Контрольная работа по "Экономическая теория"

В той мере, в какой этот процесс набирает силу, создает свое экономическое и политическое пространство, свою систему норм и отношений, он неизбежно приводит к перераспределению социальных позиций и ролей между легальным обществом и криминально-теневыми сообществами. Например, менталитет "новых богатых" и обслуживающая его интересы философия направлены на оправдание любого прироста дохода, любого его перераспределения в пользу крупной собственности при, как правило, полном игнорировании издержек по другую сторону этого процесса. Большая часть прироста дохода имеет не только теневой и криминальный характер, но и прямо паразитический, используемый на "расширение потребления", как правило, исключительно богатых слоев общества.

10. Угроза демократическим ценностям и общественным институтам (6). Денежные средства, циркулирующие по теневым и серым каналам экономики, приводят к стремлению влиять на государственную политику, незаконного финансирования избирательных компаний отдельных представителей депутатского корпуса и партий в целом, подкупа средств массовой информации.

Все перечисленные факторы в совокупности стимулируют психологию и философию "временщика": "когда происхождение капитала неизвестно, то все средства хороши для его приумножения" и "после нас хоть потоп". Особенно важно подчеркнуть, что именно в такие периоды "теневой" сектор экономики в государстве развивается очень бурно.

В настоящее время в экономической науке развивается новое направление, которое можно назвать теорией экономики преступности (The Economics of Crime). Начало разработки данного теоретического направления связано с именем Г. Беккера, лауреата Нобелевской премии по экономике (1992), который обосновал связь между преступлением и наказанием как экономическими явлениями. Этой проблемой также занимались нобелевские лауреаты по экономике М. Фридмен, Дж. Стиглер, Дж. Бьюкенен и ряд других экономистов.

Свою задачу Г. Беккер видел не в создании теории криминального поведения, а в том, чтобы теоретически обосновать проблему минимизации социальных потерь, вытекающих из экономического преступления. Он определяет общие социальные потери так: прямые потери от нарушения закона или ущерб, нанесенный обществу, за минусом прибыли, получаемой нарушителем; социальная стоимость наказания правонарушителя для общества; социальная стоимость создания обстановки высокой вероятности обнаружения правонарушения и наказания за него. Эти принципиальные положения реализованы в выражении для ожидаемой полезности от совершения правонарушения.

Экономическая интерпретация выражения заключается в том, что правонарушитель должен соотнести доходы от преступной деятельности и доходы от легального бизнеса. Таким образом, модель Г. Беккера описывает альтернативу, стоящую перед правонарушителем. При ожидаемой полезности от преступления [формула] он может выбрать преступную карьеру; при [формула] ожидаемая полезность правонарушения отрицательна, что предопределяет законопослушное поведение. Однако общий вывод теории экономической преступности состоит в том, что при длительной карьере средний ожидаемый доход преступника всегда отрицателен и, следовательно, экономические правонарушения убыточны (7).

Теория экономики преступности рассматривает экономические преступления с позиций принципа "затраты - результаты". Основатели этого направления считают, что разработанная ими модель имеет универсальный характер, а не относится только к чисто криминальной деятельности, поскольку может использоваться для расчета доходности любой деятельности, имеющей корыстную направленность (в том числе к чисто теневой деятельности - уклонение от налогов).

Теория экономики преступности разрабатывает также проблемы структуры товарных рынков в связи с теневой деятельностью. Специальный раздел теории посвящен анализу корыстной деятельности с позиций теории несовершенной конкуренции, в частности монополий. Важным является тезис о криминальном монополизме как наиболее благоприятном для общества состоянии преступного мира, т.е. наибольшую опасность для общества представляет не организованная преступность, а, так сказать, самодеятельная. Еще одним тезисом для цели правоохранительной деятельности является не искоренение преступности, а оптимизации ее уровня. И, наконец, интерпретация проблемы наказаний. Из четырех функций наказания преступников (наказание виновных, их изоляция для предотвращения совершения ими новых преступлений, перевоспитание виновных и сдерживание потенциальных преступников) в центре теории находится последняя - функция сдерживания. В соответствии с этой функцией - назначение тяжелых наказаний при низкой раскрываемости преступлений дает такой же сдерживающий эффект, как и назначение слабых наказаний при высокой раскрываемости преступлений.

Постулаты теории экономики преступности радикально отличаются от традиционного взгляда на экономическую преступность. И с экономической точки зрения проблема не в искоренении преступного бизнеса, а в борьбе с ним с точки зрения оптимизации соотношения "затраты

* результаты", т.е. через оценку экономической эффективности борьбы с преступным бизнесом.

