Геополитические концепции Хантингтона, Фукуямы, Бжезинского

Хантингтон полагает, что  все выше изложенные этапы развития мира и международных отношений  есть «гражданские войны Запада», поскольку  в подробном рассмотрении каждого  этапа можно заметить тенденцию  к абсолютизации и без того огромной роли Запада (Европы, прежде всего) во всех мировых конфликтах. Апогей абсолютизации Запада в мировом  геополитическом пространстве настал в современности и требует  разрешения. Данную ситуацию прогнозировал  ещё Шпенглер в своём труде  «Закат Европы» и сейчас Запад  готов отказаться от многого с  целью сохранить нынешнее, теряемое, влияние в мире, в частности  Запад отчасти готов поступиться  своей идеологией. Одной из таких  жертв можно назвать идею Европоцентризма, которая всё чаще уступает место  другим подходам рассмотрения исторических и геополитических процессов  мира. Концепция «Столкновение цивилизаций» является одной из таких «уступок», направленная на продолжение доминирования  Запада в земной политике. Доказательством, пускай и косвенным, этому служит, возможно, не до конца озвученная в  трактате Хантингтона, но крайне практичная цель данной теории: улучшить процесс  прогнозирования геополитической  ситуации для проведения успешной политики «сталкивания цивилизаций» друг с другом и нагнетания в «цивилизациях» деструктивных  для них ситуаций, что должно сохранить  главенство влияния Запада.

2.1 Цивилизация трактовки Хантингтона

По Хантингтону, цивилизация  есть культурная общность наивысшего ранга, как самый широкий уровень  идентичности людей, определяющаяся наличием общих черт объективного порядка, а  также субъективной самоидентификацией людей. Деление на цивилизации условно. И поныне, по словам Хантингтона, нации-государства  играют главную роль в мировой  геополитике, однако характер поведения  и систему международной ориентации этих государств легче контролировать и предугадывать, если условно поделить мир на насколько общностей. По мнению Хантингтона создание этих общностей (цивилизаций) имеет смысл лишь при  использовании культуры (то есть совокупности духовных и материальных ценностей, созданных данной цивилизацией, а  так же способностью воспроизводить их) как главного образующего фактора, то есть, объединяя в цивилизацию  все страны, принадлежащие к определённой культуре. Разумеется, нельзя говорить о полной культурной идентичности любых  двух различных человеческих общностях. При рассмотрении двух различных  человеческих общностей, определяемых как принадлежащие к одной  определённой культуре, нельзя не увидеть  явственных культурных различий между  ними, однако существуют третьи общности, принадлежащие к совершенно другой культуре, которые коренным образом  отличаются от обоих. Здесь показан  принцип выделения цивилизаций, вот практическое пояснение самого Хантингтона: «Деревня в Южной Италии по своей культуре может отличаться от такой же деревни в Северной Италии, но при этом они остаются именно итальянскими селами, их не спутаешь с немецкими. В свою очередь европейские страны имеют общие культурные черты, которые отличают их от китайского или арабского мира»¹. Цивилизации определяются наличием общих объективных черт (История, язык, религия…) и непосредственно субъективной самоидентификации людей этой цивилизации, причем она (самоидентификация) может меняться с течением времени, вследствие чего меняются и цивилизации. Поэтому нельзя говорить о монолитности цивилизаций, они сами по себе могут состоять из нескольких национальных государств, могут наслаиваться друг на друга, включать в себя субцивилизации. Вследствие определённых причин различные общности (их можно назвать этносами) могут культурно размежеваться друг от друга на такое расстояние, что их будет проще и справедливее назвать различными цивилизациями. Особенно яркий пример этого – выделение Японской цивилизации: Япония, как известно, уходит корнями в Китай и Юго-Восточную Азию, однако культурно эволюционировала по другой, отличной от них ветви, вследствие чего Японию сейчас и рассматривают как отдельную цивилизацию. Хантингтон определяет цивилизацию как самый широкий уровень культурной идентичности людей. Следующий уровень – отличие человечества от других живых существ. Вследствие габаритов цивилизации сейчас в мире Хантингтон насчитывает 7–8 цивилизаций, охватывающих весь обитаемый мир. Вот эти Цивилизации: Западная (западная Европа и Северная Америка); Латиноамериканская (включает в себя Южную и центральную Америку); Африканская (центральная и часть южной и северной Африки. Хантингтон называет её так же лишь претендентом на звание цивилизации); Исламская (Часть северной Африки, Средняя Азия и часть Юго-восточной Азии); Православная (Она же Русская, Восточно-европейская и Восточно-Христианская. Восточная Европа, Сибирь. По мнению Хантингтона, находиться на гране полного исчезновения); Индусская (Часть Южной Азии); Конфуцианская (она же Китайская. Китай и Юго-восточная материковая Азия) и Японская цивилизация. Данные цивилизации существуют на данный момент, но, разумеется, существовали и другие цивилизации и, вероятно, будут другие. Цивилизации не постоянны в развитии и существовании, то есть цивилизация может переживать период расцвета, зарождения, упадка, смерти и т.д. Всего, по словам Хантингтона (он ссылается на Тойнби) можно говорить и 21 цивилизации.

