Паритетность сознания и материи как целостный взгляд

В первом же приближении, даже на уровне обыденного мышления, радикальныйэпифеноменализм обнаруживает серьёзные логические проблемы. Пусть некий человек утверждает, что является приверженцем этой теории. Его высказывание — объективное колебание воздуха. Как оно возникло? Если по причине существования ИСФ, то таким образом факт их существования объективно наблюдаем. Если же ни сами факты, ни факт их существования объективно не наблюдаемы, то, во-первых, никакое высказывание о них не может претендовать на истинность (ибо могло возникнуть в их отсутствие при тех же материальных условиях), во вторых, РЭ принципиально недоказуем, в-третьих, он не может иметь вообще никаких обоснований и свидетельств, даже нестрогого и субъективного характера, о которых можно сказать. А допуская суждение о ненаблюдаемых сущностях, человек, по Л. Витгенштейну , «говорит о том, о чём говорить нельзя» (по его же мнению!). Поэтому РЭ может рассматриваться лишь как абстрактная теоретическая возможность, о которой ничего конкретного сказать нельзя. Но ИСФ практически всегда предлагаются для объяснения именно конкретных проблем. А как только человек заявляет о существовании некой проблемы, решение которой сводится к исключительно субъективным фактам, он этим как раз и заявляет о существовании этих фактов.

Описанный парадокс есть не что иное, как парадокс феноменальных суждений, обнаруженный в 1989 году израильским философом А. Элитцуром. Попытки обойти его предпринимаются до сих пор. Конечно, приверженец РЭ признает, что ИСФ не являются причиной высказывания о себе, и их существование есть исключительно субъективный опыт, объективно проверить который нельзя. Тем не менее, скажет он, между высказыванием и мыслью об ИСФ есть причинно-следственная связь, но причиной являются некие материальные события, благодаря которым у человека, если у него есть сознание, появляется соответствующая мысль, а материальное тело делает высказывание (в любом случае, есть сознание или нет). Тогда субъективная мысль и объективное высказывание — не причина и следствие, а следствия одной общей материальной причины. Но какая материальная причина порождает феноменальные суждения (ФС, суждения о сознании и ПФП)? Рассматриваемые вопросы без всяких философских знаний возникают у людей даже на уровне обыденного мышления. Нередко ребёнок, ещё не зная о существовании философии сознания, сам задаёт вопросы о нём: возможно ли, что человек после смерти рождается в новом теле; возможно ли, что мёртвый человек видит сны; что было бы, если бы мои родители не встретились — родился бы «я» кем-то другим, или не родился вовсе? Даже если считать такие вопросы некорректными, мы понимаем, что они относятся к проблеме природы сознания. Ребёнок обнаруживает их философскую проблематичность до того, как узнаёт о признании этой проблематичности другими людьми. Какой общий материальный механизм приводит к этому? Конечно, иногда человек рассуждает о проблемных явлениях просто из-за того, что начитался философской литературы, но тогда мы должны объяснить, откуда эта литература взялась. Нужно вообще объяснить существование философии сознания как объективного явления в человеческой культуре. Возможны, пожалуй, два варианта.

1. Признать, что в материи  содержится хотя бы частично  верная информация о существовании  обсуждаемых проблем, следовательно,  факт их существования имеет  объективные проявления. В этом  случае, любая попытка объяснять  эти проблемы через исключительно  субъективные факты, отвергая  «сверхъестественное» воздействие  на материю, приведёт нас к  умеренному эпифеноменализму либо параллелизму, радикальный же эпифеноменализм неверен. Даже если предположить, что у мира существует Творец, который хотел нас обмануть, дав иллюзию рефлексии и свободы воли, а на самом деле подчинив материи, он для полноты иллюзии создал и возможности для появления дискуссий о сознании, о проблеме качеств, реинкарнации и временных скачков.

2. Объявить содержащуюся  в материи информацию по обсуждаемым  проблемам ложной, неверно интерпретируемой. Следовательно, сама постановка  перечисленных проблем ошибочна, они есть псевдопроблемы, не имеют реального содержания, а, следовательно, вводить ненаблюдаемые сущности незачем.

Нетрудно показать, как  это методика может быть применена  к каждой из обсуждаемых конкретных проблем. Какие-то проблемы (например, проблема существования сознания и  проблема качеств) представляются большинству  людей осмысленными, какие-то (проблемы нулевой реинкарнации и субъективных временных скачков) более спорны и могут оказаться псевдопроблемами, но и это не спасает РЭ. Таким образом, по совокупности логической и фактической аргументации мы вынуждены признать радикальный эпифеноменализм несостоятельным — за исключением, может быть, чисто абстрактной возможности, неприменимой ни к какой конкретной проблеме, о которой можно говорить.

