Политико-правовые воззрения Дж. Локка

Политико-правовые воззрения Дж. Локка 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ…………..……………………………………………………………3

1. Учение Локка о первичных и вторичных качествах и природа души. Личность в философии Дж. Локка………………………………………..4
2. Теория естественного права……………………………………………...15
3. О свободе личности как основе государственности. Частная собственность по Локку………………………………………………….21
4. Учение о гражданском обществе и государстве………………………..24

ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………….30

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ…………………………….31 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

ВВЕДЕНИЕ 

     Одной из центральных фигур философии  и социально-политической мысли ХVII-ХVIII веков был английский философ Д.Локк. Отмечая значение работ Локка в истории философии этого периода, К.Маркс указывал, что "взгляды Локка имеют тем более важное значение, что он является классическим выразителем правовых представлений буржуазного общества в противоположность феодальному".

     Кроме того философские и социально-политические концепции английского мыслителя  были своеобразным связующим элементом между философской и социально-политической мыслью ХVII и ХVIII веков.

     Рассматривая  значение Локка для формирования идейно-политических и философских  взглядов французских просветителей  ХУШ века Д. Маркс и Ф.Энгельс отмечали: "Кроме отрицательного опровержения теологии и метафизики ХVII века необходима была еще положительная антиметафизическая система. Чувствовалась необходимость в такой книге, которая привела бы в систему тогдашнюю жизненную практику и дала бы ей теоретическое обоснование. Сочинение Локка о происхождении человеческого разума очень кстати явилось с того берега Ла-Манша. Оно встречено было с энтузиазмом, как давно и страстно ожидаемый гость". 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1. Учение  Локка о первичных и вторичных  качествах и природа души. Личность в философии Дж. Локка

     Джон  Локк (1632—1704) родился в Рингтоне (около Бристоля) в семье адвоката и получил строгое пуританское воспитание. Он учился в Вестминстерской школе, а потом в Оксфордском университете, в стенах которого провел в общей сложности 16 лет своей жизни. По окончании университета Локка оставили там преподавать греческий язык и философию. Недовольный схоластикой, все еще преобладавшей тогда в Оксфорде, он стал проявлять интерес к научно-экспериментальным методам, начал изучать медицину. Но кабинетным ученым Локк не стал, поскольку в его научную биографию мощно вторглась английская буржуазная революция.

     Его отец, пуританин, участвовал в гражданской  войне. В 1666 г. Локк познакомился с лордом Эшли, позднее первым графом Шефтсбери, стал его другом и помощником и активно включился в политическую деятельность на стороне партии вигов, представлявших интересы промышленного и торгового среднего класса. В 1675 г. граф Шефстбери стал лордом-председателем Тайного совета, а Локк — его секретарем. Граф пытался препятствовать вступлению на трон Якова II, принял участие в неудавшемся восстании. В 1682 г. ему, а также Локку пришлось, спасаясь от преследований королевской власти, бежать в Нидерланды — центр политической и религиозной эмиграции всей Европы.

     Локк был покорен царившей там свободой. Он и до этих событий был сторонником либеральных идей, но благодаря увиденному в Нидерландах смог убедиться в их практическом осуществлении. Из Голландии он вернулся только после переворота 1688 г. («Славной революции»). Публицистические выступления в защиту Вильгельма Оранского и его конституции сделали Локка влиятельной политической фигурой.

     Свои  политические воззрения Локк черпал из практического опыта. Он занимал различные высокие посты. Был секретарем-докладчиком, руководителем комиссии по развитию торговли и сельского хозяйства. Он лучше других отразил дух либерализма. В «Двух трактатах о правлении» он прославил революцию 1688 г.

     «Уже шла речь о том, что Локк различает опыт внешний и опыт внутренний. Внешний опыт связан в его учении непосредственно с чувственным восприятием. А внутренний опыт связан у него с рефлексией как «восприятием деятельности нашего ума», который сопоставляет впечатления, полученные из внешнего опыта. Гегель в свое время сделал в адрес Локка вполне справедливое замечание: «Так называемые законы ассоциации идей вызвали к себе особенно большой интерес в период расцвета эмпирической психологии, совпадающего с упадком философии. Прежде всего то, что ассоциируется, вовсе не есть идеи».

