Философия Соловьева

Исходя из этих посылок, Соловьев делает следующее умозаключение: “мыслимое  содержание (идея) жалости, или сострадания, взятая в своей всеобщности и  независимо от субъективных душевных состояний, в которых она проявляется, <...> есть правда и справедливость”.  Таким образом, правдой является то, что другие существа подобны человеку, и справедливо, чтобы он относился к ним так же как к себе самому. Из этого положения путем различных умозаключений философ выводит главный принцип альтруизма, который психологически основан на чувстве жалости и оправдывается разумом и совестью: “поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобою самим”.Однако, Вл. Соловьев отмечает, что это общее правило не предполагает материального или качественного равенства всех субъектов. В природе такого равенства нет, и требовать его бессмысленно. В данном случае речь идет лишь о равном для всех праве на существование и развитие своих положительных сил. Помимо этих основных чувств (стыда и жалости) в человеческой природе существует столь же первичное чувство благоговения перед высшим. Оно выражает отношение человека к чему-то особому, что признается как высшее, от чего человек всецело зависит, перед чем он готов преклоняться. Чувство благоговения перед высшим составляет основу религии. Оно порождает такие сложные явления нравственной жизни, как стремление к идеалу, самосовершенствование. Это чувство лежит в основе религиозного начала нравственности.

Плавно переходя от правил справедливости и милосердия, которые психологически опираются на чувство жалости,  Соловьев рассматривает чувство благоговения на примере отношений родителей и детей.  По мнению философа эти отношения являются специфическими. Они не сводятся только к справедливости и человеколюбию и не выводятся из жалости. Отношения детей и родителей построены на признании ребенком превосходства родителей над собою и своей зависимости от них. Ребенок чувствует к ним благоговение, и из этого чувства вытекает практическая обязанность послушания.  Данные отношения определенно выходят за рамки альтруизма, так как нравственное отношение детей к родителям не определяется равенством, наоборот, оно основывается на признании того, что делает эти существа неравными между собою.

Конечно же такие отношения не противоречат справедливости, но помимо нее в них заключено нечто особенное. Любя своих родителей, ребенок конечно же испытывает потребность и в их любви, однако любовь, которую он испытывает к родителям существенно отличается от любви, которую он ждет от них. В любви ребенка к родителям “господствует чувство преклонения перед высшим и долг послушания ему, причем вовсе не предполагается, что ребенок требует и себе от родителей такого же почтения и повиновения”. По мнению философа сыновняя любовь носит характер благоговения.

Соловьев полагает, что именно такое  отношение детей к родителям, положительное неравенство, присутствующее в их отношениях в силу преимущества родителей перед детьми, обеспечивает их солидарность и лежит в основе особого рода нравственных отношений. Философ видит здесь “естественный  корень религиозной нравственности, которая представляет особую, важную область в духовной природе человека”.  

Таким образом, изначально простые  чувства (стыд, жалость и благоговение перед высшим) лежат в основе человеческой нравственности и отвращают человека от зла. Они же являются основой добродетели, показывающей, каким должен быть человек.

Вл. Соловьев выделяет именно эти три  качества как самые важные для  человеческой природы. Философ, объясняя свой выбор, утверждает, что все другие качества, такие как долг, свобода  или справедливость, далеко не однозначны и не лишены внутренних противоречий, наличие которых может легко  обернуть их или в прямое зло, или  в средство, ведущее к злу.  Важно также и то, что эти чувства не присущи человеку от природы.

Однако, это еще не все. Для Соловьева  самое главное заключается в  том, что только эти три первоначальных чувства - стыд, жалость и благоговение перед высшим авторитетом - могут  быть гарантами нравственности, т.е. обеспечить личную нравственность человека. Лишь эти простые чувства (каждое в отдельности и особенно все  вместе) служат гарантией того, что  человек, ими обладающий, не будет  делать даже попыток убить, украсть, причинить иной вред другим людям. Такой  человек стыдится быть плохим, он уже  не только может не делать зла, он теперь не может делать его и будет  от него отказываться. Он теперь будет  творить добро.

Итак, Вл. Соловьев “оправдал” добро в человеческой природе  и решил вопрос о природе человека в пользу добра. Человеческое влечение к добру оправдывает собою то, что очень часто считается несовместимым противоречием. Так, нравственности свойственно аскетическое начало. Но она вовсе не цель, а только путь к добру, да и то не единственный. Характерно, что здесь идет перекличка с буддизмом, в котором также провозглашается "серединный путь", не поощряющий чрезмерных отклонений. Это еще раз показывает, что сколько бы ни было религий, все они имеют в себе зерно истины, надо только суметь его увидеть.

