Сознательное и бессознательное. Интуиция и её роль в познании

4) Психологические реакции человека  на различные раздражители, в  которых он сам себе не отдает  отчета. Бессознательное стремится к получению удовольствий и психическому комфорту, а сознание с помощью социальных норм стремятся ввести подсознание в социально приемлемые рамки.  
Бессознательное не аморфно. Оно имеет структуру, элементы которой связаны между собой, так и с сознанием и действием, оказывая влияние на них и в свою очередь испытывая их влияние на себе. 
Ощущения – структурный компонент бессознательного. Мы ощущаем все, что воздействует на нас. Но далеко не все при этом становится фактом сознания. Существуют подсознательные ощущения. К сфере бессознательного относятся и инстинкты, от которых человек как биологическое существо не свободен. Инстинкты могут порождать и порождают у человека подсознательные желания, эмоции, волевые импульсы, которые позже могут попадать в сферу сознания. Отрицать роль полового и пищевого инстинктов в психической и даже сознательной жизни было бы ошибочно. Сознательная деятельность индивида возможна лишь при условии, когда максимальное число ее элементов осуществляется автоматически. Изучение различных видов автоматизма показало, что он далек от простой машиннообразности. Поскольку ему присуща способность перестраиваться «на ходу». Вместе с тем в психической деятельности имеются уровни, непереводимые в область автоматизма. Например, нельзя свести к автоматизму весь процесс игры на каком-либо музыкальном инструменте. 
Бессознательное проявляется и в так называемых импульсных действиях, когда человек не отдает себе отчета в последствиях своих поступков. 
Бессознательное находит свое проявление и в информации, которая накапливается в течение всей жизни в качестве опыта и оседает в памяти. Из всей суммы имеющихся знаний в каждый данный момент в фокусе сознания светится лишь небольшая их доля. О некоторых хранящихся в мозгу сведениях люди даже и не подозревают. В регулировании поведения человека играют немаловажную роль многие впечатления, полученные в раннем детстве и прочно осевшие в глубинах неосознанной психики. Богатейшей сферой бессознательной душевной жизни является иллюзорный мир сновидений, в котором картины реальности, как правило, разорваны, не сцеплены звеньями логики. С философско-психологической точки зрения сон выступает как временная потеря человеком чувства своего собственного бытия в мире. Сон есть то состояние, когда человек не осознает входящее в его духовный мир содержание, когда он ничего не знает о внешнем мире: он уходит от мира и как бы отстраняет от себя его раздражения. Психологической целью сна является отдых. Некоторые люди обладают способностью обучаться во сне, эту способность можно и развить путем самовнушения и внушения в состоянии бодрствования, а также с помощью гипнотического внушения. Эта форма обучения называется гипнопедией. Применяется при обучении иностранным языкам.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Бессознательное З.  Фрейда.

На необходимость исследования сферы бессознательного, его места  и роли в поведении человека, особенно в протекании различного рода душевных заболеваний, пожалуй, больше всех настаивал  австрийский психиатр  
З.Фрейд(1856-1939гг.). 
В душевной жизни Фрейд выделил три уровня: сознание, предсознание и подсознание (бессознательное). Все психические процессы связаны между собой по горизонтали и вертикали. Если мысль или чувство кажутся не связанными с предшествующими мыслью или чувством, то эти связи нужно искать в бессознательном.

