Понятие отраслевой структуры экономики

Рост расходов населения  отразился на динамике розничного рынка.

Темп роста объема розничной торговли в 2011 году был немного выше, чем в 2010 году и составил в годовом сравнении 7.2%. Однако, как видно из рисунка 4, розничный рынок в 2011 году рос медленнее, чем в докризисные годы.

 

Рис. 3. Вклад секторов экономики в общий прирост ВВП (с учетом дефлятора)

 

 

Отличительной чертой 2011 года стал дисбаланс между динамикой розничного рынка и динамикой реальных доходов населения. Доходы населения в 2011 году практически не росли. В целом за год рост реальных располагаемых доходов составил 0.8%, а во II квартале они даже снижались (см. рисунок 5). Всплески наблюдались лишь в отдельные месяцы. Например, сезонный всплеск доходов наблюдался в декабре, когда они выросли в годовом сравнении на 6.3%. Если бы не декабрьский результат, то в целом за год рост доходов населения был бы близок к нулю. Как видно из рисунка 5, рост реальных доходов населения в 2011 был самым низким за последние годы. Даже в кризисном 2009 году рост доходов был выше.

На вялую динамику реальных доходов населения повлияло повышение страховых взносов  до 34%. Реальные зарплаты в 2011 году, согласно данным Росстата, увеличились всего на 3.5%. Также негативное влияние на динамику доходов могли оказать увеличившиеся выплаты по займам, так как в 2011 году отмечена активизация потребительского кредитования. По данным ЦБ, российские банки в 2011 году увеличили кредиты населению на 35.9%.

В то же время существенное увеличение потребительского кредитования является одним из основных факторов ускорения роста оборота розничного рынка. Другим таким фактором является снижение чистых сбережений населения.

Также положительное  влияние на розничный рынок могло  оказать снижение уровня безработицы. В среднем за год общая численность  безработных составила 5020 тыс. человек, что на 11% ниже, чем в 2010 году. Однако по сравнению с докризисным периодом безработица остается на более высоком уровне. Так, по сравнению с 2008 годом количество безработных в России было в 2011 году на 4.6% выше, а по сравнению с 2007 годом – на 9.1%.

Увеличение потребительского кредитования повлияло на структуру  розничной торговли. Доля непродовольственных  товаров в общем объеме розничного рынка по итогам 2011 года составила 52.2% против 51.4% годом ранее. Однако этот показатель еще существенно ниже докризисного уровня. Например, в 2008 году доля непродовольственных товаров в объеме розничной торговли составляла 54.4%, а в 2007 году – 55.0%.

В 2012 году можно ожидать  роста реальных доходов населения. В первую очередь, это будет связано  с переносом увеличения регулируемых тарифов с января на июль. В результате этого новшества среднегодовое увеличение тарифов будет меньшим, чем это было в 2011 году.

Ряд крупных корпораций уже объявили об индексации заработных плат в 2012 году на уровень инфляции 2011 года. Кроме того с 1 января 2012 года ставка обязательных страховых взносов в государственные внебюджетные фонды снижена с 34% до 30%, что также должно положительно сказаться на доходах населения.

Также отметим, что с  начала 2012 года произошло существенное увеличение денежного довольствия для военнослужащих и военных пенсий. Так, денежное довольствие увеличено в среднем в 2.5-3 раза, а военные пенсии – в 1.5-1.7 раза.

Вместе с тем, несмотря на улучшение динамики доходов населения, рост оборота розничного рынка может немного замедлиться. ЦБ прогнозирует, что темпы роста потребительских кредитов снизятся до 20- 25%. Как уже говорилось, активное потребительское кредитование стало одним из самых главных факторов роста потребительского спрос в стране в 2011 году.

Кроме того, из-за прекращения действия программы утилизации существенно ухудшится динамика продаж легковых автомобилей³.

Таким образом, можно  сделать вывод, что экономика  России постепенно восстанавливается. Рост ВВП составляет 4,3%.

В структуре ВВП основными элементами являются

- обрабатывающие производства

- торговля

- недвижимость

- чистые налоги на  продукты.

 

 

 

Рис. 4. Динамика объемов розничной торговли и реальных

располагаемых доходов населения

 

 

Рис. 5. Индекс розничной торговли и доходов населения

 

Рост промышленного  производства в 2011 году, как и годом  ранее, превышал по темпам рост ВВП. Однако при этом произошло существенное замедление роста (см. рисунок 6). Если в 2010 году этот показатель составлял 8.4%, то в 2010 году – 4.7%. Такое резкое замедление отчасти обусловлено фактором базы, так как высокий темп роста 2010 года был следствием «отскока» от негативного результата 2009 года.

