Особенности развития мировой экономики

Параллельно регионализация происходит не двух уровнях: на макроуровне и микроуровне.

На макроуровне регионализации часть функций переходит на более высокий иерархический уровень в региональных организациях. То есть, в международных отношениях в качестве самостоятельных субъектов выступают региональные организации. По этому пути идет «Единая Европа», поэтому возможно, что в будущем данная практика получит распространение в мире, а региональные объединения заменят национальные страны на международной арене (ЕС, НАФТА, АСЕАН и др.)16. Показательным является использование единой валюты странами, входящими к одному региону. Например, евро в ЕС, франк CFA в Западной и Центральной Африке и др.

На микроуровне (государственном) регионализации прослеживается тенденция к расширению прав субнациональных территориальных общин (региональных, муниципальных и провинциальных), доходит даже до введения «региональных денег» в отдельно взятом регионе страны (шотландский фунт в Шотландии, менский фунт – о.Мен (Манин), гернський фунт – о.Гернси, джерський фунт – о.Джерси, химгауэр – Бавария и др.) или в отдельно взятом районе города (берлинер – Пренцлауэр Берг в Берлине).

В развитых странах субнациональные общины уже стали самостоятельными игроками в международной конкуренции, а их экономическое влияние можно сравнить с отдельными странами. Например, Техас и Калифорния в США, Шотландия в Великобритании, Сянган в КНР, Бавария в ФРГ, Квебек в Канаде и др.

Одновременно с приобретением более значительного влияния отдельных регионов стран в мире отдельные города имеют международное влияние. Это явление получило название «мировой город». Впервые термин «мировой город» ввел британский урбанист П. Геддес в работе «Эволюция мост» в 1915 г. К мировым городов можно отнести Лондон, Нью-Йорк, Москву, Токио, Сингапур и др. Указанные выше на первый взгляд два взаимопротивоположные процессы – глобализация и регионализация действительности являются составляющими единого процесса – формирование глобального геоэкономического пространства, а современную «балканизацию» в мире можно объяснить лозунгом лидера восстания метисов в 1885 г. на юго-западе Канады Луи Давида Риэл: «отделяемся, чтобы объединиться».

Глобализация усиливает роль региональных факторов в общественном развитии. В мировой геоэкономической системе наметились тенденции формирования региональных экономических группировок, использующих местные этнокультурные и другие особенности в качестве фундамента новых стратегий развития. В международных экономических отношениях преимущество получают те страны, которые способны создать баланс между процессами глобализации и регионализации17.

Глава 3. Глобальные аспекты мировой экономики

3.1. Тенденции развития глобального экономического пространства: альтернатива выбора

Проблемы развития современного глобального экономического пространства в последнее время привлекли к себе самое пристальное внимание ученых, принадлежащих к различным школам и направлениям научной мысли. Это определяет многообразие взглядов на процессы, разворачивающиеся в современном мире. При этом сложность и неоднозначность этих процессов позволяет найти внешне убедительные аргументы для обоснования практически любой точки зрения. К сожалению, формирование глобального экономического пространства нередко рассматривается исключительно в контексте текущих, современных, мимолетных событий, что приводит к покорению выводов аналитиков конъюнктурным, частным социальным или национальным интересам. В дискуссиях, ведущихся глобализационных процессов часто выступают как неизбежная и всеобъемлющая сила, оказывающая давление на мирохозяйственные субъекты в сторону их адаптации к общим требованиям или навязывает систему общих ценностных ориентаций и нормативных установок. Эта идея часто связывается с представлениями о всеобъемлющем конвергенцию ценностей, правовых норм и институтов18.

Разумеется, исследователю трудно абстрагироваться от проблем и опыта (в том числе мировоззренческого) того социума, частью и продуктом которого он является. Можно, однако, предположить, что неизбежна односторонность любого подхода может быть минимизирована при обращении к более широкому историческому материалу позволяет поставить феномен формирования глобального экономического пространства в контексте общего развития мировой экономики.