Бессознательное и предсознательное отделено от сознательного особой психической  инстанцией – “цензурой”. Цензура  выполняет две функции: во-первых, вытесняет в область бессознательного неприемлемые и осуждаемые личностью  собственные чувства, мысли и  понятия; во-вторых, оказывает сопротивление  активному бессознательному, которое  стремится проявиться в сознании.  
Предсознание – та часть бессознательного, которая может стать сознанием. Оно расположено между бессознательным и сознанием. Предсознание подобно большому складу памяти, в котором сознание нуждается при выполнении своей повседневной работы. Опираясь на ряд экспериментов, З. Фрейд пришел к выводу о существенно важной, порой даже решающей роли бессознательного. Те или иные «комплексы», которые складываются под влиянием разных факторов в жизни человека (комплекс «Эдипа», комплекс «Электры», «комплекс вины» и др.), вытесняются из сознания в бессознательное и могут затем выступать причиной психических болезней. Одной из излюбленных версий Фрейда есть Эдипов комплекс, как известная формула отношений мальчика к родителям. В греческом мифе о царе Эдипе, убившем своего отца и женившемся на матери, скрыт, по мнению Фрейда, ключ к тяготеющему над каждым мужчиной сексуальному комплексу: мальчик испытывает влечение к матери, воспринимая отца (с коим он себя идентифицирует) как соперника, который вызывает и ненависть, и страх. Под этот древнегреческий миф Фрейд стремился подвести как можно большее количество клинических случаев и фактов истории. На основе выработанных представлений о бессознательном З. Фрейд сформировал свое специфическое миропонимание, а также свой взгляд на психику человека, на соотношение сознания (Я) и бессознательного (Оно). Согласно его концепции, психика человека состоит из трех пластов. Самый нижний и самый мощный слой — «Оно» (Id) находится за пределами сознания. По своему объему он сравним с подводной частью айсберга. В нем сосредоточены различные биологические влечения и страсти, прежде всего сексуального характера, и вытесненные из сознания идеи. Затем следует сравнительно небольшой слой сознательного — это «Я» (Ego) человека. Верхний пласт человеческого духа — «Сверх-Я» (Super Ego) — это идеалы и нормы общества, сфера долженствования и моральная цензура. Оно – это первоначальная, основная, центральная и вместе с тем наиболее архаичная часть личности. Оно, считает Фрейд, - «содержит все уникальное, все, что есть при рождении, что заложено в конструкции – кроме всего прочего, следовательно, те инстинкты, которые возникают в соматической организации и которые в Оно находят первое психическое выражение в форме, нам неизвестной». Оно служит источником энергии для всей личности, и вместе с тем Оно – целиком бессознательно. Мысли или чувства, вытесненные из сознания в бессознательное Оно, по-прежнему способны влиять на психическую жизнь человека, при этом со временем сила этого влияния не уменьшается. Оно можно сравнивать со слепым и глухим диктатором, власть которого неограничена, но властвовать он может только через посредников. Я (эго) следует принципу реальности, вырабатывая ряд механизмов, позволяющих адаптироваться к среде, справляться с ее требованиями. Я – посредник между стимулами, идущими как из этой среды, так и из глубин организма, с одной стороны, и ответными двигательными реакциями - с другой. К функциям Я относится самосохранение организма, запечатление опыта внешних воздействий в памяти, избегание угрожающих влияний, контроль над требованиями инстинктов (исходящих от ид). Оно развивается из Я и в отличие от последнего находится в постоянном контакте с внешним миром. Я защищает Оно, как кора дерево, но при этом питается энергией Оно. Посредством накапливания опыта (в памяти) Я избегает опасных раздражителей, адаптируется к умеренным и, главное, осознавая мир, посредством активной деятельности способно перестраивать его себе на пользу. Развиваясь, Я постепенно обретает контроль над требованием Оно, решая: будет ли инстинктивная потребность реализована сиюминутно или ее удовлетворение будет отложено до более благоприятных обстоятельств. Таким образом, Оно реагирует на потребности, Я – на возможности. Я находится под поcтоянным воздействием внешних (среда) и внутренних (Оно) импульсов. Нарастание этих импульсов сопровождается напряжением, чувством «неудовольствия», уменьшение – релаксацией, чувством «удовольствия». «Я, - считает Фрейд, - стремится к удовольствию и старается избежать неудовольствия». Особое значение придавалось сверх-Я (супер-эго), которое служит источником моральных и религиозных чувств, контролирующим и наказующим агентом. Если Оно предопределено генетически, а Я – продукт индивидуального опыта, то супер-эго – продукт влияний, исходящих от других людей. Оно возникает в раннем детстве (связано, согласно Фрейду, с комплексом Эдипа) и остается практически неизменным в последующие годы. Сверх-Я образуется благодаря механизму идентификации ребенка с отцом, который служит для него моделью. Если Я примет решение или совершит действие в угоду Оно, но в противовес сверх-Я, то Оно испытывает наказание в виде укоров совести, чувства вины. Поскольку сверх-Я черпает энергию от Оно, постольку сверх-Я часто действует жестоко, даже садистки. Фрейд указывает на три функции сверх-Я: совесть, самонаблюдение, формирование идеалов. В качестве совести сверх-Я судит, ограничивает, запрещает или разрешает сознательную деятельность. Самонаблюдение возникает из способности сверх-Я (независимо от Оно и Я) оценивать деятельность, направленную на удовлетворение потребности. Формирование идеалов связано с развитием самого сверх-Я. Иногда неправильно отождествляют сверх-Я с поведением одного из родителей. «Сверх-Я ребенка, - подчеркивает Фрейд, - в действительности конструируется не по модели его родителей, а по модели сверх-Я его родителей ».

