Мнения различных ученых на социальную политику в России и ее эффективность

Необходимо  обеспечить повышение эффективности  деятельности органов внутренних дел.

С 2012 года финансовое обеспечение милиции  общественной безопасности будет полностью  осуществляться за счет средств федерального бюджета. Уже сегодня необходимо готовиться к столь серьезному изменению  расходных обязательств Российской Федерации и субъектов Российской Федерации и соответствующих им финансовых потоков.

Шестое. Развитие транспортной инфраструктуры.

Наличие развитой транспортной инфраструктуры является необходимым условием экономического роста и повышения инвестиционной активности. Совершенствование транспортной инфраструктуры с внедрением современных инновационных технологий продолжает оставаться одной из основных задач на среднесрочную перспективу.

При этом необходимы новые подходы к реализации инфраструктурных проектов с привлечением частных инвестиций, в том числе на условиях заключения контрактов жизненного цикла.

В связи  с этим одним из приоритетных направлений  бюджетной политики должно являться устойчивое финансовое обеспечение  содержания и развития автомобильных  дорог. Это требует детальной проработки всех вопросов, в том числе касающихся создания системы дорожных фондов, с учетом критериев и социальной справедливости, и экономической эффективности.

Необходимо  обеспечить функционирование комплексной  системы безопасности населения  на транспорте, прежде всего в метрополитене и на других видах общественного транспорта.

Седьмое. Оптимизация масштабов и форм поддержки экономики.

Безусловным приоритетом бюджетных расходов на поддержку экономики должна стать  поддержка инновационных проектов и важнейших научных разработок, направленных на обеспечение модернизации и технологического развития экономики, повышение ее энергетической эффективности (проекты, одобренные Комиссией при Президенте Российской Федерации по модернизации и технологическому развитию экономики России).

Механизм  выделения бюджетных грантов  для поддержки отечественных  инновационных проектов должен быть ориентирован на обеспечение общегосударственных  приоритетов.

При этом бизнес должен финансироваться в  первую очередь за счет реализации своих товаров и услуг, а бюджетная поддержка может быть лишь стимулирующей, мультипликативной мерой и не должна обеспечивать основную часть финансирования».

Однако в  настоящее время я придерживаюсь  мнения доктора экономических наук, профессора Алексея Шевякова:²⁷

«Условия и  предпосылки развития человеческого  потенциала определяются не только количеством, но и характером распределения ресурсов между людьми. Более того, от характера  этого распределения развитие общества зависит даже больше, чем от количества самих ресурсов. Между тем влияние неравенства на макроэкономические процессы, в том числе на темпы роста, в России не то чтобы недооценивается — оно вообще не принимается во внимание. Однако при одних и тех же обобщённых показателях, характеризующих ресурсы общества, их доступность для разных людей может варьироваться в широких пределах. А зависит это как раз от степени социального неравенства.

В Российской Федерации  неравенство доходов населения  все последние 20 лет росло и  продолжает расти. В стране, несмотря на позитивную динамику роста средних показателей денежных доходов в «тучные» годы, социальная поляризация не уменьшалась, а продолжала нарастать. Причина — в форсированном росте самых высоких доходов и заработной платы наиболее высокооплачиваемых работников. Об этом убедительно свидетельствует коэффициент фондов, рассчитываемый как соотношение доходов 10% наиболее и 10% наименее обеспеченного населения.

Замечу, что  оценки неравенства, рассчитанные нашим  Институтом социально-экономических  проблем народонаселения РАН, значительно выше. Наши исследования показали, что для корректных оценок неравенства, в том числе и с точки зрения международных сопоставлений, надо учитывать, во-первых, располагаемые, а не номинальные доходы, а во-вторых, более чем двукратную разницу в уровне инфляции для бедных и богатых. С учетом этих факторов реальное неравенство (в значениях коэффициента фондов) оказывается почти в полтора раза выше по сравнению с официальными данными. Сегодня это 23—24 против 16,7, по оценкам Росстата.

Степень неравенства  в нашей стране значительно выше, чем в странах, на которые официально ориентируется руководство РФ. Чтобы  убедиться в этом, достаточно посмотреть коэффициенты фондов в странах Организации  экономического сотрудничества и развития (OEСD), в которую входят экономически развитые и некоторые быстро развивающиеся государства.