 

Рис. 6. Индекс промышленного производства

 

В 2011 году зафиксирована  рекордно низкая потребительская инфляция в новейшей истории России. Индекс потребительских цен составил 106.1% (декабрь к декабрю). Правда, отметим, по итогам января-декабря 2011 года индекс потребительских цен составил 108.4%, что заметно выше, чем в 2010 году (106.9%). Это связано с тем, что в I половине 2011 года цены на потребительском рынке росли быстрее, чем в I полугодии 2010 года (рис. 7).

В 2011 году федеральный  бюджет после двухлетнего перерыва вернулся к профицитному состоянию. Профицит составил 0.8% от ВВП. Напомним, что изначально закон о бюджете предполагал дефицит в размере 3.6% от ВВП⁴.

Исполнению бюджета  с профицитом способствовали высокие  цены на нефть, а также сравнительно сдержанное расходование бюджетных  средств.

Как видно из рисунка 8, 2011 год стал рекордным по номинальным  доходам и расходам.

 

 

 

Рис. 7. Индекс потребительских цен на конец периода

 

 

Рис. 8. Исполнение федерального бюджета

 

 

2.3) Особенности  монополизма в России

 

Производственно-технологическая  структура российской экономики 1990-х  годов сохранила все основные черты, присущие экономике советского периода. Главными особенностями этой структуры были: высокая концентрация производства, доминирующая роль крупных и сверхкрупных предприятий, жёстко детерминированные технологические связи и ограниченные возможности по выбору партнеров, зависимость от крупномасштабных транспортных и энергетических поставок, резкое падение экономической эффективности при снижении объемов производства. Такая структура отличалась минимальной гибкостью и огромной инерционностью, вследствие чего представляла собой совершенно неподходящую среду для быстрого внедрения экономических отношений либерального типа. Поэтому одним из наиболее неблагоприятных следствий шоковой либерализации 1992 года стало то, что в российской экономике возникло множество отраслевых и региональных рынков, где правила игры определялись предприятиями-монополистами.

Извлекая выгоды из своего положения, такие предприятия стремились решать собственные финансовые проблемы за счёт своих партнёров.

Довольно многие предприятия и даже целые отрасли смогли использовать свое монопольное положение на рынке для адаптации к новой экономической ситуации. Вместе с тем хотя в этих условиях собственные финансово-экономические проблемы предприятий-монополистов в определенной степени и решались, в целом такая деятельность наносила серьёзный ущерб народному хозяйству, серьёзно осложняя жизнь большинству прочих предприятий, искажая рыночные сигналы и усиливая макроэкономические диспропорции.

Завышение цен на продукцию монополистов

Пользуясь тем, что потребители продукции монополистов во многих случаях не имели возможности сменить поставщиков, монополисты максимально поднимали цены на свою продукцию и обеспечивали себе дополнительный доход.

Хотя государственные  органы и пытались регулировать цены на монополизированных рынках, в 1990-е годы эти действия не приносили ощутимых успехов. В условиях нечеткого законодательства и слабых государственных институтов предприятия-монополисты обладали массой возможностей для того, чтобы обходить вводимые ограничения и поддерживать ценовую динамику на нужном для себя уровне. Например, испытывая трудности с увеличением собственных цен, монополисты могли оказывать давление на поставщиков, вынуждая последних продавать свою продукцию по заведомо заниженной цене. Кроме того, для предприятий-монополистов не составляло трудностей задержать на произвольный срок платежи за полученные товары и услуги и, наоборот, получив предоплату, умышленно затягивать собственные поставки. И, наконец, немалая часть реальных монополистов периодически добивалась того, что их исключали из списка предприятий, цены на продукцию которых должна регулироваться.

Особенно трудноразрешимое положение с монополистами сложилось  в энергетическом секторе и на транспорте. Весьма характерным является положение дел с закупками попутного газа с нефтяных месторождений, которое сложилось еще середине 1990-х годов и без особых изменений сохраняется до сих пор. В частности, в 1995 году «Газпром» закупал попутный газ у нефтяных компаний по цене, которая нефтяников совершенно не устраивала, поскольку не окупала даже прямых затрат на утилизацию газа. При этом закупочная цена на попутный газ была значительно ниже цены, по которой сам «Газпром» перепродавал этот же газ газопереработчикам. Следовательно, в принципе вполне возможно было установить цену, при которой никто бы в цепочке не нес убытков. Однако при таком решении проблемы прибыль «Газпрома» уменьшалась. Судя по всему, «Газпром» вариант со снижением собственных доходов совершенно не устраивал, и он в течение многих лет продолжал сдерживать закупочную цену на попутный газ. Но поскольку «Газпром» почти полностью контролировал газоперерабатывающую отрасль, выбор у нефтяников был невелик — либо сжигать попутный газ, либо продавать его по ценам, навязываемым «Газпромом».

