Рассмотреть применение смешенных конструктивных систем, основываясь на знаниях архитектурного наследия

Софийский собор - пятинефный трехапсидный десятистолпный храм. С трех сторон (кроме восточной) к нему примыкают широкие двухэтажные галереи. В западной галерее южнее входа размещена лестничная башня. Столбы храма крестчатые, во всех внутренних и наружных стенах им отвечают плоские лопатки. Хоры имеют большую площадь, занимая западное членение центрального нефа, 2 членения средних нефов и целиком крайние боковые. В центральном нефе и трансепте хоры открываются в подкупольное пространство двойными арками, опирающимися на промежуточные столбы (круглые в центральном нефе и граненые в трансепте). Во втором ярусе у промежуточных столбов квадратное сечение, а столбы, поддерживающие своды над юго-западной и северо-западной частями хор, граненые. Все своды, на которые опираются хоры, цилиндрические, повернутые осями по линии север-юг. На первом ярусе галерей в средней части западного и южного фасадов проемы были открытыми, а на остальных участках, так же как и на всем периметре второго яруса, закрытыми. Вход на хоры идет из юго-западной части собора через лестничную башню на западную галерею второго яруса, а оттуда внутрь храма. Каменная лестница несколько раз обвивает круглый столб, размещенный в центре. Ступени лестницы имеют большую ширину, между ними часто встречаются площадки. Минуя проход на хоры, лестница продолжается до верха башни, откуда имеется выход на крышу собора. 

    Восточные членения первого яруса галерей заняты приделами-часовнями, имеющими большие самостоятельные полукруглые апсиды. Придел в южной галерее - Рождества Богородицы, в северной - Иоанна Богослова. Западные стены этих приделов не совпадают с общей разбивкой столбов храма, а сдвинуты к западу аналогично стенам над ними во втором ярусе, выделяющим в восточных концах галерей замкнутые помещения. Замкнутые помещения образует также угловое юго-западное членение галерей в обоих ярусах. Западное членение северной галереи в первом ярусе представляет собой еще один придел - Усекновения главы Иоанна Предтечи - с очень плоской дугообразной апсидой, размещенной западнее входного пролета. Средняя часть южной галереи называется Мартирьевской папертью, а западной - Корсунской папертью. В восточном членении южного нефа был сделан придел Иоакима и Анны.

  Центральная часть собора перекрыта крестообразно расположенными цилиндрическими сводами; над их перекрестьем и в диагональных членениях возвышается 5 глав. Кроме того, еще одна глава венчает башню. Крайние северный и южный нефы, так же как и западный поперечный, перекрыты чередующимися цилиндрическими сводами и сводами треугольного сечения; в северном и южном нефах они повернуты осями в направлении север-юг; в западном поперечном нефе так повернут только крайний с юга свод, а остальные - по линии В-3. Первый ярус галерей (кроме северной) перекрыт цилиндрическими сводами, опирающимися на аркбутаны. Во втором ярусе южной галереи своды полуцилиндрические, в западной - цилиндрические. 

Кровля собора имеет посводное двуступенчатое покрытие. Одни своды округлые - закомары, другие двускатные - щипцы. На золоченом кресте центрального золоченого купола покоится свинцовый голубь. Когда-то голубь был символом Святого Духа, а позже возникло поверие: "Как голубь слетит с креста, тут и Новгороду конец". Маковицам глав придан вид древнерусских шлемов. В древности главы Софийского собора были покрыты свинцовыми листами, и только в XV веке центральный купол был обит золоченой медью. А за прошедшие века за счет нарастания культурного слоя собор «ушел в землю» на 1,3м.

   Декоративные элементы фасадов собора очень скромны: они ограничиваются зубчатым поясом в архивольтах закомар и участками декоративной кладки. Все барабаны глав завершаются поясом, украшенным полосками зубцом, без горизонтального карниза. Центральная апсида оформлена тонкими полуколоннками, не доходящими до земли. Обрамление входов в Софию, а также отделка больших окон над входами наличниками являются поздними привнесениями (XVI - XVII вв.) 

    Первоначальный пол был ниже современного на 130 см, отсутствовали большие окна над входами, остальные окна были более узкими. До конца XIV века не было высоких иконостасов. С хор открывался вид на главный алтарь. Оттуда хорошо можно было наблюдать за богослужением.  
        Внутреннее пространство Софии из-за массивных столбов, а также из-за узких межстолпных сводов, кажется несколько стесненным и не гармонирующим со строгой простотой внешних форм здания. Но достаточно немного присмотреться, чтобы изменить первое ошибочное впечатление. Оказывается, и внутри, так же, как и снаружи, нет ничего лишнего, не оправданного конструктивными надобностями. Единственным декоративным элементом во всем внутреннем архитектурном убранстве можно назвать лишь прокладные плиты столбов, установленные через промежутки в три ряда. Арки хор, кажущиеся снизу легкими, не являются декоративными, а несут тяжесть сводов второго этажа.

  В архитектуре Софийского собора выявлено ощущение монолитности здания, чувство упругости объемов, нарастания вверх массы главного четверика, барабана и куполов. Здесь выражено восприятие архитектурной постройки как монумента, что станет характерной особенностью дальнейшего развития русской архитектуры.

