Градостроительные утопии

 
Проект городской структуры, построенной  по принципу «Плаг-ин-Сити»

Город существует в природном  контексте, преображенном хозяйственной  деятельностью человека, и потому развитие экополиса непременно означает стремление к переводу города на «безотходную технологию». Задача ясна — свести к минимуму, в идеале вообще исключить всякое вредное воздействие города на его окружение. Раньше казалось допустимым отвести или отвезти подальше от города его твердые, жидкие и газообразные отбросы. Со временем выяснилось, что нет такого расстояния, которое гарантировало бы и сам город от эффекта «бумеранга», не говоря уже о недопустимости «экспорта» вредностей в природную среду. Атмосферные потоки, подземные воды не признают границ: можно забрать воду в трех десятках километров от пригородного парка и через несколько лет убедиться, что не хватает воды для его фонтанов; можно проложить мелиоративные каналы вдали от города и через незначительный срок обнаружить, что городские подвалы начинают заполняться водой или, напротив, деревья городского парка начинают сохнуть.

 
Проект городской структуры, построенной  по принципу «Плаг-ин-Сити»

На всех, кто профессионально  озабочен решением проблем города, обрушилась такая лавина новой информации, что трудно было не растеряться. Более  того, чтобы в полном объеме выполнить  рекомендации социоэкологов, необходимы не столько гигантские дополнительные средства, сколько огромный дополнительный труд — и интеллектуальный, и физический.

Выяснилось, что без прямого  участия тысяч и тысяч горожан  в процессе обживания и реконструкции города на его пути к экополису достичь цели в принципе нереально. Но ведь добровольно отдавать силы и время люди согласны только тогда, когда цель и смысл труда им понятны, когда цель и смысл становятся для них своими, внутренними. Получилось само собой, что движение горожан в защиту своего права на участие в принятии градостроительных решений встречается со все лучше осознаваемой потребностью городских властей и нанятых ими экспертов. Диалог проектировщиков, ученых, администраторов и тех, кого недавно еще довольно оскорбительным образом именовали потребителями, приобретает тем самым характер объективной необходимости.

 
Вариант пространственного города. Арх. П. Меймон

Непрост и долог путь от момента, когда стратегическую задачу осознают немногие энтузиасты, до времени, когда она осознана активным меньшинством, а затем и большинством горожан. Однако альтернативы нет. Для осуществления  идеи экополиса в каждом городе, сверхкрупном и маленьком, нужны не столько новые средства, сколько новое мышление. Проповедями, нотациями, наказаниями делу не поможешь — речь идет ведь о том, чтобы экополисное сознание стало естественной нравственной нормой. Речь идет о том, чтобы свыкнуться с внутренним запретом на варварское действие в отношении ли памятника старины, или живой былинки, животного и насекомого не потому, что за это грозит наказание или порицание, а потому, что иначе и помыслить-то невозможно. Речь идет о том, чтобы свыкнуться с внутренней потребностью участвовать в формировании экополиса — не только орудуя лопатой или секатором, но и исследуя, осмысляя, обсуждая проекты, внося конструктивные предложения на всех уровнях городской среды.

Значит ли это, что архитектор-градостроитель оказывается лишней фигурой? Нет, напротив, именно теперь он может развернуть весь потенциал, накопленный долгой историей города. Он, однако, перестает  быть «жрецом», творящим проекты и  предписывающим их неукоснительное  соблюдение. Он по природе своей  деятельности сохраняет роль инициатора в диалоге с горожанами и приобретает  дополнительно рол> эксперта, способного придать грамотную в техническом  отношении форму предложениям и  критическим замечаниям, поступающим  от самих горожан. Архитектору в  наше время приходится овладевать дополнительной квалификацией — проекты и  планы следует разумеется, разрабатывать на четком профессиональном языке, но, чтобы они были понятны, их нужно перевести на образный и литературный язык, вразумительный для каждого интеллигентного человека. Умение осуществлять такого рода «перевод» накапливается быстро, и пора от разрозненных экспериментов переходить к нормальной практике. Авторы книги были среди тех, кто четверть века работы посвятил деятельности такого рода, и нас не может не радовать тот факт, что процесс преобразования эксперимента в норму уже начался.

