Особенности русской философии XIX-ХХ веков

Основной  тезис славянофилов - доказательство самобытного пути развития России, точнее - требование "идти по этому  пути", идеализация главных "самобытных" учреждений - крестьянской общины и  православной церкви. В представлении  славянофилов крестьянская община - "союз людей, основанный на нравственном начале" - исконно русское учреждение. Православная церковь расценивалась ими как  решающий фактор, определявший характер русского народа, а также и южнославянских народов. По мнению славянофилов, революционные  потрясения в России невозможны потому, что русский народ политически  индифферентен, ему присущи социальный мир, равнодушие к политике, неприятие  революционных переворотов. Если и  были смуты в прошлом, то их связывали  не с изменой власти, а с вопросом о законности власти монарха: народные массы восставали против "незаконного" монарха (самозванца или узурпатора) или же за "хорошего" царя. Славянофилы  выдвинули тезис: "Сила власти - царю, сила мнения - народу". Это означало, что русский народ (по природе "негосударственный") не должен вмешиваться в политику, предоставив монарху всю полноту  власти. Но и самодержец должен править, не вмешиваясь во внутреннюю жизнь  народа, считаясь с его мнением. Отсюда требование созыва совещательного Земского собора, который должен выражать мнение народа, выступать в роли "советчика" царя; отсюда и их требование свободы слова и печати, обеспечивающих свободное выражение общественного мнения.

Славянофилы справедливо обижались, когда оппоненты  называли их ретроградами, якобы зовущими Россию назад. К. Аксаков писал: "Разве  славянофилы думают идти назад, желают отступательного движения? Нет, славянофилы  думают, что должно воротиться не к  состоянию древней России (что  значило бы окостенение, застой), а  к пути древней России. Славянофилы  желают не возвратиться назад, но вновь  идти прежним путем, не потому, что  он прежний, а потому, что он истинный". Поэтому неверно считать, что  славянофилы призывали вернуться  к прежним допетровским порядкам. Наоборот, они звали идти вперед, но не по тому пути, который избрал Петр I, внедрив западные порядки и обычаи.

 Славянофилы  приветствовали блага современной  им цивилизации - рост фабрик  и заводов, строительство железных  дорог, достижения науки и техники.  Они нападали на Петра I не за то, что он использовал достижения западноевропейской цивилизации, а за то, что он "свернул" развитие России с ее "истинных" начал. Славянофилы вовсе не считали, что будущее России в ее прошлом. Они призывали идти вперед по тому "самобытному" пути, который гарантирует страну от революционных потрясений. А путь, избранный Петром I, по их мнению, создавал условия для таковых потрясений. Они считали крепостное право также одним из "нововведений" (хотя и не западным) Петра I; выступали за его отмену не только из экономических соображений, но и как крайне опасное учреждение в социальном смысле. "Из цепей рабства куются ножи бунта", - говорили славянофилы. В 1849 г. А. И. Кошелев даже задумал создать "Союз благонамеренных людей" и составил программу "Союза", предусматривавшую постепенное освобождение крестьян с землей. Эту программу одобрили все славянофилы.

Петровская  европеизация России, как считали  славянофилы, коснулась, к счастью, только верхушки общества - дворянства и "власти", но не народных низов, главным образом, крестьянства. Поэтому  такое большое внимание славянофилы  уделяли простому народу, изучению его быта, ибо, как они утверждали, "он только и сохраняет в себе народные, истинные основы России, он только один не порвал связи с прошедшей  Русью". Николаевскую политическую систему с ее "немецкой" бюрократией  славянофилы рассматривали как  логическое следствие отрицательных  сторон петровских преобразований. Они  резко осуждали продажную бюрократию, царский неправый суд с лихоимством  судей.

Правительство настороженно относилось к славянофилам: им запрещали демонстративное ношение  бороды и русского платья, некоторых  из славянофилов за резкость высказываний сажали на несколько месяцев в  Петропавловскую крепость. Все попытки  издания славянофильских газет  и журналов немедленно пресекались. Славянофилы подвергались гонениям в условиях усиления реакционного политического  курса под влиянием западноевропейских революций 1848 - 1849 гг. Это заставило их на время свернуть свою деятельность. В конце 50-х - начале 60-х годов А. И. Кошелев, Ю. Ф. Самарин, В. А. Черкасский - активные участники в подготовке и проведении крестьянской реформы.

