Истоки и становление грузинского Ренессанса

Развитию грузинской науки, литературы и философии способствовали многочисленные монастыри, семинарии, академии, как в самой Грузии, так и за ее пределами. Эти очаги науки и культуры – на Афоне в Греции, в Сирии и Палестине, при Манганской Академии в Константинополе, в Петрицоне в Болгарии, Икалто, Гелати, Шиомгвиме (в Грузии) и др. – сыграли большую роль в культурной жизни средневековой Грузии и в ее дальнейшем развитии. С Гелати и Петрицинской семинарией связано имя наиболее крупного мыслителя и грузинского философа Иоанэ Петрици, с Черной горой – Евфрема Мцире, с Икалто – Арсена Икалтоели и др. В основе грузинской философской мысли лежал неоплатонизм, который, по всей вероятности, распространился в античный период благодаря Колхидской школе философского и риторического образования.

Особое значение в  изучении истории грузинской философии  имеет теория Нуцубидхе-Хонигманна, идентифицирующая Псевдо-Дионисия Ареопагита с Петром Ивером. Жизнь и деятельность широко известного в Восточной Римской  империи грузинского мыслителя  Перта Ивера протекала в культурной среде, богатой философскими, в частности, неоплатоническими идеями. Зрелые годы жизни Петра прошли в Сирии, которая являлась известным средоточием античного наследия и философии. Город Газа, рядом с которым находилась кафедра Петра, выступал «бесспорным центром интеллектуальной жизни» и «очагом высокой эллинской культуры»¹⁴.

В чем же заключается  значимость и заслуга сочинений  Псевдо-Дионисия для философского наследия? С началом VI века, когда победа новой религии была подкреплена юридическим эдиктом императора Юстиниана, античная философия должна была прекратить свое официальное существование. Наиболее тяжелой сложившаяся ситуация оказалась для неоплатонизма – самого значительного и распространенного в эту эпоху античного философского течения. В созданных в это время трактатах Псевдо-Дионисия Ареопагита, неоплатонизм обретает новую жизнь, но уже в иной, соответствующей новым условиям форме. Благодаря ареопагитскому учению неоплатонизм «одерживает победу в церковной теологии» уже в форме новой идеологии и «под ее маской». В этой форме он становится основным источником философии христианского Востока и Грузии.

Для характеристики философских  устремлений Грузии к XII веку достаточно ознакомиться с деятельностью трех мыслителей – Ефимия Ивера, Георгия Агиорита и Ефрема Мцире – все они деятели X-XI веков. Евфимий Ивер и Георгий Агиорит трудились на Афоне в Греции, Ефрем Мцире – на Черной горе в Сирии. Это были экстерриториальные центры грузинской культуры, наряду с известными центрами в Синае и Палестине. Значение деятельности этих мыслителей для истории грузинской философии связано в основном с их переработками и переводами известных трудов и сочинений.

Например, книга Иоанна Дамаскина «Источник знания», получившая широкое признание в церковно-теологических кругах того времени, была переведена на грузинский язык практически сразу после его появления. Таким образом, грузинские философско-теологические круги были знакомы с творчеством Иоанна Дамаскина с IX  века.

Известное положение  книги Дамаскина, получившее выражение в формуле «Философия есть служанка философии», в Западной Европе приняли без изменения. Дамаскин утверждал, что совсем отказаться от философии никак нельзя, но при условии подчинения философии служению теологии она может быть допущена. В этом смысле грузинский мыслитель Мцире оказался более либеральным. В предисловии к своему переводу Дамаскина, Мцире указывает, что ни теология не может обойтись без философии, ни наоборот. Если судить об отношении теологии и философии, то тезис Мцире следует понять как  равноценность данных наук, иначе говоря, ни философия не может получиться полноценной без теологии, ни теология без философии. Если это так, то выходит, что Мцире занял в вопросе о соотношении философии и теологии более прогрессивную позицию, нежели в Западной Европе много лет спустя.

