Местная противовоздушная оборона г. Ленинграда

В дальнейшем, когда  воздушные налеты на город стали  носить другой характер, решили при  появлении над городом одиночных  самолетов, особенно разведчиков, воздушных  тревог не объявлять.

В начале августа 1941 г. на очередном докладе у А. А. Жданова в порядке практической помощи было принято решение: при МПВО создать чрезвычайную комиссии. 6 августа 1941 г. такая чрезвычайная комиссия была создана. Она состояла из трех человек. Комиссия имела право привлекать к работе по МПВО население, предприятия и организации города, независимо от их ведомственной принадлежности, мобилизовывать механизмы, оборудование и инструменты, необходимые для противовоздушной обороны города. Все мероприятия комиссии должны были проводиться через местные советские, партийные, комсомольские и другие организации города. Дела о невыполнении решений комиссии должны были передаваться органам прокуратуры и расследоваться во внеочередном порядке с привлечением виновных к ответственности по законам военного времени.

Чрезвычайная  комиссия МПВО просуществовала недолго, так как практика подтвердила, что  такой орган усложнял руководство  системой МПВО города.

День 4 сентября 1941 г. противник произвел первый артиллерийский обстрел города. Появились первые жертвы среди населения и личного состава частей МПВО.

Если раньше через налаженную связь и систему  наблюдения и оповещения имели возможность  обнаруживать самолеты противника на подступах к городу и заблаговременно  предупреждать население об угрожающей опасности, то при артиллерийском обстреле города мы были этого лишены.

Взрывы снарядов, сеющие смерть и разрушения, можно  было ожидать в любое время  суток и в любом месте городской  территории. Над Ленинградом нависла  угроза массовых разрушений, пожаров  и систематического обстрела. Личному составу МПВО необходимо было срочно менять тактику действий, приучать население к способам ликвидации очагов поражений от артиллерийских снарядов, к способам укрытий от поражения воздушной взрывной волной и осколками и т. д.

Кроме таких  мер, стали менять места трамвайных остановок и входы в магазины – переносить их в более защищенные места. Издали новые правила поведения населения, где было сказано не только о порядке поведения во время воздушных налетов, но и во время артиллерийских обстрелов города. Среди населения была усилена разъяснительная работа с широким использованием печати и радио. Для быстрейшего оказания медицинской помощи пострадавшим были созданы подвижные отряды при лечебных учреждениях и санитарный резерв из студентов вузов. Внезапность нападения противника вызвала необходимость создать санитарное патрулирование как новую форму первичной оперативной работы. В места наибольшего скопления населения батальоны МПВО направляли из состава бойцов медико-санитарной службы группы по 3–4 человека, оснащенные медикаментами и носилками, которые несли патрульную службу. Выставлялись дополнительные дозоры, посты наблюдения и т. д. Изучение направления обстрела дало возможность определить наиболее опасные места разрывов (по сторонам улиц) и надписями на стенах домов оповестить об этом население. Одна из таких надписей штаба МПВО города сохранена на фасаде дома № 14 по Невскому пр. Она гласит: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна».

Все эти меры во многом содействовали уменьшению потерь от вражеских артиллерийских налетов, дали возможность быстрее оказывать первую помощь пострадавшим.

Только с  сентября по декабрь 1941 г. частями МПВО было спасено из-под завалов зданий 3269 человек, оказана медицинская  помощь 16000 человек.

Кроме известного уже для населения текста извещения  по радио о воздушной тревоге, появилось еще два: «Внимание! Внимание! Говорит штаб местной противовоздушной обороны. Район подвергается артиллерийскому  обстрелу, движение по улицам прекратить, населению немедленно укрыться» и «Внимание! Внимание! Артиллерийский обстрел продолжается! Артиллерийский обстрел продолжается!».

Таких оповещений штаба МПВО города, предупреждающих  население о смертельной опасности, было: в 1941 г. – 150 раз, в 1942 г. –391, в 1943 г. –2486, а всего –3027 раз.

6 сентября 1941 г.  впервые фашистским самолетам  удалось прорваться к городу. Одна из фугасных авиабомб  разрушила фасадную часть многоэтажного  здания на Невском пр. – дом  № 119. Было убито и ранено 38 человек, многие остались под завалом. Первые работы частей МПВО в очагах поражения, как принято называть места разрушений и пожаров, показали, что извлекать людей из-под обрушившихся зданий представляло большую трудность и было связано с безусловным риском для жизни. Методы борьбы по оказанию помощи, оцеплению, разборке завалов в первое время были применены согласно тем положениям, которые изучали в мирное время. Но обстановка показала, что тактику нужно несколько менять, особенно в вопросе оказания помощи, оцепления, в вопросе разборки завалов. 

Транспортные самолетов Северного управления Гражданского воздушного флота.

