Стиль мышления

Регулятивность философских идей и принципов проявляется в общей стратегии научного исследования, при выяснении его онтологических и гносеологических оснований. Однако это не означает некой «фундаментальности» философии по отношению к С. н. м.; философские идеи «всеобщей связи», причинности, необходимости, вероятности и т.п. становятся «стилеобразующими», если само развитие научного знания указывает на их ведущую роль в освоении новых предметных сфер. При этом сами эти идеи не остаются неизменными (напр., физика «элементарных частиц» существенно меняет традиционные представления о соотношении части и целого, о характере объективного знания, о логическом выводе в рассуждениях об объектах «микромира» и т.п.). Главенство того или иного методологического регулятива (научной картины мира, превалирующего метода, принципа, философской или специально-научной идеи, теории) определяет характер С. н. м. Так, можно говорить о «механистическом», «системном», «детерминистском» или «индетерминистском», «вероятностном», «кибернетическом», «математическом», «популяционном», «линейном» или «нелинейном», «экспериментальном», «алгоритмическом» или «процедурном» стилях мышления в естествознании; «прогрессистском», «таксономическом», «статистическом» стилях в социальных науках. В конкретных дисциплинах специфика С. н. м. определяется принятыми в них образцами объяснения и описания, методами исследования, эвристическими идеями и т.д.  

В личностно-психологической проекции С. н. м. предстает как система убеждений, взглядов, установок, приоритетных стереотипов мышления ученого, в которых интериоризируются методологические регулятивы. В этой проекции выясняется, какие процессы ведут к интериоризации, как личностные особенности ученого влияют на его С. н. м. В период формирования стиля, в условиях конкуренции различных С. н. м. личность ученого, его ценностные и целевые ориентации, мотивы, психологические установки, эмоциональные особенности — важный (хотя, безусловно, не единственный) фактор выбора им теории, методов, той или иной стратегии исследования. Догматизм, скепсис, конструктивный критицизм, оптимизм или пессимизм — эти и др. психологические диспозиции влияют на принятие ученым системы методологических регулятивов, на ее устойчивость или изменчивость. Такие влияния разнообразны, их можно различать по типам личности, по преобладающим структурным элементам личности, по когнитивным ориентациям (право- и левополушарные), по формам интеллекта (вербальный, пространственный, моторный, формально-математический и т.д.), по сравнительной степени личностных свойств и т.д. 

Интериоризация методологических регулятивов не исключает критической рефлексии. Однако формирование С. н. м. конкретного ученого предполагает органическое сращивание методологических и концептуальных элементов с психологическими, что создает «призму», сквозь которую он «видит мир». Поэтому изменение С. н. м. связано с глубокими, часто противоречивыми, психологическими переживаниями (напр., А. Эйнштейн, несмотря на очевидные успехи квантовой физики, до конца жизни не принимал С. н. м., в котором принцип детерминизма утрачивал свой классический смысл). Психология ведущих ученых играет важную роль в формировании С. н. м. той или иной эпохи, в его прогрессирующем развитии или распаде из-за непреодолимых противоречий.  

В социологической и социально-психологической проекциях С. н. м. рассматривается как характеристика «мыслительных коллективов» — институциональных групп или «незримых колледжей» (Д. Прайс). В этих проекциях выявляются условия, при которых системы методологических регулятивов становятся нормами мышления и деятельности ученых (включая коммуникацию, организацию, выбор социальных, политических и экономических стратегий научного исследования). В социологической проекции эти условия рассматривается на различных уровнях: от малых научных сред (микросоциумов) до общества в целом (макросоциума). Социально-психологические факторы С. н. м. яснее всего обнаруживаются в микросоциумах: психологический климат, типы лидерства, господствующие убеждения и мотивации деятельности, предрассудки и моды, мораль и пр. Эти условия способствуют или противодействуют становлению тех или иных С. н. м. Напр., моральный и психологический климат, установленный в школе Э. Резерфорда, явился мощным фактором формирования С. н. м., позволившего этой школе сделать решающие прорывы в атомной физике 20 в. В то же время преобладание карьеристских, корыстных или конфликтных мотиваций в научном коллективе ведут к формированию стиля, который противоречит «всеобщим нормам научного этоса» ( Р. Мертон), и, как следствие, — к мошенничеству, подтасовке данных, плагиату, скрытой или явной эксплуатации интеллекта подчиненных или зависимых научных работников и т.п. Такой «вырожденный» С. н. м. легко совместим с догматизмом, подавлением рациональной критики. На формирование С. н. м. оказывает серьезное влияние престиж науки и научной профессии в данном обществе, конкуренция между научными коллективами как борьба за приоритеты, размеры и длительность финансирования и т.д. С. н. м. чутко реагирует на социально-экономические изменения в обществе, особенно такие, которые несут в себе угрозу масштабных и даже глобальных кризисов. Напр., экологический С. н. м. получил распространение (от сравнительно узкой сферы биологических исследований до широкого спектра технических дисциплин, экономики и даже наук о космосе) из-за очевидной угрозы необратимого нарушения природных балансов как следствия неконтролируемого антропогенного воздействия на среду обитания человека.  