 
Вариант пространственного города. Арх. П. Меймон

Необходимо и встречное  движение. Для того чтобы «уличить»  проектировщика, достаточно бывает и  одного темперамента, помноженного на какую-то одну простую мысль (вроде  утверждения, что следует сохранять  «все», что осталось от прошлого). Для  того чтобы вести с архитектором конструктивный диалог, следует иметь  углубленное представление о  природе города, о языке, на котором  жизнь города может быть отражена в полноте. Таким представлением должны обладать сегодня все, без  него нет и полноправного горожанина.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Город будущего - нынешнии тенденции к построению будущего

 

О концепциях городов будущего уже сегодня думают социологи, ученые, управленцы и самая продвинутая  часть мирового архитектурно-градостроительного сообщества, поскольку все они  уверены в системном кризисе  городов. Уверенность основана на статистике: сто лет назад горожане составляли всего 10% мирового населения, а к середине этого века, по прогнозам социологов, в городах будет обитать порядка 75% землян. Если учесть, что население планеты к тому времени может достигнуть 12 миллиардов человек, количество горожан впечатляет. При этом люди будут стремиться в крупные города, и очень скоро они сконцентрируются в мегаполисах - миллионов по 20 человек в одном месте. Что тогда?

Греческий архитектор-градостроитель Константин Доксиадис считает, что без принципиального переустройства городов наступит урбанистическая катастрофа. Уже сегодня, когда население мегаполисов куда как меньше, человек в городе потерпел поражение. "У нас есть машины, способные развивать огромные скорости, но что толку, если мы едем на них со скоростью телеги? - поражается он. - Это говорит только об одном: техника достигла прогресса, а система городского устройства - нет. Удивительная закономерность выявилась в современных городах: чем выше скорость транспорта, тем больше надо времени, чтобы добраться до центра города". Трудно не согласиться: скорости и масштабы городов выросли, но увеличилось и время достижения человеком своей цели - точки назначения. По расчетам специалистов, на семью, детей, самообразование и развлечения человек имеет (за вычетом сна, работы и еды) максимум 6 часов в сутки, но почти половина этого времени в мегаполисе тратится на транспорт. Это потому, что со времен появления первого города принцип построения транспортных путей не менялся. Доксиадис видит выход в создании принципиально новых систем города. Например, транспортная, говорит архитектор, должна быть похожа на систему кровообращения: у поверхности кожи скорость потока крови маленькая - это мелкие сосуды и капилляры, по мере углубления сосуды расширяются, ток крови увеличивается, и в центральной аорте он в 700 раз выше, чем в поверхностном сосуде. Нужно строить именно такую систему, чтобы увеличивать реальные скорости до тех, которые может осилить техника. Под землей или над ней - пока никто толком не знает, но инженерам надо понимать, в какую "сторону" думать.

И это только одна проблема, а их масса. К примеру, ограниченные ресурсы. Город не может существовать без чистого воздуха, земли, достаточного количества воды и энергии. Разрастаясь, полисы занимают все больше места, и  если население вырастает на 30 %, то расход земли - на все 100. Слишком  много места занимает инфраструктура, которая требуется сегодня для  жизнеобеспечения городов. Западные эксперты подсчитали, что в ближайшие несколько лет городское население увеличится в 4 раза, экономический потенциал городов - более чем в 10, количество машин и застроенных территорий - в 20 раз. Если перемножить соответствующие цифры, можно попробовать осознать масштаб проблемы. Но, что поразительно, это только осязаемая, физическая часть дискомфорта современных городов. 
      
