Социально-гуманитарное познание

1. ИСТОРИЧЕСКИЕ ФОРМЫ СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНОГО ПОЗНАНИЯ

В учебной и научно-методической литературе освещение проблем философии науки и методологии научного познания традиционно выстраивается с ориентацией на образцы естествознания, которое достаточно прозрачно для философско-методологической рефлексии. Но как только мы приступаем к рассмотрению проблематики социально-гуманитарного познания, оказывается, что многое из казалось бы установленного и ясного в отношении регулятивов, закономерностей и форм познавательной деятельности требует уточнения, дополнения, а то и существенного переосмысления. Поэтому можно говорить об особом поле философско-методологических проблем гуманитарного познания, или о «философии социально-гуманитарного познания».

Прежде всего обратим внимание на специфику социально-гуманитарного познания, которая оттеняется в сравнении с естественнонаучным познанием.

Начнем рассмотрение вопроса с истории - сопоставления основных вех исторического развития этих двух фундаментальных видов познавательной деятельности в науке. В истории естественнонаучного познания и, соответственно, естественных наук, традиционно выделяют три этапа, называя их классической, неклассической и постнеоклассической наукой. Каждый из этапов характеризуется отличительными признаками, которые, тем не менее, объединяет одно: это, по существу, признаки исторически варьирующегося естественнонаучного познания.

В истории научного обществознания, которая тесно связана с историей естествознания, но не совпадает с ней, можно выделить четыре основные этапа, или исторические формы. Первый этап, охватывающий XVII-XVIII вв., наряду со становлением естествознания (натуральной философии) характеризуется началом оформления обществознания (моральной философии). В это время возникающие науки о человеке и обществе находились под прямым влиянием возникшего естествознания и, прежде всего, классической механики. Это влияние осуществлялось по двум «каналам»: во-первых, заимствовались составляющие онтологическую основу механистической картины мира, ее идеализированные объекты и теоретические модели, что нашло отражение в используемых до сих пор лексических фигурах («социальная инерция», «энергия масс», «центростремительные» и «центробежные силы» в обществе); во-вторых, как и в опытном естествознании, в обществознании, для того чтобы придать ему опытную фундированность, делалась заявка на использование эмпирических методов познания и работу с результатами наблюдений. Надо отметить, что хотя заимствование возникающим обществознанием теоретико-методологических образцов естественных наук осуществлялось на основе осознания условности их соответствия явлениям общественной жизни, тем не менее, оно носило принципиальный характер, отражая существовавшее в то время убеждение в единстве природы и общества и, как следствие, в единстве и дополнительности методологий их познания.

Второй этап, относящийся к концу XVIII-XIX в. - время институционализации наук об обществе и человеке. В этот период обретают самостоятельность и оформляются в качестве самостоятельных научных дисциплин со своим предметом изучения, формирующимися традициями, категориальным аппаратом, владеющим соответствующими навыками исследовательской работы штатом специалистов такие науки, как политическая экономия, социология, общая и социальная психология, научная историография и некоторые другие. Отличительной чертой этого этапа становится формирование в науках об обществе собственных теоретических моделей изучаемых сфер социальной реальности и целенаправленный поиск адекватных ей методов исследования, ориентированных не только (и не столько) на объяснение социальных явлений, но и на понимание их.

Третий этап развития обществознания, который можно назвать неклассическим, приходится на большую часть XX в. В этот период истории науки происходит эскалация наметившегося на предыдущем этапе и приобретшего теперь отчетливо выраженный характер размежевания наук о природе и наук об обществе. Это во многом связано с тем, что ученые- обществоведы наконец-то обрели собственную методологию познания социума, основу которой составила герменевтика, что позволило им преодолеть своеобразный «комплекс методологической неполноценности», которым до этого страдали науки об обществе и его культуре. Вместе с тем, сознавая исключительно большое значение знаний о человеке, обществе, культуре в отличающемся историческим динамизмом и трагизмом XX в. (не случайно названном О. Мандельштамом «веком-волкодавом»), ученые-гуманитарии зачастую увлекались детальной разработкой специализированных проблем обществознания. Ими был сделан крен в другую сторону - абсолютизации роли как самого обществознания, так и его методологии в науке.