Личность человека - на первом плане. Но этот план тоже далеко не окончательный. Вл. Соловьев дает целую теорию семьи, где личность хотя и на первом плане, но находится в согласии с другим рядом личностей, или предков, или потомков. Половая любовь вполне оправданна, но и она не довлеет, а содержит в себе и многое другое. Деторождение благо - благо, но тоже не единственное. Личность есть полнота, но для завершения этой полноты она нуждается в обществе. Общество есть полнота, но завершение этой полноты не просто в обществе, а во всем историческом процессе, т.е. в человечестве. Экономическая и политическая жизнь, государство и право - это неотъемлемые моменты исторического стремления человечества к правде и добру. Но и самая общая нравственная организация должна быть религиозной и завершаться во вселенской церкви, считает Вл. Соловьев.

2. Учение о всеединстве.

Вл. Соловьев принадлежит  к числу тех мыслителей, которым  удалось создать самостоятельную  целостную и всестороннюю философскую  систему — учение, охватывающее все области философского знания при единстве подхода, логической последовательности и взаимосвязи основных идей. Как правило, в системе наличествует небольшое число исходных принципов, из которых логически выводятся все остальные идеи и положения. Философская система — это теория, позволяющая решать все философские вопросы с единой позиции, с единой точки зрения.

Обобщая философские идеи самого разного происхождения, Вл. Соловьев стремился к разработке самостоятельного учения. Его философия — совершенно своеобразное и неповторимое явление  в истории мысли. В основу своей  философской системы он положил  принцип  о всеединстве.

«Все существует во всем»  — такова самая общая формулировка принципа всеединства. Отталкиваясь от нее, Вл. Соловьев развивает целостную концепцию. Прежде всего для него ясно, что данную формулировку не следует понимать буквально — все существует во всем лишь как тенденция, как закон. Всеединство — это гармония и согласованность всех частей Вселенной. Но абсолютное всеединство — это идеал, к которому мир лишь стремится. Абсолютное всеединство — это Бог, а мир — всеединство в состоянии становления. Мир содержит божественный элемент (всеединство) как идею. Но без элемента божественного всеединства он не может существовать, ибо в этом случае рассыпался бы на изолированные и враждебные друг другу части.

Абсолютное, или божественное, всеединство есть абсолютная «единораздельная цельность бытия». Иначе говоря, это такое соединение отдельных  элементов мира, которое не уничтожает самостоятельности элементов, т.е. реальной множественности мира. Это единство многообразного или цветущая полнота жизни, т.е. гармония в разнообразии. В своем идеальном выражении это Бог, соединяющий мир в единое целое посредством любви. Любовь есть то, без чего соединение отдельных частей не может быть гармоничным и согласованным. Божественная любовь и придает миру гармонию и стройную согласованность. Наличие в тварном мире противоположного начала, т.е. начала нестроения и хаоса, есть следствие грехопадения. Однако мировой процесс представляет собой не что иное, как процесс возвращения к первоначальному всеединству. Таким образом, развитие тварного мира есть эволюция ко все большей гармоничности и единству при одновременном росте многообразия. Это возникновение все более сложных систем — от примитивных неживых через многообразие живого к обществу и человеку. С момента возникновения христианства история общества превращается из процесса человеческого в процесс богочеловеческий: в истории действует нравственное начало, ведущее его к всеединству. 

Моделью положительного всеединства  служит для него живой организм. Для живого организма правилом является такое соединение частей, в котором каждая часть «заинтересована» во всех других и в целом. Например, болезнь отдельного органа неизбежно отрицательно сказывается на всем организме и на других органах. Напротив, здоровье какой-либо части идет на пользу всем другим и организму в целом. Понятие организма опирается на более широкую категорию. Эта категория — «жизнь». Она занимает важное место в учении о всеединстве и в философии Вл. Соловьева в целом.

