конструктивизм).  «Реализм,

романтизм... проявление единого принципа творчества» - в символизме»[5].

      Значительное место в творчестве  А.Белого  занимала  проза.  Его  перу

принадлежат романы  «Серебряный  голубь»  (1909),  «Петербург»  (1913-1914),

«Котик  Летаев»  (1922),  трилогия   «Москва»   (1926-1932),   для   которых

характерны  временные  смещения,  разорванность  и   клочковатость   сюжета,

свободная композиция, нарочитое использование разных ритмов повествования.

      Символизм Белого - особый символизм, имеющий мало общего со  словесной

догматикой Брюсова, или многословием «Стихов о Прекрасной Даме»  Блока,  или

импрессионизмом Анненского. Он весь нацелен в  будущее,  он  гораздо  больше

имеет общего со стиховой разорванностью Цветаевой, с речью «точной и  нагой»

Маяковского.  Его  стихи  лишены  шифра,  шифр  здесь  заменила  ассоциация,

которая стала главным поэтическим средством не  только  Белого-поэта,  но  и

Белого-прозаика, и даже Белого-критика  и  публициста.  Математически  точно

рассчитанное   употребление   слова   и    словесного    образа    постоянно

взаимодействует  у  Белого  со  стихией  его  лирического  «я»,  в   которой

господствует уже не только зрительное, но и музыкальное начало.

      Всю жизнь, с ранней юности, А.Белым владело одно грандиозное чувство -

чувство мирового неблагополучия, едва ли не  надвигающегося  «конца  света».

Это чувство Белый пронес через всю свою жизнь, им питал  свои  произведения,

им же напитал и главную, искомую идею всей своей жизни и  своего  творчества

- идею братства  всех  людей  на  свете,  идею  духовного  родства,  которое

перекрыло  бы  все  барьеры,  прошло  бы  поверх   социальных   различий   и

социального антагонизма, давши в итоге возможность людям - каждому  человеку

в отдельности и всему человечеству в целом - сохранить себя,  индивидуальные

особенности своей натуры в эти грозные и чреватые годы.

      Своей вечной неудовлетворенностью и напряженностью  исканий,  глубоким

гуманизмом,   нравственной   чистотой   и   непосредственностью,   этическим

максимализмом, художественными и поэтическими открытиями,  глубиной  идей  и

пророчеств, стремлением отыскать  выход  из  того  кризисного  состояния,  в

котором оказалось человечество, наконец самим характером  своей  личности  -

нервной, ищущей, срывающейся в бездны отчаяния, но и воспаряющей  на  высоты

великих прозрений, - всем этим Белый прочно вписал свое  имя  в  историю  ХХ

века.

      Одно из ведущих мест в русской литературе по праву занимает  Александр

Блок. Блок - лирик мирового масштаба. Вклад его в русскую поэзию  необычайно

богат. Лирический образ России, страстная исповедь о светлой  и  трагической

любви, величавые  ритмы  итальянских  стихов,  пронзительно  очерченный  лик

Петербурга,  «заплаканная  краса»  деревень  -   все   это   с   широтой   и

проникновением гения вместил в своем творчестве Блок.

      Первая книга Блока «Стихи  о  Прекрасной  Даме»  вышла  в  1904  году.

Блоковская  лирика  той  поры  окрашена   в   молитвенно-мистические   тона:

реальному миру в ней противопоставлен постигаемый лишь  в  тайных  знаках  и

откровениях призрачный, «потусторонний»  мир.  Поэт  находился  под  сильным

влиянием учения Вл.Соловьева о «конце света» и  «мировой  душе».  В  русской

поэзии Блок занял  свое  место  как  яркий  представитель  символизма,  хотя

дальнейшее его творчество перехлестнуло все символические рамки и каноны.

      Во втором сборнике стихов «Нечаянная радость» (1906) поэт открыл  себе

новые пути, которые лишь намечались в первой его книге.

      Андрей Белый стремился проникнуть в причину резкого  перелома  в  музе

поэта, казалось только что «в неуловимых  и  нежных  строчках»  воспевавшего

«приближение вечно-женственного начала  жизни».  Он  увидел  ее  в  близости