Понятие культуры как системы ограничений и запретов

 Короче говоря, люди обладают двумя распространенными свойствами, ответственными за то, что институт культуры может поддерживаться лишь в известной мере насилием, а именно, люди, во-первых, не имеют спонтанной любви к труду и, во-вторых, доводы разума бессильны против их страстей.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

     В своей работе «Тотем и Табу», являющейся  масштабным и оригинальным исследованием, до сих пор считающимся классикой психоанализа, Фрейд, опираясь на выводы своих психоаналитических теорий, обращается к проблеме генезиса человеческого общества, культуры и цивилизации и излагает теорию возникновения моральных, религиозных и правовых норм.

  Задаваясь вопросом  о том,  что и почему  ограничивает  человека  в проявлении его  врожденных  биологических  инстинктов,  Фрейд  обращается  к истокам  культуры,  к  возникновению  религиозных  верований.   Обнаруженные закономерности влияния внешней среды на  мышление,  поведение,  деятельность человека позволили Фрейду дать свою трактовку таким важнейшим вопросам  как генезис и  предназначение  культуры,  соотношение  природных  и   культурных начал  в  структуре личности, истоки нравственности и т.д.

      Понятие «культура» содержит целый комплекс значений, так и не обретших законченного бесспорного определения. Очевидно лишь, что  механизм  культуры есть путь отвлечения от природы. Чем дальше  развивается  человечество,  тем основательнее его отрыв от органической основы жизни.                                                                                                                                      Таким  образом,  Фрейд рассматривал  культуру  в  этом  узком  смысле  как  систему  ограничений  и запретов  («культурных  запретов»),  которые  вытесняют  известные  влечения человека в  сферу  бессознательного,  упорядочивают  отношения  людей  между собой, распределяет достигаемые материальные блага.   Он  видел параллелизм онтогенетического и филогенетического развития и в духовной  жизни  человека и предполагал, что обратившись к истокам культуры, к анализу ее  архаических признаков, можно разглядеть тайну происхождения культуры.

 Согласно Фрейду, из древнего отцеубийства выросли религия,  социальная организация, и нравственность.

  В наше время преобладает мнение, что первоначальным пластом религиозных верований, скорее всего, был тотемизм,  в  котором первобытные люди в единственно возможной для них тогда форме осознавали свою неразрывную, как бы родственную связь, с непосредственным природным окружением.

Остатки тотемизма сохранились  фактически во всех религиях, а также  в традициях и быту народов  мира. Запрет на убийство коровы в Индии, табу на свиней у израильтян и мусульман — отдаленные отголоски седой старины, когда эти животные были священными тотемами.

 Табу в первобытном обществе в течение длительного времени был единственной формой общественного регулирования. В настоящее время запреты  также лежат в основе регулирования социальной структурой.

 Системы запретов у многих народов в конце-концов трансформировались в виде моральных норм, религиозных правил. Из запретов выросла самобытная культура.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы

1.Фрейд З. Тотем и Табу.- М.: АСТ, 2008

2. Тайлор "Первобытная культура", Политиздат, 1989.

3. Фрейд З. "Будущность одной иллюзии", М.–Л., 1930

4. Справочник по истории философии.  Хронологический.  Персонифицированный./В.С. Ермаков. - СПб: Союз, 2003

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Приложение 1. Зигмунд Фрейд . «Человек, начавший путешествие в неисчерпаемые глубины души»

   Зигмунд Фрейд (Сигизмунд Шломо Фрейд) родился 6 мая 1856 года в городке Фрейберге, находящемся недалеко от границы Пруссии и Польши (ныне Пршибор, Чехия). Отец Фрейда Якоб - торговц шерстью. Якоб Фрейд жил в трудное время, хотя этого, возможно, и не понимал. В то время евреи часто устраивали раннюю женитьбу детей. В 1832 г., Якоба женили на некой Салли Каннер. Ему не было и 18-ти, когда у него появился сын, Эммануил, а через год еще один, Филипп. Еще два ребенка, похоже, умерли в младенчестве. Двадцать лет, пока его сыновья росли, Якоб путешествовал и торговал. Когда Якоб собрался жениться на 19-летней Амалии Натансон, ему было сорок лет, и он вот-вот должен был стать дедом. Первенцем в этой новой семью и стал Сигизмунд. В октябре 1859 года Фрейды отправились на поиски счастья в другие города. Обосновались сначала в Лейпциге, затем в Вене. "Бедность и нищета, нищета и крайнее убожество",- так вспоминал Фрейд свое детство.

