Движение в философии

     10 Положение о внутренней активности материи обосновывалось Гольбахом и Дидро также исходя из учения о гетерогенности ее. По мнению Дидро, все «неправильные заключения», в соответствии с которыми, «чтобы представить себе движение вне существующей материи, следует вообразить силу, на нее воздействующую… опираются на ложное преставление об однородности материи». Возражаю Декарту, который, «чтобы образовать вселенную… требовал только допустить материю и движение», Гольбах писал : « Ему было достаточно разнообразно материи…». Эти положения Дидро и Гольбаха основываются на трактовке самих качеств материи как определенных действующих сил, что представляло собой дальнейшее развитие идеи, высказанной еще Локком. Дидро был убежден, что существует «внутренняя сила, составляющая своеобразную природу молекулы огня, воды, селитры, щелочи, серы; какова бы ни была эта природа, из нее следует сила, действие, выходящее за ее пределы». Согласно Гольбаху, из присущих материи многообразных качеств вытекают определенные «движения или способы действия… Материя без свойств есть чистое ничто. Таким образом, если материя существует, она должна действовать; если материя разнообразна, она должна действовать разнообразно».

     11 Ленин отмечал, что в XVII веке Лейбниц окольным путем, через теологию и идеализм подходил к идее неразрывной связи материи и движения. Его идеализм заключался в трактовке деятельных сущностей материи как духовных монад. Естествознание XVIII века дало достаточные основания для вывода, что деятельными сущностями являются сами материальные частицы и поиск имматериальных центров активности природы лишен смысла. По мнению Дидро, «молекула, наделенная свойством, присущим ее природе, есть сама по себе деятельная сила», причем «внутренняя сила молекулы неистощима. Она неизменна, вечна». В понимании Дидро, внутренняя активность материальных частиц, обусловленная их качественной определенностью, а так же силой притяжения, приводит к непрерывному их воздействию друг на друга, так что внешние по отношению к какой-либо данной частице силы имманентны другим частицам, а значит, материи в целом. «На всякую молекулу, - писал Дидро, - следует смотреть, как на средоточие трех родов действий: действия тяжести или тяготения, действия внутренней силы, свойственной ее природе как молекуле воды, огня, воздуха, серы, действия всех других молекул на нее».Более общий вывод, направленный против утверждения «некоторых философов», что «...тело преисполнено деятельности и силы… рассматриваем ли мы его в молекулах или в массе».

     Вместе  с учеными своего времени французские  материалисты были еще далеки от понимания  сути химических реакций. Гольбах, например, пытался осмыслить их под углом  зрения о «четырех элементах», рассматриваемых  как деятельные начала природы, а  мировоззренческие выводы из этих рассуждений  принципиально правильны. И главный  вывод состоит в том, что «если  бы к наблюдению природы подходили  без предрассудков, то давно убедились  бы, что материя действует своими собственными силами и не нуждается  ни в каком внешнем толчке, чтобы  прийти в движение».

     Гольбах свои обобщения о внутренней активности материи направлял в первую очередь  против учения о божественном первотолчке. Принципиально отвергая чисто спекулятивные  предложения и стремясь опираться  на научно установленные факты («существование материи есть факт; существование  движения – другой такой же факт»), Гольбах подчеркивал вместе с  тем, что вывод о том, что материи  присуще движение, является результатом не простого усмотрения фактов, а их правильного обобщения философской мыслью, результатом наблюдения, «дополняемого размышлением».

     Самая зрелая формулировка Гольбаха принципа единства материи и движения является прямым результатом полного отождествления природы с материальным миром, т.е. последовательно субстанционалистического понимания материи: «Движение –  это способ существования, необходимым  образом вытекающий из сущности материи…». При чем Гольбах признает вечность единства материи и движения: «… если нас спросят, откуда явилась  материя, мы ответим, что она существовала всегда. Если спросят, откуда у материи  появилось движение, мы ответим, что  по тем же основаниям она должна была двигаться вечно, так как  движение – необходимый результат  ее существования, сущности и таких  первоначальных свойств, как протяжение, вес, непроницаемость, фигура и т. п.» 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Глава №3 Движение в понимании  философов XIX века

     Ф. Энгельс

     Фридрих Энгельс одни из основоположников марксизма, друг, единомышленник и соавтор К. Маркса.

