Противоречия в развитии валютной системы (экономические последствия для стран Еврозоны и США)

- индивидуальная деятельность стран еврозоны по комплексному расширению их интеллектуального, технологического, экономического и политического влияния в третьих странах (трата высвободившихся долларов в других странах еврозоны должна быть, по всей видимости, запрещена как не решающая главную задачу безболезненного вывода из еврозоны этих долларов).

       Представляется, что активизация подобной деятельности еврозоны и рывок наиболее развитой объединенной части Европы к мировому лидерству создаст для России качественно новые возможности для развития не только вследствие получения дополнительных прямых выгод, но и благодаря существенному расширению жизненно важного для нее потенциала балансирования между текущими и долгосрочными интересами США, развитых стран Европы, Китая и Японии.

       Подводя итог рассмотрения проблемы возможных последствий оттока “резервных” долларов из стран еврозоны, можно констатировать, что он сам по себе не грозит США не только немедленным, но даже и среднесрочным глобальным кризисом.

      Качественный рост расходов еврозоны на продвижение ее интересов в третьи страны так же вряд ли вызовет непримиримо жесткую реакцию США. Основных причин этому три: прежде всего, такое развитие событий является для самих США наилучшей альтернативой из всех видимых сегодня. Во-вторых, продвижение интересов еврозоны в третьи страны неизбежно будет весьма сильно растянуто во времени, что объективно сделает его малозаметным и кардинально ослабит всякую реакцию на него. Наконец, в-третьих, подобное продвижение европейских интересов может быть значительно, хотя и не полностью, нейтрализовано в силу действия вполне объективных факторов:

-   исторически обусловленным значительно более высоким средним уровнем затрат в национальных экономиках развитых стран Европы по сравнению с уровнем средних затрат в экономике США и, соответственно, меньшим уровнем их эффективности;

- представляющейся совершенно очевидной качественно меньшей эффективностью европейской государственной и международной бюрократии по сравнению с аналогичной американской;

- видимым интеллектуальным бессилием рассматриваемой в целом континентальной Европы по сравнению с США (в США ученым - как, впрочем, и бюрократам - стараются платить преимущественно за решение конкретных, в конечном счете практических проблем, а в Европе очень часто платят просто за то, что они есть);

-   качественным превосходством накопленного потенциала влияния США на развитие и повседневную жизнь большинства третьих стран над аналогичным потенциалом влияния стран еврозоны, что позволит США эффективно противодействовать европейским усилиям значительно меньшими ресурсами.

      Американцев должно успокаивать и сознание принципиального противоречия между целью и механизмами кампании по расширению влияния еврозоны: оплачивая продвижение своих интересов валютой основного конкурента, она объективно будет ставить сама себе палки в колеса, так как именно валюта есть основной инструмент и символ влияния последнего. Кроме того, покупательная способность самой крупной европейской банкноты в 500 евро практически при любых обстоятельствах будет существенно превышать покупательную способность наибольшей американской банкноты в 100 долларов. Это приведет к достаточно быстрому и окончательному перетоку в евро основной части крупных наличных сумм денег, находящихся в Европе, причем не только в странах валютного союза, но и в их соседях. (Можно быть уверенным, что такой переток будет вызван не только простыми соображениями удобства, но и специальными мерами сознательной экономической политики стран еврозоны; в качестве примера можно указать, что в пунктах автоматического обмена валюты в ряде этих стран еще в 1997 году в принципе отсутствовала возможность обмена долларов).

Для понимания масштаба вероятного обмена наличных долларов на евро следует  вспомнить, что, например, минимальная  оценка наличных долларов, находящихся в настоящее время на руках населения только России, составляет 30 млрд…

В этих условиях принципиальное отсутствие у руководства еврозоны всякой видимой озабоченности дальнейшей судьбой "евро-" и "чайна-" долларов дает нам пример едва ли не самой разрушительной и неоправданной беспечности в истории человечества. Пассивность стран еврозоны, поддающаяся объяснению только с точки зрения непропорционально низкой по сравнению с уровнем их экономического развития эффективности их анализирующих и особенно управляющих структур, представляет собой непосредственную опасность не только для США, в экономику которых высвобождаемые доллары могут вернуться в первую очередь. Как это ни парадоксально, значительная опасность возникает и для всего остального, в том числе настроенного жестко антиамерикански, мира.

