Политико-деловой цикл

«Перестройка» и «реформы», возврат к капитализму  начали разрушать национальное богатство  России. Разрушались основные фонды - уничтожались здания и сооружения, машины и оборудование, производственный и сельскохозяйственный инвентарь. Параллельно можно отметить, что на 45 млн. га сократилась площадь пашни.

Человеческий  капитал - важная составная часть  национального богатства - также  планомерно и настойчиво уничтожался. Сокращалось народонаселение, алкоголизацией и наркоманией подрывалось здоровье нации, шла «утечка мозгов ». С разрушением промышленности и высоких технологий резко сократилась такая часть человеческого капитала, как квалификация работников. Введение платного образования резко сократило рекрутинговую базу для формирования интеллектуальной элиты общества, снижение качества обучения в расплодившихся частных вузах, зачастую просто менявших пачку купюр на диплом о высшем образовании, привело к появлению поколения неполноценных специалистов. Патриарх Алексий II с горечью констатировал, что результатом «демократических реформ» стал рост социальной несправедливости, бездуховности и цинизма, изменение менталитета населения [4, c.75].

На фоне этого  тотального разрушения национального  богатства особое значение принимает сохранение такой его части, как минерально-сырьевая база России. С позиции глобального распределения полезных ископаемых доля России оценивается следующим образом:

- энергетические  ресурсы (32% - газ, 13-12% - нефть, 12% - уголь  от мировых разведанных запасов);

- благородные  металлы (палладий - 90%, платина - 40% соответственно);

- редкие и  редкоземельные элементы (тантал  – 80%, иттрий - 50%, ниобий - 35%, литий  – 28%, бериллий – 15%, цирконий  – 12%);

- металлы металлургического  производства (Ni - 36%, Fe - 27%, Sn - 27%, Co - 20%, Zn - 16%, Pb - 12%.);

- агрохимические  руды (калийные соли - 31%, первое место  в мире по величине запасов,  фосфаты - второе место).

И это при  том, что уже к 1995 г. мировая цивилизация  исчерпала от половины до 0,66 минерально-сырьевых ресурсов свинца, олова и золота; от 0,2 до 0,4 разведанных ресурсов меди, никеля и цинка; от 0,05 до 0,13 - руд марганца, хрома и кобальта.

Как же мы распоряжаемся  этой частью богатства? При тех же запасах минерально-сырьевых ресурсов, которыми располагает Россия, другие страны получают в 23 раза большие объемы ВВП, в 34 раза большие валютные выручки и в 45 раз большие налоговые поступления.

При российских запасах природных ресурсов, которые  в 3,5 раза больше, чем в США (в том  числе в 4,1 раза больше по нефти, в 4,7 раза - по лесу), и больше, чем в Европе, общие затраты энергоресурсов в расчете на единицу ВНП в России в 4,5 раза больше (хуже), чем в США, в 8 раз больше, чем в странах ЕС и в 10,6 раз выше чем в Японии.

В настоящее  время в России только около 40% попутного газа из нефтяных месторождений (примерно 12 млрд. куб. м) перерабатывается на сжиженный газ или сырье для нефтехимических предприятий, а остальные 60% сжигаются без переработки. Аналогичная ситуация и с метаном, содержащимся в угольных пластах и угленосных отложениях. А в США из угольных пластов извлекаются и направляются в магистральные газопроводы десятки миллионов кубических метров метана.

Россия превосходит (в стоимостном выражении) в 1,52 раза развитые страны по добыче минерального сырья на одного жителя (табл. 2), но отстает от них в 2 и более раз по уровню потребления большинства видов полезных ископаемых.

За последние  десять лет существенно снизились  показатели абсолютного потребления  минеральных ресурсов. Например, в  общемировом объеме в 1991 г. Россия потребляла 10,1% алюминия, а в настоящее время – в десять раз меньше, потребление меди снизилось в восемь раз, а никеля – в двенадцать раз. Причина – развал авиапрома, основного потребителя «крылатого металла», электротехнической и энергетической отраслей, как потребителей меди, производства высококачественных конструкционных сталей и сплавов.