История мировой экономики слишком противоречива и вопрос о том, существуют ее универсальные закономерности, вероятно, еще долгое время будет постоянным предметом полемики. В то же время, если абстрагироваться от многократных попятного движения в ее эволюции, то можно выделить ряд глобальных тенденций мирового развития. Прежде всего, это тенденция к расширению и углублению взаимосвязей между национальными экономиками, основанных как на конфликтах, так и на сотрудничестве. На протяжении мировой истории мотивы, которые стимулировали эволюцию этих связей, видоизменялись: естественное любопытство дополнялась стремлениями поиска ценностей, источников обогащения. Со временем фактором экспансии стал поиск внешних рынков, источников сырья и энергоносителей, сфер выгодного вложения капитала. Начала складываться система международного разделения труда, при этом качественно менялся ее характер. Сначала выгоды от внешних торгово-экономических связей получала только зажиточная верхушка общества, впоследствии для растущего числа стран они стали обязательным условием нормального функционирования всей экономики.

К началу XXI в. система международных взаимосвязей качественно видоизменилась. Сложились единые экономические пространства, включая десятки государств. Сотрудничество по обеспечению международной стабильности и безопасности, решения проблем экологии и многих других стало условием дальнейшего существования человечества. Развитие системы радио- и телекоммуникаций, Интернета привело к возникновению единого, глобального информационного пространства. Углубление взаимозависимости не было однолинейным, непрерывным процессом. На протяжении большей части истории человечества оказывались, на первый взгляд, противоположные, а по сути дела – взаимодополняющие тенденции, с одной стороны, к универсализации жизни стран, с другой – к росту многообразия и неравномерности в мировом развитии.

Вплоть до начала промышленного переворота в Англии уровне жизни, характер развития техники в большинстве стран мира почти не различались. Многообразие мира оказывалось, главным образом, в сфере традиций, культуры, религии быта, особенностей организации общественно политической жизни, государственного устройства разных народов. Тенденции к универсализации оказывались, прежде всего, в стремлении сторонников ведущих мировых религий в их повсеместного распространения и утверждения. Однако не сложилось ни мировой исламской, ни всемирной римско-католической империи. Возникающие в Средневековье огромные государственные образования были конгломератами мало связанных друг с другом территорий, соединенных силой оружия. Они, как правило, быстро распадались.

Промышленный переворот в группе государств Северного полушария увеличил динамизм их развития. Многообразие мира возросло, государства разделились на индустриальные и доиндустриальные. В последних сохранялся традиционный уклад общественно-политической и хозяйственной жизни. Одновременно появились новые факторы универсализации жизни народов. Характер роста индустриальных стран требовал овладения новыми рынками. Достижения в военной технике позволяли создавать огромные колониальные империи. Это вело к привлечению все новых государств в систему мирохозяйственных связей, в которой выделялась малочисленная группа стран Северного полушария, выступали в роли ее центра формирующейся и огромное периферия – страны, ставшие объектом завоевания и экспансии европейского капитала.

Процесс формирования глобального экономического пространства прошел несколько этапов: становление (XIX в.) борьба национальных капиталов, поддерживаемых государством за господство в глобальной системе международных экономических отношений, состоящая (первая половина XX в.) раскол мира на две системы, которые функционировали на основе различных принципов и находились в состоянии антагонистического единства (период холодной войны); переход к этапу глобализации рыночной экономики, создание единых экономических пространств, господство транснациональных компаний в мировой экономике (конец XX – начало XXI в.).

Исходя исключительно из экономических факторов, тенденции развития мировой системы XIX-XX вв. можно характеризовать в категориях постепенной универсализации мира. Между тем, если обратиться к более глубокому анализу социокультурных, политических реалий, то этот вывод уже не кажется таким бесспорным.

Прежде всего, изначально состояние самих индустриальных стран во многом различался, большое значение в этом отношении имел пройденный ими путь модернизации. Страны, которые осуществляли переход к индустриальному обществу стихийно, постепенно (так называемый органический развитие) стали основным ареалом распространения либерально-демократической политической культуры. Там, где модернизация осуществлялась ускоренными темпами, при активной роли государства, либеральные идеи, как правило, приобретали меньшее распространение.

С переходом группы наиболее развитых стран в стадии «информационного общества», где ключевую роль приобретает способность к созданию и внедрению «высоких технологий», а производство знаний становится решающим фактором конкурентоспособности на мировой арене, многообразие мира еще более возросло. По уровню экономического развития сейчас выделяются государства: высокоиндустриальных, лидирующих в сфере производства знаний, ноу-хау; индустриальные и такие, успешно индустриализируются; остающиеся сырьевыми и аграрными придатками первых двух групп и играют роль периферии в системе международного разделения труда; маргинальные страны фактически остаются вне этой системы.