Аналогичная ситуация складывалась на многих предприятиях угольной промышленности. Например, шахта «Распадская» (город  Междуреченск) испытывала схожие проблемы в отношениях с близлежащими транспортно-погрузочным  узлом (ПГТУ) и центральной обогатительной фабрикой (ЦОФ) «Кузбасская». Три предприятия представляли собой единый технологический комплекс, так как 100 % угля, добываемого на шахте, отгружалось через ПГТУ, причем 75 % этого угля перерабатывалось на ЦОФ. Поскольку шахта является, в сущности, непрерывным производством, она вынуждена была продолжать поставки угля при практически любых обстоятельствах. Пользуясь этим обстоятельством, а также тем, что у шахты не было других вариантов по продажам, углеобогатители и транспортники в течение ряда лет устанавливали заведомо завышенные расценки на свои услуги.

Ещё более выгодной для  ПГТУ и ЦОФ была возможность задерживать  по своему усмотрению платежи в адрес  шахты. Как следствие, в 1991—1994 годах  ПГТУ и ЦОФ, в отличие от шахты, были прибыльными предприятиями. Однако, не вызывает сомнений, что в значительной степени эта прибыль обеспечивалась монопольным положением и возникала не вследствие собственной отличной работы, а в результате перераспределения дохода от шахты к углеобогатителям и транспортникам.

Картельные соглашения

Ещё более изощренной формой монополизма на рынке стали  картельные соглашения между группами предприятий в различных секторах экономики. Как правило, картели  носили неформальный характер и были основаны на устных договоренностях  топ-менеджеров и владельцев предприятий. Тем не менее, картельные соглашения соблюдались, как правило, достаточно строго. Анализ показывает, что в российской экономике 1990-х годов существовали 3 разновидности картелей: 1) картели продавцов; 2) картели покупателей; 3) смешанные картели.

Картельные соглашения первого типа исходили из «базарного»  принципа, в рамках которого продавцы договаривались не опускать цены на свою продукцию ниже определенного уровня. Подобный картель обеспечивал продавцам  получение дополнительной прибыли за счет покупателя. Договоренности между продавцами касались, как правило, какого-то определенного вида продукции и возникали в отраслях и на территориях, где действовало относительно небольшое число продавцов, что давало им возможность без особого труда договариваться между собой. Другим обстоятельством, позволявшим продавцам формировать картели, нацеленные на максимизацию сбытовых цен, являлось наличие большого числа мелких покупателей, не способных на согласованное противодействие. Поэтому картели продавцов чаще всего возникали в розничной и мелкооптовой торговле нефтепродуктами, стройматериалами, потребительскими товарами, и т. д.

Впрочем, известно немало примеров, когда к картельным соглашениям  такого рода прибегали и крупные  предприятия базовых отраслей, которые  в целях улучшения своего финансового  положения «договаривались и повышали цены».

Картельные соглашения второго типа возникали в обратных ситуациях и предусматривали  совместные действия небольшого числа  крупных покупателей против разрозненных мелких продавцов. Например, в конце 1993 года и начале 1994 года, по договорённости между углеобогатительными фабриками и металлургическими комбинатами, в России никто не покупал товарный уголь для коксования дороже, чем по цене 19 тыс. руб./т, а угольный концентрат — выше, чем по цене 32 тыс. руб./т. Это соглашение было достигнуто, прежде всего, для того, чтобы не дать поднять цену угледобывающим предприятиям и остановить рост себестоимости конечной продукции. Создание подобного картеля оказалось успешным, поскольку все потребители коксующегося угля сумели четко договориться между собой, в то время как гораздо более многочисленные шахты и разрезы, дезорганизованные вдобавок социальными волнениями, оказались неспособны на согласованные контрмеры.

Другим известным примером картелирования покупателей стало  поведение молокоперерабатывающих заводов, которые вынуждали производителей первичного молока сдавать свою продукцию по очень низким ценам. Например, в 1992—1993 годах цена, по которой переработчики Московской области покупали молоко у совхозов, была в 5-6 раз ниже розничной цены. В результате львиная доля дохода от продажи молока конечным потребителям доставалась именно промежуточным звеньям (молокозаводам и торговле).

Смешанные картельные соглашения основывались на взаимных договоренностях  между продавцами и покупателями. Подобные картели были хороши тем, что учитывали разнонаправленные экономические интересы. С их помощью осуществлялось цивилизованное согласование цен, которое, по сути дела, позволяло предприятиям в какой-то мере компенсировать дефицит регулирующих действий со стороны государства.