В социологической и социально-психологической проекциях С. н. м. предстает как система методологических регулятивов науки, принятая данным научным сообществом (коллективным субъектом научного познания) и выступающая как совокупность предпосылок его научно-познавательной деятельности; как таковая, она подвержена действию социологических, личностно- и социально-психологических факторов, взаимодействующих также и между собой. В этих проекциях обнаруживается взаимовлияние С. н. м. и форм социальной организации науки. 

Различные проекции С. н. м. — методологические абстракции, позволяющие рассматривать этот сложный конструкт в его целостности и многоаспектности. Он стоит в ряду таких понятий, как «парадигма», «научно-исследовательская программа», применяемых в исследованиях структуры и исторической динамики науки, отличаясь от них широтой и большей гибкостью. При некоторых интерпретациях эти понятия можно рассматривать как частные случаи С. н. м.

3. Стиль мышления в бытии культуры, науки и социологии научного сообщества.

  Многообразие форм человеческого опыта составляет относительно устойчивый аспект бытия культуры. Сам же опыт, отражающий культурно-историческую активность человека, схематизируется в категориальных структурах мышления, придающих человеку характер субъекта деятельности. Субъект исторической деятельности прямо или косвенно накладывает отпечаток на специфику культуры, которая формируется в рамках соответствующей эпохи. Исторические типы культур определяются единством многообразия категориальных форм человеческого опыта.

Категориальные структуры выступают мировоззренческими универсалиями культуры, благодаря которым она выражается в двоякой ее природе - предметном и процессуальном. В предметном плане культура предстает как единство созданных человеком материальных и духовных ценностей, призванных демонстрировать творческую и созидательную сущность человека. В процессуальном - как характеристика деятельного бытия человека, самого субъекта деятельности, изменяющего и преобразующего окружающую природу. Культура, понимаемая в таком смысле, предстает как мера развития человека, которая проявляется в трех аспектах: во-первых, отражает деятельную сущность человека; во-вторых, интегрирует в себе опыт деятельности поколений и выражает его в социально значимых формах [1,с. 29]; в-третьих, является выражением истории развития самого человека.

Конструирование универсальных средств, посредством которых отражается мир, это только одна из сторон культуры. Другая ее важная сторона – это то, что она формирует предпосылочные основания ориентации человека в окружающей среде посредством создания «образа» мира и выработки способов его истолкования, определения нормативной системы духовного и практического освоения явлений и процессов природы.

Существуя в общественном сознании эпохи, нормы духовно-практической деятельности и мировоззренческие универсалии культуры транслируются в науку, и начинают выполнять роль категориального ряда мышления, выступая формами познания,  и нормативно-методологических установок познавательных действий, так как обладают содержательной всеобщностью. Содержательная общность есть устойчивое знание, которое определяет смысловой характер мыслительного действия и питает познавательное мышление. Они составляют социально-культурную основу или «культурно-интеллектуальный фон» исторической эпохи, благодаря которому достигается свобода рационально-теоретического мышления и возможность концептуализации и продуктивного постижения мира. Культура посредством этих категорий задает субъекту деятельности определенное «видение» мира и соответствующие нормы исследовательской деятельности, которые образуют специфическую форму организации знаний об объекте и соответствующий способ организации нормативно-регулятивных и методологических принципов познавательной практики. Обозначенные формы манифестируют знания об объекте познания и знания о методологических основаниях познания. В единстве эти знания составляют стиль научного мышления.

Стиль научного мышления как характеристика познавательной деятельности конкретной исторической эпохи реализует себя в нескольких ипостасиях. Как тип предпосылочного знания он обладает содержательной всеобщностью и устойчивостью и характеризуется общепризнанными методами и принципами формирования нового знания, фундаментальными понятиями и категориями, эталонными образцами описания и объяснения. При этом он не репрезентирует себя только как фундаментальное знание нормативного порядка. В когнитивном пространстве он проявляет себя  прежде всего как способ получения и «производства» нового знания. И более того стиль научного мышления выступает как социально-культурная и психологическая характеристика субъекта познания.

Философско-методологический анализ стиля научного мышления показал, что он функционирует как непроизвольно возникающий контекст науки и соответствует историческому  уровню ее развития. Такое понимание стиля научного мышления позволяет рассматривать его как неявное знание.