2.2 Возможно ли предотвратить  конфликт цивилизаций?

Этот вопрос всегда был  актуален, а сейчас, в условиях грядущей экспансионной войны на Ближнем  Востоке, особенно. Мнение Хантингтона:

«Самые значительные конфликты будущего развернутся вдоль линий разлома между цивилизациями»¹. Он приводит серию аргументов, обосновывая свою теорию:

– культура любой цивилизации уникальна. Она имеет свои собственные культурные достижения, такие как язык, история, традиции, религия… и ценности, выражающиеся во взаимоотношениях человека, общества, государства, Бога.… Вследствие этой сильной культурной дифференциации, которая не исчезнет в обозримом будущем, есть большая вероятность образования конфликтов, особенно по линиям соприкосновения цивилизаций, которые могут перерасти в конфликты, в том числе и глобальные. Хантингтон считает, что все самые тяжелые конфликты в человеческой истории были порождены именно различиями между цивилизациями.

– Контакты между цивилизациями углубляются и учащаются. И как следствие, на фоне видимых различий между цивилизациями, культурная самоидентификация представителей этих цивилизаций усиливается. По этому культура является доминирующей силой в современной геополитике.

– В результате экономического и социального развития люди начинают отходить от самоидентификации себя с местом жительства и страной проживания. В месте с тем роль религии в самоидентификации людей возрастает, вследствие чего происходит процесс десекуляризации общества в мире в целом.

– Хантингтон полагает, что Запад (США, прежде всего) сейчас находится на пике своего могущества и это подстёгивает цивилизации возвращаться к своим корням

– С повышением уровня развития внутрирегиональной экономики растёт и ценность связей между регионами. А эта связь наиболее успешна при общности цивилизаций. Так внутрирегиональные связи между частями одной цивилизации быстрее налаживаются и упрочняются, в отличие от региональных связей между цивилизациями, где культурные различия могут стать непреодолимой преградой. Хантингтон полагает, что существует два уровня конфликтов цивилизаций. Первый – микроуровень, где конфликт происходит между частями отдельных цивилизаций за территории и власть. И второй уровень – макроуровень, где борьба ведется за доминирование в мире по военным, политическим и экономическим параметрам, с целью распространить своё влияние как можно шире.

Однако Хантингтон все-таки признавал главенство и уникальность западной цивилизации (прежде всего  влияние США) по отношению ко всем остальным: «В мире, где не будет  главенства Соединенных Штатов, будет  больше насилия и беспорядка и  меньше демократии и экономического роста, чем в мире, где Соединенные  Штаты продолжают больше влиять на решение глобальных вопросов, чем  какая-либо другая страна. Постоянное международное главенство Соединенных Штатов является самым важным для благосостояния и безопасности американцев и для будущего свободы, демократии, открытых экономик и международного порядка на земле».

