Кстати, много десятилетий назад,
когда у нас еще не было
бума вокруг гипотез Зигмунда
Фрейда, находились авторы, которые
высказывали мнение, будто именно монашеством Кампанеллы и его вынужденным
воздержанием и объясняется столь повышенный
интерес к "общности жен". Но оставим
это фрейдистам. Кампанелла был натурой
столь жизнелюбивой, что ощущать полноту
бытия ему не мешали ни сутана, ни сторожившие
его церберы инквизиции.
Упоминая
несколько выше о женщине, которую
препровождают по приказу начальственных
лиц в специальную опочивальню,
мы намеренно сгущали краски,
дабы еще выпуклее представить
главный из кошмаров Города
Солнца. Но не будем забывать
хотя бы о том, что во все времена находились
ушлые люди, обладавшие способностью воодушевлять
массы и вести их за собой. Вспомним хотя
бы Третий рейх и тысячи молодых немок,
которые с энтузиазмом соглашались производить
на свет "детей фюрера" - с помощью
им прежде неизвестных, но зато отборных
и расово чистых "производителей".
Полагать, будто стремление Кампанеллы
улучшить человеческую природу
основывалось прежде всего на
безграничном желании подчинить
всё и вся тотальной регламентации,
- значит не искать решение, а заводить самих себя
в тупик.
Общеизвестно
влияние Платона на Кампанеллу.
Это Платон учил о "наилучшей
поре плодоношения", "о лучшем
и худшем качестве рождения".
Надо помнить и о его завете:
коль "не в пору сведут невест
с женихами, то не родятся дети с хорошими природными
задатками и со счастливой участью"5.
О более древней традиции писал Плутарх:
"Ликург первый решил, что дети принадлежат
не родителям, а всему государству, и потому
желал, чтобы граждане рождались не от
кого попало, а от лучших отцов и матерей"6.
"Город
Солнца" был первоначально написан
по-итальянски и распространялся
в списках. Два десятилетия
спустя он был опубликован
в Германии на латинском языке.
Кампанелла по-прежнему сидел
в тюрьме. Расхождения между итальянским текстом и его латинским
переводом, по нашим наблюдениям, столь
значительны, что их можно объяснить лишь
тем, что перевод делался не автором, а
его последователем, к тому же иностранцем.
Русское издание совершенно не учитывает
итальянских разночтений и является, по
сути, переводом с перевода. Поэтому, рассматривая
взгляды Кампанеллы на возможность улучшения
человеческой природы, его, как сказали
бы теперь, "евгенические взгляды",
мы просто обязаны вносить необходимые
уточнения, опираясь на первоначальный
итальянский текст 7.
Город
Солнца, по Кампанелле, основали
выходцы из Индии. Прибывшие
на остров Тапробана - среди
них было много философов! - решили
"жить по-философски общиною"
и посему установили "общность
женщин", хотя среди людей их родного края, откуда они бежали, подобного
обычая не держались. На Тапробане она
была учреждена как неотъемлемая часть
философского образа жизни. Надобность
подобного института могут понять лишь
люди, умудренные философией. Поэтому
в покоренных или добровольно сдавшихся
городах они не вводили сразу "общность
женщин", снисходя к "философской
неподготовленности"своих новых сограждан.
Наиболее
вероятно, что главным доводом
необходимости упразднить семью
было следующее: привычные формы
брака и весь существующий уклад семейной жизни должны
быть отменены прежде всего в силу высших
для государства соображений - его заботы
о наилучшем потомстве.
Чем дольше
продолжаются проводимые нами
исследования творчества Кампанеллы,
тем сильнее укореняется убеждение,
что при замысле "Города Солнца" в
русле Платоновых влияний "натуральные"
импульсы возобладали над "социальными".
Заметим: в своей первой изданной
книге, в "Философии, доказанной
ощущениями", Кампанелла, совсем
еще молодой человек, много страниц посвятил рассуждениям о порождении
- о зачатии, развитии зародыша и т.д.8 А
лет десять спустя, в "Городе Солнца",
он подробно изложит, как, руководствуясь
разумными началами, надлежит изменить
отношения между полами, дабы поставить
их под строгий контроль науки, обеспечить
появление на свет здорового потомства
и заложить тем самым надежнейший фундамент
идеального государства.
Будущие
родители "подбираются по своим
природным качествам, согласно
правилам философии"9. Подчеркнем
последнее обстоятельство. Дело
не ограничивается чисто внешним
осмотром. Принимаются во внимание
как физические, так и психические качества
будущих родителей. Все делается по науке.
Время зачатия, обеспечивающее наилучшее
потомство, определяют астролог и врач
10.
Несоблюдение
этих условий может повести
к появлению на свет неполноценных
детей. Высшие интересы общества, выходит, требуют,
чтобы не совершалось дурных зачатий.
