Размышления о современной технике Ханса Ленка

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

РЕФЕРАТ

 

по истории и философии науки

на тему: Размышления о современной технике Ханса Ленка

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Содержание

 

Введение…………………………………………………………………………...3

1 Наука и техника как главные предметы обсуждения для понимания нашего положения ………………………………………………………………………...5

2 Новые подходы в философии техники ………………..………………………8

3 Новые черты, аспекты и задачи философии техники ………………………12

Заключение……………………………………………………………………….24

Список использованной литературы…………………………………………...27

 

Введение

«Из-за исключительной важности вопроса: Что может статься с людьми? — техника оказалась сегодня главной темой в попытках понять положение, в котором мы находимся. Уже стало фактом вторжение современной техники и ее следствий по существу во все сферы нашей жизни». Так писал знаменитый философ-экзистенциалист через несколько лет после окончания Второй мировой войны. И действительно, техническая мощь человека, превратившая самую ужасную из всех войн в битву технических средств, изобретение радара, в корне изменившее ведение войны против подводных лодок, война в воздухе, новые способы бесперебойного снабжения боеприпасами, приведшие к коренному повороту в методах ведения войны в Европе, достигли апокалиптического апогея в районе Тихого океана. Атомные бомбы, сброшенные американцами на Хиросиму и Нагасаки и унесшие 20 тысяч жизней мирного населения, не только завершили войну против Японии, но и радикально и на длительное время изменили политическую ситуацию во всем мире. За последующие десятилетия разрушительная сила атомного оружия многократно увеличилась.

Эта тема неизбежно должна была бы определять политический климат современного мира, и вскоре это действительно стало реальностью. Если бы современные атомные державы достигли соглашения об ограничении или даже об уничтожении атомного оружия, все же сама угроза в ее абсолютном значении уже никогда не исчезнет. Й. Р. Оппенгеймер, названный отцом атомной бомбы, видел это достаточно ясно. Он писал, что мир никогда больше не станет таким, каким он был раньше, совершенно независимо от того, что мы сделаем с атомными бомбами, так как наше знание об изготовлении атомной бомбы неуничтожимо. И какие бы мы не предпринимали меры предосторожности для защиты жизни в эту новую эпоху, нам всегда необходимо принимать в расчет вездесущее, фактическое бытие этого знания, а также осознать тот факт, что данная ситуация уже ничем не может быть изменена.

И все же современные технику и науку нельзя рассматривать лишь как негативные факторы. Они ведь и позитивно изменили нашу жизнь в таких масштабах, о каких раньше люди и не мечтали. Приведенные в начале слова Ясперса впечатляюще подтвердились во всех областях жизни. И вряд ли есть необходимость в новых примерах для того, чтобы наглядно продемонстрировать, сколь сильно техника с помощью науки изменила жизнь людей, и, что все ускоряясь, этот процесс идет дальше.

Если наука и техника были раньше оторванными друг от друга сферами человеческой деятельности (следует отметить, что техника намного старше науки и во все времена существовали технические открытия вне рамок науки), то в наше время их взаимная связь неоспорима: наука делает возможными новые технические изобретения, технический же прогресс в свою очередь, например в приборостроении, в создании новых инструментов, и так далее, существенно способствует дальнейшим научно-теоретическим открытиям.

В наш век высоких технологий техника все больше приобретает политическое значение и вес, «маховую», быстро раскручивающуюся силу и бризантность. Техника, промышленность, хозяйство, политика оказались как бы в зубчатом зацеплении, в неразрывной связи. Возник и эскалируется дальше динамичный, даже саморазвивающийся техно-индустриально-политический комплекс.

Честность дискуссий, осознание возрастающей ответственности и мудрые ограничения: вот что нам нужно сегодня. Так будем и останемся человечными во всем! Инженеры и техники — не маги и не волшебники, и это они должны объяснить другим. Современный инженер, соединяя в своей деятельности успехи и неудачи, может сказать вместе с древнеримским писателем Теренцием: «Homo sum et humani nil a me alienum puto!» - Я человек и считаю, что ничто человеческое мне не чуждо [1].

1 Наука и техника как главные предметы обсуждения для понимания нашего положения

 

Отношения между наукой и техникой всегда были сложными и многоплановыми, а вопрос об их роли и значении в жизни общества уже давно стал предметом дискуссий среди ученых. При этом в более широком плане обсуждались также вопросы места и роли техники в сфере культуры, ее воздействия на другие, нетехнические области деятельности человека и общества. Споры по этим вопросам не утихают и по сей день.

