Феномен веры: онтолого-гносеологический анализ

Согласно И. Канту, скептическая установка  философской рефлексии является шагом вперед по сравнению с догматизмом. Кант акцентирует внимание на анализе условий появления заблуждений, т. е. на самой деятельности познающего разума. Критический метод обращает наше внимание на тот факт, что возможности разума не ограничиваются только возможностями теоретического разума. Вместе с тем Кант привносит скептицизм и в область религиозной веры, к которой им отнесена и моральная вера. По мнению Канта, теология имеет право на существование только в том случае, если она не выходит за свои пределы, то есть не претендует на доказательство бытия Бога как объективной реальности, поскольку в пределах чистого разума эту реальность ни доказать, ни опровергнуть невозможно. При этом «трансцендентальные вопросы допускают только трансцендентальные ответы, т. е. ответы, исходящие из одних лишь априорных понятий без всякой эмпирической примеси». Категория сомнения, таким образом, получает как бы две сферы существования: в области теоретического познания и в области трансцендентального.

Проблема взаимосвязи и соотношения  феномена веры и категории сомнения в русской философии рассматривалась  И. Ильиным, согласно которому, сомнение есть предварительное состояние для веры. Боязнь сомнения в вере указывает на то, что вера еще не укоренилась в человеке. Сомнение есть форма существования веры неотделимо связанная с разумом, ибо «вера дает разуму меру глубины, любви и окончательности; а разум дает вере энергию чистоты, очевидности и предметности». Если происходит разрыв между разумом и верой, цельность человека утрачивается; сомнение есть «удостоверяющая» характеристика, дающая вере основу и силу. Соотношение веры и сомнения должно отвечать определенным условиям: если сомнение слабее веры, то оно приобретает характер релятивизма и эклектического скептицизма; если сомнение сильнее веры, то оно ведет к нигилизму.

Свое дальнейшее развитие категория  сомнения получает в работах Л. Витгенштейна, рассматривавшего ее в связи с достоверностью знания и эпистемологической значимостью языковых форм. Сомнение предстает как необходимый атрибут знания, предполагающего активную работу мысли, мы должны «провести границу мышления, или скорее – не мышления, а выражения мыслей… Такая граница может быть проведена только в языке…». Вместе с тем Витгенштейн анализирует категорию сомнения в связи с взаимными переходами веры и знания, доверия и неверия. Философ размышляет о пределах скептицизма, за которыми сомнение перерастает в нигилизм; о возможности утраты сомнения, вследствие чего мы приходим к догматизму и фанатизму.

Анализируя различные подходы  к пониманию категории сомнения, автор приходит к выводу о том, что сомнение является не только психологической, но и важной философской категорией, неразрывно связанной с феноменом веры. Категория сомнения фактически выступает способом существования веры, представляя по своему содержанию сложное единство рационально-иррациональных компонентов. Сомнение есть необходимое условие подтверждения или опровержения достоверности научных или веровательных убеждений. В то же время абсолютизация категории сомнения способна рациональный скептицизм трансформировать в нигилизм и агностицизм. Вместе с тем, отсутствие или игнорирование роли сомнения является гносеологической основой догматизма и фанатизма.

В третьем параграфе «Специфически проявления веры и сомнения в картинах мира» рассматривается роль веры и сомнения в построении различных вариантов целостного образа мира.

Представления человека о природе  и жизни общества складываются в результате синтеза знаний полученных в различных областях науки и практики. Эти представления получили название «картина мира». Одну из первых картин мира мы можем найти еще в Библейских текстах. Подобную схему трудно назвать естественнонаучной картиной мира. Библейская космогония не только предваряет драму бытия человека. Речь идет о том, что содержащийся в Библии космографический материал, несмотря на свой малый объем, делает возможным существование различных вариантов его истолкования. При этом следует отметить особое отношение христианства к научному знанию. Оно было обусловлено практическими потребностями в календарном счете, установлении сроков церковных праздников, в том числе Пасхи. Эта потребность проявлялась в обращении к античной астрономической традиции. Во-вторых, именно астрономия составляла основу картины мира, потребность в которой испытывала и христианская мысль на всем протяжении своего существования.

Дальнейшее развитие науки ведет  к изменению системы знаний, способов видения мира (парадигм), а, значит, и к изменению содержания картины мира. Некоторые современные научные концепции и технологии крайне сложны для понимания. Это приводит к тому, что люди вынуждены принимать на веру многие выводы и гипотезы учёных, которые зачастую выражаются в упрощённой, вульгаризированной, либо искажённой форме. Данная ситуация оставляет широкий простор для сомнений и недоверия. Для большинства людей достижения науки остаются порой, на уровне эмоционального восприятия. На уровне обыденного мышления это нередко ведет к мистическому восприятию науки как особой формы приобщенности к глубинным тайнам мироздания.

Научное познание и построенная  на его основе научная картина  мира содержат в себе как рациональные, так и нерациональные элементы. Интуиция, творчество, предполагают нестандартное решение проблемы, парадоксальные ситуации, которые порой противоречат здравому смыслу и принимаются исключительно на веру. Психологическая составляющая веры восполняет недостаток информации о предмете, закрепляя искомый образ, существующий в виде доминантного очага в сознании. Вместе с тем, недостаток, либо недостоверность знания, может привносить и искажения реальности. Определенным выходом в подобной ситуации является умеренное сомнение. Таким образом, вера в научном познании способствует поиску новых знаний, принятию и закреплению их как области объективного знания. Сомнение как способ существования веры является своеобразным «регулятором» истинности получаемых знаний.