Но помешать этому община не в состоянии,
даже если она ликвидировала у себя частную
собственность, как в Утопии Томаса Мора,
но сохранила семью и соответственно,
скажем так, супружескую "альковную
свободу".
Следовательно, основная "евгеническая"
установка Кампанеллы требовала
куда более радикальной, чем
у Т. Мора, перестройки всего
быта. Смысл общественных спален
как раз в том, что они
разделяют людей разного пола:
одни предназначены только для женщин, другие
только для мужчин. Не случайно Кампанелла
подробно описал, как и где встречаются
пары, предназначенные для деторождения.
У соляриев "хождение группами" было
связано не только с потребностями производства.
Вся жизнь была построена так, чтобы исключить
соблазн недозволенных уединений и всячески
препятствовать случайным соитиям.
Конечно, пытаясь понять происхождение
и взаимозависимость основных
идей "Города Солнца", мы должны
исследовать не только работы,
предшествовавшие его созданию, но и те, где Кампанелла,
отражая натиск реальных и мыслимых врагов,
пускался, бывало, во все тяжкие, дабы дискредитировать
любые, философские и богословские, аргументы,
которые могли быть ему противопоставлены.
Даже самый добросовестный и эрудированный
комментатор, наш современник, как бы ни
старался, будет не в силах с достаточной
степенью вероятности отделить действительно
выдвинутые против автора "Города Солнца"
опровержения от тех, которые сам Кампанелла
придумал, упреждая удар. Надо помнить,
что в ту пору в ходе теологических диспутов
было привычным делом, когда один из спорящих
намеренно приписывал другому суждения,
коих тот вовсе и не высказывал, - приписывал,
дабы с блеском их опровергнуть.
Воссоздание
творческой истории трактата "О наилучшем государстве",
написанного специально для защиты "Города
Солнца", представляется задачей вряд
ли разрешимой; впрочем, так обстоит дело
и со многими иными произведениями Кампанеллы.
Трактат, принято думать, начат был в 1609
г., а завершен в 1613-м 11. Он постоянно переделывался
и дополнялся. Только оказавшись на свободе
во Франции после бегства из Рима, Кампанелла
предпринял его издание - в составе обширной
"Реальной философии"12. Особенно
существенный компонент ее для нашей темы
- "Вопросы относительно третьей части
его (Кампанеллы. -А. Ш.) реальной философии,
которая касается политики" - впервые
был переведен на русский язык М.Л. Абрамсон,
но, к сожалению, не полностью: по мнению
издателей, достаточно было публикации
первой и второй частей трактата, «наиболее
важных для понимания "Города Солнца"»13.
Тогда существовал уже чешский
перевод 14. Что же касается
издания на итальянском языке
1850 г., то оно никуда не годится
15. Поэтому советское издание
1954 г. сыграло важную роль в углублении знакомства наших читателей
с неизвестными им прежде страницами Кампанеллы
и, что примечательно, с самой манерой
вести диспут 16.
"Уместно ли и полезно, - гласил
перевод заголовка первого раздела,
- дополнить и завершить учение
о политике рассуждением о государстве".
Второй раздел был назван так: "Что более
соответствует природе и приносит пользу
сохранению и процветанию государства
и частных лиц: общность материальных
благ, как утверждали Сократ и Платон,
или их раздельность, как полагал Аристотель"17.
Нам трудно согласиться с доводом,
будто именно два первых раздела
трактата "О наилучшем государстве"
наиболее важны для понимания
"Города Солнца". Напротив, такой
подход к трактату, непомерно
преувеличивая весомость его
социальных составляющих, отказывает в должном
внимании к его "евгенической" подоснове.
Мы не устанем повторять: Томасу Мору для
полного торжества общности не требовалось
отменять семью; самобытность радикальной
утопии Кампанеллы как раз и заключена
в том, что о здоровом потомстве нельзя
и мечтать, коль скоро деторождение не
поставлено под контроль науки, а зависит
от произвола и случая ничем не ограниченной
"альковной свободы" супругов.
Мы лишены возможности анализировать
третий раздел трактата "О наилучшем государстве"18 - его тщательное
изучение еще впереди. Правда, знакомство
с трактатом и наши давние выписки и заметки
укрепили нас в мысли: недооценка "евгенических"
соображений Кампанеллы в генезисе "философии
соляриев", граждан Солнечного государства,
могло толкнуть нас на ложный путь (особенно
в те годы, когда социальные импульсы воспринимались
как нечто бесспорно приоритетное). Позволим
себе цитату: «У нас даже нет уверенности,
что поиски наилучшего государственного
устройства привели Кампанеллу к мысли
о необходимости упразднить семью, дабы
гарантировать появление хорошего потомства.
