Альфред Маршалл

(3) Причинная  связь, в результате которой  — в современных кредитных  системах — дополнительное предложение  денег оказывает влияние на  цены, а также роль, которую играет  учетная ставка. Классическое и  единственное подробное изложение  этого тезиса, к которому на  протяжении многих лет могли  обращаться студенты, содержится  в показаниях Маршалла в Комиссии  по золоту и серебру в 1887 г. (особенно в первой части  этих показаний), а также в его  показаниях в Комитете по денежной системе Индии в 1899 г. Возникло весьма странное положение, когда один из самых фундаментальных разделов теории денег был в течение примерно четверти столетия доступен студентам лишь в форме ответов на вопросник правительственной комиссии, заинтересованной в решении преходящей практической проблемы.

(4) Формулировка  теории «паритета покупательной  способности» как определяющего  обменный курс между странами  с взаимно неконвертируемыми  валютами. По существу, теорией этой  мы обязаны Рикардо, но новое  изложение ее проф. Касселем в  форме, применимой к современным  условиям, было сделано еще раньше  Маршаллом в меморандуме [«Меморандум  о воздействии, которое оказывают  на международную торговлю различия  между валютами разных стран». Маршалл привел в нем примеры  о соотношении английского золота  и русских бумажных рублей, а  также о соотношении английской  золотой валюты и индийской  серебряной валюты. Он доказывал,  что длительный отход от паритета  покупательной способности (не  употребляя этот термин) едва  ли возможней, за исключением  таких случаев, когда имеет  место «общее недоверие к экономическим  перспективам России, которое рождает  у инвесторов желание изъять  свои капиталы из России», —  замечательное предвидение последних  событий. Часть этого меморандума  была воспроизведена в качестве  первой части Приложения в  книге «Деньги, кредит и торговля».], сопровождавшем его показания  Комиссии по золоту и серебру  (1888 г.). Оно заняло также значительное  место в заключениях, которые  он представил Комитету по  денежной системе Индии в 1899г.  Следующая выдержка из материалов, врученных Маршаллом Комиссии  по золоту и серебру, являет  собою квинтэссенцию его теории: «Пусть страна В имеет неконвертируемые  бумажные деньги (скажем, рубли). В  каждой стране цены будут определяться  соотношением между объемом денежной  массы и функциями, которые  она должна выполнять. Цену  рубля в золоте будет устанавливать  ход торговли, точно так же  как соотношение между ценой  золота в стране А и рублевыми ценами в стране В (с поправкой на транспортные издержки)».

(5) «Цепной»  метод составления индексов. Первое  упоминание об этом методе  содержится в сноске к последнему  разделу (озаглавленному «Как  определить единицу покупательной  способности») его статьи «Меры  по регулированию колебаний общего  уровня цен» (1887 ).

(6) Предложение  о введении в обращение бумажных  денег (в духе выдвинутых Рикардо  «Предложений об экономичных  и надежных деньгах»), базирующихся  на золото-серебряном стандарте.  Это предложение впервые встречается  в его ответе Комиссии по  кризису в торговле и промышленности  в 1886г. Он доказывал, что  обычный биметаллизм всегда будет  проявлять тенденцию превратиться  в альтернативный металлизм. 

«Я утверждаю, — продолжал он, — что, если возникнут  большие нарушения позиций нашей  валюты по причине сохранения биметаллизма, можно быть уверенным, что именно биметаллизм у нас установится... Мой альтернативный план отличается от его (Рикардо) предложения тем, что  нужно просто ввести сплав слитка серебра, скажем, в 2000 граммов, со слитком  золота, скажем, в 100 граммов; а правительство  обязуется всегда соблюдать готовность купить или продать такой сплав  двух слитков за фиксированное количество денег... К реализации этого плана  может приступить любая страна, не дожидаясь согласования во времени  с другими странами». Маршалл  не настаивал на немедленном введении этой системы, но выдвинул ее как по крайней мере более предпочтительную, чем система биметаллизма. То же предложение он повторил в 1887 г. в  статье «Меры по регулированию колебаний  общего уровня цен», а также в 1888 г. в своих показаниях Комиссии по золоту и серебру,

(7) Предложение  ввести «Табличный стандарт»  для факультативного применения  при заключении долгосрочных  контрактов. Это предложение впервые  появилось в приложении к докладу  о защите прав работников при  увольнении, который Маршалл прочитал  в 1885 г. на Конференции по  оплате труда в промышленности. Он затем повторил его в 1886 г. в ответе Комиссии по кризису в торговле и промышленности.