2.2. Внешние источники информации и врождённые знания

Итак, предположим, что организм не подвержен внешнему нематериальному  влиянию, развивается исключительно  по познаваемым законам. Обычно считается, что это уже доказывает материализм, однако в нашей терминологии это  не вполне так. Если организм способен к феноменальным суждениям, и  они не следуют из внешнего воздействия, то они могут объясняться не только его материальным устройством, но и  наличием явной информации о нематериальном. Можно представить себе по крайней мере два пути попадания в материальный мир информации о нематериальном без непосредственного внешнего управления телом. Первый путь это косвенный интеракционизм. Известна, например, религиозная точка зрения, согласно которой эволюция органического мира происходит не самопроизвольно, а под действием внешнего божественного вмешательства. Подобным же образом в гены может быть заложена явная информация о существовании нематериального. Второй путь — это деистический идеализм. Возможности деизма могут быть наиболее полно использованы в случае детерминированного устройства мира, ведь в этом случае Творец может предусмотреть все события до мелочей: например, обеспечить «случайное» появление осмысленных текстов благодаря точному подбору начальных условий вселенной (да и вообще законов природы), которые запрограммировали нужное развитие. Научная проверка такой модели представляет собой значительную сложность, ведь всёдействительно развивается по естественным законам. Однако есть принципиальная разница, рассуждает ли человек о сознании из-за того, что непосредственно соприкасается с ним, или же основываясь на внешних или врождённых знаниях. И здесь на первый план выходит непосредственное изучение механизма появления ФС.

Вопрос о внешних материальных источниках информации может быть разрешён довольно просто. Мы должны удостовериться, что человек в процессе развития не имел знакомства с чужой точкой зрения по поводу ПФП. К тому же, если источником информации является другой человек, то это ничего не решает, ибо  необходимо объяснить, откуда и он её получил. Более сложна ситуация с  врождёнными знаниями. Как таковые, они не противоречат ни одной психофизической  теории, в том числе материалистической. Даже генетическая информация, из которой  происходят сознание и ФС в материализме, тоже в известной степени может  считаться врождённой информацией  психофизического характера. Но в идеализме  эта информация не отражает реальных свойств мыслящей структуры и  можно представить человека, не обладающего  сознанием, но способного о нём говорить благодаря врождённым знаниям. При  этом, факт существования сознания у конкретного человека может  быть объективно ненаблюдаем, а наблюдаем лишь факт существования сознания как такового во вселенной. Дать строгий критерий отличения врождённых знаний в идеализме от генетической информации, необходимой для появления сознания в материализме, довольно затруднительно из-за проблем определения слова «информация». Тем не менее, по нашему мнению, в конкретных практических задачах эти различия будут заметны, и мы это проиллюстрируем на примере с системами искусственного интеллекта.

3.5. Выявление сознания  у систем искусственного интеллекта  и материализм

В общем случае, проверка материализма сводится к опровержению вышеперечисленных модификаций  идеализма — интеракционизма, а также теорий, основанных на внешних материальных источниках и врождённых знаниях. Но непосредственно сделать это затруднительно, и есть более удобный способ решения вопроса путём исследования вычислительной техники.

Важной проблемой, со всей актуальностью поставленной в середине XX века, является выявление сознания у систем искусственного интеллекта. Пока мы не имеем нормального критерия сознательности и универсального теста  по выявлению сознания у электронно-вычислительной машины. Однако, машина удобна тем, что  мы знаем язык её программирования, нам не нужно разгадывать гипотетический язык, на котором могут быть записаны врождённые знания человека, если такие  существуют (генетика, или что-то другое). Проводя эксперимент с машиной, зная её устройство, мы можем гарантированно исключить: (1) внешнее нематериальное воздействие, сделав машину строго детерминированной (исключая макроскопические эффекты, которые можно легко обнаружить), (2) наличие в программе философских знаний (программа также не должна содержать информационных моделей заведомо сознательных организмов, так как такие модели сами по себе являются знанием о работе сознания). Если при этом (3) машина не имела доступа к подобной информации в процессе самообучения, то её любые «подозрительные» мысли должны нас серьёзно насторожить. ФС являются фундаментальным критерием сознания, и если они не пришли извне, значит, причина находится внутри устройства.Обнаружение феноменальных суждений у детерминированной электронно-вычислительной машины, не имевшей доступа к психофизической информации, стало бы одновременно доказательством (a) наличия сознания у машины и (b) его материальности.