Вместе с тем, в этот же период интенсифицируется еще один наметившийся ранее дифференциальный процесс. Речь идет о разделении самих наук о человеке и обществе на социальные и гуманитарные, которые характеризуются наличием специфического предмета познания и собственными приоритетными методами исследования. И хотя, как было принято считать, эта дифференциация является достаточно условной, она принималась в качестве отличительной особенности социально-гуманитарных наук.

Наконец, на современном, четвертом этапе развития обществознания, начало которого относят к последней четверти XX в., все более заметной становится тенденция к сближению, с одной стороны, как социальных и гуманитарных наук, так и, с другой стороны, обществознания и естествознания. В качестве примера сошлемся на заимствованную из нелинейной термодинамики и используемую в обществознании методологию синергетизма. Эта ссылка тем более показательна, если учесть, что первое издание на французском языке ставшей ныне широко известной, даже «знаковой» для современной науки, книги И. Пригожина «Порядок из хаоса», называлось «Новый альянс». Этим названием авторы хотели зафиксировать наметившуюся интеграцию естественных и социально-гуманитарных наук, предвидя в ней важную роль синергетического подхода [1, с. 280].

1.1. СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ЧЕРТЫ И ФОРМЫ  СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНОГО ПОЗНАНИЯ

Проведенный компаративный анализ основных вех развития естественных и социально-гуманитарных наук является лишь предпосылкой и условием для последующего раскрытия своеобразия познавательной деятельности, которая присуща последним. Поэтому пойдем дальше, выделяя и рассматривая конкретно специфические черты социально-гуманитарного познания.

Так, первая специфическая черта социо-гуманитарного познания проступает при сопоставлении самих названий социально-гуманитарное и естественнонаучное познание, из которых следует полифоничностъ социогуманитарного познания и его несводимость только к системе наук об обществе. С тех пор, как в XVIII-XIX вв. возникли и институционализировались естественнонаучные дисциплины, характерные для них представления о природе приобрели прерогативный характер.

В социально-гуманитарном познании наука не имеет привилегированного положения в системе взглядов на общество. Спектр типов социально-гуманитарного познания весьма широк, что нашло выражение в существовании двух основных типологий. В первой из них выделяют социально-философское, социальное и гуманитарное познание, во второй - донаучное, научное и вненаучное. Не вдаваясь в их характеристику (об этом речь пойдет ниже), отметим принципиальный момент: каждый из типов познания обладает относительно автономным статусом в структуре обществоведения, выполняя особую, уникальную функцию в системе нормативных ориентаций человеческой деятельности. Поэтому, во-вторых, не случайным является полиформизм социогуманитарного знания, включающего философские категории, понятия социологии, нормы этики, правовые квалификации, экономические модели, исторические факты, мифы, символические структуры религиозного опыта, типические образы художественного сознания, суждения здравого смысла и другие специфические когнитивные формы.

В-третьих, это многовекторностъ ориентаций социально-гуманитарного познания, направленного не только на достижение истинного (когнитивная ориентация) и практически значимого (праксеологическая ориентация), но и соответствующего принятой в обществе системе ценностей нормативного знания. Если результат не будет соответствовать последней ориентации, он не только окажется бесполезен для общественной практики, но может стать основой для проектов, имеющих социально-утопический характер. Это свойственно для оторванной от проблем реальной жизни академической «кабинетной» науки.

В-четвертых, качественным своеобразием отличается объект социогуманитарного познания, который, как отмечалось ранее, обладает субъективно-объективной природой и вследствие этого весьма полиметричен. Объектом выступает общество и его феномены: социальные отношения и общественные институты, социальные действия и взаимодействия людей, а также их результаты, представленные в различного рода объективациях - памятниках материальной и духовной культуры, событиях, исторических фактах, знаково-символических структурах и др.

В-пятых, специфичен субъект социалъно-гуманитарного познания, в роли которого может выступать сообщество ученых, если имеется в виду коллективная научно-познавательная деятельность, или отдельный индивид. Если обыденное (донаучное) социогуманитарное познание не требует специальной подготовки, то научное познание общественных явлений, как правило, осуществляется специалистами, обладающими профессиональными знаниями и владеющими навыками использования характерного для социально-гуманитарных наук методологического инструментария - тем, что составляет культуру научно-гуманитарного мышления. Эта культура, как показал в концепции «двух культур» Ч. Сноу, существенно отличается от культуры естественнонаучного мышления.