Может быть, было и наоборот: размышления
о том, как добиться совершенствования
"человеческой природы", привели
его к убеждению, что деторождение не частное
дело родителей, а важнейшая забота общества
и, следовательно, само общество должно
так перестроить, чтобы оно было в состоянии
осуществлять эти новые свои функции»19.
Восторженные слова по поводу
той выдающейся роли, которую
сыграл Кампанелла, предшественник и вдохновитель Яна Амоса Коменского,
в торжестве передовых педагогических
принципов, стали общим местом многих
сочинений по истории педагогики.
Действительно,
дидактические росписи и различные
экспонаты, украшавшие Город Солнца,
на протяжении веков находили горячий отклик у заинтересованных
читателей. Мы не станем сейчас рассуждать
на тему о том, что великий Калабриец предстает
перед нами как продолжатель лучших педагогических
традиций Возрождения в Италии. Сейчас
мы подчеркнем иное: "Город Солнца"
в известном смысле знаменует собою кризис
педагогики итальянских гуманистов, признание
ее поражения и свидетельствует, что вера
в ее всемогущество осталась в прошлом.
Наследник
престола, воспитанный на лучших
образцах древней словесности,
оказывался не меньшим тираном, чем его полуграмотный
дед. Молодые люди, с детства знавшие наизусть
восхваления подвигов Муция Сцеволы и
Катона Утического, в годину тяжких испытаний,
выпавших на долю Италии, являли постыдное
малодушие. Высоты образованности не исключали
низменности побуждений.
Кампанелла полагал, что одним
воспитанием совершенного человека
не создашь. Интерес к естественным
наукам пробудился у него весьма
рано. Среди прочего он читал
множество сочинений по медицине,
подолгу размышлял о деторождении, о природном чуде зачатия.
В своей первой изданной книге Кампанелла
посвятил этой теме очень много страниц.
К вопросу о том, как создать идеального
человека, он подошел не с позиций гуманиста-словесника,
беспредельно верящего во всесилие образцового
воспитания, а как натурфилософ, как естествоиспытатель,
признававший, что наблюдение за какой-нибудь
мошкой давало ему подчас больше, чем длиннющие
схоластические рассуждения.
И он пришел к воззрению,
от истинности коего уже никогда
не отказывался: граждане Города Солнца "утверждают,
- гласит перевод с латинского, - что совершенного
телосложения, благодаря которому развиваются
добродетели, нельзя достичь путем упражнений;
что люди порочные по природе работают
хорошо только из страха перед законом
или перед богом, а не будь этого, они тайком
или открыто губят государство. Поэтому
главное внимание должно быть сосредоточено
на деторождении, и надо ценить природные
качества производителей, а не приданое
и обманчивую знатность рода"20.
Этот отрывок выглядит в подлиннике
несколько иначе. Солярии "говорят,
что совершенство телосложения, откуда
получают пользу добродетели, нельзя приобрести
искусственным путем, и что трудно взрастить
моральную доблесть без естественного
[к ней] предрасположения, и что люди дурной
природы поступают хорошо [только] из страха
перед законом, а стоит тому прекратиться,
как они явными или тайными способами
разрушают государство. Посему вся основная
забота должна быть о деторождении и должно
принимать во внимание природные достоинства,
а не приданое или мнимую знатность"21.
Скандальная слава о Кампанелле
как ревнителе "общности жен"
и пропагандисте такого государственного
устройства, при котором дети
появляются на свет не от
родителей, а от производителей, усилиями многих авторов, зачастую не
проявлявших особого интереса к "Городу
Солнца", получила широкое распространение.
Это понятно, если иметь в виду публицистов,
но ведь слово, почерпнутое из лексикона
животноводов, когда речь идет о размножении
скота или зверей, содержащихся в неволе,
сколько ни ройся в толковых словарях,
означает лишь одно: "Самец, производящий
потомство". Конечно, можно и человеку
дать такую кличку, но это вряд ли будет
свидететельствовать о добром к нему отношении.
Обратим внимание на еще одну текстологическую
загадку. Латинский перевод "Города
Солнца", сделанный Товием Адами и издавшим
его во Франкфурте в 1623 г., снабжен маргиналиями,
которых вообще не было в итальянском
подлиннике. Их авторство, судя по всему,
тоже принадлежало Товию. Особенно важной
нам представляется следующая: "О деторождении
и воспитании родителей (разрядка наша.
- А.Ш.)". Во всех изданиях и переизданиях
русского перевода, исполненного Ф.А. Петровским,
начиная с 1934 г. неизменно воспроизводится
и эта маргиналия. Но, позвольте, о каком
воспитании родителей может идти речь,
если поколения читателей за 65 лет, с легкой
руки Ф.А. Петровского, редкого знатока
латинских памятников, привыкли к тому,
что чуть ли не главной характерной чертой
жизни соляриев было требование науки,
возведенное в закон, регулировать численность
и полноценность населения с помощью специально
подбираемых "производителей"?