Западничество, как и славянофильство, возникло на рубеже 30 - 40-х годов XIX в. Московский кружок западников оформился в 1841 - 1842 гг. Современники трактовали западничество очень широко, включая в число западников вообще всех, кто противостоял в своих идейных спорах славянофилам. В западники наряду с такими умеренными либералами, как П. В. Анненков, В. П. Боткин, Н. Х. Кетчер, В. Ф. Корш, зачислялись В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. П. Огарев. Впрочем, Белинский и Герцен сами называли себя "западниками" в своих спорах со славянофилами.

По своему социальному происхождению и  положению большинство западников, как и славянофилов, относились к  дворянской интеллигенции. В число  западников входили известные профессора Московского университета историки Т. Н. Грановский, С. М. Соловьев, правоведы  М. Н. Катков, К. Д. Кавелин, филолог Ф. И. Буслаев, а также видные писатели И. И. Панаев, И. С. Тургенев, И. А. Гончаров, позднее Н. А. Некрасов.

Западники противопоставляли себя славянофилам в спорах о путях развития России. Они доказывали, что Россия хотя и "запоздала", но идет по тому же пути исторического развития, что  и все западноевропейские страны, ратовали за ее европеизацию. Особенно они критиковали взгляды славянофилов на характер конституционного устройства. Западники выступали за конституционно-монархическую  форму правления западноевропейского  образца, с ограничением самодержавия, с политическими гарантиями свободы  слова, печати, гласного суда, неприкосновенности личности. Отсюда их интерес к парламентарному  строю Англии и Франции; некоторые  западники идеализировали парламентарные порядки этих стран. Как и славянофилы, западники выступали за отмену крепостного  права сверху, отрицательно относились к полицейско-бюрократическим порядкам николаевской России. В противоположность  славянофилам, которые признавали примат веры, западники решающее значение придавали разуму. Они утверждали самоценность человеческой личности как  носителя разума, противопоставляли  свою идею свободной личности идее корпоративности (или "соборности") славянофилов.

Западники возвеличивали Петра I, который, как они говорили, "спас Россию". Деятельность Петра они рассматривали как первую фазу обновления страны, вторая должна начаться проведением реформ сверху - они явятся альтернативой пути революционных потрясений. Профессора истории и права (например, С. М. Соловьев, К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин) большое значение придавали роли государственной власти в истории России и стали основоположниками так называемой государственной школы в русской историографии. Здесь они основывались на схеме Гегеля, считавшего государство творцом развития человеческого общества.

Свои  идеи западники пропагандировали с  университетских кафедр, в статьях, печатавшихся в "Московском наблюдателе", "Московских ведомостях", "Отечественных  записках", позже в "Русском  вестнике", "Атенее". Большой  общественный резонанс имели читаемые Т. Н. Грановским в 1843 - 1851 гг. циклы публичных  лекций по западноевропейской истории, в которых он доказывал общность закономерностей исторического  процесса в России и западноевропейских странах, по словам Герцена, "историей делал пропаганду". Западники  широко использовали и московские салоны, где они "сражались" со славянофилами  и куда съезжалась просвещенная элита  московского общества, чтобы посмотреть, "кто кого отделает и как отделают его самого". Разгорались жаркие споры. Выступления заранее готовились, писались статьи и трактаты. Особенно изощрялся в полемическом задоре против славянофилов Герцен. Это была отдушина в мертвящей обстановке николаевской России. III отделение было хорошо осведомлено о содержании этих споров через своих агентов, аккуратно посещавших салоны.

Несмотря  на различия в воззрениях, славянофилы  и западники выросли из одного корня. Почти все они принадлежали к наиболее образованной части дворянской интеллигенции, являясь крупными писателями, учеными, публицистами. Большинство  их были воспитанниками Московского  университета. Теоретической основой  их взглядов была немецкая классическая философия. И тех и других волновали  судьбы России, пути ее развития. И те и другие выступали противниками николаевской системы. "Мы, как двуликий Янус, смотрели в разные стороны, но сердце у нас билось одно", - скажет позднее Герцен[3].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 [3]. http://wordweb.ru/andreev/96.htm

3.Владимер Соловьев : идея всеединства,  о мировом процессе, теория   познания

 

Владимир  Сергеевич Соловьев(1853 – 1900) – философ-идеалист, мистик, публицист, поэт. Он был наиболее крупным религиозным философом. Им была разработана идея Богочеловечества, т. е. идея, что России уготована миссия соединить Бога и человека в одном  лице[4].

 Соловьев  — автор идеи «русской идеи».  «Русская идея, – писал он, –  это признание социальной троицы, где каждый из трех главных  органических единств: церковь,  государство и общество, безусловно  свободно не в отъединении  от других, поглощая ли истребляя  их, но в утверждении безусловно  внутренней связи с ними. Восстановить  на земле этот верный образ  божественной троицы – русская  идея». Он фактически реанимировал  знаменитую триаду: православие,  самодержавие и народность –  в виде идеи: церковь, государство  и общество. Соловьев был мыслителем, который утверждал примат государства,  церкви и общества над отдельной  личностью. 

