Падение нравственности в российском обществе

Пути возрождения  нравственности

Несмотря на позитивные сдвиги последних лет, российское общество по-прежнему «травмировано хаосом» [32], а одной из его главных проблем  является не дефицит свободы, в котором нас постоянно обвиняют с Запада (как всегда плохо понимающего, что происходит в России), а прямо противоположное - дефицит контроля, прежде всего, контролявнутреннего - нравственного. Данная ключевая потребность современного российского общества преломляется в массовом сознании: подавляющее большинство наших сограждан, как демонстрируют опросы, выступает за ужесточение законов, нравственную цензуру СМИ (которую ее противники выдают за идеологическую, совершая умышленную подмену понятий) и другие формы нравственного контроля. Аналогичные интенции наблюдаются в органах власти, а также в Общественной палате, члены которой заявляют, что «главная проблема современной России - падение морально-нравственной культуры», и т.д. Все это говорит о том, что в нашем обществевызрела соответствующая потребность.

Разумеется, попытаться дать простой ответ на традиционный российский вопрос «Что делать?» применительно  к нравственному состоянию нашего общества было бы абсурдно. Очевидно и  то, что декларативные призывы  к возрождению морали и нравственности звучат как глас вопиющего в пустыне, а с учетом нигилизма значительной части нашей молодежи, приученной псевдолиберальными идеологемами «делать  все наоборот» в отношении  призывов старшего поколения, могут  дать и прямо противоположный  эффект. «Пока прогрессивная общественность и у нас, и на Западе продолжает бить в набат по поводу глубокого  морального кризиса. Но нет ясных  путей его преодоления», констатирует О. Т. Богомолов» [29, с. 368].

Тем не менее, ключевые направления  возрождения нравственности «действенной терапией упадка нравов» [5, с. 395] - можно  наметить.

Во-первых, пересмотр понимания свободы, оставшегося нам в наследство от первых лет реформ и носящего в современной России крайне искаженный характер. Свобода предполагает ее разумные ограничения, вживленные в менталитет граждан, в терминах психологической науки, интериоризованныхими. Подобное понимание свободы, прописанное в трудах И. Канта, И. А. Ильина и других выдающихся мыслителей, следует вживлять в умы наших сограждан с помощью системы образования, которая с начала 1990-х гг. практически абстрагировалась от решения нравственных и воспитательных проблем.

Во-вторых, возрождение институтов морального контроля, которые в современном российском обществе практически отсутствуют. Едва ли следует стремиться к созданию институтов, напоминающих советские партийные и комсомольские организации (в демократическом обществе это и невозможно), однако и школы, и вузы, и общественные организации могли бы выполнять функции морального контроля, для чего им необходиммандат общества на их выполнение. (Например, поступление в вузы и пребывание в них резонно поставить в зависимость от поведения учащихся в учебных заведениях и за их пределами. А общественным организациям, в том числе и нашей ведущей политической партии, следовало бы придавать значение нравственным качествам своих членов.)

В-третьих, в условиях характерного для современного российского общества дефицита внутренних - нравственных регулятивов, следовало бы прибегнуть к их «экстернализации» путем придания моральным нормам статуса законов^[1]. Как пишет О. Т. Богомолов, «пока нравственные нормы и принципы не станут частью общей культуры, надо принуждать нарушителей порядка к законопослушанию, к соблюдению правил общежития, используя авторитет власти, печати, телевидения» [4, с. 25].

В-четвертых, декриминализация нашего общества и его бытовой культуры. Неверно думать, что эта проблема имеет отношение только к правоохранительным органам. В частности, декриминализация массового сознания предполагает не только очищение нашей лексики от блатного жаргона и т.п., но и радикальное изменение системы отношений между населением и правоохранительными органами, в том числе и отношения к их информированию о нарушениях закона, которое в нашей культуре, под очевидным влиянием криминального мира, квалифицируются как «доносы»^[2]. Мы же до сих пор не научились различать идеологические доносы и сообщения о нарушениях закона, по сути являющиеся выражением гражданской ответственности, к тому же считая его «мелкие» нарушения не существенными и не заслуживающими внимания правоохранительных структур. Отмечается, в частности, что «то, что одни называют законопослушанием, другие - доносом», «доносительство у нас не приветствуется... стучать нельзя, потому что закон - «чужой» [33, с. 77]. Отсутствует и такое понятие, как «профессиональный преступник», хотя значительная часть наших сограждан, находясь на свободе, способна заниматься только криминальной деятельностью и не скрывает этого.

В-пятых, широкое привлечение ученых - социологов, психологов и др. - к разработке законов, которая у нас считается сферой компетентности лишь профессиональных юристов и вездесущих политиков^[3]. Законы - это не просто юридические нормы, а наиболее общие правила социального взаимодействия, которые должны разрабатываться и вводиться с учетом его социальных, психологических, экономических и прочих закономерностей, раскрываемых соответствующими науками.

Легко спрогнозировать, какое яростное сопротивление подобные меры вызвали бы у наших псевдолибералов, предельно исказивших разумное понимание  свободы, и тех криминализированных  социальных слоев, которым это выгодно. Однако риск новых идеологических коллизий в данном случае явно оправдан, ведь «хотим мы это признать или нет, но нравственность действительно лежит  в основе всего» [13, с. 375], и, в частности, «пора осознать, что в России нравственное воспитание, духовное возрождение - вопрос выживания нации и одна из необходимых  предпосылок оздоровления экономики» [4, с. 20].