3. Геополитическая теория З. Бжезинского

«Америка занимает доминирующие позиции в четырех имеющих  решающее значение областях мировой  власти: в военной области она  располагает не имеющими себе равных глобальными возможностями развертывания; в области экономики остается основной движущей силой мирового развития, даже, несмотря на конкуренцию в  отдельных областях со стороны Японии и Германии; в технологическом  отношении она сохранила абсолютное лидерство в передовых областях науки и техники; в области  культуры, несмотря на некоторую примитивность, Америка пользуется не имеющей себе равных притягательностью, особенно среди  молодежи всего мира, – все это  обеспечивает США политическое влияние, близкого к которому не имеет ни одно государство мира. Именно сочетание  всех этих четырех факторов делает Америку единственной мировой сверхдержавой  в полном смысле этого слова»¹.

3.1 Геополитика и геостратегия

Использование американского  глобального главенства должно тонко  реагировать на тот факт, что в  международных отношениях политическая география остается принципиально  важным соображением. Говорят, Наполеон как-то заявил, что знание своей географии  есть знание своей внешней политики. Однако наше понимание значения политической географии должно адаптироваться к  новым реалиям власти.

Для большей части истории  международных отношений фокусом  политических конфликтов являлся территориальный  контроль. Причиной большинства кровопролитных войн с момента возникновения  национализма было либо удовлетворение своих национальных устремлений, направленных на получение больших территорий, либо чувство национальной утраты в  связи с потерей «священной»  земли. И не будет преувеличением сказать, что территориальный императив  был основным импульсом, управляющим  поведением государства-нации.

Империи также строились  путем тщательно продуманного захвата  и удержания жизненно важных географических достояний. Наиболее экстремальное  проявление связи между национализмом  и территориальным владением  было продемонстрировано нацистской Германией  и императорской Японией. Попытка  построить «тысячелетний рейх»  выходила далеко за рамки задачи по воссоединению всех немецко-говорящих  народов под одной политической крышей и фокусировалась также на желании контролировать житницы  Украины, равно как и другие славянские земли, чье население должно было предоставлять дешевый рабский труд имперским владениям. Японцы также страдали навязчивой идеей, заключавшейся в том, что прямое территориальное владение Маньчжурией, а позднее важной нефтедобывающей Голландской Ост-Индией было существенно важно для удовлетворения японских устремлений к национальной мощи и глобальному статусу. В аналогичном русле веками толкование российского национального величия отождествлялось с приобретением территорий, и даже в конце XX века российское настойчивое требование сохранить контроль над таким нерусским народом, как чеченцы, которые живут вокруг жизненно важного нефтепровода, оправдывалось заявлениями о том, что такой контроль принципиально важен для статуса России как великой державы¹.

Государства-нации продолжают оставаться основными звеньями мировой  системы. Хотя упадок великодержавного национализма и угасание идеологического  компонента снизили эмоциональное  содержание глобальной политики, конкуренция, основанная на владении территорией, все  еще доминирует в международных  отношениях, даже если ее формы в  настоящее время и имеют тенденцию  к приобретению более цивилизованного  вида. И в этой конкуренции географическое положение все еще остается отправной  точкой для определения внешнеполитических приоритетов государства-нации, а  размеры национальной территории по-прежнему сохраняют за собой значение важнейшего критерия статуса и силы.

Однако для большинства  государств-наций вопрос территориальных  владений позднее стал терять свою значимость. Он скорее является не стремлением  к укреплению национального статуса  путем увеличения территорий, а вопросом «обиды» в связи с отказом  в самоопределении этническим братьям  или проблемой недовольства в  связи с так называемым плохим обращением соседа с этническими  меньшинствами.

