Единство философии, математики и физики в учении Декарта

Содержание

Введение 2

1. Методическое сомнение 5

2. Основные правила  метода 8

3. Единство философии, математики и физики в учении Декарта 10

4. Декартовское «Я мыслю, следовательно,  я есть, я существую» 13

5. Дух (чувство  и мысль, рассудок, разум, интеллект). Идеи 16

Заключение 21

Список используемой литературы 22

 

Введение

В истории философии творчество Рене Декарта – одна из самых  больших вершин, одно из величайших достижений. Великий философ, предложивший свою систему координат  в математике (декартова прямоугольная система координат) предложил и точку отсчета для общественного сознания. По Декарту научное  знание должно быть построено, как единая система, в то время как оно было лишь собранием случайных истин. Незыблемым основанием (точкой отсчета) такой системы должно было стать наиболее очевидное и достоверное утверждение (своеобразная «истина в последней инстанции»). Декарт считал абсолютно неопровержимым  суждение «мыслю, следовательно, существую» («cogito ergo sum»).

Декартовское сомнение призвано снести здание традиционной прежней культуры и отменить прежний тип сознания, чтобы тем самым расчистить почву для постройки нового здания - культуры рациональной в своем существе.

Антитрадиционализм - вот основа философии  Декарта. Когда мы говорим о научной  революции XVII века, то именно Декарт являет собой тип революционеров, усилиями которых и была создана наука нового времени, но и не только она: речь шла о создании нового типа общества и нового типа человека. Вот принцип новой культуры, как его с предельной четкостью выразил сам Декарт: «...никогда не принимать за истинное ничего, что я не познал бы таковым с очевидностью... включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и столь отчетливо, что не даст мне никакого повода подвергать их сомнению». Истинное знание мы должны получить для того, чтобы руководствоваться им также и в практической жизни, в своем жизнестроительстве. То, что прежде происходило стихийно, должно ныне стать предметом сознательной и целенаправленной воли, руководствующейся принципами разума.

Декарт убежден, что создание нового метода мышления требует прочного и  незыблемого основания. Такое основание  должно быть найдено в самом разуме, точнее, в его внутреннем первоисточнике - в самосознании. «Мыслю, следовательно, существую» - вот самое достоверное из всех суждений. В основу философии нового времени, таким образом, Декарт положил не просто принцип мышления как объективного процесса, а именно субъективно переживаемый и сознаваемый процесс мышления, такой, от которого невозможно отделить мыслящего. «...Нелепо, - пишет Декарт,- полагать несуществующим то, что мыслит, в то время, пока оно мыслит...»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Методическое сомнение.

Рационализм Декарта с наибольшей силой подчеркивает значение достоверного знания, ориентированного на математику. Но, опираясь на тот же метод, философ стремился воздвигнуть все здание своей философии, начиная с его фундамента – метафизики. Однако достоверность ее доводов была особенно спорной и сомнительной. К спорам самих метафизиков, которые начались чуть ли не с тех пор, как она возникла, прибавилась во многом проницательная критика скептиков, сформулированная уже в античности. Среди других античных философских доктрин в XVI в. был возрожден и скептицизм.

Первоначально нацеленный (Эразмом и особенно Монтенем) против схоластического и богословского догматизма, скептицизм направлял свое острие и против достоверности философского и научного знания. Теологи, перешедшие в этом веке в оборону в условиях энергичного наступления рационалистической философии, опиравшейся на науку, стали поощрять выпады скептиков, ибо, ставя

под вопрос достоверность науки и метафизики, справедливо считали они, скептицизм облегчает оборону религиозной веры.

Декарт повел против скептицизма еще более развернутое наступление. Природный математик, уже в коллегии отличавшийся логическим искусством ведения доказательства и спора, он задумал преодолеть скептицизм изнутри, продумывая до конца его аргументы против знания и даже усиливая их. Сомневаться можно и должно во всем содержании нашего знания (de omnibus dubitandum). Так появилось знаменитое картезианское учение о сомнении и его преодолении (называемое также методическим сомнением Декарта). Это учение в целом представляет также заострение его метода, и его основная цель – служить

введением в метафизику, максимально углубляя ее достоверность.

Декарт, во-первых, повторяет  аргументы античных скептиков, показывающие недостоверность чувственного восприятия: палка, опущенная в воду, кажется сломанной, четырехугольная башня издали – круглой и т. п. Вторая группа скептических аргументов, развивавшихся Декартом, связана с нередким отсутствием четкой границы между явью и сном. Обе эти группы аргументов вскрывают недостоверность или призрачность наших знаний о внешних вещах, включая и наше собственное тело. Сомнению можно подвергнуть и положения математики (ибо великий математик хорошо знал, что ошибки здесь не так уж редки). Что гарантирует их полную достоверность? Было немало математиков, которые апеллировали здесь к богу. Декарт же высказал предположение: а вдруг эти истины созданы неким всесильным дьяволом, коему доставляет удовольствие вводить нас в заблуждение и в науке, достовернее которой у нас нет?

