Экономический анализ поведения преступника

 

      В силу всех этих  причин средний уровень чистой  прибыли членов преступных организаций  не так уж велик, а ее легальное  использование сильно затруднено.

 

      Конкуренция на мафиозном рынке. Экономика организованной преступности олигополистична по  форме и монополистична по существу.

 

      В любой стране, как  правило, действует несколько мафиозных  организаций (кланов), занимающихся  схожими промыслами. Единой общенациональной  преступной организации нет, видимо, нигде. Даже в Италии помимо  сицилийской мафии есть преступные  организации несколько меньшего  масштаба - неаполитанская каморра  и калабрийская ндрангета, которые  выступают то партнерами, то соперниками  сицилийских мафиози.

 

     Как и в легальном  бизнесе, олигополистическая конкуренция в "черной" экономике заведомо неэффективна. Во избежание потерь от самоубийственной междоусобной борьбы территории делятся на районы, закрепленные за отдельными мафиозными группами. Центральное руководство гангстерского сообщества (типа "купола" у сицилийской мафии), если оно есть, выполняет координирующие функции аналогично национальным союзам предпринимателей в легальных отраслях. Мафиозное сообщество в результате представляет собой федерацию относительно самостоятельных, часто враждующих организаций.  Главный босс мафии, единолично контролирующий организованную преступность в национальном масштабе, – фигура совершенно мифическая.

 

      На своем "участке" каждая мафиозная группа действует монопольно. Однако время от времени происходит передел территорий "по силе" (часто в ходе мафиозных "разборок"). Создание централизованных координирующих органов (типа "купола") призвано уменьшать издержки внутренней борьбы, вводить ее в "мирное русло". Однако мафиозные войны по-прежнему случаются не только между конкурирующими преступными синдикатами ("война картелей" в Колумбии в 1988 г.), но и внутри них (война кланов сицилийской мафии в 1980-1983 гг.).

 

     Рынок труда в мафиозном бизнесе. Кадры организованной преступности комплектуются в основном из тех, кто в силу каких-либо причин не находит места в легальной экономике. К их числу относятся в первую очередь лица, подвергающиеся национальной дискриминации (официальной или неофициальной), а также люди с криминальным прошлым.

 

     Представители "титульной  нации" представлены среди гангстеров, как правило, слабее, чем "пришельцы". История американской организованной преступности хорошо показывает, как национальная окраска преступности менялась в такт с волнами миграции: в 1-ой половине ХХ в. преобладали ирландцы,  евреи и итальянцы, во 2-ой половине "Коза Ностру" теснят латиноамериканцы. В Японии ряды якудза пополняются в значительной степени за счет двух дискриминируемых групп – баракуминов (потомков неприкасаемых) и этнических корейцев. "Русская" мафия, как известно, тоже состоит в большей степени из "нацменов".30 По мере того как мигранты новой волны завоевывают легальное "место под солнцем", их доля в рядах мафии заметно снижается. Подобно представителям национальных меньшинств, бывшие осужденные также сталкиваются с большими трудностями при поиске легальной занятости, что заставляет их предпочесть преступную деятельность легальной. Таким образом, мафиозный рынок рабочей силы представляется частным проявлением экономики дискриминации.

 

      Занятость в мафиозном бизнесе связана с "производственным травматизмом" заметно более высоким, чем в легальном бизнесе. Что касается уровня оплаты, то он вряд ли выше уровня легальной оплаты за труд равной квалификации. "В системе организованной преступности большие деньги бывают в руках лишь немногих, – пишет американский криминолог Р. Кларк, – тогда как на долю большинства ее участников выпадает опасная... работа в расчете на весьма сомнительные доходы, находящиеся на уровне доходов представителей американского среднего класса"31. Дифференциация доходов в "черном" бизнесе, видимо, заметно выше, чем в "белом". Перспектива "служебной карьеры" в преступном сообществе выглядит поэтому так: высокая вероятность иметь доход среднего уровня, оставаясь рядовым; низкая вероятность иметь очень высокие доходы, пробившись в командный состав. Поэтому в мафиозный бизнес  идут в основном склонные к риску изгои, которые не находят места в официальной экономике.

