Философия и религия

Хотя основополагающие принципы отечественной религиозной философии восходят к идеям русских философов 30-50-х гг. XIX в., ее предпосылки возникают гораздо раньше, в процессе становления русского православного сознания, и потому их можно отыскать уже в древней русской книжности. Предтечами же отечественной религиозной философии, предвосхитившими ее основные установки и темы, стали выдающийся мыслитель XVII в. Ю.Крижанич, и христианский философ XVIII столетия Г.С.Сковорода.

Важным фактором процесса формирования религиозно-философского течения на русской почве стало творчество П.Я. Чаадаева, который, подчеркнув значение веры в качестве момента познавательной активности и ограниченность собственных сил человеческого разума, стимулировал поиск традиционных религиозных источников развития отечественной философии. Ключевую роль в формировании отечественного религиозно-философского дискурса сыграли идеи И.В.Киреевского. Именно он 1) четко осмыслил духовно-интеллектуальную ситуацию в современном ему христианском мире, 2) указал на причину слабости русского просвещения и жизненную необходимость интеллектуально развитого православного миросозерцания, 3) сформулировал православно ориентированное понимание специфических задач философии в рамках русской культуры. Обратившись к опыту западной интеллектуальной традиции, Киреевский показал, что философия, вне отношения к Откровению, не имеет духовных ресурсов для углубления в истину бытия, и из своих собственных источников способна породить лишь всеобъемлющий рационализм, сводящий все бытие мира к «прозрачной диалектике» мыслящего ума[25]. Потому, оторвавшись от живой вероисповедной связи с Откровением, введя в веру логические выводы, западное христианство способствовало развитию внешне блестящей, но по существу глубоко ложной, рационалистической просвещенности, оставляющей неудовлетворенными высшие потребности человеческого разума и человеческой души. Россия же, храня христианское предание в наиболее чистой форме, исторически впала в чрезмерный консерватизм, парализовавший ее умственную активность. Заключив, что «уважение к преданию, которым стояла Россия, нечувствительно для нее самой, перешло в уважение более наружных форм его, чем его оживляющего духа»[26], из неосмысленной привязанности русских к внешним формам православной традиции вывел неосмысленную же привязанность их образованной части к формам западной цивилизации, что стало новым препятствием для самобытного развития русского просвещения. Традиционная вера народа и образованность русского дворянства вступили в острое разногласие. Из этой ситуации вытекали два взаимосвязанных условия создания подлинно русского просвещения: осмысленный возврат к духовному существу православия и критическое освоение опыта европейской образованности. Стало быть, философский элемент приобретал для Киреевского ключевое, жизненно важное, культуростроительное значение в исторической судьбе России. Определив философию не как одну из наук и не как веру, а как «общий итог и общее основание всех наук, и проводник мысли между ними и верою»[27], Киреевский указал, что русская философия призвана проникнуться истиной писаний св. отцов Православной Церкви, переосмыслить в их свете плоды науки и вывести следствия, соответствующие требованиям просвещения. Внутренней силой этой философии должно стать «верующее мышление», как мышление выражающее не одностороннюю рассудочность, но органическую целостность познающего духа в единстве разума, воли, совести, чувства прекрасного и милосердного. Причем новая философия, замечал мыслитель, может быть создана не отдельными теоретиками, но «вырастать на виду сочувственным содействием общего единомыслия»[28].

