Проблема счастья в отечественной философии

Таким образом, главная идея, которую можно увидеть у Л. Толстого, это возможность счастливой жизни, которая осуществляется через  любовь ко всем живущим (друзьям, врагам) и к Богу. Если в сердце царит  любовь, то человек счастлив. Счастье  достижимо – возлюби всех и  не желай невозможного. Поэтому, счастливыми могут быть все, даже не прикладывая особых усилий, ведь любить – легче, чем не любить. 

Этот тезис особенно актуален в современной ситуации, когда  многие ощущают себя несчастными. Необходимо осознать, что счастливым можно быть при любых внешних условиях, если в душе царит покой и умиротворение, что достигается через любовь к большему количеству людей и  к Богу (для верующих). Ведь внешними условиями мы часто управлять  не можем; единственное, на что можно  расчитывать всегда – это внутренний мир каждого, совершенствуя который, мы достигаем счастья, покоя, комфорта, стабильности, умиротворенности. 

Глава 2. Счастье как этическая  категория

Счастье можно рассматривать  и как своеобразный мотив деятельности, в этой своей "ипостаси" оно  первично по отношению к ней, программирует ее. В качестве мотива счастье существует как нечто, само собой разумеющееся, как не всегда осознаваемый фон деятельности, в той или иной степени (в зависимости от личности и обстоятельств ее бытия) определяющий жизненную стратегию, сложным образом (иногда чрезвычайно конфликтно) пронизывающий всю систему индивидуальных ценностей.

Что касается императивной характеристики счастья, то она весьма условна. Стремление к счастью - естественное желание, определяемое природой человека.

Выделяя эти три "образа" счастья, мы должны отдавать себе отчет, что в своем реальном, конкретном бытии счастье существует как сложный "сплав" оценки, повеления, мотивации, который специфически выражается на языке эмоционально-психологического аппарата человека.

Счастье можно рассматривать  как сложное взаимоотношение объективного и субъективного, которое имеет различные формы проявления. Любое индивидуальное представление о счастливой жизни, насколько бы своеобразным оно не было, не свободно от социальных влияний, накладывающих существенный отпечаток на всю систему ценностных ориентаций личности. Разные люди, как известно, по-разному ведут себя даже в сходных социальных условиях, проявляя способность к подержанию    своей    личностной    автономии,   независимости.³

Активный, волевой человек  способен преодолеть даже неблагоприятное для него стечение обстоятельств, слабый же даже в относительно приличных условиях находит основания для сетований на судьбу).

Ответ на вопрос: "Может  ли быть счастлив человек, личные интересы которого противоречат общественным?", - не так прост, как может показаться на первый взгляд. Опыт показывает, что эгоистическая ориентация только на собственные интересы, наиболее эффективно, как представляется индивиду, ведущая его к счастью, на самом деле уводит от него. Эгоцентризм - неверно выбранное направление жизнедеятельности, поэтому он опасен не только своими последствиями для других людей, но и наносит существенный вред своему "носителю". Удовлетворенность жизнью предполагает ее социальную значимость, связана с утверждением своего "я" в социальной связи. Для счастья, вероятно, необходимо жить "для себя" и вместе с тем жить "для других". Эта мысль хорошо выражена А.Толстым: "Счастье есть ощущение полноты физических и духовных сил в их общественном применении".⁴ 

Преодоление себя (негативных особенностей своей "природы") - способ самореализации личности, способ благодарный, но трудный, поэтому известная с давних пор истина (брать - значит терять, отдавать - значит приобретать) является ценностью далеко не для всех людей. Ориентация "на других" не должна, разумеется, становиться самоцелью, препятствующей сохранению индивидуальности и превращающей существование человека в непрерывное "самообуздание". Идеальный вариант - гармония объективного и субъективного, личного и общественного, однако даже при наличии такой установки в сознании Индивида вряд ли можно ожидать ее простого, безболезненного утверждения в практике. Различные варианты дисгармонии, препятствующие, как правило, достижению счастья, определяются, конечно, не только особенностями личности, но и неблагоприятными социальными обстоятельствами ее бытия. История этики оставила нам различные рекомендации по достижению счастья в условиях дестабилизированной среды. Многие из них вполне актуальны сейчас. Принципиально и немедленно изменить их вряд ли возможно индивидуальными усилиями, а вот осознание их сути и определение в этом контексте своей жизненной позиции - задача достижимая.