По Фрейду, личность, человеческое «Я» вынуждено постоянно терзаться  и разрываться между Сциллой  и Харибдой — неосознанными осуждаемыми  «Оно» и нравственно-культурной цензурой «Сверх-Я». Таким образом, оказывается, что собственное «Я»  — сознание человека — не является «хозяином в своем собственном  доме». Именно сфера «Оно», всецело  подчиненная принципу удовольствия и наслаждения, оказывает, по Фрейду, решающее влияние на мысли, чувства  и поступки человека. Человек —  это прежде всего существо, управляемое  и движимое сексуальными устремлениями  и сексуальной энергией (либидо). 
Таким образом, фрейдовский человек оказался сотканным из целого ряда противоречий между биологическими влечениями и сознательными социальными нормами, сознательным и бессознательным, инстинктом жизни и инстинктом смерти. Но в итоге биологическое бессознательное начало оказывается у него определяющим. Человек, по Фрейду, — это прежде всего эротическое существо, управляемое бессознательными инстинктами.

 

 

 

 

 

4. Бессознательное К.  Юнга и Э. Фромма.

Проблема  бессознательного интересовала и швейцарского психиатра К.-Г. Юнга. Однако он выступил против трактовки человека как существа эротического и попытался более  глубоко дифференцировать фрейдовское  «Оно». В частности, Юнг выделил  в нем помимо личностного бессознательного, как отражение в психике индивидуального  опыта, еще и более глубокий слой — коллективное бессознательное, которое  является отражением опыта предшествующих поколений. Под коллективным бессознательным  Юнг понимал психологически оформленный  общечеловеческий опыт, интегрированный  личностью наряду с индивидуальным бессознательным, отражающим опыт индивида. Коллективное бессознательное порождает  некие элементарные идеи, которые  Юнг называет архетипами. На основе архетипов, по мере осознанной их интерпретации, формируются содержательные образы человеческого сознания, прежде всего  религиозно-мифологические, выступающие  как бы защитными механизмами против «опасности бессознательного», угрожающего разрушением личности и обществу. Иначе говоря, архетипы – древнейшие универсальные, общечеловеческие идеи и представления, отражающие общечеловеческий опыт в символической форме – в мифах, в религиозном и художественном творчестве.

Содержание коллективного бессознательного составляют, по Юнгу, общечеловеческие первообразы — архетипы (например, образ матери-родины, народного героя, богатыря и т.д.). Совокупность архетипов  образует опыт предшествующих поколений, который наследуется новыми поколениями. Архетипы лежат в основе мифов, сновидений, символики художественного творчества. Сущностное ядро личности составляет единство индивидуального и коллективного  бессознательного, но основное значение имеет все-таки последнее. Человек, таким образом, — это прежде всего  существо архетипное.

Архетип – момент самой  жизни, целостно связанный с живым  индивидуумом

эмоциональными связями.

Юнг различает  архетипы и архетипические образы –  архетипы, подвергнутые сознательной переработке в мифах. Архетипы находятся  в глубине каждой человеческой души. Содержание и значение архетипов, скрытых  в бессознательном как ядро в  оболочке, может быть описано только очень приблизительно. И архетипы, лежащие в основе мифов, и сами мифы восходят к очень отдаленному  прошлому, о котором можно судить, наблюдая современные первобытные  племена. Чтобы обосновать свою идею о господстве коллективного бессознательного на этом уровне развития, Юнг утверждает, – и в этом он глубоко заблуждается, – что первобытные люди не мыслят сознательно, скорее "нечто мыслит в них.

Истоки религии  лежат, таким образом, в архетипах, коренящихся, в свою очередь, в глубинах человеческой истории, а их религиозно-мифологическая интерпретация, составляющая сущность самого процесса развития религии, все  еще продолжается. Религия, по словам Юнга, – наиболее ранняя и наиболее универсальная деятельность человеческого  разума.