      Фактически эта пассивность вынуждает США сосредоточить все их колоссальные и разнообразные, качественно превосходящие все, используемые остальным миром, и потому на сегодняшний день не поддающиеся даже непосредственной оценке ресурсы, на крайне разрушительном направлении - на усилиях по дополнительной дестабилизации мировой финансовой системы.

Ведь, чтобы "евро-" и "чайна-" доллары не дестабилизировали экономику США, нанеся ей тем самым необратимый вред, они должны либо быть "впитаны" экономиками других стран, либо вернуться в США таким образом, чтобы пойти на благо дальнейшему развитию самой американской экономики. Последний вариант выглядит слишком благостным, чтобы обладать правдоподобием когда-либо, кроме Рождественской недели (возможно, именно поэтому в отличающейся особой доверчивостью России эта неделя затягивается на три: с 25 декабря по 14 января).

Инструменты его организации  и даже принципиальные схемы его  осуществления, как представляется, в настоящее время практически  отсутствуют.

В самом деле: по всей вероятности, активно обсуждаемое время от времени повышение ставки рефинансирования Федеральной резервной системы  с точки зрения решения проблем, порождаемых массовым притоком в  США "евро-" и "чайна-" долларов, практически бессмысленно, так как способно "связать" лишь пренебрежимо малую часть этих сумм.

         Единственным в принципе возможным выходом из положения представляется энергичная и разносторонняя "накачка" фондового рынка США для "впитывания" им высвобождающихся долларов. Бесспорное технологическое лидерство США, а также ощущаемая субъектами мировой экономики (и, соответственно, потенциальными инвесторами) колоссальная прибыльность принадлежащих преимущественно американским компаниям метатехнологий (и, соответственно, колоссальная прибыльность вложений в эти компании) в купе с наиболее эффективно используемыми именно США технологиями формирования коллективного сознания (в том числе, и в масштабах мирового финансового сообщества в целом), вполне могут позволить в кратчайшие сроки обеспечить беспрецедентный рост американского фондового рынка и, соответственно, весьма эффективное и позитивное для американской экономики "впитывание" ей не только высвобождающихся, но и всех остальных "евро-", "чайна-" и прочих долларов мира.

Принципиально важным, однако, является то, что подобная "накачка" фондового рынка, как представляется, ни при каких обстоятельствах, в  принципе не может продолжаться более  нескольких лет. В результате после  кратковременного спекулятивного prosperity по образцу второй половины 20-х годов ХХ века она может привести если и не к общемировому аналогу Великой Депрессии, то по крайней мере к длительной и болезненной корректировке американского фондового рынка, которая, снизив доверие к доллару и усилив распространение евро, лишь усугубит первоначальную проблему "впитывания" "евро-" и "чайна-" долларов.

        Таким образом, эгоистичное (или бездумное) равнодушие европейцев к благополучию их основного глобального конкурента - США - объективно принуждает последнего к деструктивным шагам по отношению не столько к еврозоне, экономическая мощь которой на первом этапе, как представляется, в целом, достаточно надежно оберегает ее от краткосрочных воздействий, сколько к третьим, экономически менее устойчивым странам, являющимся поэтому благоприятным потенциальным реципиентом высвобождающейся долларовой массы.

       Понятно, что эти страны будут относиться, скорее всего, к категории развивающихся, в наибольшей степени затронутых метаниями спекулятивных капиталов вокруг земного шара, которые приобрели в конце 1997 и особенно в 1998 году столь разрушительный характер, что позволили вполне обоснованно говорить о возникновении своего рода "глобального финансового цунами".

        Сценарий "атаки на еврозону" представляется особенно убедительным после того, как практически все вышеизложенное разными путями приводило нас к одному и тому же, фактически бесспорному выводу: после введения евро курс доллара начинает в решающей степени определяться политикой стран еврозоны, а не США.