Хотя социально-нравственные ориентиры и приоритеты не допускают ничего другого, кроме принципа безусловного искоренения криминальной экономики как задачи государства и общества в ближайшей перспективе, общество, поскольку предельные результаты (искоренение экономической преступности) означают предельные затраты, с экономической точки зрения должно стремиться к их оптимизации (и преступности, и затрат).

Проблема теневой экономики стоит не только перед странами Евразийского союза. По данным журнала "Economist", объем нелегального производства постепенно расширяется во многих развитых странах. В 1997 г. его доля составляла: в Швейцарии - 6%, Японии и США - 9%, Великобритании - 12%, Германии и Франции - 15%, в Италии и Испании - более 20%, Польше - 45% ВВП. В рамках решения этой проблемы Советом Европы одобрена следующая классификация экономической преступности:

* монопольные преступления;

* мошенничество (подкуп, злоупотребление доверием, обман покупателей);

* цифровые махинации;

* фальсификации бухгалтерских документов;

* нарушения эргономических требований и стандартов;

* фиктивные организации;

* умышленная неточность в описании товаров;

* недобросовестная (нечестная) конкуренция;

* финансовые нарушения и уклонения от уплаты налогов;

* таможенные нарушения;

* валютные махинации;

* биржевые и банковские нарушения;

* нарушения, наносящие вред окружающей . среде;

* "отмывание" преступно нажитых денег и собственности.

Все криминальные виды деятельности характеризуются одним внутренне присущим им свойством - незаконностью. Это означает, что участники любой криминальной сделки - простое сокрытие производственных доходов от налогообложения, нелегальная реализация "квазигосударственной" собственности, торговля наркотиками, получение взятки, незаконные продажи лицензий на экспорт невоспроизводимых природных ресурсов и т.д. - стремятся скрыть ее результаты. По их мнению, результаты подобных сделок не должны быть известны налоговым службам, правоохранительным органам и широкой общественности. Отсюда можно сделать следующий вывод: криминальные действия осуществляются в атмосфере максимальной скрытности, отсутствия гласности, что как раз и противоречит законной деятельности в рамках рыночной экономики, одним из идеальных элементов функционирования которой, как известно, является и обеспечивается в условиях совершенной информации.

Однако лишь финансирование криминальной деятельности, создающее атмосферу скрытности, оказывается адекватным для обеспечения "нормального" осуществления подобных сделок. Другими словами, лица, участвующие в криминальных действиях, имеют склонность использовать преимущественно те средства платежа, которые позволяют утаить результаты этих действий от любых представителей "третьей стороны" (и, прежде всего, от налоговых служб и правоохранительных органов).

Не соответствуют означенному критерию те виды финансовых инструментов, которые наиболее "приняты" в развитых странах различного типа банковские (кредитные) деньги, начиная от беспроцентных вкладов "до востребования" и заканчивая усложненными разновидностями "срочных" и "сберегательных депозитов". Практически любые переводы средств с одного банковского счета на другой могут быть легко проверены уполномоченными на это должностными лицами. С помощью кредитных денег очень трудно скрыть доходы от налогообложения, приобрести в собственность незаконно продаваемый актив и т.д. Конечно, все это не означает, что подобные финансовые инструменты не могут финансировать криминальные виды деятельности; однако здесь для преступников имеется много затруднений, преодоление которых "под силу" не всем и порождает дополнительные затраты.

Но существуют и такие финансовые инструменты, которые создают "режим наибольшего благоприятствования" для осуществления криминальных сделок. К ним, прежде всего, следует отнести такие виды средств платежа, как наличность, неплатежи и бартер. Популярность каждого из этих активов как инструмента финансирования сделок резко возросла за годы рыночных реформ в странах Евразийского союза.

1. Неплатежи связаны с криминализацией двумя "каналами". Односторонние неплатежи создают предпосылки для обращения к криминальным структурам в целях принудительного "обмена" этих неплатежей на "живые" деньги. Иными словами, создаются предпосылки для повышения роли рэкета, являющегося одним из популярных видов криминальной деятельности в странах Евразийского союза в 1990 - 2003 гг.

2. Бартер также выгоден для криминальных структур. Бартерные сделки позволяют легко скрыть их подлинную денежную ценность (стоимость). Кроме того, товарные потоки значительно труднее учитывать и контролировать, чем денежные. Поэтому употребление бартера открывает широчайшие возможности для незаконного обогащения путем сокрытия и/или присвоения самых различных ресурсов, товаров и активов.