Популярность Иоанна Дамаскина в Грузии способствовало распространению неоплатонических идей, заимствованных им у Псевдо-Дионисия. Таковы, например, положения о Боге, как о сверх-сущем; о благости Бога и что Он прежде есть благо, а затем бытие; о невидимости и непостижимости Бога и что, одновременно, Он есть причина всего, сущность того, что существует, жизнь того, что живет и разум того, что разумно; что из непостижимости Бога следует его безымянность и т.д.¹⁵

 В XII веке, философия в Грузии, и главным образом неоплатонизм, достигает своего наибольшего развития. Именно в эту эпоху усиливается интерес к античной философии. Изобилуют именами античных философов не только философские, но и литературные и исторические памятники. Возникает ряд оригинальных и переводных сборников-поучений, содержащих изречения античных мыслителей. Вместе с изречениями Демокрита, Сократа, Платона, Аристотеля встречаются и изречения неоплатоников.

Один из грузинских философов  того времени (нач. XII века), Иоанэ Таричидзе, переводит сочинения Аммония Гермия – известного неоплатоника своего времени, ученика Прокла и учителя Асклепия – «Комментарии к Введению Порфирия» и «Комментарии к 10 категориям Аристотеля».

Возрождается собственная  грузинская античность, выраженная в системе идей, развитых в V веке Петром Ивером. Ефрем Мцире, выполнив полный перевод ареопагитских сочинений, положил начало возрождению философии в Грузии. Вслед за ним, на рубеже XI-XII веков, возрожденческую традицию продолжил грузинский философ Иоанэ Петрици, который в своей работе «Теологические элементы» объединил ареопагитские идеи с системой идей Прокла. Петрици также осуществил перевод основного сочинения Прокла «Первоосновы теологии», идеи которого легли в основу его философских взглядов, изложенных им в другом своем труде «Толкование Прокла Диодоха и платоновской философии»¹⁶. Не малой заслугой Петрици является доработка понятия «единого-первого» до наглядного образа «единого солнца», которое должно было одинаково освящать все его окружение. Это образное выражение более демократического отношения единодержавия к его сторонникам, которое на философском языке выражается как взаимосвязь единого первого к последующим ступеням бытия. Данный тезис выражал не абсолютизм Восточных деспотий и не Византийское богоподобие – «изотеос». Это гуманистическое восприятие единства мира, осуществляемого не «единым», т.е. «первым», а единством первой причины и его последующих ступеней, где «единое» обусловлено множеством последующих причин, как и, наоборот, последующие – первым.

Глубокое влияние, которое  оказала философия Псевдо-Дионисия на умонастроение представителей грузинского  Ренессанса, отражается и в ренессансовой  поэзии. Грузинская поэзия Ренессанса в лице одописца Чахрухадзе в произведении, посвященном популярной царице Тамар – «Тамариани», перечисляя поэтов и мыслителей, подходящих для роли ее хвалителей на первом месте назвал Дионисия и Энея Газского, а дальше на «составителя книг Дионисия». Грузинский поэт XII века этим сразу указал на следующие обстоятельства: Дионисий был ближе к Грузии, чем другие философы; книги Дионисия составлены кем-то другим; тот, кто скрывался под книгами Дионисия, был равен Аристотелю; Дионисий был близок с Эносом (т.е. Энием Газским, сирийским неоплатоником V века, который был дружен с Псевдо-Дионисием)¹⁷.

Шота Руставели в  своей поэме «Витязь в тигровой шкуре» также ссылается на «мудрого Дивноса», то есть на Петра Ивера  как на источник в учении о сущности добра. По этому поводу Руставели  пишет:

 

Мудрый Дивнос открывает дела скрытого исток:

Лишь добро являет миру, а не зло рождает Бог.

Злу отводит он мгновенье, а добру – пространный срок,

Ввысь подняв его истоки, где нетленности порог.

 

В поэме Руставели  слилось воедино идейно-художественное содержание мышления и литературное творчество описываемой эпохи. Учение Псевдо-Дионисия получило широкое распространение в Грузии и оказало несомненное влияние на дальнейшее развитие грузинской философской мысли.

Таким образом, к XI-XII векам Грузия вплотную подошла к зениту своего Ренессанса и дала основные идейные направления, которые предопределили  содержание этой эпохи. На тот период в Грузии образовались весьма благоприятные условия для сращивания в единое целое общественно-политического развития и идейно-философского мира, в результате которого  получился естественный возрожденческий процесс. «Грузинские мыслители выступили застрельщиками неоплатонического и ареопагитского Ренессанса в Европе, им, безусловно, принадлежит в этом отношении приоритет и они здесь на несколько столетий опередили Западную Европу»¹⁸.