Современная методология научного познания допускает существование подсознательных элементов − неявных, имплицитных знаний, оказывающих влияние на  научно-исследовательскую деятельность, а также возможность скрытых влияний на нее социокультурных, праксиологических, ценностно-мировоззренческих  и других факторов [2, с. 138]. Анализируя проблему неявного знания, М. Полани отмечает, что человек в практической и познавательной деятельности, кроме явного знания, используемого вербально, использует параллельно еще и «молчаливое», скрытое знание. Объект деятельности, по Полани, входит в поле зрения сознания, а система средств этой деятельности находится в «периферическом сознании». Периферическое сознание «есть знание некоторых конкретных элементов, которые осознаются нами не сами по себе, а лишь посредством их вклада в постижение (осмысливание) того целого, на котором сосредоточено наше внимание» [3, с. 96]. В этом плане стиль научного мышления предстает как система архетипических представлений, образов, моделей, норм и образцов, существующих в глубинных слоях сознания ученых, соотнесенная (непосредственно или опосредованно) с господствующими общественными отношениями, формами экономического производства и общественного сознания,

Стиль научного мышления репрезентирует тип культурного «фона» исторической эпохи, оказывающий влияние на научное познание, с одной стороны, а сдругой - культуру мышления научного сообщества, «духовный мир» коллективного познавательного мышления, способ чувствования мира и горизонт его освоения, форм интерпретации и понимания смыслов. Через стиль научного мышления  реализуются относительно устойчивые основания познавательной практики ученых. Основания познания выступают важнейшими социальными детерминантами по отношению к интеллектуальному процессу ученых. Через основания стиль мышления задает структуру ценностей познания, в частности,  указывает ценностно-гносеологический ориентир коллективному мышлению,  выявляет приоритетные предметно-проблемные поля, устанавливает лингвистический аппарат концептуализации и методологические средста освоения предметного фрагмента. Тем самым стиль определяет направленность мышления научного сообщества и очерчивает эвристические границы познавательной практики. Когнитивные ценности являются для научного сообщества легитимирующими принципами организации его интеллектуально-исследовательской деятельности и организации ее результатов. С помощью стиля мышления творческая познавательная деятельность ученых приобретает  цельный и оформленный характер, а само сообщество - статус профессиональной организации ученых.

В рамках определенного исторического периода стиль мышления выступает в качестве ментального звена между доминантными структурами духовных ценностей культуры эпохи и определившимися наличными познавательными ценностями ученых, между обществом и конкретным исследователем, входящим в него по поводу наличного знания, обеспечивая надежные каналы их взаимодействия. С одной стороны, ученый осознает свою принадлежность конкретному обществу и детерминированность своей деятельности социальными и культурными реалиями, а с другой - осуществляет стыковку результатов своей деятельности с принятыми духовными предпочтениями общества, эпохи.

В аспекте социологии знания стиль научного мышления определяет интеллектуальные потребности и творческие возможности общества исследователей. Через стиль устанавливается внутренняя упорядоченность, организованность ученых, этос науки.  Социальная организация научного сообщества, характер функционирования этого сообщества определенно обусловлены принятой системой ценностей стиля мышления, его коммуникативные связи регулируются посредством идей и норм, являющихся содержательными элементами этого мышления.

Научное сообщество является носителем культуры (стиля) коллективного мышления, и социализируется она благодаря этому сообществу, деятельность которого зависит от той рациональности, которая задается стилем мышления, ибо традиция в лице стиля мышления, сложившаяся в науке, не может существовать автономно от научного сообщества. Именно в этом плане можно понять слова Т. Куна, высказанные им в «Структуре научных революций»: «Научное знание, подобно языку, по своей сути является общим свойством группы, и ничем иным. Чтобы понять его, мы должны понять специфические особенности групп, которые творят науку и пользуются ее плодами» [4,с. 159]. 

В контексте сказанного следует отметить, что стиль мышления задает единое пространство методологических средств и лингво-семантической структуры, т.е. языка. Языковой стиль отражает внутреннюю структуру стиля мышления и согласуется с культурно-мировоззренческими  структурами эпохи.  Возможность, статус и характер продуктов интеллектуальной деятельности определяются кодовыми структурами мышления (языка) в виде эпистем. То, как устроена эпистема, отмечает М. Фуко, зависит от сложившегося специфического соотношения слов и вещей в рамках исторической эпохи [5,с. 98].

Указанное пространство является одновременно пространством коммуникации членов научного сообщества друг с другом на основе общности категориально-понятийного каркаса, ценностей и целей; в пределах этого пространства они понимают друг друга и осуществляют своеобразную идентификацию когнитивно-коммуникативного и аксиологического поля, благодаря которому происходит  противопоставление себя другим стилевым группам и максимальное от них дистанцирование. Само понимание при этом выступает как ценность культуры, ибо предстает как аксиологически «нагруженное» и соотнесенное с такими категориями, как ценности, ценностное отношение, оценка, норма, идеал, истина. Последние оказываются взаимосвязанными и соотнесенными, в свою очередь, с категориями телеономического анализа деятельности, в частности, с категориями цель (научной деятельности), средства (методологическое и материально-техническое обеспечение освоения объекта познания), продукты (гносеологические результаты - знания). Оценка результатов познания с позиции доминирующей системы научных ценностей имеет важное значение. «Оценочный уровень в знании означает уже не только простую верификацию результатов познания на истину или ложь. Он ориентирован также на оценку связи полученной истины с другими истинами и культурными ценностями вообще, на практическое осуществление единства представления целой науки, а в пределе - и всей цивилизации» [6, с.36].