3. Феномен "черного нала" давно уже является общеизвестным в странах Евразийского союза. Любому руководителю предприятия или бухгалтеру ясно, что оборот наличных денег можно чрезвычайно легко "не учесть" в бухгалтерских документах фирм и, следовательно, использовать в сфере "серой" и "теневой" экономики.

Лица, идущие на экономические правонарушения, предпочитают наличные деньги за их анонимность, которая является одним из важнейших свойств, отличающих "нал" от "безнала" (8).

То есть наличность, бартер и неплатежи как средства обращения представляют собой наиболее адекватные способы финансирования криминальной деятельности. Рассмотрим влияние на экономику государства приведенного механизма финансирования криминальных сделок на примере России.

Одно из экономических последствий криминализации российской экономики в том, что криминализация - мощный фактор инфляции издержек в экономике России. Зависимость инфляции от криминализации - следствие особого механизма финансирования криминальных сделок. И здесь имеет место взаимное влияние роста экономической преступности (табл. 1) и распространения подобных активов (табл. 2 и 3).

С одной стороны, криминализация российской экономики (общее число зарегистрированных преступлений за период 1990 - 2001 гг. возросло на 61,3%, в том числе только за 2001 г. по сравнению с 2000 г. - на 0,5% при ежегодном сокращении численности населения России) стимулирует повышение роли наличности, неплатежей и бартера; с другой - увеличение объема использования этих средств обмена создает почву для дальнейшей криминализации экономики (число зарегистрированных преступлений в сфере экономики за период 1995 - 2001 гг. возросло на 53,7%, в том числе в крупных и особо крупных размерах за тот же период - на 256,3%, и только впервые в 2001 г. по сравнению с 2000 г. наметилось некоторое их сокращение на 5,5%).

Учитывая стабильный рост теневого сектора, Госкомстат России разработал необходимую методологию и на ее основе начал включать в объем ВВП, а также в показатели выпуска и добавленной стоимости на уровне отрасли, величину операций в рамках скрытой (неформальной) и нелегальной экономической деятельности. Так, по данным Госкомстат РФ, имеет место устойчивый рост удельного веса теневого оборота (объема теневой экономики) в общем объеме ВВП (с 23,6% в 1995 г. до 27,0% в 2000 г.). То есть, темпы роста теневого оборота опережают рост ВВП. По наиболее вероятным оценкам, теневая экономика в России охватывает в настоящее время около четверти ВВП.

По данным налоговой полиции объемы деятельности в теневом секторе экономики достигали 40% ВВП (9).

Параметры теневого оборота неизбежно носят, как правило, характер экспертных оценок, но они достаточно точны для того, чтобы оценить масштабы явления. Так, по мнению Н. Шмелева, незаконное присвоение частными лицами ВВП России составило в 1992 - 1993 гг. 75 - 80%, а в 1996 г. - 12 - 15%. На основании экспертного подхода при определении объема теневой экономики доля хозяйственной деятельности, укрывающаяся от государства, измеряется 50 - 60% ВВП, при этом средства российской "теневой" экономики, по некоторым оценкам, составляют более 60 млрд. дол. США и в пределах возможной легализации - могли бы служить источником инвестиционных финансовых ресурсов. Причем значительная часть этой экономики не попадает в статистические данные и не находит отражения в публикуемых показателях размера ВВП и показателях, отражающих итоги хозяйственной деятельности отраслей и регионов.

В общем объеме теневого оборота абсолютно доминирует рынок услуг (70%). Наибольший удельный вес теневого оборота в сельском хозяйстве и строительстве. Чтобы представить себе масштабы и характер проблемы, достаточно отметить, что доля теневого сектора в торговле составляет 69,9%, на рынке собственно услуг теневая составляющая около 50%, в российской военной и оборонной промышленности 32% контролируют криминальные структуры, в сфере товарного производства теневой оборот составляет около 20%.

Теневая экономическая деятельность в России представляет собой не только масштабное, но и системное явление. Она имеет самодостаточный характер, собственную институциональную систему (правила, нормы (писанные и неписанные), систему разрешения хозяйственных споров и т.д.). Системный характер теневой деятельности подтверждается данными о доле теневого сектора и выявляемом ущербе в отдельных отраслях и на отдельных товарных рынках (табл. 2 и 3).

Обращает на себя внимание обратно пропорциональная отраслевая структура теневой деятельности и выявляемого ущерба: чем больше удельный вес "теневой" деятельности в отрасли, тем меньше доля выявляемого ущерба. Причина, по всей вероятности, заключается не столько в уровнях доступности и прозрачности информационно-финансовых потоков (или в различных вариантах возможностей манипулирования ими), сколько в том, что "теневая" деятельность носит длительный, системный характер.