     И действительно, Локк, как и вся английская эмпирическая традиция, употребляет слово «идея» в совершенно не свойственном ему смысле. Ведь понятие «идея» в том виде, в каком оно было введено Платоном, означало не образ вещи, хотя бы и обобщенный, но ее сущность, которая у Платона находится в «занебесье». А согласно другим учениям, сущность принадлежит самим вещам и совпадает со способом порождения этой вещи и, соответственно, способом построения ее образа в восприятии, представлении и воображении. Именно в этом смысле данное понятие будет воссоздано Спинозой, а затем появится в немецкой классической философии вместе с деятельностным принципом.

     Тот факт, что простые идеи Локка не в состоянии выразить сущность вещи, как раз и дает повод его  оппоненту из лагеря рационалистов Г.В. Лейбницу иронически перефразировать основной принцип эмпиризма: нет ничего в разуме, чего раньше не было бы в чувствах. Лейбниц здесь добавляет оговорку: кроме самого разума. Ведь если разум — это только продолжение чувства, то сущность вещи — тайна за семью печатями. Или саму сущность вещей в том виде, в каком ее понимает классическая философия, нужно поставить под сомнение, что собственно и делает Локк, обнажая, тем самым, слабость всего эмпиризма. И эту слабость не преодолевают, а, напротив, усугубляют последователи Локка.

     С одной стороны, Локк видит в разуме, безусловно, продолжение наших чувств. А с другой стороны, рефлексия, существование  которой тоже постулируется Локком, есть не что иное, как мышление или  размышление. Но такого рода способность не может напрямую происходить из чувственного восприятия. Таким образом Локк исподволь полагает в основание своей теории познания именно разум с его рефлективной способностью. И это происходит на фоне всех его громких заявлений о том, что, кроме способности чувствовать, он ничего не предполагает.

     Вся локковская теория познания пронизана  противоречиями. И вследствие этого  Локк постоянно балансирует между  материализмом и субъективным идеализмом, что лучше всего видно в  его учении о первичных и вторичных  качествах. Дело в том, что простые идеи, которые мы получаем из внешнего мира, способны не только соединять нас с миром, но и отделять от него.

     Различая  две разновидности качеств вещей, о которых мы узнаем из внешнего опыта, Локк по сути ставит под сомнение достоверность чувственного познания. Уже в античной классике свидетельства чувств связывали не столько с положением вещей, сколько с состоянием самих чувств и на этом основании противопоставляли чувствам разум. Локк разум чувствам не противопоставляет, но зато противопоставляет одни чувственные данные другим. Согласно Локку, если протяженность, форма, число, движение или покой, а также плотность вещей неотделимы от них ни при каких обстоятельствах и на этом основании воспринимаются нами вполне адекватно, то этого не скажешь о других качествах вещей. Так цвет, звук, запах и вкус изменчивы, они возникают и исчезают, во многом зависят от состояния наших органов чувств, а потому их нельзя считать полностью адекватными. Вместе со своим другом Бойлем Локк закрепляет за этими разновидностями качеств вещей названия «первичные» и «вторичные».

     Но  было бы явным преувеличением говорить, что вторичные качестве вещей  являются в учении Локка лишь иллюзией субъекта. В основе вторичных качеств, утверждают Локк и Бойль, лежат те же самые первичные качества, а точнее их особое сочетание, или «диспозиция» (термин, введенный Бойлем), которые и рождают феномен вторичного качества. «И то, что является сладким, голубым или теплым в идее, — пишет Локк, — то в самих телах ... есть только известный объем, форма, движение незаметных частиц». И далее он уточняет: «Пусть глаза не видят света или цветов, пусть уши не слышат звуков, небо не ощущает вкуса, нос не обоняет — и все цвета, вкусы, запахи и звуки как особые идеи исчезнут, прекратят существование и сведутся к своим причинам, т. е. к объему, форме и движению частиц».

     Иными словами, вторичные качества субъективным образом отражают объективные качества вещей. Именно в этом суть взаимоотношений  между субъективным и объективным  в так называемой диспозиционной теории. Причем, по мнению Локка и Бойля, неадекватность вторичных качеств во многом определяется тем, что о них нам сообщает только одно чувство: о цвете — зрение, о звуке — слух, о запахе — обоняние. А об объективных качествах мы узнаем сразу от нескольких чувств, например, о пространственной форме мы узнаем от зрения и осязания. И это придает первичным качествам большую адекватность.