Естественно, что интересы каждой группы государств, характер социальной структуры, их возможности влиять на общее положение в мире существенно различаются. При этом многообразие мира значительно возросло после распада колониальной системы. Европейские государства потеряли возможности прямого влияния на развитие периферии. В мире возникли более полутора сотен независимых государств, каждое из которых имеет самобытный вид, уникальные культуру и структуру экономики.

Таким образом, говоря о развитии современного глобального экономического пространства, необходимо поставить его в контекст двух базовых тенденций – к универсализации мира и рост его многообразие, полифонии экономического и социокультурного мира. Именно их взаимодействие и определяет современный мировой развитие, его неоднозначность и, что самое важное, сохранение альтернативности выбора для каждого народа и государства.

Анализ двойственности качественной определенности мирохозяйственной среды позволяет выявить расхождение при исследовании процесса развития глобального экономического пространства. В данном смысле он акцентирует внимание на универсальных моментах и на общемировом характере взаимодействия. Этот интеграционный слой и является своего рода совокупным носителем процессов глобализации. Абсолютизация этого глобализационного уровня приводит к подмене целого частью проявляется в том, что, глобальное (общемировое) видение, глобальная стратегия фактически становятся ориентированными не весь мир, а на развитые страны, в результате чего происходит персонификация центра, который, подменяя собой глобальное целое, подавляет другие части, ведет к обесцениванию национальных особенностей. На основе этого возникают достаточно широкие замкнутые экономические пространства, в пределах которых происходит снятие каких-либо препятствий для торговли, свободного передвижения капитала и людей.

Формируются как бы острова интеграции с преференции для экономических субъектов, входящих в данной группировке. В этом отношении можно согласиться с В. Иноземцевым в том, что глобализация является «теоретической конструкцией, призванной отразить формирование однополюсного мира, причем как справедливого, если не идеального, мирового порядка»19. Многообразие же и сложность тенденций развития глобального экономического пространства породила теорию о «кризисе цивилизации», погрязшей в проблемах, которые она не способна решить. На самом деле, лучше говорить о «кризисе человека», которая порождает традиции одномерного, механистического мышления, зародившееся в Европе в XVИИI-XIX вв. и, на наш взгляд, неадекватно отражает современные мирохозяйственные отношения, сложившиеся в мире. Одномерность, к сожалению, оказывается в большинстве доминирующих в современном мире концепций развития глобального экономического пространства.

Во-первых, в представлениях (ярким сторонником которых стал Ф. Фукуяма) о «конце истории», связанный с повсеместным утверждением либерально-демократических ценностей, полной унификацией мира20.

Во-вторых, в различных неомарксистские концепциях, авторы которых, исходя из ведущей роли ТНК в мировой экономике, предполагают, что тенденции к универсализации уже воцарились во всех сферах общественной жизни современного мира и пытаются представить интегрированную картину его противоречий. Единственное отличие их подхода от взглядов Ф. Фукуямы заключается в том, что идея унифицированного мира воспринимается как противоречащее интересам большинства народов. В связи с этим делается попытка выдвинуть идею «альтернативной глобализации», которая служила бы интересам людей, а не ТНК.

В-третьих, в очень неоднородных убеждениях движений «антиглобалистов». Имея поддержку в основном в странах развитой Севера, они, исходя из тезиса о том, что мир стал единым, осуждают эти страны за сложное положение, в котором находится Третий мир, культурную экспансию, а также ассоциируют политику правительств ведущих государств с защитой интересов ТНК.

Представление о победе универсализации мира отразили определенную реальность. После распада СССР и его союзов на международной арене осталась только одна «сверхдержавы» – США. Соединенные Штаты, которые стали центром системы военно-политических блоков, сложившихся еще в годы холодной войны, базой деятельности большинства ТНК, страной, валюта которой стала основной расчетной единицей международных торговых и валютно-финансовых операций, получили уникальную возможность влияния на ход мирового развития. Это влияние в 90-е годы прошлого столетия был направлен на повсеместное введение либерально-демократических принципов организации политической жизни, в том числе и силой оружия – так называемая гуманитарная интервенция. Делая большое влияние на политику таких международных институтов, как МВФ и Всемирный банк, США стремились добиться принятия всеми странами мира принципов «новой», открытой экономики, оптимальной для дальнейшего расширения масштабов деятельности ТНК. Однако вопрос о том, насколько претензии правящих кругов США на мировое лидерство в глобализирующемся мире, были обоснованы, относится к числу очень спорных.