Подлежат проверке сомнением  все знания, в том числе и те, относительно истинности, которых имеется давнее и прочное согласие (что в особенности относится к математическим истинам). Теологические суждения о Боге и религии не составляют исключения. Согласно Декарту, надо – по крайней мере, временно - оставить в стороне суждения о тех предметах и совокупностях, в существовании которых хотя бы кто-то на земле может сомневаться, прибегая к тем или иным рациональным доводам и основаниям.

Метод сомнения, методический скепсис не должен, однако, перерастать  в скептическую философию. Сомнение не должно быть самоцельным и беспредельным. Его результатом должна стать ясная и очевидная первоистина, особое высказывание: в нем пойдет речь о чем-то таком, в существовании чего уже никак нельзя усомниться. Сомнение, разъясняет Декарт, надо сделать решительным, последовательным и универсальным. Его цель – отнюдь не частные, второстепенные по значению знания; «я — предупреждает философ, - поведу нападение прямо на принципы, на которые опирались мои прежние мнения». В итоге сомнения и – парадоксальным образом несмотря на сомнение – должны выстроиться, причем в строго обоснованной последовательности, несомненные, всеобщезначимые принципы знаний о природе и человеке. Они и составят, по Декарту, прочный фундамент здания наук о природе и человеке.

Однако сначала надо расчистить площадку для возведения здания. Это делается с помощью  процедур сомнения. Рассмотрим их более  конкретно. Размышление первое «Метафизических  размышлений» Декарта называется «О вещах, которые могут быть подвергнуты сомнению». То, что принимается мною за истинное, рассуждает философ, «узнано из чувств или посредством чувств» - А чувства нередко обманывают нас, повергают в иллюзии. Стало быть, надо – это первый этап – сомневаться во всем, к чему чувства имеют хоть какое-то отношение. Раз возможны иллюзии чувств, раз сон и явь могут становиться неразличимыми, раз в воображении мы способны творить несуществующие предметы, значит, делает вывод Декарт, следует отклонить весьма распространенную в науке и философии идею, будто наиболее достоверны и фундаментальны основанные на чувствах знания о физических, материальных вещах. То, о чем говорится в суждениях, касающихся внешних вещей, может реально существовать, а может и не существовать вовсе, будучи всего лишь плодом иллюзии, вымысла, воображения, сновидения и т. д.

Второй этап сомнения касается «еще более простых и всеобщих вещей», каковы протяженность, фигура, величина телесных вещей, их количество, место, где они находятся, время, измеряющее продолжительность их «жизни», и т. д. Сомневаться в них – на первый взгляд дерзостно, ибо это значит ставить под вопрос высоко ценимые человечеством знания физики, астрономии, математики. Декарт, однако, призывает решиться и на такой шаг. Главный аргумент Декарта о необходимости сомнения в научных, в том числе и математических истинах, - это, как ни странно, ссылка на Бога, причем не в его качестве просветляющего разума, а некоего всемогущего существа, в силах которого не только вразумить человека, но и, если ему того захочется, вконец человека запутать.

Ссылка на Бога-обманщика, при всей ее экстравагантности для  веропослушного человека, облегчает  Декарту переход к третьему этапу  на пути универсального сомнения. Этот весьма деликатный для той эпохи шаг касается самого Бога. «Итак, я предположу, что не всеблагой Бог, являющийся верховным источником истины, но какой-нибудь злой гений, настолько же обманчивый и хитрый, насколько могущественный, употребил все свое искусство для того, чтобы меня обмануть». Сомневаться в истинах, принципах религии и теологии особенно трудно, что хорошо понимал Декарт. Ибо это приводит к сомнению в существовании мира как целого и человека как телесного существа: «Я стану думать, что небо, воздух, земля, цвета, формы, звуки и все остальные внешние вещи – лишь иллюзии и грезы, которыми он воспользовался, чтобы расставить сети моему легковерию». Сомнение привело философа к опаснейшему пределу, за которым – скептицизм и неверие. Но Декарт движется к роковому барьеру не для того, чтобы через него перешагнуть. Напротив, лишь приблизившись к этой границе, полагает Декарт, мы можем найти то, что искали достоверную, несомненную, исходную философскую истину. «Отбросив, таким образом, все то, в чем, так или иначе, можем сомневаться, и даже предполагая все это ложным, мы легко допустим, что нет ни Бога, ни неба, ни земли и что даже у нас самих нет тела, — но мы все-таки не можем предположить, что мы не существуем, в то время как сомневаемся в истинности всех этих вещей. Столь нелепо полагать несуществующим то, что мыслит, в то время, пока оно мыслит, что, невзирая на самые крайние предположения, мы не можем не верить, что заключение: я мыслю, следовательно, я существую, истинно и что оно, поэтому есть первое и важнейшее из всех заключений, представляющееся тому, кто методически располагает свои мысли».