Существенный вклад в оформление основополагающих принципов Р.Ф. внес А.С.Хомяков, выдвинувший идею соборности человеческого бытия и сознания, а также развивший мысль о том, что подлинная разумность стоит несравненно выше философского рационализма и достигается не соответствием мысли ряду формальных понятий, но в итоге развития веры, как внутреннего согласии человеческого ума с Божественным разумом. Дальнейшее развитие и упрочение принципов русской р.ф. связано с деятельностью целого ряда мыслителей Духовных академий, подобных Ф.А.Голубинскому, В.Д.Кудрявцеву-Платонову и В.И.Несмелову. Так, например, Кудрявцев-Платонов, утверждал, что «свет Откровения не уничтожает самодеятельности человеческого ума; он не ослепляет человека, а делает более ясным его зрение»[29]. Фундаментальную роль в теории познания и определении собственных задач философии вера вообще и христианское религиозное сознание, в частности, приобрели у Вл.Соловьева, что было унаследовано и целой плеядой русских мыслителей ХХ века. Так С.Л.Франк настоятельно подчеркивал, что единственный предмет философии, как и религии, есть Бог, что философское творчество предполагает религиозную настроенность, религиозную устремленность духа и руководствуется религиозной интуицией. Продолжая линию И.В.Киреевского, Франк говорил, что “философия… есть необходимая связь между знанием высшего и низшего, горнего и земного, между усмотрением Божества и тем рациональным знанием действительности, которое есть основа как научного постижения, так и житейски-практического отношения к действительности”. Со своей стороны И.А.Ильин указывал на особое задание религиозно ориентированной философии – “открыть каждому доступ к самостоятельному испытанию очевидности в вопросах высшего и последнего жизнеопределения” и тем самым соблюсти как автономию личного духа, так и предмет религии, преодолев нигилизм, релятивизм и беспринципность. “Поэтому предметный опыт философии, – заключал Ильин, – есть путь, достойный и человеческого духа, и его божественного предмета”[30]. Большое внимание отношению религиозной веры и философской мысли придавал С.Н.Булгаков, который основательно рассматривал вопрос о возможности религиозной, в особенности христианской философии. Мыслитель указывал на несоответствие между собственно философской теоретичностью, проблематичностью мысли и живой неизречимостью, полнотой, неразложимостью Истины. Однако при всей своей отвлеченности философия реально связана с Истиной, которая открывается, говорит философствующему разуму на языке, ему доступном, и указывает ему дорогу за философию. “Логически область веры начинается там, – писал Булгаков, – где останавливается разум, который должен употребить все усилия, чтобы понять все, ему доступное. Грани разуму указуются не внешним авторитетом, но его собственным самосознанием, постигающим свою природу. Поэтому-то философия не исходит из догматов веры, но приходит к ним как подразумеваемым и необходимым основам философствования”[31]. Настаивая, что чистая философия, “философия вообще” есть призрак, предрассудок, гегелевский фантом, Булгаков показывал необходимость свободной, личностной, искренней христианской философии, как философствования христиан, которые стремятся осмыслить свое религиозное бытие. И только при полной искренности, достижимой в полной свободе мысли, на его взгляд, становится возможной религиозная философия, осуществляющая собственные задачи философской мысли и приобретающая ценное значение в глазах религии[32].

Развитие религиозной философии в России сопровождалось ее разносторонней критикой. Сторонники позитивизма, в частности В.В. Лесевич, называли религиозных мыслителей “химеросоздателями”, окончательное суждение над творчеством которых призвана произнести не философия, а психиатрия. Рационалистически настроенные философы из редакции журнала “Логос” расценивали религиозно-философское течение как продукт российского теоретического невежества, как результат подмены чистой мысли субъективными и смутными представлениями, вынимаемыми из «мешка готовых переживаний». Но при всех теоретических погрешностях и методологических недостатках, встречающихся в трудах русских религиозных мыслителей XIX – ХХ вв., эти мыслители в общем и целом сформировали основоположения христианской философской культуры в России, восполняя, с одной стороны, рационалистическую ограниченность европейского теоретического идеализма из ресурсов живого религиозного чувства, а с другой – интеллектуально проясняя смысл древней православной традиции в русском культурном самосознании.

Для понимания особенностей русской религиозной философии, законности ее места и важности ее значения в отечественной духовной культуре, сложившейся под многовековым, исключительно глубоким, всесторонним влиянием восточного христианства, следует учитывать, что в рамках православной традиции вопрос о соотношении философии и богословия не мог получить и не получил формального решения. Православная Церковь, в отличие от Римско-католической, никогда не стремилась опираться на какое-либо определенное философское учение и, не отрицая многообразия философских и научных идей, свободно пользовалась ими в апологетических целях, вполне отличая эти цели от преходящих научных и философских средств апологетики. Только влияние западного рационализма на греко-православный мир заставило поднять вопрос о соотношении философско-теоретического и богословско-мистического путей познания в восточно-христианской мысли. Во время знаменитых "исихастских споров" XIV в. св. Григорий Палама, вынужден был достаточно строго разграничить прерогативы мистического богословствования и теоретического философствования. Выразив решительный протест против превознесения сверх меры "внешней мудрости", против тезиса о равноценности философско-теоретического и богословско-мистического познания, Гр. Палама признал, что философское мышление, внутренне руководимое должным религиозно-духовным опытом и церковным преданием, практически сливается с истинным богословием[33]. Он не отказывал в некоторой самостоятельной ценности и чисто теоретической философии.