   Впоследствии, как и положено бедному еврейскому юноше, он увлекся политикой и марксизмом. Его лицейский друг Генрих Браун, основавший в 1883 году вместе с Каутским и Либкхнехтом Die Neue Zeit (орган немецкой социал-демократической партии), приглашал его сотрудничать. Но Фрейд сам не знал, чего хотел. Сначала он думал о занятиях правом, потом - философией. В результате, морщась от отвращения, отправился в медицинский - типичное поприще для юноши его национальности в то время. Преподаватели относились к нему так себе. Им не нравилась его непоследовательность в увлечениях, поверхностность и ориентированность на быстрое и легкое достижение успеха.

 После окончания медицинского факультета Фрейд пошел в институт физиологии, где проработал с 1876-го по 1882 годы.

 В 1884 году Фрейд уходит в лабораторию профессора клинической психиатрии Мейнерта, чтобы заняться изучением мозга человеческих зародышей, детей, котят и щенков. Это было увлекательно, но не прибыльно. Фрейд пишет статьи, и даже книгу по модной тогда теме - афазии, расстройстве речи у больных, перенесших инсульт, но за 9 лет последующих лет было продано всего 257 экземпляров книги. Ни денег, ни славы.

 

  В 1884 году появляется наконец надежда разбогатеть. Фрейд привозит в Вену из Мерка малоизвестный тогда алкалоид - кокаин - и надеется первым открыть его свойства. Однако открытие совершают его друзья Кенигстен и Коллер: Фрейд уехал отдохнуть с невестой, доверив начать исследование им, а они к его приезду успевают не только начать, но и закончить его. Мир узнает сенсацию: кокаин обладает локальным обезболивающим действием. Фрейд повторяет на каждом углу: "Я не в обиде на мою невесту за упущенный счастливый случай". Однако в своей автобиографии много позже пишет: "Из-за моей помолвки я не стал знаменитым в те молодые годы". И все время сетует на бедность, медленно приходящий успех, трудности в завоевании расположения людей, сверхчувствительность, нервы, заботы.

 В следующий раз Фрейд упустил свой шанс в Париже, когда ездил стажироваться к доктору Шарко - тому самому, который изобрел контрастный душ. Шарко лечил истеричек, а таких на рубеже веков было больше, чем грибов после дождя. Женщины в едином порыве падали в обмороки, не видели, не слышали и не обоняли, рыдали и накладывали на себя руки. Тут-то Фрейд и надеялся показать, на что он способен.

Семья Зигмунда Фрейда. 1876 год

  Перед отъездом он пишет своей невесте: "Моя маленькая принцесса. Я приеду с деньгами. Я стану великим ученым и вернусь в Вену с большим, огромным ореолом над головой, и мы тотчас же поженимся". Но приехать с деньгами не получилось. В Париже Фрейд понюхивал кокаин, шатался по улицам, попивал абсент, возмущался внешним видом парижанок (безобразны, кривоноги, длинноносы), по ночам сочиняя глобальный труд. О своей работе в одном из писем он говорил: "Каждую ночь я занимаюсь тем, что фантазирую, обдумываю, строю догадки, останавливаясь лишь тогда, когда дохожу до полного абсурда и изнеможения".