Существует одна проблема, связанная с практическим способом такой проверки. Это отсутствие строгого критерия того, что считать ФС. Мы более-менее чётко можем идентифицировать ФС, если человек владеет субъективной терминологией. Слова «сознание» и  др. не имеют единого общепринятого  определения, но во многих случаях мы можем в языке понимать, что  говорим об одном и том же, просто по совокупности свойств предмета. Существуют такие свойства и у сознания. Например, сознание — это нечто, что отсутствует у человека в бессознательном (с медицинской точки зрения) состоянии, в обмороке, в состоянии сна без сновидений. В качестве важного свойства сознания можно назвать его целостность. «Я» всегда есть только один, любой другой субъект — «не я». Тем более, совершенно невозможно помыслить себе, например, полтора или 3.14 сознания. Количество сознаний всегда является целым, два различных сознания дискретно отличаются друг от друга. Подобные признаки сознания хотя и не позволяют дать ему единого бесспорного определения, но прагматически достигают цели: человек с возрастом начинает понимать смысл слова «сознание» (или «душа»). Не последнюю роль в идентификации этих явлений играет и такое уже упомянутое их свойство, как философская проблематичность. Но понимание субъективной терминологии приходит благодаря знакомству с точками зрения других людей, которое мы для чистоты эксперимента хотим исключить. Возможны ли ФС у существа, не владеющего терминологией? Многие из нас помнят себя в детстве не знакомыми с литературой и терминологией, но способными размышлять о психофизических проблемах. Но как это высказать? С точки зрения автора, здесь необходим компромиссный вариант. Гипотетическое существо или компьютер, который мы хотим проверить на сознательность, должен владеть некоторой субъективной терминологией (как минимум, местоимениями), может быть даже знаком с некоторыми сторонами ПФП при условии, что есть и такие, о которых он достоверно не знает, и рассуждение именно о них мы должны детектировать. Примером могут служить религиозные гипотезы. Для многих детей первой самостоятельно выдвинутой ПФП гипотезой является реинкарнация. У ребёнка возникают немалые проблемы с её формулировкой, но ясно, что у бессознательного организма, не знакомого с религиозными идеями, она вообще не возникнет. К тому же, мы знаем пример неандертальцев, у которых не было членораздельной речи, но были погребальные культы, свидетельствующие о мифологизации смерти и, возможно, вере в «загробную жизнь».

Таким образом, по нашему мнению, эксперимент с компьютером принципиально  может быть осуществлён, хотя необходим  очень тщательный анализ его высказываний и изучение механизма понимания  субъективной терминологии самим человеком. Современная вычислительная техника  пока ещё далека от «разумности», но когда-нибудь проблема выявления сознания для неё станет со всей серьёзностью.

Пример компьютера может  быть обобщён на любое разумное существо. Исключая «потустороннюю», врождённую и внешнюю информацию о сознании, необходимо искать ФС, и их обнаружение  доказывает материализм и наличие  сознания у данного существа. Строгая  формулировка признаков, по которым  можно отличить феноменальное суждение от любого другого, представляется важнейшей  задачей исследования в этом направлении.

Дальнейший путь исследования, если доказан материализм — поиск  конкретных причин ФС. Их обнаружение  должно позволить выявить свойства мозга, которые переживаются нами как сознание и отдельные субъективные феномены, корреляты всех психофизических фактов включая факт существования самого сознания. Получив такие данные о разумных существах, можно уже объективно делать выводы о наличии сознания у других организмов, в том числе не способных к высказываниям.

4. Заключение

Одной из центральных философско-мировоззренческих  проблем является вопрос об отношении  материи и сознания. Он имеет несколько  сторон. Во-первых, это вопрос о том, что в этом отношении является исходным и самостоятельно существующим (говоря языком традиционной философии - что тут является субстанцией)? Во-вторых, важным ответвлением этого  вопроса является так называемая "психофизическая проблема": как  связаны состояния сознания человека - его чувства и эмоции, его  представления и мысли - с состояниями  его мозга как материального  объекта - частицы живой материи, находящейся в черепной коробке; может ли и как именно сознание причинно воздействовать на тело человека - почему наше решение почесать затылок может привести нашу руку в необходимое для этого движение. В-третьих, может ли обладающий сознанием человек получить знание о материальных объектах, или же сознанию доступно достоверное знание только о самом себе? 

Необходимо отметить, что  вопросы, подобные только что сформулированным, волновали людей задолго до появления философии и науки. Первые ответы на них можно обнаружить в мифологическом мышлении, затем в религиозных учениях. И в самом обычном житейском опыте отражается наше понимание отношения души и тела. Это понимание проникает в философию и преобразуется в ней в соответствии с вырабатываемыми философами способами осмысления сути бытия и используемыми для этого категориями и понятиями. 

Основных таких фундаментальных  категорий три. Это - субстанция, материя  и сознание (душа). Категория субстанции в философии применяется для  обозначения того, что существует благодаря самому себе, а не благодаря  чему-то другому. Категория материи  выражает идею основы, субстрата телесного  мира. Категория сознания - идею общей  основы тех психических явлений  и процессов, которые человек  находит в себе и проявления которых  он наблюдает в поведении других людей.