Шопенгауэр

Шопенгауэра упрекают также в пассивности. Он действительно был чужд мысли о революционном активизме в преобразовании мира и человека, несмотря на то, что он неоднократно в критическом плане обращался к проблеме философии государства и права. Но когда он говорит об обществе, оно предстает как внеисторичес кое понятие, как "человеческое общество" вообще, отличное от естественного состояния. Да и существует оно лишь благодаря антагонизму ненависти и страха. В его антропологии нет места челове- ку как общественному существу. Тем громче и значительнее звучит в нем этическое начало всех социальных проблем. Он не игнорирует плачевное положение пролетариата, несправедливое общественное и имущественное неравенство, нищету, эксплуатацию детей и т.п. Но даже если удастся усовершенствовать общественные дела, люди будут воевать, страдать и причинять страдания другим. Метафизической пессимизм Шопенгауэра, подчеркивает Л.Люткехауз, предполагает обостренный социально-критический взгляд, хотя он сосредоточен на всеобщем характере страдания в мире. Поэтому призыв Шопенгауэра к обузданию слепой воли к жизни, понимаемой как эгоизм, не мог осуществиться без духовных усилий и, следовательно, требовал социальной активности. Особый смысл имеет его призыв к практическому преодолению солипсизма и эгоизма на основе отношений сострадания к людям.

Шопенгауэр  справедливо указывал на близость своего учения христианству, этика которого ведет не только к высшим ступеням человеколюбия, но и к отречению. Для нас ценность философии Шопенгауэра - в его моральной проповеди. Собственно, устами Шопенгауэра с нами говорит житейская мудрость, с чем красноречиво свидетельствуют "Афоризмы житейской мудрости". Шесть, глав этого труда Шопенгауэра - не собрание разрозненных идей; они дают картину его практической философии во всей ее конкретности и полноте, обращенной к опыту простого человека. Весьма характерна основная задача этой работы - выявить смысл житейской мудрости как искусства прожить жизнь по возможности счастливо и легко. В главе первой рассматриваются основные категории, определяющие различия в судьбе людей: что такое человек; что человек имеет; что представляет собой человек во мнении других. Последующие три главы содержат конкретное рассмотрение этих категорий. Шопенгауэр по сути дела излагает здесь свое учение о мире, человеке и этике сострадания. Особое значение он придает духовным потребностям человека, отвергая филистерство, полностью лишенное духовных интересов. Глава пятая посвящена поучениям и правилам - собственнно афоризмам житейской мудрости, касающимся общих вопросов, отношения человека к самому себе и к другим, к общим мировым событиям и судьбе. Шестая глава называется "О различии возрастов" и раскрывает характер отношений, который складывается в детстве, юности, зрелости и старости, к миру как представлению, как воле, выработке характера поведения и идеала. В конце

концов в  этой работе Шопенгауэр совершенно сознательно  идет на компромисс, стремясь найти  именно в эмпирическом мире, т.е. в мире представлений, в общественной среде предпосылки и условия для достойной жизни.

3. Судьба учения

Шопенгауэр  писал: "...бывают заслуги без славы  и слава без заслуг". Жизнь  обошла его славой. "Мое время  и я не соответствуют друг другу - это ясно", — заключал он. Но его  заслуги привели к посмертной славе. Во второй половине XIX в. его философия  получает все большее признание. Его сильное влияние испытал не только Ф.Ницше, но и Э.Гартман, Р.Вагнер и др. В конце XIX в. автор фундаментальной, истории философии Куно Фишер посвятил ему целый том. Шопенгауэр оказал существенное влияние на формирование таких мощных философских течений западной мысли, как философия жизни, персонализм, экзистенциализм.

В наши дни огромное количество работ посвящено изучению учения Шопенгауэра в историко-философском  контексте. Объясняется это высоким  уровнем историко-философских штудий, отвечающих на запросы времени, в наши дни дефицита оригинальных идей и вообще отсутствия принципиально новых подходов к осмыслению коренных вопросов бытия, существования и мышления. Обращение к классическому наследию призвано заполнить духовный вакуум. История философии выступает как фундамент и поле обсуждения и решения злободневных проблем. Философия Шопенгауэра в этом плане приобретает особое значение: ведь мыслитель пытался дать ответы на коренные вопросы существования человека.

