Понятие культуры как системы ограничений и запретов

   Другое табу – запрет инцеста – имеет более практические основания. Братья заключили союз для того, чтобы одолеть отца, но по отношению к женщинам они оставались соперниками друг друга. Если бы каждый, как отец, стремился овладеть всеми женщинами, возникший союз немедленно бы распался. «Братьям, если они хотели жить вместе, не оставалось ничего другого, как, быть может, преодолеть сильные непорядки, установить инцестуозный запрет, благодаря которому все они одновременно отказались от желанных женщин, ради которых они прежде всего и устранили отца. Они спасли т.о. организацию...» ⁵.                                                                                                 ^4. Фрейд З. Тотем и Табу.- М.: АСТ, 2008, С. 331                                                        ^5.  Фрейд З. Тотем и Табу.- М.: АСТ, 2008, С. 333                                                                                                                                                                                                                                                    

  Так возникли зачатки нравственности и социальной организации. Одновременно табу, защищающее жизнь тотемного животного, представляется первой попыткой создания религии. Если тотем действительно суррогат отца, то в обращении с этим животным заложено нечто большее, чем просто сожаление и раскаяние. Это – стремление загладить вину и осуществить своего рода примирение с отцом. Тотемистическая система – это, по Фрейду, «договор с отцом». Последний дает все, что может ребенок ожидать от отца: заботу, защиту, покровительство, а сыновья обещают взамен хранить его жизнь, т.е. не повторять того деяния, что в реальности свело в могилу настоящего отца. ___«При этом создались черты, определявшие впоследствии характер религии. Тотемистическая религия произошла из сознания вины сыновей, как попытка успокоить это чувство и умилостивить оскорбленного отца поздним послушанием. Все последующие религии были попытками разрешить ту же проблему, – различными – в зависимости от культурного состояния, в котором они предпринимались, и от путей, которыми шли, но все они преследовали одну и ту же цель – реакцию на великое событие, с которого началась культура и которое до сих пор не дает покоя человечеству» ^6. При неврозе обнаруживаются некоторые из этих черт, а потому Фрейд позволяет себе еще одну аналогию. Амбивалентность чувств, по мнению Фрейда, может быть общим знаменателем между невротиком и; первобытным человеком — и тот и другой пребывают в борьбе между враждебностью и любовью.

   Фрейд блестяще анализирует чувство амбивалентности как способ, с помощью которого примитивные сообщества оценивают своих властителей. С одной стороны, их уважают, потому что они обладают огромной властью. Следовательно, нужно сделать все возможное, чтобы обеспечить их безопасность. С другой стороны, они подчиняются очень строгим правилам, порой очень жестоким, что делает их жизнь тяжелой и малозавидной до такой степени, что некоторые первобытные народы совсем отказываются от вождей.  Фрейд легко доказывает, что тайное чувство амбивалентности индивидуально. Цивилизованные люди просто находят компромисс между противоречивыми чувствами и примиряют их. Невротик, озаренный        __________________________________________________________________    ^6.Фрейд З. Тотем и Табу.- М.: АСТ, 2008,С.338                                                                 ___________________________________________________________________примитивным светом, на подобное не способен. Что же касается импульсов, бессознательных физических сил, которые толкают человека на определенные действия, они носят сексуальный характер у больного неврозом и антисоциальный характер у дикаря.

  Касание трупа тоже является табу. Иногда души мертвых, даже когда-то нежно любимых и теперь оплакиваемых, превращаются в злых демонов. Когда смешивается боль потери дорогого существа и чувство враждебности, оправданное тем, что дух стал вредным,— это еще одно доказательство амбивалентности чувств, обнаруженное психоанализом.

“Мы утверждаем еще раз, что табу появилось на почве аффективной  амбивалентности, что табу — продукт  противопоставления сознательной боли и бессознательного удовлетворения”^7.

                                                                                                                                                    ___________________________________________________________________^7. Фрейд З. Тотем и Табу.- М.: АСТ, 2008, С.348                                                        ___Анимизм — это “теория представлений, касающаяся души человека, теория духовных сил вообще”. Анимизм непосредственно предшествует набожности, вере.

 Фрейд описывает в этой  главе стадию, предваряющую анимизм,  которую он назвал “аниматистской”. Речь идет о “теории оживления природы”.

Одухотворенный мир населен  как злыми, так и добрыми духами, а человек может передавать свои желания окружающим его духам. В  этой главе Фрейд анализирует  отношения, которые могут возникать  между анимизмом и магией, способной  оказывать влияние на другого. По Фрейду, магический дух очень близок к духу ребенка, который верит во всемогущество мысли. Первобытный человек, как и ребенок, имеет “чрезмерную веру в силу своих желаний. В сущности, все, чего он пытается достичь магическими способами, должно произойти только потому, что он этого хочет”.

Ребенок, по Фрейду, находится в  психических условиях более близких  к условиям психики дикарей. Таким  образом, от желания иллюзорного, нереального, он способен перейти к реальному  миру. Таким природным свойством  обладает сосание: ребенок может  сосать воображаемую грудь и тем  самым достигать удовольствия искусственным  способом.