 

        Мафиозный рынок труда  более несовершенен, чем легальный: в него трудно войти и еще  труднее выйти. Отношения боссов  и рядовых работников носят  не анонимно-служебный, а глубоко  личный характер, поскольку от "бойца" мафии требуется умение хранить верность организации в обстоятельствах, связанных с риском для жизни. Не случайно все преступные организации уподобляют себя "семье". Однако высокий риск мафиозного бизнеса обусловливает и высокую текучесть кадров, хотя на пути "увольняющихся" стоят два барьера - нужно порвать связи со старым окружением и преодолеть дискриминацию в легальном бизнесе. По данным японской полиции, в 1960-1970-е гг. половина лиц, вступивших в ряды якудза, покидали преступную группу в течение 5 лет; за 10 лет состав группы обновлялся на 3/4, а за 15 лет - на 7/8.32

 

       Мафиозная власть-собственность. Когда пишут о доходах организованных преступных сообществ, всегда называют многомиллиардные суммы, значительная часть которых "отмывается". Однако нет ни одного владельца по-настоящему крупного частного состояния, происхождение которого связано (хотя бы гипотетически) с миром черного бизнеса. Этот парадокс можно объяснить только ограниченной правоспособностью боссов мафии: они могут распоряжаться большими суммами от имени своей организации, но не в силах сделать мафиозный капитал своей частной собственностью, передать его родственникам для использования в легальном бизнесе и т.д. При смене руководства (оно обычно осуществляется отнюдь не наследственным путем) финансы организации не терпят ущерба, поскольку накопленный мафиозный капитал не наследуется родственниками ушедшего босса, а переходит в распоряжение нового главаря.

 

      Аналогия с легальной  корпорацией, где происходит отделение  капитала-собственности от капитала-функции (поэтому председатель совета  директоров тоже не может "приватизировать" свою фирму), не действует: в преступном сообществе нет акционеров, которые могли бы свободно выйти из бизнеса (продать акции), переизбрать менеджеров и т.д. В преступной организации царит, напротив, жесткое командное начало, когда решения идут сверху вниз, а обратные связи слабы. Такая система аналогична власти-собственности, существовавшей в обществах азиатского способа производства.

 

      Система отношений  власти-собственности впервые была  подробно проанализирована в работах Л.С. Васильева. "Понятие собственности складывается сквозь призму представлений о функциях и прерогативах субъектов владения и власти, – пишет он о сущности этого феномена в доиндустриальных государствах Востока. – И возникает оно лишь в одной модификации – как собственность коллективная, на долю которой имеют право практически все (при всем... неравенстве долей)... Понятия власть и собственность еще нерасчленимы, они представляют единый феномен, власть-собственность: власть (владение) рождает понятие и представление о собственности, собственность рождается как функция владения и власти"33. Иными словами, власть-собственность – это собственность, пользоваться которой могут только и исключительно "власть имущие"; теряя власть, лицо теряет и доступ к собственности. Когда на Востоке чиновник уходил со своего поста, его "служебное" имущество переходило не к его родственникам, а к новому чиновнику, назначенному на данный пост.

 

       Сравним восточную власть-собственность с "воровским правом собственности": "Воровской авторитет – это форма нелегальной собственности, которая не требует дополнительных правовых форм... Авторитет - это одновременно и право собственности, и механизм его приобретения, и человек, в котором все это персонифицировано"34. Нетрудно заметить, что под "воровским авторитетом" имеются в виду именно властные полномочия, признанные преступным миром. Хотя в приведенной цитате речь идет об организованной преступности в России, отношения мафиозной власти-собственности, видимо, универсальны для всех "солидных" преступных организаций.

 

       Как и в обществах  азиатского способа производства, наряду с коллективной собственностью  преступных сообществ существует  частная собственность отдельных  ее членов, в отношении которой  собственник-мафиози обладает всеми  правополномочиями. Однако эта частная  собственность в сравнении с  коллективной собственностью преступных  сообществ относительно невелика.

 

       Связи криминального бизнеса с легальным. Во введении указывалось, что черная теневая  экономика  наиболее  автономна по отношению к легальному, "белому" бизнесу. Однако эта обособленность не носит абсолютного характера. Во-первых, постоянным каналом связи между черным и легальным бизнесом служит организация "отмывания" мафиозных капиталов. Во-вторых, когда мафия легализуется, образуется особый сектор экономики, сочетающий черты черной и второй теневой экономики.

 

    Табл. 4 показывает различные варианты движения капиталов между черным и "белым" секторами экономики. Ситуации № 1 и № 4 достаточно тривиальны, поскольку описывают внутрисекторные инвестиции; межсекторные взаимосвязи показаны ситуациями № 2 и № 3.

