Денежный рынок

Рисунок 3.15. Сравнение денежной массы и ставки рефинансирования[24]

В результате можно сделать вывод, что ставка рефинансирования и объем денежной массы не воздействуют на изменение уровня инфляции, существует четкая взаимосвязь между ставкой рефинансирования и объемом денежной массы: по мере увеличения ставки объем денежной массы снижается.

В настоящее время важной задачей центрального банка Республики Беларусь является достижение информационной состоятельности рынка.

Предусматривается обеспечение устойчивости белорусского рубля, в том числе его покупательной способности и обменного курса по отношению к иностранным валютам, как одной из мер поддержания экономической стабильности и снижения уровня инфляции. Темпы наращивания денежного предложения в национальной валюте будут выдерживаться в соответствии со спросом экономики на деньги и целевым параметром инфляции, допустимый уровень которой в 2012 году не должен превысить 5 процентов. Основными каналами наращивания денежного предложения со стороны Национального банка будут покупка иностранной валюты, операции рефинансирования банков на рыночных принципах. В инструментах рефинансирования банков предпочтение будет отдаваться операциям Национального банка на аукционной основе. Роль обменного курса в области регулирования конкурентоспособности белорусских производителей будет постепенно уменьшаться в связи с перемещением в ней акцента на некурсовые факторы (повышение качественных характеристик продукции, снижение себестоимости, эффективная маркетинговая политика и т.д.). Долгосрочная стратегия на укрепление реального курса белорусского рубля будет способствовать повышению покупательной способности национальной валюты, стимулировать процесс трансформации валютных сбережений населения и хозяйствующих субъектов (включая наличную валюту, которая хранится вне банковской системы) в рублевые вклады и их вовлечение в хозяйственный оборот. Стратегическими направлениями развития банковской системы Республики Беларусь остаются повышение устойчивости банков, доверия к ним со стороны национальных и иностранных инвесторов и вкладчиков, интеграция банков в региональную и мировую банковскую систему. [24]

В условиях трансформации белорусской экономики отдельные институты рыночной инфраструктуры уже созданы, другие находятся в стадии становления (рынок корпоративных ценных бумаг, страховые, лизинговые, факторинговые организации, трастовые компании).

К 2012 году предусматривается реализовать следующие направления развития рыночной инфраструктуры[24]:

1) Активизация рынка корпоративных  бумаг;

2) Расширение спектра  инструментов рынка ценных бумаг;

3) Развитие системы небанковских  институтов (инвестиционные фонды, финансовые, лизинговые, трастовые, страховые  компании).

В 2000 г. государство использовало систему множественных валютных курсов рубля. К середине сентября 2000 г. Национальному банку удалось достичь единого валютного курса на рыночной основе (1020 руб./долл.), что помогло создать условия для текущей сбалансированности денежного рынка. С этого момента начали медленно формироваться условия для стабилизации денежных рынков, отличающихся от хаоса непредсказуемости денежного обращения 90-х годов. В 2001–2004 гг., несмотря на 83-процентную девальвацию рубля, с 2003 г. появились некоторые результаты относительной стабилизации рубля. ИПЦ (средний) был снижен до терпимого двузначного уровня в 2003–2005 гг., а в 2006–2007 гг. удалось достичь однозначного уровня инфляции. Кроме того, конъюнктура внешних рынков была благоприятна для белорусских товаров. Это позволило динамично наращивать ВВП до внешнего шока, полученного от мирового рынка, что воздействовало на резкий спад экспорта, начавшийся с августа 2008 г. [24]

Однако, в очередной раз, забыв свою драматическую монетарную историю, в марте-сентябре 2011 г. государство вновь может быть еще и не в последний раз, ввело и поддерживало систему множественных валютных курсов рубля. Последняя скачкообразная официальная девальвация рубля на 52% состоялась в октябре 2011 г.: с 5712 руб./долл. (20.11.2011 г.) до 8680 руб./долл. (21.11.2011 г.). Этот шаг свидетельствовал о признании государством силы стихии «черного» валютного рынка. Причина девальвации рубля была тривиальна. В апреле-декабре 2010 г. государство выпустило зло из «ящика Пандоры». Был развязан безудержный рост РДБ при тающих ЧИА Нацбанка и ЧИА всей банковской системы. В 2010 г. РДБ Нацбанка (т.е. эмиссия рублей) выросла на 4,607 трлн. руб. Причем, только в апреле 2010 г. прирост РДБ составил 1,623 трлн. руб., в июле – 1,381 трлн. руб., а в декабре –  1,644 трлн. руб. Сравним с 1-м кварталом 2010 г. (период проведения программы МВФ в Беларуси), когда прирост РДБ был 24 млрд. руб. С апреля 2010 г. по март 2011 г. происходила эмиссионная вакханалия, т.к. дофинансировались убыточные госпредприятия, сидевшие на «голодном пайке» в 2009 г. – 1 квартале 2010 г. Поэтому все позитивные результаты, которые страна приобрела, проводя действительно жесткую денежно-кредитную политику (январь 2009 г. – март 2010 г.) под контролем МВФ, улетучились в миг. [24]