  Эта вера во “всемогущество мысли” является фундаментом обожествления мыслей (этот феномен Фрейд рассмотрит на “Человеке с крысами”, одном из Пяти случаев психоанализа). Она есть у первобытного человека, есть у ребенка и обнаруживается также у невротика.

 Действительно, нужно понять, что благодаря всемогуществу  мысли какая-то очень сильно  желаемая вещь может как бы материализоваться, переходя от виртуального состояния к реальному выполнению. Здесь мы находимся в области магического. Но ограничиваться простым соответствием между мыслью дикаря и мыслью невротика — слишком узкое понимание работы. На самом деле для Фрейда открытие аппарата примитивной мысли дает возможность для изучения “нормальной” мысли человека вообще. В этой главе Фрейд также объясняет и понятие нарциссизма — любви, желания, направленного на свою собственную персону: “Анимистская фаза соответствует нарциссизму”.

 Четвертая статья посвящена теории происхождения человечества, начиная с воззрений Чарлза Дарвина (1809—1882) и Робертсона Смита (1846—1894).

 Напомним сразу, что тотемами являлись, в первую очередь, животные и лишь иногда растения. Членам клана было запрещено убивать животное, представляющее тотем. Взамен оно им как бы покровительствовало. Также были запрещены любые сексуальные отношения между членами одного клана, то есть имеющих тот же тотем или носящих одно тотемическое имя. Этот феномен называют экзогамией (в противоположность эндогамии, которая допускает связь внутри клана).

  По Дарвину, первобытные люди жили группами. Во главе каждой группы стоял сильный и жестокий вождь, которому принадлежали все женщины клана. Что касается Смита, он уделял Особое внимание тотемической еде, для которой жертвуют тотемическое животное. Сравнивая разные теории, иногда не обоснованные и не доказанные научно, Фрейд задействует некоторые случаи из своей практики. Он создает также параллелизм между священным страхом дикарей по отношению к тотему, символу прародителя (священному животному), и детскими запретами, часто сопровождаемыми болезненными страхами.

 Так, Фрейд приводит историю маленького Ганса, пятилетнего мальчика, который очень боялся, что его укусит лошадь. Ганс в то время переживал кризис, связанный с Эдиповым комплексом. Увлеченный своей матерью, он боялся отца, продолжая его любить. Чтобы обосновать свой тезис, Фрейд приводит еще несколько случаев и, в частности, историю маленького Арпада, наблюдавшегося у Ференци (1873—1933). Этот ребенок, идентифицировавший себя с курами, радовался их смерти: “Для него было настоящим праздником присутствовать на петушиных боях”.

 Арпад представляет яркий пример чувства амбивалентности, так же, как и Ганс. Но в чем связь между детьми, страдающими от фобии к животным, и самим тотемическим животным? Фрейд видит в последнем образ отца. Тотемическая система исходит из таких же условий, "что и комплекс Эдипа. Поэтому фобия животных основана на амбивалентности чувств.

  Наконец, возвращаясь к социальной теории Дарвина, Фрейд приводит пример, как могущественный отец клана, распаливший ненависть сыновей, был ими убит и съеден. Из этого убийства рождается чувство амбивалентности, которое возбуждает сыновей и которое, кстати, проявляется и сегодня у каждого ребенка в форме противоречивых чувств по отношению к своему отцу. “Несомненно, братья в состоянии возбуждения испытывали к отцу противоречивые чувства, образующие амбивалентное содержание родительского комплекса у каждого из наших детей и наших больных навязчивым неврозом” ^8.

    Могущество отца значительно и свято: “То, чему когда-то отец препятствовал, теперь и сыновья оставляют под запретом”. Этот вид послушания похож на обожествление. “Они осуждали себя за содеянное” запрещением смерти тотема, который символизировал отца, и отказывали себе в связях с женщинами клана, которых раньше добивались. “Таким образом, чувство вины сына породило оба фундаментальных табу тотемизма, которые должны были слиться с подавленными желаниями Эдипова комплекса,— влечением к матери и исключением отца”^9. Не следует ли из этого, что любовь к матери и ненависть к отцу составляют первоначальный остов цивилизаций?

  Со временем тотем превращается в Бога. Отцеубийство оставляет неизгладимый след в истории человечества и в религии, а само чувство амбивалентности, восходящее к самым далеким временам, передается от поколения к поколению. Горестное наследство, связанное с преступлением, выпадает на долю современного человека, который, хотя и не совершал этого преступления, все равно несет еще ответственность за него и испытывает комплекс вины. Таким образом, в комплексе Эдипа обнаруживаются “одновременно начала религии, морали, общества и искусства, и все это в полном согласии с данными психоанализа, открывшими в этом комплексе источник всех неврозов”.