 

                                                                                               Таблица  4

Движение капиталов между "белой" и "черной" экономикой35

	" Белый" сектор	"Черный" сектор
"Белые" деньги	№1:Обычные легальные инвестиции	№2:"Мафиозизация" легальных капиталов
"Черные" деньги	№3:Отмывание" мафиозных капиталов	№4:Обычные мафиозные инвестиции

 

 

Рисунок 4 - Стандартная схема "отмывания" мафиозных капиталов на Западе.36

 

  

 

      Использование законных  капиталов для незаконного бизнеса  – ситуация наиболее  опасная: поскольку "черный" бизнес  сулит  высокую  прибыль,  это  может привести к массовой криминализации "большого бизнеса". Поэтому правительство и сами предприниматели создают институциональными средствами "полосу отчуждения" вокруг "черного" бизнеса, которая препятствует проникновению туда "белых" капиталов. Предприниматель, заподозренный в активном участии в делах мафии, должен автоматически исключаться из делового мира. Поэтому подобные случаи довольно редки (кроме того, конечно, столпы бизнеса прилагают все усилия для замалчивания таких историй)37.

 

     "Отмывание" (легализация) мафиозных капиталов вызывает более противоречивую реакцию властей. Любой крупномасштабный бизнес требует элементов легальности – хотя бы для использования "черных" доходов для личного потребления. Поэтому "стирка" мафиозных капиталов способствует процветанию мафии. Но, с другой стороны, “отмытые” деньги стимулируют финансовую активность, позволяя банкам ссужать их легальным предпринимателям. Поэтому вплоть до конца 1980-х гг. даже наркомафия имела возможность с минимальными  издержками "отмывать" свои капиталы в банках США и Швейцарии. Хотя  существовали  правила, согласно  которым  при  величине вклада не менее 10 тыс. долл. требовалось предъявлять документы, подтверждающие легальное происхождение доходов, мафия с легкостью обходила этот барьер, используя многочисленных курьеров ("муравьев"), размещавших в промежуточных банках мелкие вклады для последующей аккумуляции. (Рис. 4) показывает стандартную схему “отмывания” денег на Западе в этот период.

После ужесточения борьбы со "стиркой" денег в развитых странах мафия частично переориентировалась на банки малых государств (Панама, Каймановы, Багамские и Бермудские острова, Люксембург, Лихтенштейн, Гонконг и т.д.). В 1990-е гг. для "стирки" денег мафиозные организации (сицилийская мафия, латиноамериканские наркокартели) стали активно использовать Россию, где реально отсутствовали ограничения на банковский прием "налички".     

 

  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

В своей работе я изучила  теорию преступлений и наказания в экономике. "Сущность экономического подхода к преступности изумительно проста, - пишет Г. Беккер". - Он состоит в том, что люди решают, совершать ли им преступление или нет, сравнивая выгоды и издержки от преступления. Труднее правильно оценить издержки преступной деятельности. Когда человек выбирает карьеру преступника, он отказывается от легального заработка, который и определяет альтернативные издержки его времени. По мнению Г. Беккера, преступники - это люди, склонные к риску. В таком случае, согласно экономической теории, вероятность наказания будет оказывать на предпринимателей, предпочитающих риск, более сильное сдерживающее воздействие, чем тяжесть приговора. Наконец, не следует забывать и о психических издержках преступления. Многие люди не совершают преступлений прежде всего потому, что это противоречило бы их нравственным нормам. Ослабление традиционных этических ценностей становится поэтому одним из факторов, ведущих к росту преступности.

Изложив основные принципы экономического подхода к изучению преступности, Г. Беккер далее использует его, чтобы объяснить, какие группы людей более склонны к совершению преступлений.

Общеизвестно, указывает он, что тяжкие насильственные преступления совершаются преимущественно людьми бедными и малообразованными, в то время как люди с высоким образованием чаще совершают растраты и иные "беловоротничковые" правонарушения. Это следует объяснять прежде всего тем, что бедные и малообразованные не имеют больших возможностей  заработка. Поскольку для них доход от затрат времени на кражи больше, чем от какого-либо легального труда, то это им выгоднее, чем высокообразованным людям. Существует много видов экономических преступлений, объединенных в границах преступности в сфере экономической деятельности, сфере предпринимательства. Эта преступность обладает собственными свойствами и аддитивными чертами, которые присуще лишь рыночному типу хозяйствования. Для неё характерен высокий уровень наносимых государству экономических потерь и особая социальная опасность