     Утверждая в «Анти-Дюринге» тезис о материальном единстве мира, Энгельс особо подчеркнул, что это единство доказывается «длинным и трудным развитием философии  и естествознания». В « Диалектике природы» всесторонне рассмотрена  роль естественных наук в доказательстве единства мира и показано, что в  результате великих открытий середины  XIX в. Стало возможным обосновать философский взгляд на мир как на единое целое.

     Для того чтобы доказать, что природа, несмотря на неисчислимое множество  наблюдаемых в ней качественных различий, представляет собой единое, связанное целое, необходимо было выделить основные формы материи и движения и раскрыть их внутреннюю взаимосвязь. Материя не существует без движения, как и движение – без материи. Это положение, выдвинутое еще материалистами XVIII в., понималось ими, однако, механистически: движение они рассматривали только как перемещение в пространстве внутренне неизменных тел.

     Обобщив данные немеханических разделов физики, а так- же химии и биологии, Энгельс  по- новому сформулировал принцип взаимосвязи материи и движения: основные виды материи обладают особыми, только им присущими формами (видами) движения.

     Исходя  из разграничения известных в  то время дискретных видом материи. Энгельс выделял следующие основные формы движения: механическое, присущее небесным и земным массам; физическое, которое он называл движением  молекул; химическое – движение атомов. Что касается форм движения, присущих частицам более мелким, чем атом, то о них тогда можно было говорить лишь предположительно, поскольку сами эти частицы еще не были открыты. Энгельс предвидел эти открытия, когда писал о сложном составе атома и об «атомах эфира». И субатомные частицы, и частицы поля вскоре после смерти Энгельса были открыты и названы соответственно электроном и квантом электромагнитного поля (фотоном).

     Кроме основных форм движении я, присущих неорганической природе, Энгельс рассматривал также  появляющиеся в результате саморазвития материи биологическую форму  движения, носителем которой выступает  живой белок, и общественную жизнь.

     Основные  виды материи и свойственные им формы  движения не могут быть абсолютно  разграничены; тем более нельзя настаивать на абсолютных гранях внутри каждой их них, например внутри органической природы  между отдельными видами животных или  растений «центральный пунктом диалектического  понимания природы, - указывал Энгельс, - является уразумение того, что …  противоположности и различия, хотя и существуют в природе, но имеют  только относительное значение, и  что, напротив, их воображаемая неподвижность  и абсолютное значение привнесены в  природу только нашей рефлексией».

     Относительность границ между основными видами материи  и соответствующими им формами движения (и внутри этих форм движения) определяется: а) наличие переходных форм; б) существование  глубокий внутренних связей между основными  формами движения; в) их способностью закономерно превращаться друг в  друга.

     а) В качестве примера переходных форм между небесными и земными массами Энгельсом указаны астероиды, метеориты; между земными массами и молекулами – надмолекулярные образования, в том числе клетка, и т.д. Эти промежуточные образования доказывают, с одной стороны, что нет абсолютных граней между космическими и земными явлениями, между явлениями мако- и микромира. Но с другой стороны, наличие переходных форм не дает основании для отрицания качественных различий  между видами материи. «Эти промежуточные звенья, - писал Энгельс, - доказывают только, что в природе нет скачков именно потому, что она слагается сплошь из скачков». Энгельс особо обращает внимание естествоиспытателей на необходимость изучения тех процессов в природе, которые находятся на стыках различных форм движения и изучающих их наук, например на стыки физики и химии. Энгельс предвидел, что именно «здесь надо ожидать наибольших результатов». Это предвидение уже полностью оправдалось развитием физической химии и химической физики, а так же тем, что биофизике и биохимии в настоящее время принадлежит решающее слово в познании сущности жизни.

     б) Основные формы движения, согласно Энгельсу, связаны между собой так, что высшие формы движения возможны только на базе низших. В одном и том же теле, как правило, сплетены различные формы движения, но одна из них выступает как главная, определяющая, а другие – как побочные. Механическое перемещение - обязательный момент, сторона любого другого движения. «Чем выше форма движения, тем незначительнее становится это перемещение. Оно никоим образом не исчерпывает природы соответствующего движения, но оно неотделимо от него». Сторонни механицизма пытались и пытаются свести  высшие формы движения к механическому перемещению. Энгельс показал, что механистическое понимание движения неотделимо от аналогичного понимания материи. Механистическая концепция, пишет он, с необходимостью приводит к воззрению, что «вся материя состоит из тождественных мельчайший частей и что все качественные различия химических элементов материи вызываются количественными различиями, различиями в числе и пространственной группировке этих мельчайших частиц при их объединении в атомы».