  В общем, у Фрейда с Шарко не сложилось. По вторникам Шарко устраивал публичные сеансы, которые Фрейда завораживали (картина с изображением такого сеанса всегда висела впоследствии в его кабинете). В зал, набитый до отказа зрителями, вводили бьющуюся в припадке истеричку, и Шарко излечивал ее гипнозом. Лечение - это театр, понял тогда Фрейд. Так и должна выглядеть клиническая практика нового образца.

 Единственное, что Фрейду удалось получить у Шарко,- его произведения для перевода на немецкий. Он перевел несколько толстенных книг по гипнозу, овладеть которым так и не сумел.

 Возвращение в Вену было тягостным. Рухнули все надежды. Он все же женился, влез в долги, переехал в большую квартиру на Берггассе, 19. Его доклад про истеричек, сделанный по итогам стажировки, вызвал у ученой братии глубочайшую скуку. Продолжать исследования он не мог, врачи не подпускали Фрейда к своим больным. Ему, правда, предложили было управлять невропатологической службой при больничном институте, но он отказался: должность хотя и хорошая, но почти бесплатная.

 Далее он решает заняться частной практикой. Он дает объявления в газеты: "Лечу нервные расстройства разного типа". Оборудует одну из комнат в своей квартире под кабинет. Клиентов пока нет. Но Фрейд уверен, что будут. Он ждет. И вот появились первые. Присланные друзьями-врачами. Как же это утомительно - часами выслушивать их жалобы! Приходят, торчат в кабинете по полдня. И непонятно, что с ними делать.                                                           - Чего мне с ними делать, Марта, а? - недоумевает Фрейд.- У меня и практики нет. Может, учебник почитать?

  Учебник - по электротерапии - принес университетский друг. Фрейд тут же втыкает электроды в несчастных пациентов. Результатов - ноль. Пробует по образу и подобию Шарко гипноз. Тоже ничего не получается. Потом изобретает метод концентрации, накладывает руки или палец на лоб больному и начинает давить и спрашивать: что вас беспокоит, что, что? Потом от отчаянья пробует массажи, ванны, отдых, диеты, усиленное питание. Все напрасно. Трогать пациентов руками и мучить вопросами он перестал после 1896 года, когда больная Эмма фон Н. пожаловалась, что Фрейд ей только мешает.

 После этих неудач Фрейд одумался и попытался сделать процесс неудачного лечения комфортным хотя бы для себя. "Я не могу, когда меня рассматривают по 8 часов в день,- говорил он вечерами Марте.- И в глаза пациентам тоже смотреть не могу". Решение было найдено: пациента уложить на кушетку и сесть за его головой. Обоснование: чтобы он расслабился и ничто его не стесняло. Другое обоснование: чтобы не видел идиотских гримас доктора в ответ на бред, который он несет. Третье обоснование: чтобы тот чувствовал давящее присутствие врача. И никаких вопросов: пусть говорит, что хочет. Это и есть метод свободных ассоциаций, обнажающий подсознание. Так рождались основные нормы и догмы новой профессии. Фрейд старался подстроить практику и законы психоанализа под себя самого. О многом из этого он рассказывает 15 марта в немецком медицинском журнале, впервые употребив термин "психоанализ".

 Он много работает, пишет книги и статьи, избегает праздности. Его кабинет уже иной: диван с креслом у изголовья, журнальные столики с античными статуэтками, картина, изображающая сеанс Шарко, приглушенное освещение. Постепенно Фрейд додумывает и прочие детали, обеспечивающие психоаналитику комфорт. Такую, например: сеанс должен стоить дорого. "Плата за терапию,- говорит Фрейд,- должна существенно сказываться на кармане пациента, иначе терапия идет худо". В доказательство этого он еженедельно принимает одного бесплатного пациента и разводит потом руками: больной совершенно не прогрессирует (почему не прогрессируют - тема отдельная и достойная особых теорий, которые Фрейд излагал в безупречно яркой литературной форме и за которые в 1930 году получил премию Гете по литературе). В общем, за работу Фрейд брал много. Один сеанс стоил 40 крон или 1 фунт 13 шиллингов (столько тогда стоил дорогой костюм).                                        Постепенно Фрейд открыл и остальные основы ремесла. Например, ограничил время сеанса 45 - 50 минутами. Многие пациенты были готовы болтать часами, стремились задержаться подольше, но он выгонял их, объясняя, что временной прессинг - именно то, что поможет им поскорее избавиться от недуга. И, наконец, последнее и самое важное, основа основ - принцип невмешательства, несочувствие, равнодушие к пациенту. Тоже чтобы стимулировать различные благотворные процессы. Понятно и другое: испытывать сочувствие - утомительно и неразумно, вредно для психического здоровья доктора. Практическая инструкция выглядит так: "Психоаналитик должен подолгу слушать, не выказывать реакции и только время от времени вставлять отдельные реплики. Психоаналитик не должен удовлетворять пациента своими оценками и советами".

