Автор работы: Пользователь скрыл имя, 23 Апреля 2013 в 22:39, курсовая работа
Сам Гордер замечает, что философия должна наконец покинуть пыльные кабинеты и выйти на улицы поселившись в прототипе древнегреческой агоры.
Поэтому популярная философия пишется для многих людей и потеря важных деталей здесь не промашка. Фихте считал, что человеку не следует вторгаться в научную философию.
Введение
Такое понятие как популярная философия или проще говоря философия для масс становится всё более широким явлением. И это мы увидим на примере данной работы. Но что двигает писателями и учёными при создании своего художественного или научно-популярного произведения? Таких произведений становится всё больше и возникает логичный вопрос: На какой почве они создаются? Какую проблему они хотят тем самым решить? В чём видят важную задачу своей работы?
Исследуем эти вопросы на примере двух аналогичных работ. Первая из них – “Популярная философия” Гусева Д.А. В своей работе он излагает историю философии в научно – популярном виде. Его текст напоминает больше работу журналиста, нежели писателя. Он не перегружает её примерами и художественными образами, почти не пользуется художественными инструментами. Гусев излагает материал просто и кажется, что понятно.
В предисловии данной работы указано, что её главная отличительная черта – адаптированное к современному читателю изложение материала. Автор видит проблему в том, что академическая учебная литература заполнена терминологией и “излагает материал на повышенном уровне”, что делает его непонятным и вовсе “дискредитирует философию”.
По названию видно, что автор хочет привлечь массового читателя. Популярное ассоциируется с легким и понятным. В этом выражается его задача донести философию до масс. И это его стремление сегодня можно объяснить некоторыми вещами.
Во-первых, человек не-философ слишком долго пребывает в неведении. То есть он удалён от философии так, что часто даже не имеет представления об общей картине. Если ещё в школе человек получает общее представление о науках вообще, то о философии не идёт и речи. Школа в большинстве своих образований не даёт никакого, даже самого общего и абстрактного понятия об этой дисциплине. Наиболее близким является обществознание, но его можно рассматривать лишь с точки зрения подготовительного этапа на пути к философскому знанию, оно не даёт о философии никакого представления.
Во-вторых возможен и тот вариант, что у современного студенчества и молодёжи в целом отсутствует какой-либо интерес к философии. Есть чаще всего, лишь непонимание её значимости и желание отдалить её от себя. Это уже проблема преподавания, как раз тот академический язык преподавателя, наполненный невиданной для студента терминологией, то есть в целом не понятное изложение. Сегодня потоки информации настолько велики, что научный философский аппарат плохо вписывается в студенческую систему. Потому здесь и требуется популяризации, упрощение и даже сокращение многих важных деталей и исторических контекстов.
Гусев определяет жизненные примеры и аллегорию, как две вещи способные удерживать внимание читателя и поддерживать его интерес к предмету.
Но проблема популярного изложения философии относит нас к вопросу о том для кого это изложение предназначено? Человек современный стал нуждаться в философском знании, потому как сегодня он находится под тисками технизации и модернизации, на первый план выходит совершенно новое научное знание – нанонауки, биоинженерия и другие, которые ставят человечеству новые сложные вопросы. И человек поворачивается здесь к философии, возможно инстинктивно чувствуя её значение в дальнейшем. К тому же в мире происходит постепенная секуляризация. Религия начинает играть всё меньшую роль и на первый план выдвигаются именно философские, и даже научные вопросы. Сам Гордер замечает, что философия должна наконец покинуть пыльные кабинеты и выйти на улицы поселившись в прототипе древнегреческой агоры.
Поэтому популярная философия пишется для многих людей и потеря важных деталей здесь не промашка. Фихте считал, что человеку не следует вторгаться в научную философию. Это дело элиты. Людям же следует лишь знать, что есть философия, но они не могут принимать в ней участие, признавая её границы, не переступать их. Посему тонкости здесь излишни. Это же в них причина “тёмности“ философского знания для масс. Избавление от них явит собой нужный результат.
В то же время “Популярная философия” Гусева не стала-таки популярной в полном смысле этого слова. Вернее в плане реализации. Её не прочли тысячи человек по всему миру, она не вызвала бурной реакции читающей публики и общественности в целом, что произошло с “Миром Софии”. В чём же причина? Хоть данное изложение и является популярным по форме, всё же содержательная часть остаётся далеко не для широкой публики, как это часто пишут в аннотации. Не хватает того, что придаёт по-настоящему популярную форму и способно “захватывать” умы читателей – художественного. Дело в том, что и до научно-популярной философии добираются вовсе не многие. Потому как даже если она вообще стоит на полках магазинов, а иначе о распространении и говорить не стоит, то ей отводится отнюдь не самое видное место, а задворки “непопулярных” полок.