Понятие жизни нигде не определяется Вл. Соловьевым формальнологически. И это несмотря на то, что его философская система отличается логической строгостью и последовательностью. Дело в том, что жизнь принципиально не может и не должна определяться только лишь логическим путем. В жизни присутствуют элементы иррациональные. Поэтому она не может быть постигнута подобно тому, как познаются объекты естественных наук. Жизнь может быть описана, но не определена абсолютно строго. Жизнь это стихия. Это поток, в котором отдельные этапы могут быть выделены лишь условно. Это творчество нового и способность к самовоспроизведению. Это жизненный порыв. Это бурная, клокочущая жизнь, многообразие ее проявлений. Наконец, это «цветущая полнота жизни», полнота бытия. Жизнь естественна в отличие от того, что вымучено и искусственно. Во всех ее проявлениях есть душа, а на самых высоких ступенях — дух. Чтобы постигнуть живое существо или душевно-духовную жизнь, человеку, кроме работы интеллекта, требуется еще сердечное участие. 

Жизнь есть жестокая борьба за выживание. Это относится к жизни во всех ее проявлениях. Жизнь живых существ основывается на пожирании и истреблении одних существ другими: хищники пожирают травоядных и друг друга, травоядные питаются растениями; человек, как живое существо нуждается в пище органического происхождения и т.д. То же можно сказать об экономической и иных сферах общественной жизни: здесь также идет острая борьба за существование. Однако жизнь перестала бы быть жизнью, если бы свелась к конкуренции и взаимному истреблению. Более того, в этом случае она была бы просто невозможна: жизнь мгновенно уничтожила бы сама себя. Тем не менее этого не происходит. Напротив, биологическая наука прослеживает эволюцию живых существ, в которой очевиден прогресс в развитии жизни. Очевиден прогресс и в развитии общества. Следовательно, наряду с конкурентной борьбой в жизни существен момент солидарности и взаимопомощи — без него жизнь перестала бы быть реальностью. В сочетании борьбы и солидарности находит свое выражение «последняя тайна» жизни, особый замысел Божий или Премудрость Божия — София.

Особый смысл принцип всеединства  приобретает для Вл. Соловьева при рассмотрении духовной жизни. Философия Вл. Соловьева — это искание единства духовной жизни. В ней ярко выражено стремление найти способ избегнуть всякой односторонности, всякой ограниченности. Это «искание всеединства», синтеза религии, философии и науки, веры, мысли и опыта, которое должно ответить на вопрос: «какая цель человеческого существования вообще, для чего, наконец, существует человечество?» Окончательная цель человечества, по Вл. Соловьеву, как раз и состоит «в образовании всецелой жизненной организации».

Поскольку всеединство есть то, к  чему стремится жизнь духа, постольку  оно находит свое выражение в процессе познания. Таким образом, принцип всеединства применяется Соловьевым и в теории познания — гносеологии.

Вл. Соловьев различает три способа  познания: эмпирический, рациональный и мистический. Эмпирическое познание — это познание опытное. В нем главную роль играют органы чувств. Рациональное познание осуществляется разумом. Наконец, мистическое познание  — это внутреннее познание, осуществляемое с помощью веры. Под термином «вера» Вл. Соловьев понимает не только лишь субъективное убеждение, а интуицию, или непосредственное познание, т.е. познание, не требующее логических шагов. Истина всеедина в том смысле, что она есть результат совместного действия органов чувств, разума и интуиции. Истина рациональна по своей форме, но одновременно она не мертва, не является сухой и застывшей — какой бы она была, если бы целиком сводилась к рациональности. Жизненность ей придают чувственный опыт и интуиция. Заблуждение возникает вследствие разрывов между эмпирическим, рациональным и мистическим (интуитивным) познанием или вследствие абсолютизации одного из них. Другой причиной заблуждений является придание абсолютного значения тому, что по своей сути. Принцип всеединства применительно к познанию тем самым означает постоянное обобщение, поиск все более общих теорий, способных включить в себя ранее известные.

Всеединство является также принципом  отношения трех ценностей, фундаментальных для всякой классической философской системы, — истины, блага и красоты. Их соединяет понятие любви.

3. Философия любви.

 В деле преображения природы мира и человека, может  быть, самым трудным станет отнятие  у природы ее главного оружия, ее высшего оправдания, того механизма, каким она обеспечивает свой прогресс и который в силу этого окружила наибольшей привлекательностью: половой  раскол, воспроизведение человеческих особей путем полового рождения. Тут  и самая сласть для природного существа, и корень его неизбежной погибели для очистки места плоду этой страсти. Как писал В.С. Соловьев: "Само собой ясно, что, пока человек размножается как животное, он и умирает как животное". И еще: "Пребывать в половой раздельности значит пребывать на пути смерти". Здесь Соловьев вслед за Федоровым ставит задачу творческой метаморфозы половой любви, задачу, может быть, наиболее диковинную, но и существенную в дальних горизонтах активно-эволюционного, ноосферного идеала.