2. Основные правила  метода

В результате своих  рассуждений, Декарт выводит четыре правила, которых затем придерживался  всю жизнь.

Первое правило - это правило очевидности Декарт фоpмулиpует следующим образом: «Никогда не принимать ничего на веpу, в чем с очевидностью не уверен; иными словами, старательно избегать поспешности и предубеждения и включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и отчетливо, что никоим образом  не может дать повод к сомнению». Это не просто правило, но фундаментальный нормативный принцип, именно потому, что все должно сводиться к ясности и отчетливости, в чем заключается очевидность. Говорить о ясных и отчетливых идеях и говорить об идеях очевидных - одно и то же. Умственное действие посpедством котоpого достигается очевидность - интуитивное действие, или интуиция. Со слов Декаpта это не веpа в шаткое свидетельство человеческих чувств и не обманчивое суждение беспоpядочного вообpажения, но пpочное понятие ясного и внимательного ума, поpожденная  лишь естественным светом разума и благодоpя своей простоте более достоверное, чем сама  дедукция. Итак речь идет о действии, которое служит себе и основой, и подтвеpжением, ибо оно опирается ни на что иное, как на взаимную пpозpачность интуитивного  действия. Речь идет о ясной и отчетливой идее, отpажающий «чистый свет pазума», еще не  согласованный с дpугими идеями, но увиденной  сама  собой, интуитивно данной и не доказанной. Речь идет об идее, присутствующей в уме, и об уме, открытом идее без какого бы то ни  было посредничества. Достичь этой взаимной пpозpачности - цель трех других правил.

Второе правило: «Разделять каждую пpоблему избpанную для изучения, на столько частей сколько возможно и необходимо для наилучшего ее pешения». Это защита аналитического метода, который только и может привести к очевидности, так как расчленяя сложное  на  простое, светом разума изгоняется  двусмысленность. Если для определенности необходима  очевидность, а для очевидности необходима интуиция, то для интуиции необходима простота, достижимая путем расчленения сложного «на элементарные части до пределов возможного». Большие завоевания достигаются постепенно, шаг за шагом.

Однако разложения сложного на простое недостаточно, поскольку оно дает сумму раздельных элементов, а не прочную связь, создающее  из  них сложное  целое. Поэтому за анализом должен следовать синтез. Таким образом цель третьего правила, котоpое  фоpмулиpует Декарт, определяется  так: «Располагать свои мысли в определенном порядке, начиная с предметов простейших  и легкопознаваемых, и восходить мало-помалу, как по ступеням, до познания наиболее сложных, допуская существование порядка даже среди тех, которые в естественном ходе вещей не предшествуют друг другу». Итак, следует опять соединить элементы, в которых живет одна сложная реальность. Здесь имеется  в виду синтез, который должен отталкиваться от элементов абсолютных, независимых от других, продвигаясь к элементам относительным и зависимым, открывая дорогу цепи аргументов освещая сложные  связи. Имеется в виду восстановление порядка построением цепочки рассуждений от простого к сложному, не без связи с действительностью. Без очевидности не было бы интуиции, а переход от простого к сложному необходим для акта дедукции. Может показаться, что в результате синтеза мы получаем тот же предмет с которого начинали, однако в действительности это уже реконструированный комплекс ставший прозрачным под лучом прожектора мысли.

И, наконец, чтобы избежать спешки, матери всех ошибок, следует контролировать отдельные этапы работы. Поэтому Декарт формулирует последнее  четвертое правило: «Делать повсюду перечни  настолько полные и обзоры столь всеохватывающие, чтобы быть уверенным, что ничего не пропущено. Перечень контролирует полноту анализа, а обзор – корректность синтеза.»

Выше изложенные правила просты. Они подчеркивают необходимость полного осознания этапов, на которое распадается любое строгое исследование. Они являются моделью знания именно потому, что ясность и отчетливость защищают от возможных ошибок или поспешных обобщений.

Декарт затем конкретизирует правила метода. Важнейшая философская  конкретизация состоит в том, чтобы понять процедуру выделения  простейшего именно в качестве операции интеллекта. «...Вещи должны быть рассматриваемы по отношению к интеллекту иначе, чем по отношению к их реальному существованию», «Вещи», поскольку они рассматриваются по отношению к интеллекту, делятся на «чисто интеллектуальные» (сомнение, знание, незнание), «материальные» (это, например, фигура, протяжение, движение), «общие» (существование, длительность и т. д.)