Философия Канта

Кант, постоянно занимавшийся исследованием  естественнонаучных проблем и потому признававший опыт как основу всякого познания, негативно относился ко всякого рода мистике. По мнению Канта, всевозможные басни о духах составляют немалую часть нашего познания. Люди слышат их от нянек, знакомых, в результате повторения привыкают к ним и принимают за нечто действительное. Вся работа Канта направлена против этих сказок. Он считает немыслимым не только существование духов вне тел, но и их отдельное бытие в теле, вроде некоего паука, при помощи паутины приводящего в движение весь организм. Чувствительность есть общее свойство тела. Даже если признать существование и влияние бестелесных существ, никогда нельзя будет постигнуть, каким образом оно происходит и как далеко оно простирается.

Кант не отрицал того, что в  разного рода ясновидениях много  шарлатанства. Но он не старается свести все к обману. Как и происхождение религии, веру в духов нельзя объяснить одним сознательным обманом. Поэтому он исследует, «как возможен этот обман» (самообман).

Итак, расстройство чувств, воспитание, практический интерес – таковы три корня, основания обмана и самообмана в отношении «духов». Несомненно, Кантом указаны главные причины возникновения суеверий, вплоть до глубокого положения о главенстве практического интереса.

Каково отношение метафизики к «грезам духовидца»? Кант очень тонко анализирует этот вопрос, вскрывая в этих суждениях механизм («уклонение») так называемой «объясняющей формы познания», когда падение камня объясняется силой падения и т.п. Кант прав, что без таких уклонений, на пути строго логическом, априорная система никогда не пересечется с опытом, как две параллельные линии. Сам он твердо придерживается опыта, беспощадно клеймит метафизику, считает ее метод совершенно превратным, способным до бесконечности умножать заблуждения и ошибки, – но не отбрасывает ее вообще.

Таким образом, все эти исследования докритического периода жизни и философского творчества обнаруживают большую противоречивость во взглядах Канта. Как естествоиспытатель он сторонник науки, опыта, сенсуализма. Но в то же время и религия им не отвергается. В логических работах он развивает идею противоположности мышления и бытия, которая ведет в конечном счете к агностицизму, просматривающемуся уже в критике Сведенборга и других сочинениях первого периода.

Все это постепенно подвело  к диссертации 1770 г. «О форме и принципах чувственного и умопостигаемого мира», в которой обстоятельно изложена исходная идея «критицизма» – учение о субъективности пространства и времени, откуда как следствие вытекает деление мира на явления и вещи в себе – деление, на котором стоит вся философская система Канта.

Итак, диссертация «О форме и принципах мира чувственного и умопостигаемого» (1770 г.) делит всю деятельность Канта на два периода – докритический и критический. В первый период занятия Канта сосредотачиваются на вопросах естествознания и математики, с одной стороны, и логики – с другой. Критический период – время разработки собственной философской системы, получившей название «критицизма».

Глава 2. Кант – основоположник немецкой классической философии

1. Переворот в философии и трансцендентальная логика

В 70-е годы XVIII века начинается «критический» период в творчестве Канта. В это время были созданы его знаменитые «Критики»: «Критика чистого разума», «Критика практического разума» и «Критика способности суждения». Кантовская критика метафизики привела к пересмотру того, что и как должна изучать философия, и прежде всего она обнаружила пустоту той логики, которой пользовалась традиционная метафизика. Эта логика, которую Кант называл «общей логикой», рассматривала только форму суждения и умозаключения, не затрагивая их содержания.

Недостаток такой формальной логики Кант видел в том, что она не позволяет получать нового знания, а только преобразует уже имеющееся знание. Это логика анализа, а не логика синтеза. И основной замысел Канта, реализованный в его «Критике чистого разума», состоял в том, чтобы создать совершенно новую логику, принципиально отличную от аристотелевской, именуемой «общей». Эту новую логику Кант назвал трансцендентальной логикой⁴. При этом понятие трансцендентального стало центральным и самым сложным понятием всей философии Канта.