Многочисленные историко-философские работы посвящены задачам адекватного выявления места Шопенгауэра в цепи великих учений прошлого. В первую очередь речь вдет об отношении Шопенгауэра к учениям Платона и Канта, к гегелевской системе, к восточным мистическим культам и т.п. Большой поток литературы связан с анализом соотношения идей Шопенгауэра с учениями его современников (Маркс, Кьеркегор) и представителей следующего поколения мыслителей, в частности Ф.Ницше. Известный интерес представляют работы, посвященные теме "Шопенгауэр и Россия". И, наконец, выразительным примером адаптации ученая Шопенгауэра к новейшей философской ситуации является использование его учения в спорах с постмодерне, которые в последние годы получили в, западной литературе широкое распространение.

3.1 Шопенгауэр и Ницше

Начало творчества Ницше протекало под сильным  влиянием Шопенгауэра. Хотя впоследствии Ницше относился к нему критически, он всегда принимал в расчет его  идеи. В частности, Г.Гёдерт показывает большую зависимость и в то же время попытки преодолеть шопенгауэровское понимание учений Канта и Платона уже в первом его произведении "Рождение трагедии из духа музыка". В частности, Ницше использует различение Шопенгауэром платоновских идей и кантовских понятий, когда первые связываются с озарением, подобным сновидениям, в творчестве гения, который, однако, хочет быть понятым. Тем самым, считает Г.Гёдерт, Ницше пытается уйти от пессимизма Шопенгауэра. На Ницше оказал влияние и шопенгауэровский принцип индивидуаций, который он в своем толковании трагедии также не доводил до абсолютного пессимизма, отличавшего Шопенгауэра. Трагедия, по Шопенгауэру, обращена к отречению от воли к жизни; Ницше же признавал метафизическое утешение как смысл трагедии: жизнь, по Ницше, несокрушима, сильна и полна радости, и воля к мощи (или, как у нас переводят, к власти) определяет этот мир.

Фридхеяьм Дехер  в работе "Воля к жизни - воля к  власти. Исследование о Шопенгауэре  и Ницше" дает обзор многочисленных работ, посвященных сравнению идейного багажа двух мыслителей. Разнообразие тем, которые при этом обсуждаются — соотношение

их взглядов на искусство, сострадание, мораль, религию  и т.д., - поражает воображение. Но центральный  пункт, в котором ярче всего обнаруживается влияние Шопенгауэра, лежит, подчеркивает Дехер, в ницшевском понимании воли к жизни, в которой он увидел шифр к постижению природы мира. Дехер выделяет три периода в ницшевской рецепции шопенгауэровского понятая вола к жизни. Первый из них связан с созданием "Рождение трагедии из духа музыки", когда Ницше был безоговорочным сторонником Шопенгауэра. Во втором периоде его творчества, который называют "позитивистским" или "сайентистским", возникла некоторая дистанция, когда Ницше существенно отошел от этики Шопенгауэра. В третий период - время переоценки ценностей - Ницше преобразовал шопенгауэровский пессимизм и его отрицание воли к жизни в волю к мощи, к дионисийскому приятию мира, несмотря на все присущее ему страдание.

Бытует, однако, и такая точка зрения, что Ницше  с самого начала выступал как оппонент Шопенгауэра. Его реакция на учение своего предшественника выразилась в: 1) дионисийском принятии трагического характера человеческого существования; 2) имморализме как повороте против шопенгауэровской морали сострадания; 3) возвышении трагического человека и вере в вечное возвращение одного и того же. Причем абсолютное преодоление идей Шопенгауэра, по мнению Гёдерта, произошло при защите понятия вечного возвращения.

3.2 Шопенгауэр и Маркс

Марксистская  критика долгие годы высказывала  непримиримую враждебность к Шопенгауэру. Ф.Меринг называл его филистером среди философов. Философия Шопенгауэра, по Мерингу, имеет два облика, связанных между собой и в то же время глубоко различных. Один из них выражает резкий разрыв с предшествующей философией, особенно с немецкой классикой, и в этом плане Шопенгауэр предстает, по словам Ф.Меринга, как "последний великий философ". Другой облик связан со стремлением к покою в этом мире, устремлением от его конфликтов, и здесь мыслитель выступает как "первый модный философ господствующего класса" (Ф.Меринг). Обе эти тенденции имеют единый источник в его сочинении "Мир как воля и представление", выражающем многослойность его идей.