Выбранные из требований заказа плановые размеры галерей поставили зодчих перед трудными задачами. Системы арок и вводов, перекинутые над малыми нефами и галереями, согласно византийской и киевской традиции должны иметь общий уровень как основания (в храме он отмечен плитами), так и завершения (ибо пол хор должен совпадать с полом галерей). Галереи вдвое шире нефов, естественно, что при одинаковой системе перекрытия последние сами по себе должны по высоте оказаться различными также в два раза, что нарушило бы структурные соответствия. Если в киевском храме своды непосредственно лежат на поддерживающих арках, то в Новгороде арки и своды под хорами основного помещения разделены рядами вертикальной кладки, очертания арок, отсчитывая от каменных плит, включают части прямой кладки. Вся система как бы растянута, чтобы заполнить оказавшийся неожиданно большим промежуток. Становится ясным, что арки и своды храма вписаны в зону, определенную каким-то другим размером.

Если обратить внимание на галереи, то в большей их части опорой сводов являются аркбутаны, при этом в узких ячейках над ними свободно размещаются цилиндрические своды, а в широких ячейках по центральным осям всего храма своды с трудом вмещаются в этот пояс, они носят пониженный характер, в них есть как бы вынужденность вписывания.

Сейчас существует лишь одно помещение галерей, где цилиндрический свод правильных очертаний опирается (без какой-либо промежуточной кладки) на строго полуциркульную арку: это - юго-восточный придел. Здесь конструктивно все свободно и ясно, при этом начало и конец системы совпадают с зоной перекрытия по всему храму. Очевидно, аналогичное устройство было в северо-восточном приделе, нечто подобное существовало и в северо-западном приделе, ибо там вместо придававших пространству резкую асимметрию аркбутанов были применены полуциркульные арки. Создается впечатление, что устройство трех приделов и конструкция их перекрытия сыграли решающую роль в общей композиции здания. Из-за них галереи сделали широкими, что повлекло за собой увеличенную высоту арок и сводов, которые — опять-таки над приделами — определили размер зоны перекрытия всего первого яруса. Поскольку работы производились одновременно — вначале возвели первый ярус храма, оставив снаружи проемы для соединения связей галерей и храма, а затем уже заложили и возвели сами галереи,- то мы можем сделать вывод об очень ясном и точном понимании мастерами в начале и в процессе строительства окончательных соотношений форм создававшегося собора.

Теперь рассмотрим систему вертикальных пропорций в целом. Если отмерить половину высоты новгородского собора (без глав), то этот уровень окажется где-то между шелыгами сводов под хорами и полом хор, очень близко уровню заложенных здесь — и в храме, и на галереях — связей. Если взять половины образовавшихся ярусов, то с новыми границами опять-таки совпадут не архитектурные членения — каменные плиты столбов и лопаток, а уровни связей над ними. Уровни же зрительные, образуемые плитами, потеряли соразмерность. Если в плановых размерах Софии Новгородской подчеркнута как бы общая единица измерения и ритма — малая арка, то вертикальные пропорции лишены ясности.

 Существенны два обстоятельства: то, что эти четыре равные пояса все же существуют, и то, что высота второго определена перекрытиями приделов. Зодчие, исходя из системы завершения приделов, рассчитали высоту второго яруса и приравняли ему все остальные.

Хоры очутились на высоте более 10 м от пола храма. Первый ярус известняковых плит проходит на высоте примерно 5 м, между ним и пятами сводов над малыми нефами оказалось расстояние более чем в 3,5 м. Собственная же высота малых арок — они должны начинаться от плит и нести эти своды — всего 1 м (ибо расстояние между противоположными лопатками малых нефов — 2 м). Между арками и сводами мог бы образоваться разрыв в 2,5 м, и это поставило перед зодчими дополнительные задачи. Если бы они зону над арками заполнили кладкой, то пространства под хорами превратилось бы в разрозненные «колодцы».

И хотя подобное впечатление в какой-то степени осталось, в композицию были внесены изменения, определившие удачу основного архитектурного замысла. Мастера подняли арки, ввели между их пятами и каменными плитами дополнительную вертикальную кладку лопаток. Поскольку зрительно арки все равно начинаются от шиферных плит, то их очертания становятся вытянутыми. Традиционный криволинейный ритм византийской и киевской архитектуры изменяется вертикальным движением, как бы вторгшимся в сами арки.

Цилиндрические своды под хорами расположены по оси север — юг, они группируют ячейки в протяженный и высокий крайний западный неф, а следующие к востоку ячейки в северо-и юго-западных углах группируются по две в поперечном же направлении. Известная автономность пространств образовавшихся поперечных нефов несколько преодолевается поднятостью арок между ними под самые своды, что объединяет ячейки и по четыре в каждом из углов храма (подобно киевской группировке и композиции верхнего яруса).