Другим примером я выделил наиболее примечательных авторов. Это Гуннар Скирбекк и Нильс Гилье. Они написали работу по истории философии в популярном изложении. Примечательным я выделил то, что это учёные из того самого Бергена, где живёт и работает Юстейн Гордер. А так же то, что книга их выходила примерно в то же время, что и “Мир Софии”.
Но дело вовсе не в этом. Суть заключается в том, у данных авторов совпадает во многом концепция как изложения истории философии, так и самого её понятия. Многие моменты из работы Скирбекка и Гилье отражены в произведении Гордера.
Для начала следует сказать, что авторы выделяют историческое развитие, как важный аспект истории философии, который ей следует раскрывать. Это в частности хорошо прослеживается в “Мире Софии”. Исторические контексты – незаменимая часть повествования о том или ином философском учении или направлении. Следующий связующий данные работы факт – направленность на политическую и моральную мысль. Авторы уделяет это большое значение. То есть история философии для них это так же история политической и этической мысли. Такой элемент конструкции у Гордера виден особенно хорошо. Он специально выделяет этические и политические аспекты учений, а так же касается правового развития общества, уделяет особое внимание правам женщин, что, кстати, так же имеет место в работе Скирбекка и Гилье.
Исходя так же из других произведений Гордера, в частности это: “Диагноз и другие новеллы”, “Таинственный пасьянс”, “Дочь циркача”, “Зеркало загадок” и “Рождественская мистерия” можно говорить о том, что общим является и мотив написания такого рода литературы – популярного изложения крайне трудного материала. Как я уже писал на пример работы Гусева – это модернизация и технизация мира, захваченность человека информационными потоками. И в целом вся концепция опирается на проблему современности. История философии понимается в общем, как иллюстрация процесса изменений.
Хорошо выделяется и понимание философии, как “отвечающей на вопросы”. Вопросы человеческой важности.
Есть так же и конкретные моменты, например те личности, которые входят в историю философии Скирбекка и Гилье во многом проецируются в произведении Гордера. Но их объединяет не только факт внешнего соответствия. Повествование об этих философах имеет общие черты и имеет схожую направленность.
Тем самым можно определить явное наличие культурных оттенков в работе Гордера. Даже определить некий буржуазный момент. Это тоже своего рода мода, только научного характера.
Исходя из выше сказанного я попытался выяснить в своей работе назначение “Мира Софии”. Какова была необходимость создания такого произведения? Какую цель ставил себе автор и к чему он всё-таки пришёл?
Для того, чтобы ответить на эти вопросы мне пришлось выяснить ход гордеровского мышления, определить его понятие философии и истории философии, узнать на чём основан такой своеобразный вид изложения и определить суть всей конструкции, её, в некотором смысле, механизмы.
Об авторе и его книге.
Немого о жизни и творчестве.
Юстейн Гордер родился в семье педагогов и писателей и в этом смысле, почва для его дальнейшей деятельности была заготовлена с раннего детства. Его отец Кнут Гордер – педагог, ректор престижной школы, мать Ингер Маргрете Гордер – писательница, переводчица, общественный деятель и преподаватель. Некогда, будучи вместе с матерью в Тунисе, он стал соавтором её книги об исламе. Юстейн был не единственным ребёнком, у него были так же брат и сестра.
В семье сложилась особая обстановка. Родители часто приглашали своих друзей - людей разного уровня образованности и интересов. Часто проходили открытые обсуждения, в которых принимал участие и Юстейн. Вопросы философии, религии и культуры поднимались чаще других и имели главенствующий характер в таких беседах. Данный момент, несомненно является определённой предпосылкой к его дальнейшим интересам, в некотором роде, даже ясно определяет базисную причину его творчества. Сам автор замечает в одном из интервью, что решил стать писателем ещё в 11 лет, когда внезапно осознал, что его окружают чудеса. Становиться взрослым было неразумно. Терялось удивление. Терялись важные вопросы, которые у взрослого скрашиваются с обыденной жизни, уносятся в потоке дел.
Юстейн учился в христианской школе, позже в столичном университете (Осло) изучал скандинавистику, историю идей и религии. Интересно, что он был радикально-мятежным студентом, участвовал в студенческих демонстрациях, акциях. Даже его ранняя женитьба была неким вызовом или протестом образу современного ему общества, предпочитавшего “совместное проживание” вне брака.