До Канта в философии использовались два взаимосвязанных понятия: имманентное и трансцендентное. Слово «имманентный» происходит от латинского слова «присущий». В кантовском случае имеется в виду то, что присуще самому познающему субъекту. «Трансцендентное» переводится с латыни как «выходящее за пределы», или, другими словами, «потустороннее». Здесь следует уточнить, что логика научного познания до Канта шла двумя путями – путем эмпиризма, который пытался вывести все знание из опыта, доставляемого чувствами извне, и рационализма, который пытался вывести все знание из самого разума. И тот, и другой путь, как констатирует Кант, полностью исчерпали себя и зашли в безнадежные тупики. В таких случаях обычно говорят, что истина должна лежать посередине. Но посередине, как заметил в свое время Гете, лежит не истина, а проблема. Для Канта и для всей последующей немецкой философии такой проблемой стал трансцендентализм. Иначе говоря, в центре внимания Канта оказалось трансцендентальное, т. е. то, что лежит посередине между имманентным и трансцендентным, а иначе – между субъектом и объектом. Но что именно находится между субъектом и объектом познания?

С точки зрения старой формальной логики, между субъектом и объектом ничего поместить нельзя, потому что, согласно одному из основных законов этой логики – закону исключенного третьего, – верным является или утверждение или его отрицание, а третьего не дано. Дело в том, что субъект и объект являются в определенном отношении противоположностями: субъект – активен, объект – пассивен, субъект – идеален, объект – материален. Иначе говоря, субъект и объект – это тезис и антитезис. Но в том-то и дело, что известна и другая логика – логика диалектического синтеза, в которой тезис и антитезис соединяются в синтезе.

Кант еще не принимает диалектики в ее положительном значении. Не принимает он ее сознательно, но объективно и по сути поступает в полном с ней соответствии. Вообще надо заметить, что трансцендентальная философия Канта во многих отношениях межеумочная, т.е. в ней многое недосказано. Поэтому от нее можно идти в разные стороны. Но в любом случае путь к пониманию основной новации в трансцендентальной логике Канта пролегает через кантовскую проблему диалектического синтеза субъективного и объективного. И начинать тут следует с того, как он изменил сами понятия субъекта и объекта, в результате чего они смогли стать одним и тем же.

Под субъектом мы обычно имеем в виду отдельного человеческого индивида. Но каким образом этот индивид становится субъектом, способным к любой самостоятельной деятельности, в том числе и познавательной? Очевидно, что навыки и способности самостоятельного познания мира индивид приобретает в обществе, посредством культуры. А потому возможно говорить о том, что именно культура является подлинным субъектом. Это не значит, что отдельный человеческий индивид таковым не является. Но в качестве эмпирического субъекта он производен от трансцендентального субъекта. Вот это различение между эмпирическим и трансцендентальным субъектом и ввел Кант, тогда как во всей предшествующей философии познающий субъект был подобен Робинзону на необитаемом острове.

Теперь понятно, что трансцендентальный субъект существует для эмпирического субъекта вполне объективно, как объективно существуют для ребенка его родители, учителя и все взрослые люди – носители тех субъективных способностей и возможностей, которые ребенок от них усваивает. Субъективное, таким образом, существует объективно. Точно так же существуют уже не люди, а вещи, в которых при всей их объективности явно присутствует что-то субъективное. Книги, произведения искусства, да и вообще все творения рук человеческих – их своеобразие в том, что эти предметы несут в себе смыслы и значения, которыми их наделил человек. И становятся они таковыми в результате субъективной человеческой деятельности.

Таким образом, субъективное становится объективным, а объективное субъективным, что и требовалось доказать. У Канта действия субъекта невозможны без объективных предпосылок, а объекты, с которыми имеет дело человек, обладают субъективным значением. Трудность, однако, состоит в том, что сам Кант просто постулирует существование особой реальности – трансцендентальных условий и предпосылок познания: «нечто трансцендентальное должно быть, потому что без него невозможно человеческое познание». Иначе говоря, Кант не выводит трансцендентальные условия человеческого познания, а просто констатирует их наличие. В этом и состоит серьезная трудность в понимании кантовской философии.