 Поворот к настоящей славе и большим деньгам произошел 5 марта 1902 года, когда император Франсуа-Жозеф I подписал официальный указ о присвоении Зигмунду Фрейду звания профессора-ассистента. Фрейд работал по 12- 14 часов в день и был вынужден призвать на помощь двух молодых сподвижников Макса Кахане и Рудольфа Райтлера. К ним вскоре присоединились и другие. Через некоторое время Фрейд уже регулярно по средам устраивал у себя дома занятия, получившие название Психологического общества среды, а с 1908 года - Венского психоаналитического общества. Здесь собирался декадентский бомонд, заседания вели не только врачи, но и писатели, музыканты, поэты, издатели. Все разговоры о книгах Фрейда, несмотря на то что расходились они плохо (тысяча экземпляров "Трех очерков по теории сексуальности" с трудом разошлись за 4 года), только увеличивали его славу. Чем больше критики говорили о непристойности, порнографии, покушении на мораль, тем больше народу шло к нему на прием.

Показателем настоящей славы было чествование в 1922 году Лондонским университетом  пяти великих гениев человечества - Филона, Мемонида, Спинозы, Фрейда и Эйнштейна. Венский дом на Берггассе, 19 наполнялся знаменитостями, запись на приемы Фрейда шла из разных стран, и он был расписан уже, кажется, на много лет вперед. Его приглашают на чтение лекций в США. Сулят $10 тысяч: по утрам- пациенты, днем - лекции. Фрейд подсчитывает свои расходы и отвечает: мало, вернусь уставшим и еще более бедным. Контракт пересматривают в его пользу.                                                           Однако полученные такой ценой деньги и слава омрачаются тяжелой болезнью: в апреле 1923 года его оперируют по поводу рака ротовой полости. Ужасный протез и мучительные боли делают жизнь отца психоаналитиков невыносимой. Он с трудом ест и говорит. К болезни Фрейд относится стоически, много шутит, пишет статьи о Танатосе - боге смерти, выстраивает теорию о влечении человека к смерти. На этом фоне бешеная слава лишь досаждает ему. К примеру, знаменитый голливудский магнат Самюэль Голдвин предлагал Зигмунду Фрейду $100 тыс. только за то, чтобы поставить его имя в титрах фильма о знаменитых любовных историях человечества. Фрейд пишет ему гневное письмо с отказом. Та же участь постигла и немецкую компанию UFA, пожелавшую поставить фильм собственно о психоанализе. В 1928 году на европейские экраны выходит кино "Тайны души", в рекламе которого широко используется имя Фрейда. Фрейд устраивает скандал и требует компенсации.

 Приход фашизма еще более омрачает его жизнь. В Берлине публично сжигаются его книги, любимая дочь Анна, пошедшая по его стопам и возглавившая Всемирное психоаналитическое общество, схвачена гестаповцами. Семья Фрейда бежит в Лондон. К тому времени состояние здоровья Фрейда стало безнадежным. И свой конец он определил сам: 23 сентября 1939 года лечащий врач Фрейда по его просьбе ввел ему смертельную дозу морфия.