Изменения, произошедшие в сфере  общественной жизни России во 2-ой половине 20 века, привели человеческую цивилизацию  к духовному кризису. Пессимистические настроения в обществе создали благоприятную обстановку для распространения и развития новых религиозных движений (НРД), различных суеверий и видоизменения национальных и мировых религий. Их приверженцы зачастую претендуют на обладание истиной «в последней инстанции». Мистические построения, создаваемые последователями НРД, представляются как новая ступень «последнего слова научного знания». Автором анализирует ряд таких НРД, имеющих собственную систему «науки».

Одним из самых распространенных ныне движений является теософия, созданная как одно из направлений в оккультизме, Е.П. Блаватской. По своей сути, теософия представляет попытку создания единой сверхрелигии на основе совмещения религиозных идей индуизма, буддизма и христианства. Признавая науку невежеством и оставляя только за собой право на обладание «истинным знанием», теософия создает собственную «научную» картину мира. Конструкция, построенная Блаватской, возрождает характерный для религии антропоцентризм, базирующийся на теоцентризме. Схема мира построена как траектория движения человека, опосредованная его нравственными устремлениями. В конструкции присутствует ряд апелляций к данным естествознания, которые видоизменяются, мифологизируются и объявляются эзотеричными. На основании анализа картины мира, построенной основательницей теософии, делается вывод, что Е. Блаватская использует в основании своей теории модернизированную религиозную конструкцию как онтологическую схему реальности. Она пытается дать ей обоснование в свете существующего научного мировоззрения при помощи своеобразных «научных данных» (реально они сплошь и рядом оказываются псевдонаучными). В результате возникает некая «новая механика» мира, в которой, однако, в отличие от механики естественнонаучной, описана также и траектория движения в этом мире самого человека. На примере теософии мы видим эклектическое соединение научного и философского знания с мифологическим и религиозным знанием. В такой ситуации только категория сомнения способна выступать методом установления истинности полученного синкретического знания. На психологическом уровне сомнение вносит определенное равновесие в сознание человека, гармонически дополнять веру в ее научном поиске.

Автор диссертации полагает, что построение подобной теософской схемы реальности есть, несомненно, ненаучное отражение окружающей действительности. Претензии теософов на «естественнонаучный» статус подобной конструкции, фактически подрывают основы традиционной религиозной веры, а также основания науки.

Гигантские темпы современного научно-технического прогресса, преобладание рационального образа мышления привели к тому, что иррациональность присущая человеческому сознанию, находит выход в создании новейших систем религиозности. Вероучения, возникающие в последние десятилетия 20 века (движение «Нью Эйдж», вера Бахаи, последователи Виссариона), имеют систему своеобразной «науки» на основе которой строится их картина мира. Используя последние данные науки о современных масштабах цивилизации, знания о строении Земли и космоса, заимствуя научную терминологию, эзотерические конструкции НРД претендуют на роль современных базисных мировоззренческих учений. Автор диссертации отмечает, что феномен веры непосредственно участвует в формировании мировоззрения. Этот комплексный процесс включает в себя, в частности, построение различных вариантов картины мира, что проявляется в существовании естественнонаучной, философской, религиозной, теософской и других картин мира. Немаловажное значение приобретает в данной связи категория сомнения, неразрывно связанная с феноменом веры. Сомнение способствует принятию или отрицанию эмпирических научных данных, религиозных догматов, мозаичных, псевдосциентистских характеристик реальности, существующих в неорелигиозных движениях.

В заключении суммируются и теоретически обобщаются основные выводы, которые подтверждают новизну и теоретическую значимость результатов диссертационного исследования, намечаются перспективы и основные направления дальнейшего изучения проблемы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Ряховская Т.В. О специфических проявлениях феномена веры и сомнения в картинах мира // Вестник Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина. Серия «Гуманитарные науки». Вып.4 (44). Тамбов: ТГУ, 2006. 0,7 п.л.
2. Ряховская Т.В. Проблема соотношения веры и знания // Молодая наука – 21 веку: сб. науч. тр. Иваново, 2001. 0,1 п.л.
3. Ряховская Т.В. Символичность, динамичность и сомнение как важнейшие характеристики открытости веры // Модернизация системы образования в сфере культуры и искусства: сб. науч. тр. Тамбов, 2002. 0,1 п.л.
4. Ряховская Т.В. Рационализм и иррационализм в понимании  феномена веры // VI Державинские чтения // Вестник ТГУ. Серия: Гуманитарные науки. Тамбов: ТГУ, 2001. 0,1 п.л.
5. Ряховская Т.В. Категория «вера» в религиозном понимании // Рационализм и культура на пороге III тысячелетия: сб. науч. тр. Ростов н/Д.; Изд-во СКНЦ ВШ. 2002. 0,1 п.л.
6. Ряховская Т.В. Соотношение веры и знания // VII Державинские чтения. Культурология. Искусствоведение. Социально-культурная деятельность: сб. науч. тр. Тамбов, 2002. 0,1 п.л.
7. Ряховская Т.В. Угроза общественной безопасности со стороны новых религиозных движений // VIII Державинские чтения. Культурология. Искусствоведение. Социально-культурная деятельность: сб. науч. тр. Тамбов, 2003г. 0,2 п.л.
8. Ряховская Т.В. Роль коллективного верования в политическом управлении // Политический опыт и современная практика реформирования российской государственности: сб. науч. тр. Орел, 2005. 0,4 п.л.
9. Ряховская Т.В. О влиянии феномена веры на формирование картины мира: сб. науч. тр. Тамбов, 2006. 0,4 п.л.