По окончанию
университета он преподаёт
Далее он написал ряд детских книг, не обозначенных философским мотивом, но имевших большой успех в детской литературе. “Дети из Сукхавати” и “Лягушачий замок” и др.
Мир фило-Софии.
И здесь мы уже подходим к той самой книге, которая является предметом нашего интереса.
Книга “Мир Софии”, озаглавленная, как “роман об истории философии” была издана в 1991 году и принесла огромный успех её автору, сразу же приписав ему эзотерическое “философ”, что, конечно же, как и часто бывает, сделано по неведению и блужданию в тумане влюбленности к произведению и её автору. С тех пор книга была переведена на множество языков (примерно 45-50) и издана более чем в 30 странах. Естественно дело не в цифрах и количестве. Такая своеобразная литература, аналогов которой, на самом деле и не было ранее, привлекла большой интерес читающей публики, не маститых учёных и исследователей, а обычных людей, для многих из которых слово “философия” до прочтения этой книги оставалось только словом. Неужели некий норвежский литератор сумел-таки на пальцах объяснить человеку, что такое философия и история философии? Вот один из важнейших вопросов, который я попытаюсь разобрать в данной работе.
Но давайте развернёмся к краткому изложению сюжета, дабы иметь представление, о чём идёт речь.
Главная героиня – 14-летняя София Амундсен начинает получать таинственные письма, в которых излагается курс истории философии. Вскоре выясняется и таинственный посланник писем – некий Альберт Нокс, философ.
Практически вся книга построена на этом обучении – курсе истории философии, сначала в письмах, потом и встречах в виде своего рода лекций, поэтому и читателю роман предстаёт в виде своеобразного учебника, правда, художественно наполненного. Есть так же отдельные художественные моменты, важные для книги, но не столь значимые для нашего вопроса.
Цель книги.
Популярность – слово латинского происхождения, отправляющее нас к важному его значению – стремление угодить народу. Каково же стремление автора романа об истории философии?
Следует начать с того, что роман, по сути, не является в полном смысле ни художественной литературой, ни научно-популярной. Это некий меж-жанр. Такого рода литература не имела места ранее. И встаёт разумный вопрос: зачем было писать такую книгу? Зачем давать многим людям возможность понять, что такое философия? Не сделает ли такой шаг только хуже и ещё более отстранит человека от философии?
Здесь я предлагаю вернуться к античности и вспомнить демокритов опыт выражения своего учения. Данный пример не столь хорош, сколько показателен, поскольку целью Демокрита в его изложении являлось именно донесение своих мыслей до людей, его окружающих, а плох пример потому, что философ не писал популярную книгу о философии – так он выражал своё учение. И всё же вернёмся к примеру. Глубокое упрощение учения, вплоть до использования простейших примеров, понятных каждому, привело к его популярности, то есть, с одной стороны, цель была достигнута. Но суть была утеряна - в некотором смысле навсегда. Поскольку и сегодня его ошибочно называют первым материалистом, что прямым образом означает опору именно на те, доступные примеры и образы, созданные некогда древним философом.
Из этого примера видно, что опыт Демокрита был отнюдь не удачным, и явной задачей Гордера было не допустить ту же ошибку. То есть не сделать свою работу слишком доступной, слишком лёгкой для понимания. Ведь он имеет дело с историей философии. А это предмет вовсе не лёгкий. Чтобы правильно его подать, мало обладать лишь знанием о нём. Иначе нет смысла писать такую работу. В противном случае она будет так же легко проглочена, как бульварный роман и, что хуже всего, создастся ложное понимание философии.
Рассмотрение содержания “Мира Софии” приводит к мысли о том, что важной задачей для автора было не столько создать нечто вроде учебника по истории философии или даже дать человеку какие-то простейшие философские понятия, а скорее заинтересовать его философией. Предложить ему обратиться к ней уже в более глубокой форме – знакомиться с оригинальными текстами, философской литературой. Сказать ему “Удивись миру”. То есть эту работу можно определить как введение о введении в философию. И, возможно, поэтому она не повлекла за собой особых трудностей в понимании, хотя, несомненно, эта книга требует усердного, вдумчивого чтения от обыденного ума, до сей поры не сталкивавшегося с подобным. Эту мысль в сути хорошо выразил некогда Фихте, он говорил, что большинство же людей должны довольствоваться преддверием научности. Им просто следует знать, что есть философия, но они не могут и не должны принимать в ней участие: признавая ее границы, не переступать их. Поэтому Гордер не собирается научить философии или истории философии, он показывает её. И, возможно поэтому не боится обильного использования примеров.