Серьёзную обеспокоенность  вызывают среднесрочные перспективы. Прогнозные расчеты коэффициента фондов в России на 2025 год, если сохранятся существующие распределительные механизмы и контрольные показатели роста зарплаты, пенсий и инфляции, определенные правительством РФ, показывают, что рассчитываемый Росстатом разрыв между крайними 10-процентными группами населения (децильными группами) достигнет 22—25 раз. Если же пользоваться нашей методикой, которая соответствует международным научным стандартам, то он будет 33—35-кратным. Особенно удручающее положение сложилось в столице. Неравенство в Москве, несмотря на его определенное снижение, составляет сегодня, по оценкам Росстата, 35,4, а по нашим расчётам — более 50. Трудно найти аналог таким запредельным статистическим значениям не только в развивающихся странах, не говоря уж об экономически развитых государствах, но и вообще в странах, где такая статистика существует.

Суть проблемы в том, что существующие сегодня механизмы формирования и перераспределения доходов населения в РФ настроены и работают в пользу богатых, большая доля совокупного роста доходов уходит на рост доходов наиболее обеспеченных слоев населения, а на повышение доходов наименее обеспеченных остаются крохи.

Рост доходов  в стране происходит неравномерно. Если за годы реформ реальные доходы 20% самых обеспеченных граждан выросли  почти на 25%, то объем реальных доходов 20% наименее обеспеченных россиян снизился (не вырос, а снизился) почти на 18%. Значит, отдельные социальные группы населения имеют институциональные преимущества, которые позволяют им постоянно перетягивать эффекты экономического роста на себя.

В результате реформ в России выиграли только 20% населения, составляющего категорию наиболее обеспеченных. Что касается населения со средними (близкими к медиане) доходами, то оно не только не разбогатело, но и не восстановило уровень благосостояния, который имело в 1990 году. А группы населения с самыми низкими доходами оказались за чертой абсолютной бедности.

Если говорить о бедности, то динамика показателей  абсолютной бедности базируется на понятии  прожиточного минимума и, следовательно, зависит прежде всего от значения и динамики изменений этого минимума. Но выбор его значения достаточно субъективен, к тому же он осуществляется практически без консультаций как с наукой, так и с общественностью и профсоюзами. Но самое главное: он не соответствует современным реалиям. Например, предусматриваемые в РФ прожиточным минимумом нормы по хлебу и мясу в 1,5—3 раза меньше пайка немецкого военнопленного в Ленинграде. К тому же прожиточным минимумом не предусмотрено никаких затрат на аренду и тем более покупку жилья.

Идеология построения этого показателя не учитывает современные  реалии капиталистического жизнеустройства, а копирует стандарты советской  действительности. Но тогда многие необходимые потребности населения  удовлетворялись через общественные фонды потребления, когда семьи даже с низкими доходами реально имели бесплатный доступ к услугам здравоохранения, образования и отдыха. В нынешней России сколь угодно можно говорить о бесплатном образовании и здраво-охранении, но на самом деле сегодня даже за скорую помощь приходится платить. Если приближать уровень прожиточного минимума к современным реалиям, то в него надо включать затраты на жилье и доступ к телекоммуникационным и информационным ресурсам, пересмотреть нормативы на одежду и пр. Даже грубая оценка необходимого пересмотра этих норм показывает, что величина прожиточного минимума в РФ должна быть увеличена минимум в 2,5—3 раза. И что при этом будет с показателем бедности?!

Помимо абсолютной бедности, в мировой практике широко используются показатели относительной бедности. В странах Европейского союза за границу относительной бедности принимается, как правило, 60% от среднего (медианного) уровня доходов населения страны. Численность относительно бедного населения в России неуклонно продолжает расти. Если в 1990 году относительная граница бедности пролегала между среднедушевыми доходами 3-й и 4-й децильных групп (это значит, что у 30% населения доходы не достигали 60% среднестатистических доходов граждан СССР), то в 2000-е годы относительная граница бедности приблизилась к среднедушевому доходу 6-й децильной группы. Таким образом, сейчас в РФ более половины населения имеют доходы, не достигающие 60% от среднего размера дохода на душу населения.