 Наконец, если Фрейд часто сравнивает поведение в первобытных обществах с невротическим поведением, так это только потому, что невроз (как нарушение психики) уступает место образу ребенка, у которого желание и действие накладываются. Итак, Фрейд взял за основную схему Эдипова комплекса поведение людей первобытных сообществ и расширил ее до поведения современных “невротиков”.                                                       

___________________________________________________________________ ^{8, 9.} Фрейд З. Тотем и Табу.- М.: АСТ, 2008, С.437, 463. 

      Глава 2. Культурологическая  концепция Фрейда                                                            По своему замыслу и ближайшей цели фрейдизм ориентирован на изучение и излечение психики индивидов, но он с самого начала заключал в себе тенденцию объяснения общественного сознания в его настоящем и прошлом. "Запреты", которые, как считал Фрейд, вытесняют сексуальное влечение в сферу бессознательного и порождают неврозы, были, в сущности, ни чем иным, как социальными нормами нравственности и права, возникшими на заре человеческой истории. Фрейд назвал их "культурными запретами" и полагал, что чрезвычайно важно выяснить как, почему, при каких условиях они возникли, утвердились, эволюционировали. Внимание ученого было привлечено к проблемам формирования и сущности человеческой культуры. Как писал сам Фрейд, он стремился судить об общем развитии человечества по своему опыту, приобретенному ... на пути изучения душевных процессов отдельных лиц за все время их развития от детского возраста до взрослого. Перенося отдельные характеристики с отдельного человека на все человечество, Фрейд пытался таким образом понять процесс эволюции общества.                                                                         Надо заметить, что Фрейд переносит на все человечество психологические черты не просто индивида, а невротика. На этом пути ученый выдвинул целый ряд утверждений. По его мнению, во-первых, все люди в большей или меньшей степени являются невротиками. Во-вторых, каждый ребенок в своем индивидуальном развитии проходит фазу невроза. В-третьих, стадия невроза является характерной и для первобытного человека. Через нее проходят все народы в своем культурно-историческом развитии. Рассматривая культуру сквозь призму невротического сознания индивида, Фрейд квалифицировал ее как систему запретов, блокирующих природные влечения человека. По его мнению, вытеснение влечений - это мерило достигнутого культурного уровня, а культурное развитие человечества является отречением от природных страстей, удовлетворение которых гарантирует элементарное наслаждение нашему "Я".

    Следует подчеркнуть, что фрейдовский термин "культура" в большинстве случаев оказывается равнозначным понятию "общество". В наиболее развернутом определении "человеческой культуры" Фрейд указывает, что "она охватывает все приобретенные людьми знания и способы, чтобы господствовать над силами природы и добывать блага для удовлетворения человеческих потребностей", и в то же время она включает все институты, регулирующие отношения между людьми, в особенности распределения добываемых благ. Но надо заметить, что у всех людей еще живы деструктивные, антисоциальные, антикультурные традиции и что эти стремления у значительного количества лиц настолько сильны, что определяют их поведение среди других.

   Можно сказать, что человек как бы находится между двух огней. С одной стороны, культура угнетает человека, лишает его наслаждений (за это он и стремится избавится от нее); с другой стороны, культура защищает его от факторов окружающей среды, позволяет осваивать все блага природы и пользоваться ими, а также делит их между людьми. Итак, если человек отказывается от культуры в пользу своих наслаждений, то он лишается защиты, многих благ и может погибнуть. Если же он отказывается от наслаждений в пользу культуры, то это тяжким грузом ложится на его психику. В какую же сторону склонен человек? Конечно же, во вторую. Фрейд пишет об этом так: "В силу этого всякая культура должна быть построена на принуждении и на отказе от влечений, и при ее понимании оказывается, что центр тяжести с материальных интересов передвинут на психику. Решающим является вопрос, удастся ли и в какой мере уменьшить для людей тяжесть жертвы, которая состоит в отказе от своих влечений, примирит людей с теми жертвами, какие им приходится неизбежно нести, и каким образом вознаградить их за эти жертвы."¹⁰                                                                      Главным остается вопрос о том, как заставить отрицательно настроенную толпу соблюдать культурные догмы. Тут встает вопрос о роли личности в культуре.

    Как нельзя обойтись без принуждения к культурной работе, так же нельзя обойтись и без господства меньшинства (элиты) над массами, потому что массы костны и недальновидны, они не любят отказываться от влечений, не хотят прислушиваться к аргументам в пользу такого отказа, а индивидуальные представители масс поощряют друг в друге вседозволенность и распущенность. Лишь благодаря влиянию образцовых индивидов, признаваемых ими в качестве вождей, они позволяют склонять ___________________________________________________________________Фрейд З. «Будущее одной религии», С 325.                                                                 себя к напряженной внутренней работе самоотречения, от чего зависит развитие культуры. Все это хорошо, если вождями становятся личности с незаурядным пониманием этой жизненной необходимости, сумевшие добиться господства над собственными влечениями. Но для них существует    опасность, что, не желая утрачивать своего влияния, они начнут уступать массе больше, чем та им, и потому нам представляется необходимым, чтобы они были независимы от власти как распорядители средств власти.