Д.Лукач считал его основателем новейшего иррационализма, идеологом крайней реакции и  разрушителем разума.

Длительность  и глубину воздействия учения Шопенгауэра Эберхард Фромм (Берлин, ГДР) объясняет кризисным состоянием буржуазного общества и особенно общим кризисом капитализма. Философско—мировоззренческие учения, выражающие кризисное сознание, живут долго. Хотя у Шопенгауэра не было всеобъемлющей кризисной концепции (он творил в первой половине XIX в.), однако именно он положил начало исследованию опасностей, конфликтов и полей сражения, которые получили свое развитие в будущем. Шопенгауэр открывает новый этап поздней буржуазной философии. Но его сила не в точных предсказаниях будущего, а в фаталистическом и пессимистическом видении мира» "Вместо планирования и заботы о будущем либо тоски по прошлому Шопенгауэр утверждал, что мы не должны забывать о том, что одно только настоящее является реальным, и только оно действительно".

Исходный пункт - "мир есть мое представление" - выражает такое определение объекта  и субъекта, когда любой объект существует лишь в отношении к  субъекту. Поэтому он резко выступает против материализма, считает Фромм, а его понятие воли обладает сущностью, определяемой исключительно внутренними качествами познающего субъекта, т.е. последовательная методика воли развивается на субъективно-идеалистической основе. Проблемы искусства и морали, широко представленные в его системе, связаны с его учением о страдании, так что индивидуальная жизнь предстает как траурная игра, а жизненный путь - как история страданий, своего рода крестный путь, в конце концов принципиальный отказ от оптимизма ведет к абсурду. Иррациональные моменты такой философии приводят к утрате историчности - идее, которую разделяли французские моралисты ХУШ в. и испанский моралист Б.Грациан (1601-1658). В конечном итоге Шопенгауэр выступает как их эпигон и эклектик.

Мировоззренческая пропасть, усматриваемая ортодоксальным марксизмом между сочинениями Шопенгауэра и Маркса, выглядит не такой уж глубокой в глазах многих современных авторов. В 1980 г. вышел сборник "Шопенгауэр и Маркс", изданный известными учеными из ФРГ Хансом Эбелингом и Людгаром Люткехаузом. Данная тема, указывают Х.Эбелинг, сама по себе сигнализирует о конфронтации: Маркса всегда сопрягали только с Гегелем, в то время как Шопенгауэр в собственных глазах и у его исследователей оставался главным образом кантианцем. Поэтому почти всегда речь идет более о противопоставлении, чем о сопоставлении взглядов обоих мыслителей. В данном сборнике об этом свидетельствуют статьи Д.Лукача, Э.Блоха, М.Хоркхаймера, Б.Хайдтмана и др. Но в нем представлен и другой подход - попытка осмыслить в более глубоком плане их взаимодействие. Так, Ханс Эбелинг в статье "Шопенгауэр и Маркс: параметры сравнения" не только сравнивает, но и находит аналогию в содержании таких понятий, как свобода (они оба отвергали метафизическую свободу), равенство (оба отвергали метафизическое его понятие и оба искали пути к подлинному равенству) и т.д. Они оба исходили из представлений об идеале и оба видели в деятельности, в поступке пути его осуществления.

Альфред Шмидт  подчеркивает материалистические черты философии Шопенгауэра, и в частности его теории деятельности, упоминая, что данная проблематика находилась впоследствии в поле зрения критической теории и философии праксиса, которые он причисляет к марксистским.

И, наконец, Михаэль  Ландманн рассматривает и Шопенгауэра, и Маркса как полупрагматиков, которые, несмотря на мировоззренческую пропасть, имели общую почву, их сближающую. Поворот от Гегеля к национальной экономии и критика буржуазного общества у Маркса явным образом перекликалась с интересом к естественнонаучному знанию, с постулатом об активности волевого начала, с метафизическим пессимизмом у Шопенгауэра.