«Важной проблемой в связи с увольнениями в промышленности, — писал он, — является необходимость определенного  знания того, каков может быть курс фунта стерлингов в ближайшее  время... Этот серьезный недостаток можно значительно смягчить принятием  проекта, который экономисты уже  давно отстаивают, Предлагая эту  меру, я имел в виду, чтобы правительство  само не занималось бизнесом, а оказывало  бы бизнесу помощь. Оно должно публиковать  таблицы, насколько возможно точно  показывающие изменения покупательной  силы золота, и таким образом облегчить  заключение контрактов о предстоящих  выплатах, выраженных в единицах фиксированной  покупательной силы золота... Единица  постоянной общей покупательной  силы могла бы быть использована по свободному выбору обеих заинтересованных сторон почти во всех контрактах о  выплате процента и погашении  займов, а также во многих контрактах о рентных платежах, о заработной плате и жалованье... Хочу подчеркнуть  тот факт, что это предложение  не связано с формой нашей валюты и не требует никакого ее изменения. Допускаю, что такой план редко  может быть пригоден для целей  международной торговли. Но его значение в качестве стабилизирующего фактора  для нашей внутренней экономики  может быть столь велико, а его  введение может оказаться столь  легким и столь свободным от недостатков, обычно сопровождающих вмешательство  правительства в бизнес, что я  осмеливаюсь решительно настаивать на немедленном его рассмотрении вами».

Это важное предложение Маршалла получило дальнейшее развитие в его замечательном  очерке о «Мерах по регулированию  колебаний общего уровня цен», который  мы уже выше упомянули. Первые три  раздела этого очерка были озаглавлены: I. «Пороки колеблющейся меры стоимости»; II. «Драгоценные металлы не могут  служить удовлетворительной мерой  стоимости»; III. «Мера стоимости, независимая  от золота и серебра». Маршаллу была свойственна привычка во всех его сочинениях помещать в сноски самое новое или важное из того, что ему приходилось высказывать [Можно почти смело утверждать, что было бы лучше читать сноски и приложения к увесистым томам Маршалла и не читать собственно их текст, a нe наоборот.]; привожу выдержку из сноски к названному очерку:

«Любой  план регулирования предложения  денег с целью добиться его  устойчивости должен, я полагаю, быть национальным, а не международным. Я  кратко изложу два таких плана, хотя не настаиваю ни на одном из них. Согласно первому, валюта будет необратимой. Как только 1 ф. ст. будет стоить больше единицы, правительственное ведомство  станет скупать за деньги консоли, а  когда стоимость 1 ф, ст. окажется ниже единицы, оно станет продавать за деньги консоли... Другой план предусматривает  конвертируемую валюту, причем каждая банкнота в 1 ф. ст. дает право предъявлять  правительственному ведомству требование на столько золота, сколько на тот  момент стоит половина единицы, и  на столько же серебра, сколько на тот момент стоит половина единицы» [Второй план означает признание системы  симеталлизма. Он сродни концепции  проф. Ирвинга Фишера о «компенсированном  долларе» (т. е. долларе с неизменной покупательской способностью. — Прим. перев.).].

Журнал  «Экономист» высмеял систему  симеталлизма и факультативный «Табличный стандарт»; Маршалл, который всегда несколько чрезмерно пугался  того, что его сочтут далеким от практики или умнее «делового  человека» (этого легендарного монстра), не настаивал на своем [В декабре 1923 г., после того как я послал ему свой «Очерк монетарной реформы», он мне писал: «С годами становится все яснее, что должна существовать международная валюта и что —  сам по себе глупый - предрассудок, будто  золото является «естественным» выразителем  стоимости, сослужил хорошую службу. Я сам себя провозгласил любительским врачевателем денег, однако не могу выдавать себя за сколько-нибудь серьезного специалиста в этом качестве. Скоро меня не станет, но, если бы. у меня была возможность, я задал бы вопрос вновь пришедшим в эту божественную сферу, а удалось ли им обнаружить какое-либо лекарство от болезней денег». Что касается выбора между преимуществами национальной и международной валюты, то, как мне представляется, написанное Маршаллом в 1887 г. было сущей истиной, а валюта с неизменным курсом должна быть, по крайней мере, в первую очередь, национальной валютой.].

Выше  я обещал попытаться изложить причины  или найти оправдания отсрочке публикаций маршалловских принципов и теорий в области графических методов  экономического анализа, его теорий внешней торговли, денег и кредита. Я полагаю, что причины этого  — причем некоторые из них распространяются на все периоды жизни Маршалла — были отчасти обоснованными, а  отчасти несостоятельными. Рассмотрим сначала обоснованные,

Маршалл, как уже отмечалось, очень рано пришел к мысли, что голые постулаты  экономической теории сами по себе мало что стоят и не приближают сколько-нибудь существенно - полезные, практические выводы. Все дело заключается в том, как их применять для истолкования повседневной экономической жизни. А это требует глубокого знания реальных фактов из практики функционирования промышленности и торговли. Однако эти факты и отношение к ним отдельных людей постоянно и быстро меняются. Некоторые выдержки из его Вступительной лекции в Кембридже иллюстрируют эту позицию.