Для того, чтобы оценить насколько денежно-кредитная политика была жесткая или мягкая приведем статистические данные. Прирост РДМ в 2007 г. составил 35 %, в 2008 г. – 22,5 %,  в 2009 г. – 0,95 %; в 2010 г. – 27,4 %. Монетарное сжатие образца 2009 г. привело к тому, что впервые в монетарной истории Беларуси М0 (наличность в обращении) уменьшилась в номинальном выражении с 3,836 трлн. руб. (1.01.2009 г.) до 3,647 трлн. руб. (1.01.2010 г.). Причина заключалась в уменьшении РДБ в 2009 г. на минус 631 млрд. руб. [24]

Структура РДБ изменилась следующим образом: 1) чистый кредит Нацбанка правительству составил минус 363 млрд. руб.; 2) обязательства банков выросли на 5,526 трлн. руб.; 3) валютные интервенции Нацбанка достигли минус 5,523 трлн. руб. (было продано Нацбанком 2,073 млрд. долл.); 4) прочие операции дали минус 271 млрд. руб. Изъятие рублей с рынка по валютному каналу и каналу финансирования правительства было компенсировано поставкой Нацбанком рублевой ликвидности банкам по кредитному каналу через операции рефинансирования. Иначе госбанки и госпредприятия не выдержали бы жесткости пресса уникального в своем роде варианта действительно жесткой денежно-кредитной политики за 21 год трансформации экономики страны. Этот пример свидетельствует об ограниченности применения в отношении нашего госсектора и достаточно бедного населения сверхжестких монетарных инструментов. В 2009 г. применялась действительно жесткая денежно-кредитная политика, особенно в сравнении с ростом РДМ и гиперинфляцией образца 1995 г. ИПЦ (средний) в 2009 г. составил 113 %.[24]

2010 г. в сравнении с 2009 г. был его  полной противоположностью. В 2010 г. были подготовлены условия для  девальвационной катастрофы рубля  образца 2011 г. В 2010 г. РДБ выросла  на 4,607 трлн. руб. Структура РДБ изменилась  таким образом: 1) чистый кредит  Нацбанка правительству составил  минус 69 млрд. руб.; 2) обязательства  банков приросли на 18,905 трлн. руб.; 3) валютные интервенции Нацбанка  достигли минус 13,696 трлн. руб. (4,586 млрд. долл. США); 4) прочие операции дали  минус 533 млрд. руб. Изъятие рублей  с рынка по валютному каналу  и каналу финансирования правительства  было компенсировано поставкой  Нацбанком рублевой ликвидности  банкам по кредитному каналу. Это усилило давление на валютный  курс рубля, инициируя рост денежного  предложения, что позволило «толкнуть»  рост кредитной экспансии и  спровоцировало прирост РДМ в 2010 г. на 27,5 %, после того как в 2009 году РДМ выросла только на 0,95 %.

В 2011 г. дисбалансы между монетарными переменными и ростом ВВП перешли в критическую фазу, породив острейший валютный кризис. ЧИА Нацбанка на 1.01.2011 г. равнялись 3,552 млрд. долл., а ЧИА банков на ту же дату составили минус 4,248 млрд. долл. ЧИА всей банковской системы оказались равными минус 636 млн. долл. Это был знак начала конца. Обязательства Нацбанка по срочным валютным сделкам, по которым он хеджировал инвалютные сделки с банками на 1.01.2011 г. составляли 5,8 млрд. долл. За 2010 г. и январь-февраль 2011 г. Нацбанк продал инвалюты на 5,566 млрд. долл. Это означало дыхание катастрофы, наступившей в марте 2011 г. [24]