Марксистские  авторы также отмечают в качестве исходного пункта критической теории философию Шопенгауэра, Арнольд  Шёльцель (Университет им. Гумбольдта, Берлин, ГДР) выделяет три компонента его концепции: 1) иррационализация отношения человека к природе, обществу и мышлению; 2) жесткий номинализм по отношению к обществу, признающий особую освободительную роль интеллектуалов в разрушении догм, хотя у него и была, по словам Д.Лукача, скрытая их апологетика. Однако простая констатация необходимости духовной альтернативы способствовала признанию правомерности и буржуазно-гуманистических и социалистических учений; 3) эмпирическая база философского знания, позволяющая найти параллели с естественнонаучным материализмом того времени. Даже для диалектического материализма научно-теоретические и естественнонаучные высказывания Шопенгауэра представляют определенный интерес, считает Шёльцель. Что касается шопенгауэровского анализа социальных последствий капиталистической индустриализации, то Шёльцель считает, что они отмечены филистерскими чертами. Неравенство и угнетение, считал Шопенгауэр, являются выражением сущности человека, поэтому общество движется ко все большим противоречиям и упадку, что не может не сказаться и на судьбе индивида. Эти его идеи и послужили в XX в. исследованиям проблемы отчуждения, в том числе в критической теории.

Э.Фромм также  называет работы марксистских авторов, прослеживающих влияние Шопенгауэра на критическую теорию и другие течения современной общественной мысли. Так, западногерманский марксист Р.Штайгервальд исследовал воздействие Шопенгауэра вплоть до концепции Г.Маркузе и современных антитехнократических теорий.

4. Заключение

Внимание  к творчеству Шопенгауэра снова  заметно усилилось, и не только в  Германии.. Но это все же преходящая ситуация. Непреходящей является всегда поучительная критика Шопенгауэром пороков и недостатков современного человека индустриального общества, полезная для всех тех, кто искренне стремится к их преодолению и исправлению в новых поколениях, используя уроки ушедших в прошлое столетий и созданного ими культурного наследия.

Не все представители иррациональной философии декларировали свою приверженность пессимизму, поскольку вкладывали различный смысл в это понятие, но в созданных ими системах трагическое ощущение мира доминирует. В жизни так много зла и страданий, что, даже не видя зло подле себя, но зная о его существовании, невозможно человеку нравственному быть счастливым. Осознавая это, он может различно проживать жизнь: деятельно - преобразуя внешний мир или наоборот, отказавшись от него, углубиться в себя. Последнее наиболее привлекательно для философов-иррационалистов, которые точку духовной опоры всегда искали не вне, а внутри себя. Что же касается внешнего мира, то он в их представлениях выступал в качестве зависимой от Я субстанцией. Следовательно, путь преобразований мира внешнего лежал через внутренний мир человека. А.Шопенгауэр был последним немецким философом, предпринявшим попытку создать всеобъемлющую систему, способную разрешить основополагающие проблемы бытия, разгадать его тайну. Мыслитель, которого недолюбливали не только современники, но и потомки, обвиняя его во многих смертных грехах, оставил человечеству красивейшую аналитическую систему в виде объемного трактата "Мир как воля и представление", предварив ее «обращением к человечеству передаю я ныне законченный труд свой, в уповании, что он не будет для него бесполезен...». Шопенгауэр мечтал о культуре, целью которой был бы человек, ему он и адресовал свою книгу. Современная культура выталкивает человека гуманного из социокультурной среды. Демократическая культура не ставит недостижимых идеалов, она предельно приближена к массам и служит им. Шопенгауэр жаждал "освящения и спасения жизни". Отдельному индивидууму, а не безликой массе должна служить культура, на уникальность каждого отдельного человека должна быть ориентирована. Шопенгауэр утверждал это, как и многие другие истины, исходя из собственного опыта, а не умозрительно, для него свой собственный опыт был превыше всего. Мир по Шопенгауэру, есть «моe ощущение и существует постольку, поскольку есть Я. Всe, что стало мне известно, тоже есть часть меня, будь-то история культуры человечества или собственный повседневный опыт».