Вообще-то техника возникла намного раньше науки и вне ее, и само ее развитие не всегда было связано с наукой. Так было, однако, лишь до XIX века. В наш же атомно-ядерный век все изменилось. Созидательная и одновременно разрушительная сила науки и создаваемой на ее основе техники полностью перечеркнула многие старые стереотипы и традиционные представления о технике и науке, породила новые, более глубокие связи между наукой и техникой, с одной стороны, и их вместе взятых с обществом, культурой, социальными структурами, политикой, и так далее, с другой. Эти связи, естественно, немедленно стали объектом изучения и споров исследователей: философов, социологов, представителей естественных и технических наук, инженеров.

Технология, а также научная систематизация, в особенности информационных и теоретико-системных методов, все больше интегрируют отдельные виды техники. Технологию можно определить как «рационально-методические способы системного управления или оптимальной, или же оптимизированной организации целенаправленных процессов трансформации». Она объединяет таким образом не только организацию технических методов в узком смысле (материальную и энергетическую преобразующую технику, машинную технику и так далее), но также и методы передачи сообщений (информационная техника), организационной техники (системный анализ и интегрированная многодисциплинарная системотехника, исследование операций, методы оптимизации) и планирования (техника сетевого планирования, теория принятия решений), более того, даже социального управления. Для новейшего развития (по меньшей мере в тенденции) характерно включение традиционных видов техники в сплетение обширных (системных) технологий в этом широком значении. Именно в этом смысле допустимо говорить о переходе от «технической» к «технологической» эпохе. Так, я попытался определить в 1970-х годах эту тенденцию, которая между тем драматически формирует структуры общества, характеризующегося все в большей мере сплетением различных систем и компьютеризацией [2].

Даниэл Белл в 1973 году считал, что постиндустриальное общество все больше принимает черты «информационного общества» или «общества знания». Как мне кажется, упомянутое выше название «информационная и системно-технологическая эпоха» более точно выражает компоненты и суперструктуру целостной интеграции. «Системная технократия» все более явно реализует себя в «(информационной и) системно-технологической эпохе» с ее опасностями, но и шансами на гуманизацию. Между тем заметная в то время для индустриальных обществ тенденция ускорилась, интернационализировалась, распространилась почти на все области жизни в чрезвычайно паразитическом выражении. Компьютеризация, телекоммуникация, автоматизация и другие тенденции в результате так называемой «микроэлектронной революции» ведут к ускоряющейся «спирали прогресса», которая начинает воздействовать на все общественные и почти все частные сферы.

Между чудовищно возросшим техническим могуществом и ставшим вновь актуальным осознанием его бессмысленности и иррациональности, между усовершенствованным системным контролем и изначальным страхом, между технической сверхпотенциальностью и зависимостью от природы, между квазимистическим техницистским самообожествлением и системно необходимым вынужденным самоограничением человек обречен искать свой разумный, взвешенный ответственностью средний путь. Научно-техническое превосходство могло бы легко совратить «западного человека», сделав его чрезмерно самонадеянным. И здесь есть реальное, совсем нетривиальное влияние науки и техники на самоориентирование человека. Прежний теоцентристски-пассивистский миф о науке как открывательнице божественного творения (еще явно заметный у Кеплера) был внезапно сведен к сциентократически-технократическому мифу о почти фатальной делаемости (Machbarkeit) мира и возможности господства над ним «человека технического» — Homo technologicus. Идеология делаемости всего и каждого имела большое влияние в науке и технике последнего десятилетия [3].

 

2 Новые подходы в философии техники

 

Цитата из книги Карла Ясперса о том, что техника является сегодня главной темой в попытках понимания того положения, в каком мы оказались, столь точно соответствует действительности, что стала почти лозунгом, выраженным в краткой формуле «технический век». Следовательно, можно было бы ожидать, что и философы будут сегодня озабочены проблематикой техники и так называемого технического века. Парадоксально, но это оказалось не так. Лишь сравнительно немногие философствующие мыслители обращаются к феноменам и проблемам техники, к тому же для них это не основная, а скорее случайная работа, вовсе не находящаяся в центре их философских интересов и внимания. Такое положение дел в философии техники было, возможно, следствием или, скорее, отголоском устаревшего и достаточно нелепого разделения «двух культур», или отголоском же восходящего еще к античности и опять-таки неразумного разделения так называемой практически-ремесленной, эмпирической деятельности (греч.) и той деятельности, которой посвящали себя подлинные мыслители-философы, а именно — «созерцательной», «теоретической жизни» [4].

Если в ту эпоху, когда это наступление «технического века» понимали и представляли себе — по его еще немногим признакам — лишь некоторые дальновидные мыслители, то к началу XIX века наступление «мира технического» стало уже явно воздействовать на общественную жизнь. Маркс (во всяком случае в противоположность многим своим последователям-марксистам) сознавал определяющую роль «машинерии», когда он анализировал ее, хотя и не очень обстоятельно саму «машинерию», а скорее ее экономические результаты. Вероятно, необходимо также дополнительно прояснить заключительное предложение в «Тезисах о Фейербахе», что философы до сих пор занимались тем, что интерпретировали изменяющие мир процессы и факторы. Что касается мира технического, то лишь немногие философы останавливались на этом. Едва ли можно утверждать, что пример Эрнста Каппа (он был профессором философии в Гейдельберге и развивал учение, истолковывающее орудия и машины как органопроекцию) создал школу.