Правящие национальные элиты  все ближе подходят к признанию  того, что не территориальный, а другие факторы представляются более принципиальными  в определении национального  статуса государства или степени  международного влияния этого государства. Экономическая доблесть и ее воплощение в технологических инновациях также  могут быть ключевым критерием силы. Государственный секретарь США в предшествующей – демократической администрации ответила на этот вопрос своим определением Америки: «Нация, без которой невозможно обойтись. Она остается богатейшим, сильнейшим, наиболее открытым обществом на Земле. Это пример экономической эффективности и технологического новаторства, икона популярной культуры во всех концах мира и признанный честный брокер в решении международных проблем». «Место Америки, – объясняла американскому сенату государственный секретарь Олбрайт, – находится в центре всей мировой системы… Соединенные Штаты являются организующим старейшиной всей международной системы».

До недавнего времени  ведущие аналитики в области  геополитики дебатировали о том, имеет ли власть на суше большее  значение, чем мощь на море, и какой  конкретно регион Евразии мог  бы представлять собой важное значение в плане контроля над всем континентом. Харальд МакКиндер, один из наиболее выдающихся геополитиков, в начале этого века стал инициатором дискуссии, после которой появилась его  концепция евразийской «опорной территории» (которая, как утверждалось, должна была включать всю Сибирь и  большую часть Средней Азии), а  позднее – концепция «сердца» (хартленда) Центральной и Восточной  Европы как жизненно важного плацдарма  для обретения доминирования  над континентом. Он популяризировал  свою концепцию «сердцевины земли» знаменитым афоризмом:

Тот, кто правит Восточной Европой, владеет Сердцем земли;

Тот, кто правит Сердцем земли, владеет  Мировым Островом (Евразией);

Тот, кто правит Мировым Островом, владеет миром.¹

Сегодня геополитический  вопрос более не сводится к тому, какая географическая часть Евразии  является отправной точкой для господства над континентом, или к тому, что  важнее: власть на суше или на море. Геополитика продвинулась от регионального  мышления к глобальному, при этом превосходство над всем Евразийским  континентом служит центральной  основой для глобального главенства. В настоящее время Соединенные  Штаты, неевропейская держава, главенствуют в международном масштабе, при  этом их власть непосредственно распространена на три периферических региона Евразийского континента, с позиций, которых они  и осуществляют свое мощное влияние  на государства, занимающие его внутренние районы. Но именно на самом важном театре военных действий земного шара –  в Евразии – в какой-то момент может зародиться потенциальное  соперничество с Америкой. Таким  образом, концентрация внимания на ключевых действующих лицах и правильная оценка театра действий, по мнению Бжезинского, должны явиться отправной точкой для формулирования геостратегии Соединенных  Штатов в аспекте перспективного руководства геополитическими интересами США в Евразии.

Для этого требуются два  основных шага:

1) выявить динамичные с  геостратегической точки зрения  евразийские государства, которые  обладают силой, способной вызвать  потенциально важный сдвиг в  международном распределении сил  и разгадать основные внешнеполитические  цели их политических элит;

2) сформулировать конкретную  политику США для того, чтобы  компенсировать, подключить и / или контролировать вышесказанное в целях сохранения и продвижения жизненных интересов США, а также составить концепцию более всеобъемлющей геостратегии, которая устанавливает взаимосвязь между конкретными политическими курсами США в глобальных масштабах.¹

Короче говоря, для Соединенных  Штатов евразийская геостратегия включает в ближайшей перспективе –  сохранение своей исключительной глобальной власти, а в далекой перспективе  – ее трансформацию во все более  институционализирующееся глобальное сотрудничество.

3.2 Геостратегические действующие  лица и геополитические центры

Активными геостратегическими действующими лицами являются государства, которые обладают способностью и национальной волей осуществлять власть или оказывать влияние за пределами собственных границ.

По мнению Бжезинского  они имеют потенциал или склонность к непостоянству с геополитической  точки зрения: стремления к национальному  величию, идеологической реализованности, религиозному мессианству или экономическому возвышению. И Соединенные Штаты  должны уделять особое внимание евразийским  государствам, движимым такими мотивами.