Темп роста РДМ по месяцам 2010 г. был «рваным». Нацбанк пытался предотвратить катастрофу рубля, однако все было тщетно. Запущенный с апреля 2010 г. маховик монетарной деструкции сработал в полной мере. В декабре 2010 г. произошел рост РДМ, который составил 7,3 % за месяц. Для сравнения в октябре и ноябре 2010 г. происходило сокращение РДМ, соответственно – 1,6 % и 2 %. В декабре 2010 г. срочные рублевые депозиты граждан сократились на 4,6 %, причем сокращение происходило третий месяц подряд (с октября 2010 г.). Всего за 3 месяца 2010 г. сокращение составило 14,6 %. В абсолютном выражении сокращение срочных рублевых депозитов граждан в декабре 2010 г. составило 338 млрд. руб., в то время как их срочные валютные депозиты возросли на 198 млн. долл. Ожидания граждан относительно возможностей девальвации рубля оказали пагубное влияние на денежный рынок в 4 квартале 2010 г. – 1 квартале 2011 г. И мы получили то, что целенаправленно и сознательно готовили с апреля 2010 г. – МОНЕТАРНУЮ КАТАСТРОФУ ОБРАЗЦА 2011 г.

Краткосрочные процентные ставки на рублевом рынке межбанковских кредитов (МБК) стали устойчиво повышаться со второй половины сентября 2012 г., начав старт с 25% (18.09.2012 г.), дойдя до 60-63% (22-26.10.2012 г.) и снизившись до 47% к концу октября. В начале ноября дефицит рублей на рынке держал ставки «overnight» (МБК на 1 сутки) довольно на высоком уровне от 49,3% (1.11.2012 г.) до 31,9% (6.11.2012 г.). Затем ставки снизились до диапазона 24,3% (8.11.2012 г.) – 20,3% (13.11.2012 г.). Однако в середине ноября ставки опять росли с 41,9% (14.11.2012 г.) и держались в диапазоне 40,7% (21.11.2012 г.) – 44,7% (16.11.2012 г.), понизившись до 35% (23.11.2012 г.). В конце ноября ставки снизились и находились в диапазоне 28,9 % (26.11.2012 г.) – 27,2% (29.11.2012 г.). В декабре ставки падали с 26,9% (3.12.2012 г.) до 21,7% (11.12.2012 г.). Устойчивость дефицита рублей вызывалась как ростом норматива фонда обязательных резервов (ФОР), так и продажей Нацбанком инвалюты для удовлетворения растущего спроса на нее. Это соответственно вело к изъятию рублей с корсчетов и касс банков. Рубль подвергся спекулятивной атаке. [24]

Если в I полугодии 2012 г. Нацбанк спокойно скупал инвалюту, сдерживая тенденцию к укреплению рубля, то в августе-ноябре 2012 г. для удовлетворения растущего спроса на инвалюту Нацбанк был вынужден продать на всех сегментах валютного рынка 702 млн. долл. США, что усугубило дефицит рублей на рынке. Значительные объемы продаж Нацбанком инвалюты повлекли за собой ломку пропорций между спросом и предложением на рубли и инвалюту на взаимосвязанных сегментах денежных рынков. Вместо того, чтобы покупать у Нацбанка кредиты под 50 % на сутки (+30 % в реальном выражении) банки в период дефицита рублей в сентябре-октябре продали 213 млн. долл.

Нацбанк использовал свои инструменты для тушения атаки на курс рубля. С 20.06.2012 г. Нацбанк понизил уровень процентных ставок по инструментам поддержки ликвидности банков с 55% до 50 % (кредиты «overnight» на 1 сутки). Еще ранее Нацбанк повысил нормативы по фондам обязательных резервов (ФОР). С 1.05.2012 г. ФОР по привлеченным средствам в инвалюте был увеличен с 7,5% до 10 %. С 1.05.2012 г. ФОР по привлеченным средствам в рублях юридических лиц также был увеличен с 7,5% до 10 %. Отбивая спекулятивную атаку на рубль, Нацбанк с 1.09.2012 г. увеличил нормативы ФОР по привлеченной инвалюте с 10% до 12%. При этом ФОР как в рублях, так и в инвалюте формируется в рублях. Усредняемая расчетная часть резервных требований банков в сентябре составляла 12,472 трлн. руб., в октябре – 12,820 трлн. руб. На 1 ноября ФОР достиг 13,876 трлн. руб. Это практически соответствовало всему имеющемуся у банков запасу ликвидности на их корсчетах и в кассах, что означало склонность к дефициту рублей. Поэтому начался крутой взлет рублевых процентных ставок. [24]