«Перемена точки зрения современного поколения  на экономическую науку обусловлена  открытием того, что сам человек  в большой мере являет собой порождение обстоятельств и изменяется вместе с ними. Главная ошибка английских экономистов начала нынешнего столетия заключалась не в том, что они  игнорировали историю и статистику, а в том, что они рассматривали  человека, так сказать, как некую  постоянную количественную величину и  не давали себе труда изучать ее изменения. Они поэтому приписывали действию факторов предложения и спроса гораздо более механический и регулярный характер, чем ему фактически было свойственно. Самой существенной их ошибкой было то, что они не увидели, насколько сильно подвержены изменениям поведение и структуры индустрии. Между тем социалисты оказались людьми, обладавшими глубоким ощущением и известным знанием скрытых источников человеческого поведения, которые экономисты вовсе не принимали в расчет. В путанице сумбурных речей и сочинений социалистов крылись мудрые наблюдения и важные соображения, из которых философы и экономисты могут почерпнуть много поучительного. В ряду негативных последствий узости в работе английских экономистов начала века наиболее достойным сожаления является то, что социалистам была предоставлена возможность цитировать и неправильно истолковывать экономические догмы. Рикардо и его главные последователи не разъяснили другим и даже сами не отдавали себе ясный отчет в том, что созданное ими учение отнюдь не является универсальной истиной, а лишь универсальным механизмом, служащим для открытия определенного класса истин. Признавая высокую степень и выдающееся значение универсальности главного направления экономического анализа, я не приписываю принцип универсальности экономическим догмам. Это не само воплощение конкретной истины, а лишь механизм для открытия конкретной истины» [Это лишь сжатое изложение смысла ряда непоследовательно расположенных абзацев. Отдельные части цитируемой лекции были почти дословно помещены в «Принципах...», кн. I, гл. IV.].

Придерживаясь подобных взглядов и живя во времена, когда господствовало осуждение  экономистов и когда отмеченные им выше ошибки его предшественников причиняли максимум вреда, Маршалл, естественно, не желал публиковать  отдельные разделы своей работы в отрыве от надлежащего приложения их к практике. Графики и чистая теория сами по себе могли принести больше вреда, чем пользы, увеличивая противоречия между объектами и методами математических наук, с одной стороны, и общественных наук — с другой; они могли бы приобрести не тот смысл, который Маршалл считал правильным. Публикуя свои умозрительные концепции без надлежащего раскрытия их связей с реальными процессами в обществе, он показывал бы дурной пример. С другой стороны, необходимые факты действительности было тогда выявлять чрезвычайно трудно, гораздо труднее, чем в наше время. События в 70-х и 80-х годах, особенно в Америке, развивались очень быстро, и организованные источники информации, которые теперь имеются в изобилии, тогда едва ли существовали. За два десятка лет, с 1875 по 1895 г., Маршалл, по существу, энергично овладевал массой реальных фактов и развивал свою способность экономического анализа, а потому труд, который он мог бы опубликовать в период между 1875 и 1885 гг., был бы намного слабее того, который ему удалось издать в период между 1885 и 1895 гг.

Другая  причина, оправдывающая отсрочку Маршаллом  публикации его экономических изысканий, носила личный характер, В критический  момент его жизни он заболел. После  того как его здоровье восстановилось, подготовка лекций и время, посвященное  его ученикам, обусловили продолжительные  перерывы в работе Маршалла над написанием книг. Он был слишком дотошен в  поисках точных формулировок, а также  в стремлении к сжатости изложения, чтобы оказаться уже зрелым сочинителем. Особенно ему не удавалось сводить  разрозненные фрагменты своих исследований в большое единое целое, и поэтому  он постоянно заново переписывал  их, добиваясь их последовательности и логической взаимосвязи. Он всегда пытался писать большие книги, но ему недоставало способности  быстрого осуществления своих замыслов и умения длительно сосредоточиваться (чем обладал Дж. С. Милль), ему  не хватало артистического чувства  целого (какое было свойственно Адаму  Смиту), т.е. качеств, которые столь  необходимы для полного успеха крупного научного труда.

Теперь  мы переходим к объяснению того, что следует отнести к негативным причинам задержки Маршаллом публикации его концепции экономической  науки («экономикс»). Даже учитывая его  взгляды относительно невозможности  достигнуть какой-то завершенности  экономической науки и относительно стремительности, с какой изменяются процессы в реальной жизни, учитывая ограниченность его литературных способностей и свободного времени для написания  книг, не стало ли роковым решение  Маршалла отказаться от своего первоначального  намерения написать ряд самостоятельных  монографий в пользу создания всеобъемлющего научного труда? Я полагаю, что оно  действительно оказалось роковым  и что принятию его способствовали определенные слабости, свойственные Маршаллу.