За рубежи России вывозится большая часть производимых в стране цветных металлов: почти 90% – меди, до 97% – никеля, до 99% –  алюминия. Учитывая, что с советских времен новые мощности по производству сырья практически не вводились, эти цифры говорят только об одном: нынешняя модель экономики ориентирована на экспорт дешевого сырья и импорт дорогих готовых изделий – в ущерб России и на благо Запада [5, c.67].

Разразился  кризис – снизился спрос на сырье. Снизился спрос – у недропользователей не стало денег на геологоразведку (а они оплачивали 90% разведочных  работ) и уменьшились поступления  в бюджет.

Таблица 2

Место Российской Федерации в мире по наличию (запасам) отдельных видов и элементов природных ресурсов

По данным Роснедра в прошлом году в 20 раз сократилось  количество участков недр, представляемых для целей геологического изучения за счет средств недропользователей (23 участка против 403 в 2007 г.). Более чем в 2 раза сократилось количество проводимых аукционов в 2008 году, а за первый квартал 2009 г. по причине отсутствия заявок состоялось не более 10% объявленных аукционов. По существу была остановлена работа по приему заявок и выдаче лицензий на основании факта открытия совершенного недропользователем за счет собственных средств.

Причиной того, что глобальный кризис некоторое время не оказывал негативного влияния на экономику страны, по оценке Всемирного банка, можно назвать хорошие макроэкономические условия - высокие цены на энергоносители, взвешенная бюджетная политика и отсутствие влияния на РФ кризиса ипотечного кредитования в США. Но затем экономика России столкнулась с «одновременным тройным потрясением». Во-первых, резко - с 144 долл. за баррель упали цены на нефть. Во-вторых, в середине 2008 г. начался резкий отток капитала из России, который не компенсировался обратным притоком. В-третьих, резко ужесточились условия заимствований для российских бизнесменов. Повышение стоимости кредитов привело к снижению потребительского спроса.

Экономисты  ВБ отмечают, что если бы к началу текущего глобального финансового  кризиса у России не было значительного профицита бюджета и огромного объема ресурсов, накопленных в стабилизационном фонде и золотовалютных резервах, последствия кризиса сказались бы гораздо раньше и были бы намного серьезнее, чем сейчас. Не менее важно то, что у Правительства России было бы гораздо меньше времени, ресурсов, возможных вариантов экономической политики и свободы маневрирования для того, чтобы ограничить воздействие кризиса на реальный сектор.

Национальные  особенности российского кризиса  состоят в сочетании следующих компонентов: в мире резко упал спрос на сырьевые экспортные товары, с одной стороны, а с другой стороны, многие российские компании сильно перекредитовались на мировых финансовых рынках. Таким образом, кредитно-финансовая зависимость наложилась на экспортно-сырьевую.

Принципиально важное отличие нынешнего российского  кризиса от кризиса 1998 г. - его уверенно прогнозируемая значительная продолжительность. Если события десятилетней давности можно сравнить с одним мощным ударом (как известно, уже через месяц после дефолта августа-98 обозначилось пусть медленное, но все-таки восстановление экономики), то сегодня скорее началось «затяжное удушение»

Модернизация  экономики и общества - это вне  всяких сомнений системная модернизация. Ставя задачу именно так, безусловно, признаётся де-факто низкая системная эффективность российской общественной системы (если изменений требуют практически все общественные подсистемы одновременно, то в наличии системный кризис общества) и низкий уровень жизни населения, дисфункция системы управления. Однако внесистемная постановка и отсутствие уточнения содержания такой модернизации, как и отсутствие её плана, подрывают возможность достижения необходимых результатов, да и собственно подрывают правильность понимания содержания модернизации.