Таким образом, феномен русской религиозной философии, с ее экзистенциально живой религиозной напряженностью, обращением к опыту богословия и органичным включением проблем богопознания в круг ключевых вопросов самосознания человека и осмысления природы мира, по своей культурно-исторической типологии выражает в интеллектуальной сфере специфику именно восточно-христианской духовности. Поэтому деятельность даже таких представителей религиозной философии, как П.Я. Чаадаев и В.С. Соловьев, (придерживавшихся общехристианских взглядов, но выступавших против ряда традиционных ценностей православно-русской цивилизации и принципиально отрицавших ее положительную самобытность), в конечном счете явилась фактором дальнейшего развития русского православно-национального самосознания. В полемике различных течений религиозная философия вырабатывались собственно русский взгляд на универсальные проблемы философии и своеобразные принципы их осмысления, русское отношение к западной секулярной цивилизации и к ценности восточно-христианского богословского опыта для построения отечественной православной культуры. К типологически характерным чертам именно русского умозрения, ярко проявившегося в творчестве религиозных философов, можно отнести:

1. Интуицию целостности Истины, предполагающую в ней не только логически мыслимое содержание, но начала любви, блага и красоты, а, соответственно, требующую не рационально-аналитического отношения к Истине, но духовно-органического ее познания в союзе веры, мысли, эстетических и нравственных чувств познающего субъекта.

2. Интуицию одухотворенной телесности и телесной воплощенности духа, ориентирующую на смягчение строгих понятийных границ между духовным и материальным планами реальности, на проблематику духовно-телесной органичности человека, общества, космоса.

3. Духовно-смысловую конкретность и эсхатологическую направленность мышления, озабоченного многосторонним возведением осмысливаемого предмета к всеобъемлющей Правде, а потому ищущего живого многообразия форм соприкосновения частного явления со «всеединым Смыслом»; оправдания всего отдельно сущего в его внутреннем и живом отношении к Премудрости Божией; преображения и вечного спасения не только человеческой личности, но всего конкретного многообразия мира.

4. Соборный персонализм, свободный от формально-логических дилемм «единичное-общее», «часть-целое» в исследовании мира, человеческой личности, сознания, духовных оснований культуры и общественности. Стремясь к преодолению как индивидуалистического, так и коллективистского уклонов в мировоззрении, русская р.ф. видит универсальное содержание в личности и личностное в универсуме, духовно-органическое единство «Я» и «МЫ» во всех основаниях человеческого сознания, общества и культуры.

5. Металогическую интуицию смысла. Реальность некоего запредельного понятию «эйдетического поля», изучаемого Божественным разумом, внутренне очевидна для основных представителей русской религиозной философии[34].

Заключение

Органическое развитие религиозной философии в России не только не было прервано революцией, но и получило новые стимулы в пореволюционной духовной ситуации. Отчасти поэтому большевистская власть решила искусственным образом пресечь активность религиозно-философских объединений. В 1922 г. из страны за границу были высланы ведущие представители религиозной философии, а религиозно-философские исследования строжайшим образом запрещены. Поскольку естественное развитие и осмысление религиозной философии было остановлено в России на долгое время, то лишь в последнее десятилетие здесь возрождаются в социально значимых формах традиции религиозно-философского творчества и возобновляются исследования отечественного историко-философского процесса. В работах Маилова, Хоружего, Ильина можно найти весьма различные, но в равной мере достаточно обоснованные принципы уразумения сложного и неоднозначного феномена русской религиозной философии, ее достоинств и недостатков.

феномен русской религиозной философии, с ее экзистенциально живой религиозной напряженностью, обращением к опыту богословия и органичным включением проблем богопознания в круг ключевых вопросов самосознания человека и осмысления природы мира, по своей культурно-исторической типологии выражает в интеллектуальной сфере специфику именно восточно-христианской духовности. Поэтому деятельность даже таких представителей религиозной философии, как П.Я. Чаадаев и В.С. Соловьев, (придерживавшихся общехристианских взглядов, но выступавших против ряда традиционных ценностей православно-русской цивилизации и принципиально отрицавших ее положительную самобытность), в конечном счете явилась фактором дальнейшего развития русского православно-национального самосознания.

Список использованной литературы

1.             Ахутин А. В. Афины и Иерусалим // Ахутин А. В. Тяжба о бытии: Сб. философ. работ. – М.: Русское феноменологическое общество, 2007. – С. 161–180.

2.             Ахутин А. В. София и черт // Ахутин А. В. Тяжба о бытии, – М.: Русское феноменологическое общество, 2007.  – С. 244–271.

3.             Бибихин В. В. Философия и религия // Вопросы философии. – 2002. – № 7. – С. 34–44.

4.             Булгаков С.Н. Свет невечерний. – М., 2004. Введение, § 7;гл.3,4,5,6,7,8

5.             Воронина Н. Ю. Что значит «быть в сознании»? // Философия: в поисках онтологии: Ежегодник Самар. гуманит. акад. Вып. 1. – Самара: Самар. гуманит. акад., 2004. – С. 110–139.

6.             Воронина Н. Ю., 2001 Философия: в поисках себя: Вводный курс лекций : учеб. пособие. — Самара: Самар. гуманит. акад., 2001. — стр. 47-61

7.             Диакон Андрей Кураев. О вере и знании – без антиномий // Вопросы философии. – 2002. – № 7. – С. 45–63.