Счастье часто связывают  либо с процессом достижения значимой цели, либо с его результатом. Важно, конечно, и то, и другое, но индивидуальные характеристики различных людей  часто определяют их "ставку" на что-то одно. Многие, например, горят  нетерпением немедленно получить желаемый результат, всеми силами стремятся  ускорить процесс достижения, негативно переживая любое его замедление. Другие, напротив, стараются затянуть процесс, поскольку (осознанно или бессознательно) боятся разочарования при достижении цели. Действительно, предвкушение иногда оказывается приятнее осуществления, особенно для людей с развитым воображением. Кроме того, радость от реализации существенной для нас цели может быть омрачена слишком большими потерями на долгом пути к ней или отсутствием следующей цели, способной активизировать нашу жизненную энергию. Некоторые люди вообще не задумываются над стратегическими целями жизни (либо в силу примитивности своей духовной организации, либо из-за восприятия жизни как процесса, в котором постановка цели лишена смысла).

Выбор ориентации в этом вопросе – дело добровольное, однако нужно быть готовым принять последствия своего выбора, а они могут оказаться достаточно печальными. Определенной страховкой от будущих разочарований может служить хорошо продуманная "целевая иерархия", позволяющая создать смысло-жизненную перспективу.

Глава 3. Условия счастья

Счастье связано с возможностью самореализации личности в различных  сферах ее бытия, поэтому спектр условий счастливой жизни достаточно широк. Комбинация этих условий, их субординация и значимость определяются как объективными факторами, так и своеобразием субъекта. Этическая традиция выделяла в качестве условий счастья наиболее сущностные его основания, носящие как бы вневременной, "вечный" характер. В индивидуальных же ценностных ориентациях структура и содержание условий счастья значительно подвижнее и более подвержена воздействию времени.

Так, например, сравнение  результатов анкетирования студентов последних лет и десятилетней давности позволяет зафиксировать существенное смещение ценностных ориентиров в сторону большей значимости материального благополучия. Прежде лишь незначительное число студентов называло в качестве одного из условий счастья материальную обеспеченность, а теперь это условие занимает одно из первых мест. Есть, конечно, и более устойчивые установки. Это в первую очередь касается значимости общения, неизменно лидирующего в числе наиболее важных оснований счастья. Кроме этого, к условиям счастья студенты справедливо относят любовь, творчество, здоровье, свободу, высокие нравственные принципы поведения, стабильность социальной среды и еще многое другое, общезначимость чего не столь очевидна.⁵

Есть смысл чуть подробнее  остановиться на тех условиях счастья, которые значимы для наибольшего  количества людей.

а) Оптимальное удовлетворение материальных потребностей издавна считалось условием счастливой жизни. Наличие материального благополучия, определенная комфортность существования для большинства людей весьма значимы и представляют предпосылку положительной оценки жизни. Бедность, тяжкий труд по добыче хлеба насущного, ограничивающий духовные запросы и возможности их реализации, чаще всего воспринимаются как детерминанты несчастья.

Учитывая все это, можно  утверждать, что удовлетворение материальных потребностей не должно становиться  самоцелью, и в качестве условия  счастья его нужно рассматривать  в контексте подчиненности ценностям  более высокого порядка. Установка  на первостепенную значимость духовности, соотношение духовных и материальных благ как целей и средств деятельности является стратегически верной жизненной ориентацией, искажения которой препятствуют достижению счастья.

б) Счастье связано с  самореализацией личности, раскрытием ее внутренних потенций, духовного богатства. Поскольку "действительное духовное богатство индивида всецело зависит от богатства его действительных отношений" (К. Маркс), постольку общение является одним из главных условий счастья. Эта идея утверждалась в этической традиции ("Дружба есть самое необходимое для жизни, ибо никто не пожелает себе жизни без друзей, даже если бы он имел все остальные блага" - Аристотель), описывалась в других формах духовной культуры ("Ничего нет в мире драгоценнее уз, соединяющих человека с человеком" - Экзюпери), она достаточно убедительна и для обыденного сознания.