22 июня 1941 г. Гриценко Николай Антонович часов в 6, прибыл на аэродром для выпуска очередного самолета в рейс на Москву. Погода была хорошая. Ничто не предвещало изменения плана. Самолет должен был вылететь в 7 ч. 00 м.

Неожиданно  из Москвы прислали телеграмму: все  рейсы отменить, пассажиров отпустить  и ждать распоряжений. Пассажиры  с большой неохотой уехали с аэродрома, так как они не знали, в чем  дело, и, только ссылаясь на плохую погоду в Москве, удалось уговорить их покинуть аэродром.

В 11 часов передали, что в 12 часов будет важное сообщение. Все стало более или менее  ясно. Самолеты были приведены в  боевую готовность.

В то время отряд  имел следующий самолетный парк: 4 самолета «Дуглас», 2 самолета Г-2 (ТБ-3) – 4-моторные тяжелые бомбардировщики, 2 самолета ТБ-1 или Г-1–2-моторные бомбардировщики, 3 самолета СБ (ПС-41) и 3–4 самолета типа Р-5 – почтовые транспортные самолеты, которые осуществляли матричную связь между Ленинградом и Москвой.

Летный состав был наиболее квалифицированный  во всем Северном управлении. В отряде были отличные летчики-дугласисты – водители пассажирских машин...

Кроме них было несколько пилотов с большим  опытом работы в тяжелых метеорологических условиях на самолете Р-5, так называемых матричников, которые доставляли матрицы «Правды» и «Известий» в Ленинград вне зависимости от погоды. Это летчики: Михеев, Лебедев, Максименко, Тыклин...

В первые же дни  войны Военсовет Северного фронта дал громадную загрузку. Перевозили большое количество боеприпасов, главным образом на север, в направлении Кольского полуострова, из Ленинграда. Возили винтовки, взрыватели к авиабомбам, взрыватели к минам, патроны. Основной поток был на север. Это было в самые первые дни войны.

Одновременно  с этим санитарная авиация стала  работать по подброске крови, медикаментов в места предполагаемого базирования  госпиталей и подвозу обратно  раненых, которые уже появились. Фронт придвигался к Ленинграду очень быстро. Поэтому вскоре санитарные отряды оказались в Ленинграде у места. Они возили раненых от Луги, Кингисеппа, из района Пскова, Гдова. Самолеты связи, которые тоже были в это время, развозили газеты и листовки. Боевого применения в первые дни авиация не имела.

Летать приходилось в чрезвычайно трудной обстановке. Авиация противника в то время господствовала в воздухе и маленьким безоружным самолетам приходилось пользоваться главным образом своим умением прятаться на бреющем полете среди массивов лесов, за какое-нибудь строение.

Первые же этапы  работы санитарной и связной авиации  повлекли за собой жертвы.

Обстановка  требовала большого внимания и напряжения от летчиков. Нужно было уметь вовремя  спрятаться, ибо бороться не были в силах. Не было чем бороться.

Вскоре враг стал беспокоить бомбежками. Он бомбил с методической последовательностью. Знали, когда и какие аэродромы он бомбит, и видели, как с каждым днем бомбежка приближалась к Ленинграду. Город еще не бомбили. 28–29 июля подвергся бомбардировке ложный аэродром, устроенный в 2 км от настоящего. Там было овсяное поле. Его скосили, расставили на нем непригодные старые самолеты. Сделали дорожку из песка и наездили автомашинами. Свои машины пытались замаскировать.

Первой ожесточенной бомбардировке подвергся этот ложный аэродром. Он недалеко от станции Шоссейной, западнее настоящего аэродрома. После  бомбардировки осталось 47– 48 крупных  воронок...

Уже в первые месяцы войны наши самолеты стали  применяться для выполнения специальных боевых заданий, в.частности для сбрасывания отдельных разведывательных и диверсионных групп. Первые полеты такого рода совершил летчик Литвинов на «Дугласе». Полет прошел удачно. Была установлена связь с группами. Группы связались с разведуправлением...

Вскоре понадобилось работать по сбрасыванию листовок. Дело усложнялось тем, что нужно  было пользоваться скоростными самолетами, чтобы можно было бы уйти от противника, и такими самолетами, на которых  было бы хоть какое-нибудь элементарное оборудование и вооружение. Был выбран самолет СБ или ПС-41. Он был специально переоборудован. Внутри самолета устанавливалось 2 полотняных полога над бомболюками и на них складывались пачки листовок, веревки этих пачек надрезались. Достаточно было выбросить эту пачку с самолета, чтобы она разлеталась. Таких листовок укладывалось на 2 полога около тонны. В двух точках можно было произвести выброску листовок, открыв люк.

В сентябре нахождение авиации в Ленинграде приобрело  несколько иной смысл. Авиация осажденного города должна была связать город с Большой землей.