     Итак, идеи первичных качеств, согласно Локку, сходны с качествами вещей, а идеи вторичных качеств, соответственно, нет. Но почему это так, а не иначе? На роль критерия в данном случае Локк предлагает нам только личный опыт. В том, что белизна и холод находятся в самом снегу, а боль нет, по его мнению, можно удостовериться лишь на собственном опыте.

     Но  личный опыт, как докажет впоследствии Беркли, очень шаткая опора для выводов. И на его основании можно утверждать не только то, что вторичные качества по-своему выражают некую объективную диспозицию. По мнению Беркли, личный опыт может свидетельствовать и о том, что все качества вещей — это произведение наших чувств, и не больше. Таким образом, эмпиризм Локка, с одной стороны лишает жизненных сил материализм, а с другой — готовит основания для субъективного идеализма в учении о первичных и вторичных качествах вещей.

     Здесь стоит уточнить, что эмпиризм Локка  «плох» не сам по себе, а прежде всего  своими последствиями, поскольку он заводит философскую мысль в  тупик при решении многих важных проблем. Но этого не скажешь о  том новом повороте, который он придает проблеме тождества человеческого Я, или нашей личности. Здесь он если не прав, то оригинален, и это сказывается на дальнейшем развитии классической философии.

     О тождестве личности Локк заводит  речь опять же в «Опыте о человеческом разумении» и при этом сопоставляет его с тождеством Бога, вещи и живого организма. Легко рассуждать о тождестве предметов с самими собой, отмечает Локк, если к ним ничего не прибавляется и от них ничего не отнимается. Другое дело меняющиеся тела и организмы. «Дуб, выросший из саженца в большое дерево, а затем подрезанный, все время остается тем же самым дубом, — пишет Локк, — жеребенок, ставший лошадью, которая бывает то откормленной, то тощей, все равно остается той же самой лошадью, хотя в обоих случаях может быть явное изменение частей».

     В обоих приведенных случаях масса  меняется, но организм остается тем  же самым. Значит, замечает Локк, здесь  мы имеет дело с другой тождественностью, нежели та, когда неменяющаяся масса  материи тождественна сама с собой. Взаимосвязь частей в организме  — вот что, согласно Локку, гарантирует тождество растительного организма. И то же самое мы наблюдаем в организмах животных, у которых особая организация тела и жизнедеятельности определяет то, что называют родовым и видовым единством.

     Тождество человека, с точки зрения Локка, также предполагает тождество его «единой жизненной организации», а не одно лишь тождество души. Иначе, пишет Локк, мы должны согласиться с теорией метемпсихоза, согласно которой душа человека за свои провинности может быть вогнана в тело животного с соответствующими органами и потребностями. В случае с переселением душ тело воспринимают лишь как внешнюю оболочку, а не как органический момент единого человека. «Однако, я думаю, — пишет Локк, вспоминая римского императора, отличавшегося разнузданностью нравов, — ни один человек, даже уверенный в том, что душа Гелиогабала поселилась в одной из его свиней, не станет утверждать, что эта свинья была человеком или Гелиогабалом».

     То, что идея «человек» предполагает существо, обладающее телом определенной организации, Локк подтверждает рядом примером. Если мы встретим человека, у которого разума не более, чем у попугая или кошки, отмечает Локк, мы будем считать его неразумным человеком, а не попугаем или кошкой. И, наоборот, повстречав смышленых попугая или кошку, мы на этом основании не будем считать их людьми.

     «Чтобы  получить понятие «человек», надо собрать все идеи об отдельных людях, неодинаковые простые идеи отбросить (это и означает, что мы от них абстрагируемся), тогда оставшиеся идеи и составят понятие «человек».

     Но, как уже говорилось, наиболее интересны  суждения Локка о тождестве человеческой личности, которое обеспечивается нашим  действием по осознанию собственного Я. Человек, пишет Локк, отличается от животного тем, что в процессе зрения, осязания, обоняния, обдумывания и прочего, всегда знает, что он это делает. Таким образом, единство личности, согласно Локку, представлено в самосознании, которое является неотъемлемым моментом любого индивидуального опыта. И как раз это индивидуальное самосознание пусть и неявным образом Локк превращает в исток и основание личного Я, или индивидуальной души, если пользоваться традиционной терминологией.