8.             Даниелу Жан. Бог философов // Логос. Paris - Bruxelles,2004, № 4

9.             Дойдейн Альберт. Христианская вера и современная мысль.- Брюссель, 2004, 367с

10.        Ильин Н. Трагедия русской философии // Русское самосознание. Философско-исторический журнал, 2008, № 4; 2008, № 5; 2009, № 6.

11.        Ильин И.А. Философия и жизнь // На переломе. Философия и мировоззрение. Философские дискуссии 20-х годов. - М., 2006

12.        Лосев А.Ф. Русская философия. Основные особенности русской философии // Философия. Мифология. Культура. - М., 2007

13.        Маилов А.И. Русская религиозная философия в «Пути». Вып. 2.Сергий Булгаков. - СПб., 2003

14.        Хоружий С.С. После перерыва. Пути русской философии. - СПб., 2006;

[1]Бибихин В. В. Философия и религия // Вопросы философии. – 2002. – № 7. – С. 34–44.

[2] Булгаков С.Н. Свет невечерний. – М., 2004. Введение, § 7;гл.3,4,5,6,7,8

[3] Ахутин А. В. Афины и Иерусалим // Ахутин А. В. Тяжба о бытии: Сб. философ. работ. – М.: Русское феноменологическое общество, 2007. – С. 161–180.

[4]Там же

[5] Там же

[6] Воронина Н. Ю. Что значит «быть в сознании»? // Философия: в поисках онтологии: Ежегодник Самар. гуманит. акад. Вып. 1. – Самара: Самар. гуманит. акад., 2004. – С. 110–139.

[7] Диакон Андрей Кураев. О вере и знании – без антиномий // Вопросы философии. – 2002. – № 7. – С. 45–63.

[8] Там же

[9] Даниелу Жан. Бог философов // Логос. Paris - Bruxelles,2004, № 4

[10] Маилов А.И. Русская религиозная философия в «Пути». Вып. 2.Сергий Булгаков. - СПб., 2003

[11] Там же

[12] Диакон Андрей Кураев. О вере и знании – без антиномий // Вопросы философии. – 2002. – № 7. – С. 45–63.

[13]  Воронина Н. Ю., Философия: в поисках себя: Вводный курс лекций : учеб. пособие. — Самара: Самар. гуманит. акад., 2001. — стр. 47-61.

[14] Там же

[15] Бибихин В. В. Философия и религия // Вопросы философии. – 2002. – № 7. – С. 34–44.

[16] Там же

[17] Маилов А.И. Русская религиозная философия в «Пути». Вып. 2.Сергий Булгаков. - СПб., 2003

[18]Даниелу Жан. Бог философов // Логос. Paris - Bruxelles,2004, № 4

[19]Булгаков С.Н. Свет невечерний. – М., 2004. Введение, § 7;гл.3,4,5,6,7,8

[20] Бибихин В. В. Философия и религия // Вопросы философии. – 2002. – № 7. – С. 34–44.

[21] Ильин И.А. Философия и жизнь // На переломе. Философия и мировоззрение. Философские дискуссии 20-х годов. - М., 2006

[22] Ильин И.А. Философия и жизнь // На переломе. Философия и мировоззрение. Философские дискуссии 20-х годов. - М., 2006

[23] Дойдейн Альберт. Христианская вера и современная мысль.- Брюссель, 2004, 367с

[24]Ильин Н. Трагедия русской философии // Русское самосознание. Философско-исторический журнал, 2008, № 4; 2008, № 5; 2009, № 6.

[25] Лосев А.Ф. Русская философия. Основные особенности русской философии // Философия. Мифология. Культура. - М., 2001

[26] Ильин Н. Трагедия русской философии // Русское самосознание. Философско-исторический журнал, 2008, № 4; 2008, № 5; 2009, № 6.

[27] Лосев А.Ф. Русская философия. Основные особенности русской философии // Философия. Мифология. Культура. - М., 2001

[28] Лосев А.Ф. Русская философия. Основные особенности русской философии // Философия. Мифология. Культура. - М., 2001

[29] Там же

[30] Хоружий С.С. После перерыва. Пути русской философии. - СПб., 2004

[31]Булгаков С.Н. Свет невечерний. – М., 2004. Введение, § 7;гл.3,4,5,6,7,8

[32] Там же

[33] 12.Лосев А.Ф. Русская философия. Основные особенности русской философии // Философия. Мифология. Культура. - М., 2001

[34] 10.Ильин Н. Трагедия русской философии // Русское самосознание. Философско-исторический журнал, 2008, № 4; 2008, № 5; 2009, № 6.