        На сей счет есть другие мнения и у других ученых. Так, Бондаренко А., в частности, могущество доллара объясняет тем, что «он обеспечен не национальным богатством в традиционном понимании этого слова, а постоянно создаваемыми в США новыми технологическими принципами. Эти принципы не просто имеют стоимость  как продаваемый товар – их главное значение в том, что они привязывают экономики других стран к американской, делают их зависимыми уже не на финансовом, а на фундаментальном технологическом уровне. «Технологический империализм» дополняется империализмом «информационным». Информационные технологии обеспечивают доллар не столько фактом своего существования (как блага, имеющие стоимость), сколько фактом своего применения, преобразующим массовое сознание нужным для США образом. В этом ключ к пониманию могущества США» [2,с.50].

 По мнению других авторов, в частности Делягиной М.Г., вне зависимости от итога гипотетического столкновения между США и еврозоной, само это столкновение неизбежно приведет к существенному снижению покупательной способности побежденной стороны и, соответственно, к снижению совокупной покупательной способности всех развитых стран.

(В частности, потому, что  не только сегодняшняя Россия, но и завтрашние США обладают  значительными арсеналами оружия  массового уничтожения, судьба  которых в условиях внутриполитических  потрясений представляется принципиально  непредсказуемой).

Это является, по-видимому, наиболее серьезной из глобальных, стратегических опасностей, стоящих перед современным  человечеством. То, что оно постепенно приближается к их осознанию, делает обоснованными надежды на преодоление  их [ 7 ].

     Заключение

      Всемирное хозяйство предъявляет определенные требования к международной валютной системе, которая должна: обеспечивать международный обмен достаточным количеством пользующихся доверием платежно-расчетных средств; поддерживать относительную стабильность и эластичность приспособления валютного механизма к изменению условий мировой экономики; служить интересам всех стран-участниц. Выполнению этих требований препятствуют противоречия воспроизводства, изменения в структуре мирового хозяйства и в соотношении сил на мировой арене.

         Центры валютной гегемонии - господства в валютной сфере - периодически перемещаются в силу неравномерности развития стран. До первой мировой войны валютная гегемония закрепилась за Великобританией, которая господствовала в мировом производстве и торговле, банковском и страховом деле, валютных отношениях. Перемещение финансового центра из Европы в США в итоге первой мировой войны вызвало острую борьбу за валютную гегемонию между фунтом стерлингов и долларом. После второй мировой войны доллар стал единственной валютой-гегемоном. Формирование трех центров силы в 70-90-е годы сопровождается созданием новых центров валютного господства, прежде всего в Западной Европе, а также в Японии, что подорвало монопольное положение доллара США   [10].

Новым фактором, способным внезапно для всех без исключения участников международных политических процессов подорвать, казалось бы, бесспорно доминирующие позиции США в мировой финансовой сфере стала наконец-то венчающаяся безусловным успехом валютная интеграция развитых стран континентальной Европы.     

      Такой глобальный перехват стратегической финансовой инициативы в масштабах всего мира (так как доллар является мировой резервной валютой) может быть и не осознан странами и тем более органами коллективного управления еврозоны, бюрократия которой отличается достаточно низкими эффективностью и интеллектом. Однако не вызывает сомнения, что США будут воспринимать встающие перед ними угрозы и энергично реагировать на них вполне адекватно. Вне зависимости от поведения и осмысленности действий стран еврозоны, в своей повседневной деятельности они будут руководствоваться совершенно четким и однозначным пониманием того, что всестороннее - финансовое, политическое, технологическое и идеологическое ослабление еврозоны становится категорическим стратегическим условием выживания США как геополитического лидера современного мира.

       Возвращаясь к вполне реальной в настоящее время возможности глобальной финансовой конфронтации между США и Европейским валютным союзом, можно уверенно утверждать, что она в практически любом случае, вне зависимости от своего исхода, приведет к крайне неблагоприятному и даже опасному для прогресса всего человечества событию далеко за пределами ее участников.

       Таким образом, в случае окончательного перевода потенциального стратегического противоречия между США и Еврозоной, связанной с введением евро и высвобождением избыточной долларовой массы, в плоскость негативной конкуренции, весьма значительной представляется вероятность торможения экономического развития всего человечества, которое может принять формы, крайне опасные для его будущего.