     в) Обосновывая положение диалектического материализма о закономерном превращение одних форм движения в другие , Энгельс выяснил подлинное философское значение закона сохранения и превращения энергии.

     В «Диалектике природы» анализируется  само понятие «энергия», вошедшее в  науку уже после того , как фактически был открыт закон ее сохранение. Энергия обычно определяется как мера движения. Но предположенный еще Декартом «импульс» или «количество движения» (равное произведению массы на скорость), есть мера движения наряду с энергией. Энгельс проанализировал важный для истории науки спор между сторонниками Декарта и Лейбниц по поводу двух мер движения и пришел к выводу, что Декартова мера важна для тех случаев, когда механическое движение сохраняется, не переходя в иные формы движения. Если же он превращается потенциальную энергию, а так же в какую-нибудь иную форму движения (теплоту, электричество и т.д.), то «количество этой новой формы движения пропорционально произведению первоначально двигавшейся массы на квадрат скорости». Таким образом, Энгельс выяснил значение понятия энергии как такой меры движения, которая характеризует превращение одних видов движения в другие. Соответственно этому основной смысл закона сохранения энергии Энгельс (в отличие от естествоиспытателей, подчеркивающих количественное сохранение движения) видел в сохранении этой меры движения при качественных превращениях одних форм движения в другие. «Количественное постоянство движения было высказано еще Декартом и почти в тех же выражениях, что и теперь… - писал Энгельс. – Зато превращение форм движения открыто только в 1842 году, и это, а е закон количественного постоянства, есть новое».

     Открытие  закона сохранения и превращения  энергии создало основу для дальнейшего  развития термодинамики и статической  физики. В 60-е годы немецкий физик  Р. Клаузиус формулирует второй закон  термодинамики – закон возрастания  энтропии в необратимых процессах. Суть этого закона природы состоит  в том, что нетепловые формы энергии  превращаются в теплоту, т.е. в энергию  неупорядоченного движения частиц, как  бы «охотнее» , чем теплота в механическое движение, электрический ток и так далее.

     Критикуя  Клаузиуса, Энгельс показал основной порок его рассуждений: положение, верное для конечной системы, распространяется на всю бесконечную Вселенную. Далее  Энгельс отметил, что метафизическое представление о конце Вселенной  неизбежно предполагает представление  о начале движения, т.е. широко открывает  дверь идеализму. Энгельс вскрыл внутреннее противоречие между гипотезой Клаузиуса насчет «тепловой смерти» Вселенной и законом сохранения и превращения энергии и высказал твердую уверенность в том, что наука рано или поздно добудет прямые доказательства ложности этой гипотезы, поскольку станет известно, какие образом из рассеиваемой звездами материи и энергии вновь образуются такие мощные источники тепловой энергии, как звезды. Предвидение Энгельса сбывается. В настоящее время процесс образования звезд в скоплениях межзвездного газа и пыли стал уже объектом непосредственного изучения астрономов, а повышение температуры внутри формирующейся звезды находит свое объяснение в том, что при повышении гравитационного давления могут начаться ядерные реакции, являющиеся источником звездной энергии.

     Энгельс не только подвергает критики теорию «тепловой смерти» Вселенной, но и по существу решает поставленной этой теорией философский вопрос. Он творчески развивает диалектический материализм, выдвигая положение о  качественно неуничтожимость материи  и движения. В вечном круговороте  движения природу каждая конечная форма  существования материи преходяща, в нем «ничто не вечно, кроме вечно  изменяющейся, вечно движущейся материи  и законов ее движения и изменения… У нас есть уверенность в том, что матеря во всех своих превращениях остается вечно одной и той  же, что ни один из ее атрибутов никогда  не может быть утрачен и что  поэтому с той же самой железной необходимостью, с какой она когда-нибудь истребит на Земле высший цвет –  мыслящий дух, она должна будет его  снова породить где-нибудь в другом месте и в другое время». Это  положение Энгельса существенно  обогащает тезис о материальном единстве мира. Данная им во «Введении» к «Диалектике природы» философская картина мира как единого целого сохраняет свое значение и по сей день, несмотря на то, что отдельные ее детали не могли не устареть. Энгельс настаивал на том, что эту картину мира надо будет изменять непрерывно, ибо с каждым новым великим открытием в естествознании материализм должен принимать новый вид.