Но не всякое общение есть положительная ценность и не всякое одиночество - ценность отрицательная. Для того, чтобы выступать в роли условия счастья, общение должно иметь определенные количественные и качественные параметры. Определение их - задача специального анализа2 , в данном случае можно высказать лишь несколько предположений по этому вопросу.

Еще древнегреческие мыслители  отмечали, что удовлетворение духовных и материальных потребностей имеет свою специфику: быстрое насыщение тела приводит к пресыщению, а душа ненасытна, вечно голодна. "Все труды человека, - подтверждают эту же истину библейские тексты, - для рта его, а душа его не насыщается". Действительно, диапазон духовных потребностей несравнимо больше и "насыщение" в этой сфере происходит значительно медленнее. Тем не менее, бытие человека ограничено и во временном отношений, и с точки зрения запасов духовной энергии, поэтому общение (имеющее колоссальную ценность как средство самореализации, как важнейший фактор нравственного и интеллектуального развития личности) должно иметь количественные ограничения, определяемые индивидуально, самим человеком в контексте его особенностей и возможностей.

Процесс интенсификации межличностного общения, характерный для нашего времени, представляется, с одной стороны, благом, т.к. расширение круга личностных связей способствует приобщению человека к все большему числу разнообразных ценностных ориентации других людей, нравственно и интеллектуально обогащает, расширяет возможности самореализации. Есть, однако, и другие стороны этого процесса, таящие в себе опасность нравственного и эмоционального опустошения, глубокого внутреннего одиночества. Чрезмерный количественный рост контактов снижает качество общения, придает ему поверхностный, суетный характер. Если же при этом извращаются содержательные параметры общения (а это почти всегда так и бывает при избыточных связях), то оно выступает в качестве отрицательной ценности.

Из качественных параметров полноценного общения можно, в первую очередь, обратить внимание на следующие. Моральное содержание общения искажается в том случае, если оно навязано извне, не является результатом свободного выбора субъекта. Контакты вынужденные не дают морального удовлетворения, вызывают эмоциональное раздражение и даже могут вызвать "бегство от других".

Выбор партнеров по общению  должен опираться на избирательность, особое предпочтение близких по духу людей. Общность не предполагает, конечно, идентичности, она не столько осознается, сколько ощущается, являясь результатом взаимопонимания и эмоционального "созвучия".

Важным фактором, предопределяющим продуктивность общения, является ориентация человека на индивидуализацию своей  жизни. Конформистская установка, на первый взгляд представляющаяся более удобной, менее конфликтной и, следовательно, предпочтительной, на самом деле программирует наши неудачи в мире общения. Развитие своей индивидуальности дает человеку ощущение самобытности, незаменимости, он становится интересным для других. Чтобы претендовать на полноценное общение, мы прежде всего должны потрудиться над своей душой, сделать ее "событием в мире". Задача эта чрезвычайно трудная (особенно если учесть, что мы постоянно сталкиваемся с замкнутым кругом: стандартизированная среда рождает стандартизированных индивидов и наоборот), но благодарная, поскольку открывает нам путь от суррогатного общения к подлинному.

Соблазн использования другого  человека в качестве средства для собственной пользы (даже если последняя понимается достаточно утонченно) существовал всегда и всегда извращал нравственные основания общения, подлинность, полноценность и положительная значимость которого определяются степенью его бескорыстности. Бескорыстие утверждает не только нравственную ценность нашего партнера по общению, но и нашу собственную. Реализация бескорыстного отношения к другу возможна для морально развитой личности. Вообще надо отметить, что нравственные и морально-психологические особенности личности существенно влияют на характер ее общения, поэтому исправляя и совершенствуя себя, мы тем самым предопределяем свой путь к счастью.

Обладание высшими нравственными  ценностями зависит от нас самих  значительно больше, чем мы обычно представляем, подвергаясь соблазну объяснять свои несчастья, бессмысленность существования,       отсутствие       свободы только "объективными обстоятельствами".  Однако к каким бы моделям счастья, свободы, смысла жизни мы ни приобщались, они могут приобрести индивидуальное ценностное значение для нас только при условии нашего собственного морального творчества. Жизненная мудрость связана с умением осуществлять свою свободу (не преступая нравственный закон), создавать и реализовывать свою индивидуальность (не в ущерб другим). Для этого главного дела нельзя жалеть ни времени, ни душевной энергии.