Тут началась вторая фаза работы больших самолетов, которые  вывозили имущество и людей и  ввозили в Ленинград пищевые  продукты. Такая работа проводилась  с 1-й и 2-й авиабаз, с аэродромов Комендантского и Смольного.

«Дугласы», соединениями по 15–16 самолетов, по 3–4 раза в день, в зависимости от длины дня, привозили  в Ленинград продукты с ближайших  к Ленинграду аэродромов – с Тихвинского, Хвойненского, Кушеверского. На самих  этих аэродромах в Кушевере и Хвойной прямо на летном поле лежали громадные кучи продовольствия – мясо, концентраты, мука, яичный порошок, консервы и т. д. Эти горы быстро погружали в самолеты, и они строем по 3–5 производили взлеты. В воздухе к ним быстро пристраивались остальные тройки или пятерки самолетов. Такие воздушные группы в составе 16–20 самолетов отправлялись в Ленинград.

Вид такой воздушной  армады был чрезвычайно величественный, особенно над Ладожским озером, когда  самолеты шли на высоте метра от воды. Причем шли очень тесным строем. При нападении противника это позволяло создавать очень мощный кучный огонь. Количество сопровождающих истребителей было очень невелико. По правилам количество сопровождающих должно превышать количество сопровождаемых. Тут же оно было в 4–5 раз меньше. 3–4 «чайки» или «ишака», как называли И-16, кружились около «дугласов».

Летчикам-истребителям здорово доставалось. В промежутках  между сопровождением они ходили на бомбометание, на фотографирование и т. д.

Комендантский аэродром обстреливался и держался все время под непосредственным воздействием истребителей противника. Был случай, когда над Комендантским аэродромом при заходе на посадку было сбито 2 «Дугласа».

До 70 самолетов в день бывало в Ленинграде, на одной базе на Комендантском аэродроме... Самолеты ТБ-3 не получили широкого применения, потому что они имели очень малую скорость и не могли идти вместе с «Дугласом». Они отставали. Раз они отставали, то весь караван растягивался. Они были очень неповоротливыми и не оправдали себя в этой работе.

«Дуглас» до войны шел со скоростью 260 км. Военная  обстановка заставила поставить  на него «бородавку», как говорили летчики, или башню воздушного стрелка. Кроме  этого, сзади было сделано 2 окна, в  которые высовывался пулемет  для стрельбы из хвостовой части самолета. Все эти мероприятия уменьшили скорость самолета до 230 км. На этой скорости, 220–230 км, они и ходили через озеро. Над озером они обыкновенно прибавляли газ и шли возможно быстрее, особенно когда озеро было открыто. Находиться над водой с большим количеством пассажиров или взрывчатым грузом не представляло особого удовольствия.

Санитарные  отряды самолетов, которые раньше были в составе Северной группы, находились уже недалеко от линии фронта и  работали непосредственно по своему прямому назначению. Это было в январе–феврале 1942 г.

В это время  противник на Волховском фронте, где  находились эти отряды, стал чрезвычайно  активен. Истребители противника не давали дышать нашим самолетам, и  работу, как санитарную, так и  связную, вынуждены были перенести на ночь.

Действия вражеской  авиации вырвали из наших рядов  нескольких очень опытных хороших  летчиков.

Так, в один день было сбито 3 санитарных самолета. 2 экипажа остались живы. Третий летчик погиб вместе с самолетом. Это окончательно убедило в необходимости не только на Волховском, но и на Ленинградском участке фронта перейти к полетам ночью. Было создано специальное тренировочное звено. В течение месяца успели оттренировать буквально весь летный состав.

Военно-воздушные силы Ленинградского военного округа

В город война вошла на рассвете в воскресный день, 22 июня, когда люди безмятежно еще спали глубоким сном. В 3 часа утра высоко в небе промчалась девятка истребителей И-16, ведомая старшим лейтенантом Гнеушевым. Это ленинградские летчики начали свою боевую вахту по охране великого города. А вскоре после этого в небе Ленинграда произошел первый воздушный бой летчиков-истребителей Шаврова и Бойко со звеном «мессершмиттов-110», пытавшихся обстрелять один из наших аэродромов.

В ночь на 23 июня прозвучал сигнал первой воздушной тревоги. Щемящий сердце вой многочисленных сирен повис над городом, а в 1 ч. 45 м. ночи был сбит зенитчиками в пригороде северо-западнее Ленинграда первый вражеский бомбардировщик «юнкерс-88». Его экипаж (четыре немца) был взят в плен и доставлен в Левашевский госпиталь для оказания медицинской помощи. Это был первый захваченный в плен немецкий экипаж, с которым пришлось встретиться. Пленные упорно твердили одно и то же: летели, мол, из Германии для бомбежки в Англию, заблудились и поэтому очутились над территорией Советского Союза. Но потом нам все же удалось от них получить некоторые интересные сведения о фашистской авиации.