В частности, следует обратить внимание на статус вненаучного интереса познающего субъекта в обществознании и его влияние на результаты познания. Как отмечал еще в XVII в. Т. Гоббс: «Люди отступают от обычая, когда этого требуют их интересы, и действуют вопреки разуму, когда он против них... Я не сомневаюсь, что если бы истина, что три угла треугольника равны двум углам квадрата, противоречила чьему-либо праву на власть и интересам тех, кто уже обладает властью, то, поскольку это было бы во власти тех, чьи интересы задеты этой истиной, учение геометрии было бы если не оспариваемо, то вытеснено сожжением всех книг по геометрии» [2, с. 132-133].

В-шестых, специфичен сам процесс социалъногуманитарного познания, в котором субъект-объектное отношение претерпевает существенную трансформацию. В литературе можно встретить несколько моделей социогуманитарного познания. Первая из них настаивает на правомочности его интерпретации как обычного субъект-объектного отношения. Это относится, прежде всего, к социальному (социологическому, экономическому, политологическому) познанию, связанному с раскрытием закономерностей функционирования социальных институтов и взаимодействия больших социальных общностей. При этом, как и в естественнонаучном познании, артикулируется роль процедуры объяснения.

Вторая модель, стремясь учесть специфику объекта, интерпретирует социогуманитарное познание как субъект-субъектное отношение. Однако приводимое в качестве аргумента утверждение, что в нем стороны познают друг друга, неправомерно и только вводит нас в заблуждение. Познание, как и любая иная деятельность, предполагает инициацию познавательной активности (наличие потребности и осознание интереса, выбор объекта и формирование предмета познания, разработку плана, постановку цели и задач познания и т. д.). Именно данные функции отличают субъект познания от его объекта. Конечно, познаваемый тоже может задаться целью познать своего визави, но это будет иная познавательная деятельность, в которой тоже будут свои субъект и объект познания.

Однако субъект-субъектная модель социогуманитарного познания имеет и другой смысл, если исходить из существования познающего субъекта (гносеологический субъект, в роли которого в науке выступает исследователь) и субъекта социального действия (актора, действия и результаты действий которого познает исследователь). При этом социогуманитарное познание приобретает диалогический характер в том смысле, что исследователь стремится понять смысл поступков актора, постигнуть его ценностные ориентации, «войти» в мир значений, существенных для субъекта социального действия, с тем, чтобы затем интерпретировать его поступки и происходящие события в системе характерных для него и его эпохи ценностей и значений. В итоге, как отмечал М. К. Мамардашвили, достигается отстранение (дистанцирование) и остранение объекта - его «огранка», в результате которой явления и события в новых условиях проявляют ранее скрытые свойства [3, с. 44].

Данная (третья) модель конкретизирует специфику социально-гуманитарного познания, проясняя при всей метафоричности данного выражения его диалогическую природу.

Среди других специфических черт социогуманитарного познания - открытого характера и высокой степени пролиферации знания, отсутствия строгих критериев истины, важной роли конвенции в ее установлении, размытости границы между эмпирическим и теоретическим уровнями научного познания - обратим специальное внимание на роль ценностей в постижении истины и, в этой связи, на соотношение понятий истины и правды.

Проблема ценностей составляет предмет особого раздела философии, именуемого аксиологией, возникшего в античном мире и представленного рядом концепций ценности. В философию социо-гуманитарного познания проблематика ценностей была введена неокантианцами и М. Вебером, исходившими из того, что постижение социальных действий возможно лишь в соотнесении с ценностями, задающими нормы поведения и цели человека.

В отечественной традиции философии и методологии научного познания ценности рассматриваются как опосредующие звено субъект-объектного отношения. Осуществляя познание, исследователь начинает не с «чистого листа» (не существует ситуации гносеологической робинзонады), а использует средства познания как в опредмеченной форме (например приборы), так и в распредмеченной - имеющие для познавательной деятельности ценность знания, навыки, методы исследования, а также рассматривает сам познаваемый объект как представляющую для него значение ценность.

Тем самым ценность выступает как проявляющаяся в социальной деятельности и социокультурных отношениях значимость для человека и общества объективных свойств явлений, предметов и событий действительности. Ценности не гипостазируются субъектом. Ценностью могут обладать как природные объекты, представляющие для человека интерес, а потому являющиеся для него социально значимым явлением, так и сами результаты его созидательной деятельности - таковыми являются артефакты - феномены материальной и духовной культуры, создаваемые с определенной целью и наделяемые в процессе создания определенными смыслами и значениями.