Образ человека в философии Августина Блаженного и Фомы Аквинского

Вот эту необходимую  взаимосвязь конкретного человеческого  тела и души как формы и как возможности истинного познания Фома и называет личностью. Личность – это неразлучное единство души и тела в едином акте существования. «Даже если душа может существовать самостоятельно, это не означает, что ее связь с телом несущественна: во-первых, потому, что существование души является и существованием тела, то есть это единое существование в целостности; во-вторых, потому, что душа, хотя и может существовать самостоятельно, все же не обладает видовой полнотой; тело дополняет душу для появления вида» («О душе», I, 1).

Подобное соединение с телом в человеческой личности необходимо для настоящего, лучшего  познания мира. Ведь истинными в  мире являются как раз единичные, конкретные материальные предметы, для  восприятия которых необходимы телесные органы. «Следовательно, очевидно, что для самой души лучше соединиться с телом и познавать с помощью чувственных образов…» («Сумма теологии», I, 89, 1), «…душе соприродно возвышаться к умному совершенству через тело и с помощью тела…» («Сумма теологии», I, 55, 2). Познает окружающий мир не душа, не познавательные органы, а конкретная личность, целостный человек.

Фома Аквинский всегда описывал человека как существо развивающееся, причем развитие его не может завершиться никогда. Душевная жизнь человека есть на самом деле не просто жизнь души, а жизнь личности. Она представляет собой единство непосредственно познающей души и сотрудничающего с ней тела. Они постоянно влияют друг на друга. Взаимосвязь по необходимости всегда будет различной, потому что, с одной стороны, тело подвержено возрастным и иным изменениям, а значит, и его воздействие на душу будет становиться другим, с другой стороны, перед познанием всякий раз будут возникать новые объекты и новые ситуации или прежние объекты и ситуации. Изменившиеся со временем, значит, и телесные проявления необходимо будет направлять на решение новых задач. В этом случае, согласно Фоме Аквинскому, речь будет действительно идти о развитии, а не о простом изменении, поскольку помимо постоянных изменений, происходящих в направлении единой цели познания истины и самосовершенствования, личность всегда будет оставаться самой собой, так как соединение данной конкретной души с данным конкретным телом является постоянным, как в этом мире, так и в жизни последующей. Значит, развивающее воспитание человека должно состоять в предоставлении ему возможности совершения целостных личностных поступков, в которых будут задействованы все его способности: разум определяет цели, отбирает возможные средства их достижения, воля совершает свободный выбор, который обязательно должен осуществляться в реальных, телесных действиях, где проявляется аффективная сторона человека, руководимая и направляемая разумом.

Заключение

В средневековой  западной философии античный космоцентризм сменился христианским теоцентризмом. Это был радикальный сдвиг в общественном сознании, который сопровождался существенной "переоценкой ценностей". Если прежде человек рассматривался как частица космоса, то теперь он оценивался и соразмерялся через основоположения религии с идеей личного абсолютного Бога, который сообщает знание о себе в откровении. Отсюда вполне понятный пересмотр традиционных воззрений на сущность и предназначение человека, переосмысление античной традиции.

В ходе исследования основные задачи были выполнены. Я пришла к выводам, что учение Августина стало определяющим духовным фактором средневекового мышления, оказало влияние на всю христианскую Западную Европу. Никто из авторов периода патристики не достиг той глубины мысли, которая характеризовала Августина. Он и его последователи в религиозной философии считали познание бога и божественной любви единственной целью, единственной полной смысла ценностью человеческого духа. Весьма мало места он отводил искусству, культуре и естественным наукам. 

Христианской  основе своей философии Августин придавал большое значение. Он осуществил то, что только обозначено у его предшественников: сделал бога центром философского мышления, его мировоззрение было теоцентрическим. Философия Августина, таким образом, открывает простор для теологии.

Что касается Фомы Аквинского, то он стал известен как основатель томизма - одного из главных направлений ортодоксальной схоластики. Он явился крупнейшим систематизатором всей философско-теологической схоластики и ее обоснователем. В этом и состоит его огромнейшая заслуга в

истории философии.

Фома Аквинский, ученик Аристотеля, обратившийся вновь к  источникам древнегреческой философской  мысли, так же как и Августин, скептически  относился к разуму. Признавая за ним гораздо большую власть, чем Августин, он был, однако, убежден, что правильно использовать свой разум человек может только благодаря божественному руководству и озарению.

По-моему мнению, картина мира Средневековья, а в  частности образ средневекового человека нуждается в адекватном понимании и осмыслении. Сложность постижения духовной жизни людей этой эпохи не сводится только к тому, что в ней много чуждого, и непонятного для человека нашего времени. Средневековое миросозерцание отличалось цельностью, - отсюда его специфическая недифференцированность, невычлененность отдельных его сфер. Отсюда же проистекает и уверенность в единстве мироздания. Цельность миросозерцания этой эпохи, однако, ни в коей мере не предполагает его гармоничности и непротиворечивости. Очевидно, для того чтобы понять жизнь, поведение и культуру людей средних веков, важно было бы попытаться восстановить присущие им представления и ценности. Нужно выявить "привычки сознания" этих людей, способ, которым они оценивали действительность, приемы их видения мира.

В заключение хотелось бы сказать, что человеческое общество находится в постоянном движении, изменении и развитии, в разные эпохи и в различных культурах люди воспринимают и осознают мир по-своему, на собственный манер организуют свои впечатления и знания, конструируют свою особую, исторически обусловленную картину мира. И если мы хотим познать прошлое таким, каким оно было "на самом деле"  мы не можем не стремиться к тому, чтобы подойти к нему с адекватными ему критериями, изучить его имманентно, вскрыть его собственную внутреннюю структуру, остерегаясь навязывать ему наши, современные оценки.