Американский  неофрейдист, социальный психолог и  социолог Э. Фромм выступил против биологизации и эротизации бессознательного и  подверг критике теорию Фрейда об антагонизме между сущностью  человека и культурой. Но вместе с  тем он отверг и социологизаторские трактовки человека. По его собственному признанию, его точка зрения является «не биологической, и не социальной». Одним из наиболее важных факторов развития человека, по Фромму, является противоречие, вытекающее из двойственной природы человека, который является частью природы и подчинен ее законам, но одновременно это и субъект, наделенный разумом, существо социальное. Это противоречие он называет экзистенциальной дихотомией. Она связана с тем, что ввиду  отсутствия сильных инстинктов, которые  помогают в жизни животным, человек  должен принимать решения, руководствуясь своим сознанием. Но получается так, что результаты при этом не всегда оказываются продуктивными, что порождает тревогу и беспокойство. Поэтому «цена, которую человек платит за сознание», — это неуверенность его. 
Так, по Фромму, новая эпоха, связанная с функционированием рыночных отношений в условиях «развитого капитализма», рождает и «человека нового типа», обладающего рыночным характером. Альтернативой обществу «обладания», порождающего «рыночного человека», должно быть, по Фромму, общество, в котором на первое место ставится бытие самого человека. Изменение способа существования человека и его характера связывается им как раз с изменением самого общества, в котором основным принципом существования человека будет «быть», а не «иметь».

На примере «Красной Шапочки» в книге «Забытый язык» Фромм проиллюстрировал взгляды Фрейда и одновременно проследить вариации темы конфликта мужского и женского начал, проявляющегося в трилогии об Эдипе и в мифе о сотворении мира. Вот эта сказка:

Жила-была маленькая девочка, и  такая она была славная, что кто  на нее ни посмотрит, все ею любовались; но больше всех ее любила бабушка, и  не было на свете ничего, что она  пожалела бы для своей внучки. Однажды  она подарила ей красную бархатную  шапочку, которая была девочке так  к лицу, что она никогда ее не снимала; и ее прозвали Красная Шапочка.

Однажды мама сказала ей: «Вот, Красная  Шапочка, кусочек пирога и бутылочка  вина; возьми это и отнеси бабушке, она больна и слаба, она поест  и поправится. Отправляйся утром, пока прохладно, по дороге иди тихо и осторожно, не сворачивай, а то упадешь и разобьешь бутылочку, и бабушке ничего не достанется; когда придешь к бабушке, не забудь сказать «С добрым утром», и пока не поздороваешься, не заглядывай в каждый уголок». Красная Шапочка поклялась маме, что будет вести себя осторожно.

Бабушка жила в лесу, в полумиле от деревни, и как только Красная  Шапочка зашла в лес, ей повстречался волк. Красная Шапочка не знала, какой  он нехороший, и совсем не испугалась.

– Здравствуй, Красная Шапочка, – сказал он.

– Здравствуй, волк.

– Куда это ты идешь так рано?

– К бабушке.

– А что у тебя в фартучке?

– Пирожок и вино; вчера мама пекла пироги, пусть бедная больная бабушка съест чего-нибудь вкусненького, и ей станет легче.

– А где живет твоя бабушка?

– Отсюда целых четверть мили, в лесу; ее домик стоит под тремя большими дубами, внизу сразу орешник. Ты, наверно, знаешь это место, – ответила Красная Шапочка.

Волк подумал: «Какое нежное юное создание! Какой лакомый кусочек – она, пожалуй, куда вкуснее, чем старуха. Надо ухитриться схватить обеих». Он пошел  рядом с Красной Шапочкой, а  потом сказал:

– Смотри, Красная Шапочка, какие тут красивые цветочки – почему ты не смотришь вокруг? А как сладко поют птички, ты, наверное, тоже не слышишь? Ты идешь так чинно, будто в школу, а вокруг, в лесу – такая красота!

Красная Шапочка подняла глаза, увидела, как сквозь деревья то тут, то там пляшут солнечные лучи, а  вокруг растут прелестные цветы, и подумала: «А что, если я принесу бабушке  букетик цветов, она, наверное, будет  рада. Еще рано, я еще успею  добраться до бабушки». И свернула с тропинки в лес, чтобы собрать  цветов. Когда она сорвала цветочек, ей показалось, что там, дальше, – еще лучше, и она побежала за ним; так она забиралась в лес все дальше и дальше.