Относительная граница бедности неуклонно повышается вместе с ростом неравенства. Она тем выше, чем существеннее экономический рост и богаче регион. Так, в самом богатом регионе — Москве, где уровень доходов в 3 раза превышает средний по стране, неравенство почти в два с половиной раза выше среднего российского показателя. С точки зрения нормальной экономической логики (тем более логики социального государства) такая тенденция представляется просто абсурдной. Она означает, что деформация распределительных механизмов, связанная прежде всего с концентрацией доходов богатых, достигла такого уровня, когда экономический рост не приводит к снижению бедности.

Особенно тревожное  положение с детской бедностью. Показатель детской абсолютной бедности сегодня достиг 24%, а детская относительная  бедность оценивается в 46%. При этом относительная бедность среди всего населения РФ равна 34%. А в странах Западной Европы этот показатель детской бедности равняется 6—8% .

В РФ с каждым последующим деторождением семья  погружается во всё более глубокую бедность. Относительная бедность полной нуклеарной семьи (семьи, в которую входят только родители и их дети и нет представителей третьего, старшего поколения) с одним ребёнком равна 42%; полной нуклеарной семьи с двумя детьми — 48%; с тремя детьми — 55%. Во всех семейных разрезах масштабы детской бедности в России в 4—5 раз превышают средние показатели по Организации экономического сотрудничества и развития. А разница по сравнению с Западной Европой — 10-кратная!

Таким образом, мы имеем не только избыточное социально-экономическое  расслоение нашего общества, но и господство таких распределительных механизмов, которые его создали, систематически поддерживают и препятствуют преодолению социальных диспропорций.

Связывая повышение  благосостояния только с экономическим  ростом, правительство подменяет  анализ состояния в социальной сфере экономическими показателями. Для него ориентирами успешности социальной политики и выработки мероприятий по решению социальных проблем служат в основном среднестатистические показатели, которые не только не дают реального представления о продолжающемся углублении социально-экономического неравенства и бедности, о существе и глубине проблем деформации распределительных отношений, но и дезориентируют общество. Более того, сосредоточиваясь на показателях экономического роста и наличных ресурсов, правительство совсем не принимает во внимание неравенство. Оно даже не включено в перечень показателей, подлежащих мониторингу и управлению.

Экономически  развитые страны пришли к безоговорочному  выводу, что без активной перераспределительной государственной политики экономический рост не приводит к снижению ни масштабов неравенства, ни бедности. Учёными установлено, что в динамических моделях рынка с учетом накопления и наследования имущества неравенство неограниченно возрастает. А рост неравенства, не сдерживаемый прогрессивными налогами и другими способами перераспределения доходов, приводит к существенному увеличению доходов только богатых и обнищанию практически всего остального населения. Повышение же уровня жизни большинства населения происходит тогда, когда при распределении плодов экономического роста ни одна группа населения не имеет значительных преимуществ. Именно государство, а не невидимая рука рынка, ответственно за выстраивание таких распределительных отношений, когда экономический рост влечет за собой рост благосостояния большинства населения…».

«…Осуществлённый нами детальный анализ зависимостей коэффициентов рождаемости, смертности и естественного прироста населения от различных показателей неравенства, уровня жизни и бедности показывает, что важны не абсолютные, а относительные значения этих показателей. Неудовлетворительная ситуация с рождаемостью, как и избыточная смертность, в России обусловлена относительной бедностью большинства населения. Когда в условиях экономического неравенства возможности зависят от денежных ресурсов, которыми располагает тот или иной индивид, социальный отбор превращается в отбор худших. В долговременной перспективе он ведет к деградации общества.

Прогрессивный налог на имущество наряду с прогрессивным подоходным налогом играет ключевую роль в преодолении неограниченного роста неравенства и обнищания в рыночных условиях. Оптимальная социальная политика требует социального планирования, которое является функцией государства. В современном мире все государства проводят ту или иную социальную политику посредством сбора налогов и распределения государственных средств. В России социальная политика развита слабо. Проводимые и планируемые реформы социальной сферы в РФ подменяются коммерциализацией социальной сферы по рыночным шаблонам. Этот путь ведет в тупик.

Для оптимального развития отечественной экономики необходимо поднять доходы 75-80% населения, или восьми низко- и среднедоходных 10-процентных групп населения. В первой группе их надо увеличить в среднем почти в 3 раза с постепенным убыванием этого коэффициента вплоть до восьмой группы. Особенно значительное повышение доходов потребуется для нижней группы москвичей – почти в 7 раз. Одновременно целесообразно снизить доходы 15-20% богатого населения в девятой и десятой группах.