При такой политике недропользования, когда при наличии  свыше 30% всех мировых природных  ресурсов страна остается без них  только по причинам бесхозяйственности, кризисные явления будут сопровождать страну постоянно, независимо от мировой  конъюнктуры. В России есть нефть, но она не разведана, есть газ, но нет разработок, есть металлы, нонет добычи, есть вода, но она загажена, есть лес, но нет подъездных путей к нему. В богатой стране все нищие, а природные кладовые завалены тяжелым камнем бесхозяйственности.

2.3. Прогноз развития  экономики России

Мировой кризис 2007-2009 гг. («Великая рецессия» в отличие  от «Великой депресии» 1929 г.) обычно объясняют  провалом на ипотечном рынке и  «сдуванием пузыря» на рынке недвижимости США. Распространение разного рода финансовых инноваций и ослабление контроля за движением финансовых инструментов на американском и глобальных рынках привели к трудностям в страновых и международной денежно-кредитных системах, а затем и к экономическому спаду. Чтобы стимулировать деловую активность, большинство развитых стран наращивали госрасходы, в том числе за счет бюджетного дефицита и госдолга. Это способствовало фрагментарному восстановлению мировой экономики в 2010 г., но уже в 2011 г. ее рост замедляется с, примерно, 5% в 2010 году до менее чем 4% в 2011 и до, примерно, 3,5% в 2012 г.(сл.2). При этом надо иметь в виду, что в 2009 году наблюдалось падение мировой экономики на 0,6%, так что ее рост в 2010-2012 гг. объясняется очень низкой «базой» 2008 года. Показательно, что снижение темпов роста в этот период сопровождается еще и высокой, причем ускоряющейся из года в год инфляцией (с 1,5%-2,0% в 2010 г. до 3%-4% в 2012г.) [11, c.34].

Публикуемые индикаторы ожиданий потребителей и производителей в США и Европе позволяют с очень высокой вероятностью утверждать, что экономику развитых стран ждет дальнейшее замедление. Лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман в интервью газете «Коммерсант» 9 сентября заявил, что никакого восстановления после кризиса 2008 года на самом деле нет. Он отметил, что политика по усиленному сокращению бюджетного дефицита, последовавшая за накачкой экономик ликвидностью в 2008-2009 гг., тормозит экономический рост как в США, так и в Европе.

Многие эксперты у нас в стране и за рубежом, и я ними полностью согласен, приходят к выводу, что ответом на кризис должно быть не усиление вмешательства в экономику на страновом и межгосударственном уровне, а глубокие структурные реформы и переход к новой модели роста – «newnormal».

Главным основанием для такого вывода является объяснение кризиса 2008 г. не только и не столько  процессами, имевшими место на финансовом рынке, а отставанием мирового технологического процесса от глобального спроса на ресурсы. В последней четверти прошлого и начале этого века во всем мире экспоненциально росли цены на продовольствие (особенно, белки животного происхождения) и углеводороды (нефть, газ). Тем самым рынок сигнализировал мировому сообществу, что спрос на них резко превышает предложение. Поначалу этот сигнал вроде бы был услышан – ведущие ученые мира в 1972г. подписались под докладом т.н. Римского клуба «Пределы роста». Однако в реальной жизни дополнительные доходы, генерировавшиеся высокими ценами на продовольствие и углеводороды, направлялись не на разработку новых технологий производства и улучшение эффективности использования глобальных дефицитных ресурсов, а на расширение спектра и повышение уровня потребления. Этому в значительной мере, особенно в 2000-е годы способствовало появление и распространение деревативов и других финансовых инструментов, которые позволяли обслуживать быстро возрастающий товарный оборот. Но ведь еще в XVI веке польский астроном, экономист и математик Николай Коперник и английский финансист Томас Грешем сформулировали экономический закон, гласящий: «Деньги, искусственно переоцененные государством, вытесняют из обращения деньги, искусственно недооцененные им». Или еще проще: «Худшие деньги вытесняют из обращения лучшие». Отсюда – все эти лопнувшие в 2008 году финансовые пузыри.