  Соловьев выдвигал также идею всеединства. Он считал, что люди должны объединиться и тем самым избавиться от всяких конфликтов, споров. Это антиплюралистическая идея. В чем-то человечество едино, а в чем-то нет, поэтому нельзя в целом говорить о единстве или неединстве человечества.

 В.  С. Соловьев один из первых  в России выступил за отмену  смертной казни. Он внес значительный  вклад в разработку проблем  морали, гуманизма. Самое большое  его сочинение называется «Оправдание  добра».

В философии  термином “онтология” обозначается учение о бытии, а “гносеология”  – учение о познании. В философии  Соловьева, как и в учении Гегеля, онтология и гносеология,  бытие  и познание не разделимы и опираются  на единую основу.

Идея  всеединства является центральной  в философии В.Соловьева, поэтому  всю его систему часто называют философией всеединства. Она оказалась  для него столь значительной по многим причинам, одна из них – обостренно бережное отношение философа к культуре, стремление сохранить в ней все  лучшее, добытое, не потерять, не утратить приобретенное. По словам Н.Бердяева, было даже совсем непонятно, “почему такой  воздушный, напочвенный, не земляной человек  оправдывает все историческое, из почвы выросшее с землей связанное”[5]. В философии всеединства речь шла о единении Бога и человека; идеальных и материальных начал; единого и множественного; рационального, эмпирического и религиозно-мистического знания; нравственности, науки, религии, эстетики. Создавая новую синтетическую философию, Соловьев обратился к анализу предшествующей философской.

 

[4].http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/balash/05.php

[5] Бердяев Н.А. Проблема Востока и Запада в религиозном сознании Владимира Соловьева// Сборник первый о Владимире Соловьеве. М., 1911, с.105

Он не отказывает ни одной теории в праве  на существование, по словам Н.Бердяева он “все оправдывает и все обосновывает, всему находит место”.[6]

 Философия,  по мнению Соловьева, возникает  в период напряженного кризиса,  когда религиозная социальная  роль не разрывает человеческое  общество, сознание. Родиной ее он  считал Древнюю Индию, где появление  ее было ознаменовано тезисом:  “Все едино”.  Идея всеединства  есть та цементирующая основа, которая предает целостность  всей философии, несмотря на  ее бесконечную вариативность  и разнообразие. Рационализм европейской  философии, хоть и односторонне, служил именно этой идее, способствуя  становления свободной личности, стремящейся к познанию. С панлогизмом  Гегеля, считает В.Соловьев, закончилась  история философского рационализма, который в сочетании с философским  натурализмом, материализмом и эмпиризмом  приблизил человека к пониманию  органического, всеобщего единства  природы, материи, духа и разума  с высшим божественным началом.  Человечество достигло такого  состояния, когда разорванность,  частичность в его собственном  бытии достигла предела, опасного  для будущего существования. Одновременно  односторонни философские учения, берущие начало то от духа, то от материи, то от умозрения  или эмпирии пришли, по мнению  Соловьева, к бесславному завершению, потеряв связь с жизнью и  уткнувшись в “абсолютное ничто”.

Очевидно  настало время новой философии, когда опираясь на достижения односторонних, частичных учений, можно создать  философию, охватывающую все жизненно важные сферы бытия и способную  постичь их в органическом единстве. Именно такую философию создавал Владимир Соловьев, опираясь на традиции христианства, хотя его трактовка  христианского вероучения, как уже  говорилось, весьма отличалась от официальной.

Его философия  начинается с понятия не бытия, а  сущего. Позиция Соловьева явно противостоит Гегелю. Понятие бытия - пустое для  Соловьева, т.к. включает в себя лишь противопоставление небытию, поэтому  строить философскую конструкция  можно только на содержательно богатом  фундаменте, а именно, на понятии  сущего, абсолютного первоначала, которое  “имеет в себе положительную силу бытия”.

 Абсолютное  начало Соловьев называет абсолютно-сущим,  свободно-сущим Богом. “... божественное  начало является здесь (в мировом  процессе) как действующая сила  абсолютной идеи, стремящейся реализоваться  или воплотиться в хаосе разрозненных  элементов... мировая душа, как сила  пассивная, как чистое стремление, первоначально не знает, к чему стремиться, т.е. не обладает идеей всеединства, божественный же Логос, как начало положительное, как сила действующая и образующая, в самом себе как начало положительное, как сила действующая и образующая, в самом