Своеобразие немецкой классической философии заключается в том, что она осмысливает культуру как особая реальность, наряду с реальностью природы. Иначе говоря, культура получает в немецкой классике субстанциальное значение, тогда как во французском Просвещении, например, культура выступает лишь в роли цивилизации – это некая культурная среда, внутри которой человек может оставаться «естественным существом». Это означает, что только в немецкой классике культура из внешнего условия становится основанием человеческого в человеке. И этот переворот происходит уже у Канта, хотя не всегда выражен ясно и понятно. Трансцендентальное – это, по сути дела, культура. А метод, предложенный Кантом и его последователями – это метод конструирования, в отличие от простого копирования внешних объектов у эмпириков.

Если трансцендентальное – это синтез объективного и субъективного, то кантовская трансцендентальная логика оказывается логикой синтеза. Общая логика регулировала внешние отношения между суждениями в соответствии с их формой и ее совершенно не интересовало, как происходит синтез содержания внутри самого суждения. Для этой логики суждение, каким бы оно ни было, – это предельная логическая единица, логический «атом». Но существуют иные правила, считает Кант, которые связаны с образованием самих суждений, и они принципиально отличаются от правил обычной логики.

Главное произведение, в  котором Аристотель изложил свою логику, называлось «Аналитика». В этой логике анализ понимается как регрессивное логическое движение от некоторого положения к его логическим основаниям. Когда же дело касалось содержательного синтеза, то старая аналитическая логика традиционно дополнялась «интуицией» и декартовскими «врожденными идеями». Таким образом, Кант попытался открыть логику там, где до этого царствовала «интуиция». И он действительно открыл правила творческой деятельности, а на языке логики – правила синтеза, каковой, согласно этим правилам, происходит уже на уровне операции «2 + 5 = 7». Ни в понятии двойки, ни в понятии пятерки не содержится непосредственного понятия их суммы и ее численного значения. Правила такого содержательного синтеза, считал Кант, и должны выясняться в особой трансцендентальной логике. В отличие от обычной «общей логики», она стала логикой суждения, а не логикой рассуждений. Это логика синтеза содержания, а не логика анализа формы.

2. Теория познания нового типа

Процесс познания, по Канту, проходит три ступени:

1) чувственное познание;

2) рассудок;

3) разум⁵.

Исходная посылка, на первый взгляд, формулируется материалистически: признается существование внешнего предметного мира (так называемых «вещей-в-себе», воздействующих на наши органы чувств и порождающих наглядные представления).

Предмет эмпирического наглядного представления – это явление; в нем две стороны:

1) его материя, или  содержание, которая дается в опыте,

и 2) форма, приводящая эти  ощущения в определенный порядок.

Форма – априорна, от опыта не зависит, т.е. находится в нашей душе до и независимо от всякого опыта.

Таких чистых форм чувственного наглядного представления две: пространство и время. Кант отказывается, как это он делал раньше, признать пространство и время объективными формами материального мира. Теперь он считает иначе: в мире вещей-в-себе ни пространства, ни времени нет. Пространство и время – лишь субъективные формы созерцания, налагаемые нашим сознанием на внешние предметы. Такое наложение является необходимым условием познания: вне пространства и времени мы ничего познать не можем. Но именно поэтому между вещами-в-себе и явлениями лежит непроходимая пропасть (трансцензус): мы можем знать только явления и ничего не можем знать о вещах-в-себе.

Такую позицию Канта  нельзя оценить иначе как дуалистическую: вещи-в-себе существуют вне нас, но они не познаваемы. Как же доказывает Кант субъективный характер пространства и времени? В конечном счете, аргументы философа сводятся к тому, что всем людям, и прошлым и нынешним поколениям, присущи якобы одни и те же представления пространства и времени, которые не может изменить никакой опыт и никакая наука. Но именно наука (и прежде всего наука XX века) опровергла кантовские аргументы. Во-первых, объективные свойства пространства и времени не неизменны, а зависят от материи и движения. Во-вторых, и субъективные представления о времени и пространстве у взрослого и ребенка, культурного человека и дикаря, у людей разных культур весьма и весьма различны, что подтверждают и этнографические и психологические исследования. Несостоятельно и утверждение Канта о том, что возможен только один вид геометрии – геометрии Евклида. Не прошло и полвека после смерти Канта, как великие ученые-геометры Лобачевский и Риман открыли и доказали не только возможность, но и реальность неевклидовой геометрии – геометрии вогнутого и выпуклого пространств.