Не все арки подняты на одну и ту же высоту, здесь проведена некоторая сознательная дифференциация. В западной ветви креста высота малых арок примерно равна ширине арок. Думается, что такими же были проемы двойных аркад всех рукавов креста. Арки, выходящие в северный и южный рукава креста с западной стороны, сделаны немного выше, находящиеся в одном поперечном ряду с ними арки над крайними нефами — еще выше. Но все эти арки заметно не доходят до пят сводов под хорами, обособляя последние от центрального крестообразного пространства. Разная высота арок как бы определяет направление и степень естественности выхода из них: легче всего движение в обход, в крайние нефы, чем подчеркивается принадлежность ячеек под хорами именно обходу; следующее движение — на восток, к алтарю, самое закрытое — в западную ветвь креста.

В крайних нефах хоры доходят до восточной стены храма, высота восточных ячеек под хорами значительно меньше, чем западных, ибо зодчие отрезали здесь большую часть зоны перекрытия, устроив над низко перекинутыми сводами тайники с доступом в них через лазы на втором этаже, в полу хор.

Пространственная композиция верхней части здания принципиально близка структуре нижней, ее основой являются рукава креста, окруженные ярусной горизонтальной последовательностью малых арок. Арки имеют такие же вытянутые очертания, как и внизу.

Угловые части хор превращены в одностолпные палаты. Восьмигранные столбы в их центре не имеют лопаток, поэтому, как и в Киевской Софии, пролеты расходящихся от них четырех арок оказываются шире остальных. Цельность композиционного мотива (соединяющиеся своеобразным цветком арки) и большая разреженность, раздвинутость объемных форм содействуют пространственной слитности помещений. Последняя, правда, в некоторой степени ослабляется формой арок, в которых стекание к общему центру участками вертикальной кладки начинает преобразовываться в параллельное движение рядом расположенных форм. Еще больше центричность композиции разбивают своды. Ближайшие к центру храма ячейки завершены световыми главами, к которым направлены своеобразные «двускатные» своды ячеек, примыкающих с запада и со стороны боковых фасадов. Центры ориентированного движения арок и сводов не совпадают. Помещенная между арками и сводами вертикальная кладка делает пространства сводов глубокими и опять-таки параллельными, а не соединяющимися.

Центральные коробковые своды сделаны несколько пониженными (что напоминает перекрытия центральных ячеек галерей) — для того, чтобы не нарушить равенство подъема с угловыми частями — принцип повторяющий соотношение сводов нижнего яруса, где он был конструктивно вынужденным. Шелыги всех сводов оказываются примерно на одном уровне (малые своды вытянуты, повышены, большие понижены), на одной высоте снаружи начинаются и завершающие собор главы. Малые главы внутри начинаются прямо над арками своих ячеек, они являются как бы удлиненными сводами.

В процессе строительства собора, уже возведя храм и галереи, зодчие решили возвести второй ярус галерей — «палаты», по выражению летописей. Палаты были перекрыты полусводами, перекинутыми от внешних стен галерей к стенам храма, их поддерживали арки и аркбутаны.

Окна собора расположены в пяти уровнях: два под хорами, окна второго яруса вписаны в люнеты сводов под хорами, там же, где своды идут параллельно стене (западный фасад и центральные прясла северного и южного фасадов), окна опущены и заканчиваются до уровня пят сводов. Два окна центральных прясел отвечают двойным аркадам в рукавах креста.

Над хорами проходят третий и четвертый яруса окон: в арко-солиях — окна-щели, окна на уровне малых арок аналогичны проемам второго яруса и так же расположены — в центральных пряслах опущены вниз, при взгляде внутри в перспективах рукавов креста они вписываются в проемы аркад. Пятый световой ярус — проемы барабанов.

В алтаре окна расположены иначе. Большая высота новгородского памятника заставила зодчих прорезать второй ярус окон: в боковых апсидах — в уровне сводов под хорами, в центральной — в уровне столбов на хорах.

Интерьер собора по окончании строительства не был целиком расписан. До уровня хор поверхность стен гладко затерли цемянкой, выше сплошной затирки не было и кладка оставалась открытой. Граненые и круглые столбы выложены из плинфы и тонкой плиты в технике с утопленным рядом. В проходе из центральной апсиды в южную сохранилась нанесенная вдавливанием шнура в еще незастывшую цемянку сетка членений, подражающая квадровой кладке. Подобная же обработка в сочетании с раскраской были на апсидах и малых барабанах снаружи.

Полы собраны были цемяночными, они находились в разных уровнях: самый приподнятый — в центральной апсиде, к северу и югу полы понижались на 15 см в каждом компартименте. 

Наружный облик собора предопределен его внутренней структурой (размещение лопаток, окон, соотношения закомар, глав). Особую организацию получила алтарная часть. Главная апсида сделана граненой, на ее ребрах помещены полукруглые тяги. В нижнем ярусе окон три центральных окна помещены выше окон боковых апсид, из этих трех окон среднее приподнято еще немного. Подчеркивание основной вертикальной оси выявляет заложенную во внутренней структуре симметрию фасада. Хотя общее положение окон — по горизонтали — не теряет силы, все же здесь мы можем обнаружить тенденцию к вертикальной композиции. Она порождена, очевидно, высотой собора, не заслоненного с этой стороны галереями.