Заключение

 

Проведенное в работе исследование сущностного своеобразия грузинского Возрождения позволяет сделать следующие выводы.

1. Возрождение античного наследия на Востоке началось задолго до Возрождения на Западе. Достижения Восточных культур и распространявшиеся с Востока античные веяния оказали важное влияние на культурную среду Средневековой Европы, создавая предпосылки Ренессанса в Европе.
2. Изучение грузинского Ренессанса отечественными историками и философами осуществлялась в жестких рамках методологических диверсификаций, свойственных российско-советской науке. В связи с этим, историки долгое время скрупулезно изучали классическое Возрождение. А «неклассические», трудно фиксируемые, не поддающиеся однозначной оценке явления и процессы, зачастую не становились предметом специального рассмотрения.
3. В основе грузинского философского Ренессанса лежит неоплатонизм, и особенно, философия Прокла. Неоплатонизм был возрожден в свете Ареопагитики, тем самым возрождая не греческую, а свою собственную, грузинскую античность.
4. Продолжительность эпохи Ренессанса в Грузии составило чуть более одного века. За этот период культура государства, дальнейшее развитие которой было преграждено тяжелой внешнеполитической обстановкой, смогла достичь своего наивысшего расцвета. Резкое замедление возрожденческих тенденций в Грузии связано с постоянными войнами и чужеземным мусульманским господством, что привело к разорению и страшному упадку национальной культуры.
5. Степень исследованности своеобразия грузинского Ренессанса напрямую зависит от достаточного количества трудов отечественных исследователей по истории, культуре и философии Грузии, в которых рассматриваются вопросы культурно-исторической и философской типологии грузинского Возрождения или имеются выходы на данную проблематику.

 

 

 

Список литературы

 

1. Джавахишвили И.А. История грузинского народа Т. 1. – М., 1928.
2. Конрад Н.И. Запад и Восток. – М., 1972.
3. Лосев А.В. Эстетика Возрождения. – М., 1978.
4. Маркс К., Энгельс Фр. Сочинения. Т. XIV. – М., 1931.
5. Нуцубидзе Ш.И. Руставели и Восточный Ренессанс – Тб., 1947.
6. Нуцубидзе Ш.И. История грузинской философии. – Тб., 1960
7. Панцхава И.Д. Петрици. – М., 1982.
8. Петрици И. Труды. Т. 11. – Тб., 1984.
9. Соколов М.Н. Вечный Ренессанс. – М., 1999.
10. Хидашели Ш.В. Вопросы грузинского Ренессанса. – Тб., 1984.
11. Чалоян В.К. Армянский Ренессанс. – М., 1963.
12. Шацкий Е. Утопия и Традиция. – М., 1990.

 

 

 

¹  Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. – М., 1978. – С. 50.

²  Маркс К., Энгельс Фр. Сочинения. Т. XIV. – М., 1931. – С. 475.

³  Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. – М., 1978. – С. 51.

⁴  См.: Конрад Н.И. Запад и Восток. – М., 1972.

⁵  Чалоян В.К. Армянский Ренессанс. – М., 1963. – С. 51.

⁶  Маркс К., Энгельс Фр. Сочинения. Т. XIV. – М., 1931. – С. 440.

⁷  Чалоян В.К. Армянский Ренессанс. – М., 1963. – С. 158.

⁸  Там же. – С. 158.

⁹  Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. – М., 1978. – С. 33.

¹⁰  Там же. – С. 27.

¹¹  Нуцубидзе Ш.И. История грузинской философии. – Тб., 1960. – С. 35.

¹²  Джавахишвили И.А. История грузинского народа Т. 1. – М., 1928. – С. 253.

¹³  Хидашели Ш.В. Вопросы грузинского Ренессанса. Тб., 1984. – С. 12.

¹⁴  Хидашели Ш.В. Вопросы грузинского Ренессанса. Тб., 1984. – С. 49.

¹⁵  Хидашели Ш.В. Вопросы грузинского Ренессанса. Тб., 1984. – С. 52.

¹⁶  Петрици И. Труды. Т. 11. – Тб., 1984. – С. 149.

¹⁷  Нуцубидзе Ш.И. История грузинской философии. – Тб., 1960. – С. 239.

¹⁸  Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. – М., 1978. – С. 37.