Таким образом, не удивительно, что философия техники не создавалась и не строилась в качестве философской дисциплины, что она сохраняла главным образом упомянутый мимоходный, даже часто комментаторский характер до сегодняшнего дня и что она слишком часто — в зависимости от исходных установок автора — сводилась к апологетической или общей культуркритической оценке. И секуляризированная демонология техники Ясперса в его анализе тотальной машинизации, механизации, редукции всего человеческого и природного к простому средству также не была свободна от такого исходного груза. В соответствии с этим глобальностью оценок и «фетишизмом понятий» грешило большинство сочинений по философии техники, в которых их авторы, в начале или в конце своего трактата, давали взятые с потолка определения «техники» или «сущности техники». Посредством «контекстуальной импликации» или с помощью свободной ассоциации по существу дедуцировали все сущностные признаки и формулировали высказывания о феномене техники, причем все это делалось так, что в результате человек по необходимости оказывался «человеком техническим» (Homo technicus).

В технических разработках более ценятся прочность, надежность, стандартизация и рутинизация, чувствительность, быстрота и эффективность, чем теоретическая глубина, точность, истинность и рискованные нововведения, служащие теоретическому прогрессу в науке. Практическое применение теории к тому же не является для нее проверочным текстом. Практическое техническое испытание сложной конструкции — прототипа без возможности полной изоляции переменных — не является научно-экспериментальным подтверждением теории, тем более что в технологических разработках часто для трактовки сложного феномена должны привлекаться многие логически не интегрированные разнообразные теории, взаимная игра которых затем контролируется каждый раз находящимися с ними в определенном соответствии простыми практическими правилами и личным экспертным опытом [5].

Необходимо с различных точек зрения, по крайней мере методически, отличать фундаментальные технические исследования от конструкторских разработок. Многие из вышеупомянутых точек зрения соответствуют ошибочно выбранной лишь в качестве единственно репрезентативной подобласти техники. Если вслед за Бунге различать «субстантивные» (дающие знание) теории и «оперативные» (управляющие решениями) теории, тогда первые находят применение чаще в фундаментальных технических исследованиях, а последние более распространены в сфере разработок. Однако все чаще и чаще «отученные» разработки основываются на субстантивных теоретических знаниях. Различение фундаментального технического исследования и технических разработок является, подчеркнем, идеально-типическим. Но оно вполне пригодно для более тонкой дифференциации подобластей внутри общих высказываний о «технике» и «технической науке». Конечно, необходимо стремиться к еще более тонкому и детальному дифференцированию в этой области. Понятийный инструментарий должен приспосабливаться к развитию самого анализа того или иного феномена. Понятия являются зондами, а не раз и навсегда установленными неизменными категориями для усмотрения сущности.

Отметим, что как не существует единой науки неопозитивистских редукционистов, точно так же не существует и единой технической науки в смысле унифицированной технической теории, включающей в себя все имеющиеся и мыслимые технологические правила. Абстрактное противопоставление «естественнонаучного» и «технического» (или «технологического») методов едва ли дает больше, чем первоначальную наиболее грубую ориентацию в данном предмете. Дифференцированное рассмотрение, которое развивают пока еще лишь в общих чертах, например, Румпф и Бунге, необходимо развивать далее до объективно и проектно приближенного научно-теоретического и методологического анализа процесса Само собой разумеется, что целью здесь является также обобщение в смысле все более широкого охвата теоретических проектов и все более общего методологического анализа. В этой связи, как мне кажется, наиболее продуктивным является попытка, сделанная в этом направлении Гюнтером Рополем. Однако не следует эту возможную, но едва ли достижимую и еще далекую от нас цель построения общей теории техники, общей технологии и единого учения о технике рассматривать как уже достигнутую. Рополь этого, впрочем, также не утверждает. Необходимо начинать с малого, как, например, с высказываний о сущности техники и технического с глобальными формулировками о технических науках, технологии, собственном методе техники (технической науки). Поиск проектно и объектно близких методологических обобщений и сравнений, а также гипотетический набросок общеметодологических исходных положений уже предпринят. Эти попытки не имели ничего общего с тем смелым априорным гипостазированием, при котором то, что должно быть получено шаг за шагом, представляется как уже достигнутое, и в отважном взлете к небесам технических и технологических всеохватывающих идей забывается реалистическая детализация.технических исследований, а также разработок и проектирования [6].