Рублевые ставки на межбанковском рынке, как правило, изменяются циклически в зависимости от действия разнообразных факторов, влияющих на размер рублевой ликвидности. Ставки традиционно «прыгают» вверх в «налоговые» дни (20-е числа месяца). Однако такого высокого уровня процентных ставок по кредитам «overnight» давно не было. Нацбанк под 50 % годовых по «однодневкам» удовлетворял потребность банков в рублях, не давая им потерять краткосрочную ликвидность. Это вынудило банки начать продажу инвалюты, а также начать подъем депозитных и кредитных ставок по своим операциям с клиентурой, приближая их к уровню рыночного равновесия, отражавшего уровень дефицита рублей и риски потери банками ликвидности. Дисбалансы на межбанковском рынке, валютном рынке, кредитном и депозитном рынках клиентов банков, рынках государственных ценных бумаг объективно привели к торможению прироста РДБ и РДМ, росту инвалютной составляющей в широкой денежной массе (ШДМ). Началась ломка структуры ШДМ. Банки естественно начали входить в режим кредитной рестрикции, ограничивая выдачу «новых» кредитов и, концентрируясь на «закрытии» «старых» кредитов, что выражается в структуре ШДМ. Вместе с тем, за счет роста кредитов рефинансирования банкам и операций правительства в октябре и ноябре произошел рост РДБ, соответственно на 1,251 трлн. руб. и 260 млрд. руб. [24]

Положения монетарной теории гласят: на уровень инфляции влияет созданная банковской системой РДМ, причем, в любых её формах – наличной и безналичной, депозитов до востребования и срочных депозитов. Срочные депозиты используются банками как источник для выдачи кредитов заемщикам, и если они неэффективно используются, то эти кредитные ресурсы (они же есть срочные депозиты) только разгоняют «пустую» (нерентабельную) кредитную экспансию банков. В случае неэффективного превращения банком срочного депозита вкладчика в «долгоиграющий» невозвратный кредит заемщика темпы роста расходов заемщиков превышают темпы роста их доходов, что в конечном итоге проявляется в негативной динамике ВВП. Отсюда и возникают в нашей экономике макроэкономические дисбалансы. Причем дисбалансы на денежном рынке напрямую взаимосвязаны с макроэкономическими дисбалансами, это по существу одно и то же. Ошибочно разводить их в разные стороны. Этой истины Чалый С. просто не понимает.

Глубинная причинность макроэкономических дисбалансов, выраженных в денежной форме в неэффективности использования субъектами экономики ограниченных ресурсов, т.к. выданные банковские кредиты заемщики не могут превратить в доходы (добавленную ценность), а превращают в «пустые» расходы. Неэффективные субъекты «пожирают» добавленную ценность. Поэтому на инфляцию влияют именно срочные депозиты, входящие в структуру денежной массы, если они неэффективно используются субъектами экономики (предприятиями, домашними хозяйствами). [24]

Углубление макроэкономических диспропорций привело к тому, что с середины 2012 г. банковская система страны стала подверженной неблагоприятным тенденциям. Нацбанк стремится восстановить сбалансированность и ограничить продажу инвалюты. В экономике сформировались сильные инфляционные и девальвационные ожидания. В октябре 2012 г. средняя полная процентная ставка по новым рублевым кредитам предприятиям достигла 33,3 % против 8,3 % по новым валютным кредитам при относительно стабильном валютном курсе рубля. Ввиду четырехкратной разницы между дорогими рублевыми и дешевыми инвалютными процентными ставками многие предприятия наращивали валютные заимствования. В условиях разворота тренда на валютном рынке объективно происходит рост валютных рисков для заемщиков и кредиторов. За 9 месяцев 2012 г. рост инвалютных активов предприятий, подверженных кредитному риску, составил 40,1 %, а в рублях – 30,2 %. Соответственно, доля инвалютной составляющей в этих активах по банковской системе на 1.10.2012 г. составила 53,2 % по сравнению с 50,5 % (начало 2012 г.). Если исключить показатели АСБ Беларусбанка и Белагропромбанка из этого показателя, то он достигнет 72,5 % (68,2 % на начало 2012 г.). В 14 частных банках данный показатель «зашкаливает» за 75 %.