 На фоне увеличения числа горожан специалисты наблюдают и феномен "убывающих городов": населенные пункты, большие и малые, "заточенные" когда-то под индустриальную эпоху, державшиеся на отдельных промышленных гигантах, сегодня пустеют. Например, плотность населения в Детройте в последние годы сокращалась на треть каждые десять лет. И такие тенденции есть во всех странах: даже высокая зарплата не может удержать в городе ту часть населения, которая обычно является его основой, - образованный и активный средний класс, высококвалифицированных работников. Известный в Европе специалист по изучению городских проблем англичанин Чарлз Лэндри объясняет это так: людям нечем заняться. Если у них нет чего-то объединяющего, даже если это банальная идея всегородской локальной сети, по которой решаются все местные проблемы и назначаются свидания, город пустеет. И не важно, что формально в небольшом городке есть все - клуб, библиотека, паб и так далее, это не удовлетворяет потребности населения. Есть хороший философский пример - история времен войны. На одном острове в океане американцы устроили военную базу. Местные жители видели, что люди в форме сидят в палатке, стучат железкой по дощечке свою азбуку Морзе и к ним прилетают самолеты, привозящие невиданные блага цивилизации - вкусную еду, виски, табак и одежду. Когда американцы ушли, жизнь на острове потеряла смысл. И тогда аборигены решили все возродить: поставили палатки, взяли дощечки и железки и стали стучать точно так же, как стучали американцы. Но самолеты не прилетали, вызывая растерянность у населения: почему не работает, ведь все сделано точно так же? Откуда им было знать про коммуникации, связь. А потом аборигены сели в пироги и поплыли искать американцев, остров опустел. 
      
 В больших городах другая проблема: разрастаясь, они тоже разрывают между людьми связи, на которых, собственно, и основана цивилизация. Ни транспорт, ни телефон в условиях все увеличивающихся расстояний не могут заменить живого общения. Мы знаем, сколько раз в году видимся с друзьями и близкими, если они живут на другом конце города. У молодых людей возникает проблема создания семьи: время, требуемое на выполнение главной задачи - работы, учебы, почти не оставляет возможности полноценно общаться. Да и интересы внутри мегаполиса у людей слишком разные. Не подумайте, что мы отвлеклись от темы городов будущего: именно эти проблемы сегодня специалисты считают самыми главными задачками, которые надо решить, придумывая концепции городов "назавтра". Архитектура, с которой обычно связывается градостроительство, тут вообще второстепенна. "Если в 20-60-е годы прошлого столетия, - говорит известный архитектор, председатель жюри международного конкурса "Вызов времени" Элиа Зенгелис, - архитекторы искали выход в новых концепциях формообразования, то современный мир настолько насыщен самой разной архитектурой, формами и возможностью реализовать с помощью современных материалов любую фантазию, что в обществе возникает потребность в ответах на другой вопрос: как существовать людям, обществу в этой архитектуре? И какова она должна быть, чтобы масса самых разных людей могла справиться с теми проблемами, которые вызывает современная жизнь".  
Самая последняя тенденция среди молодых архитекторов уйти от гигантских сооружений, человек должен жить в уютных домах среди деревьев. 
    

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Выводы

Утопические проекты 1920-30 годов, будь то проекты расселения населения по территории страны, проекты  соцгородов, или домов-коммун были в нереальны и неосуществимы в современных им условиях. Как в любой утопии авторы этих проектов пытались представить себе идеальный мир будущего, в котором хотели бы жить.  
Энтузиазм послереволюционного десятилетия захватил большую часть населения. И политики, и экономисты, и архитекторы всерьез верили в возможность построения совершенно нового общества и разрабатывали свои утопические проекты настолько подробно, что казалось уже завтра по ним можно возводить новые города. Однако реальность была далека от фантастических проектов. В чистом виде они не соответствовали экономическим возможностям государства. Да и общество не было готово к столь резким переменам как отказ от семьи и всепоглощающий коллективизм. Поэтому чаще всего архитекторы-практики создавали свои проекты не такими радикальными. Хотя, сегодня привлекают внимание именно те из них, которые претендовали на переустройство быта: дом Наркомфина в Москве, Городок чекистов в Екатеринбурге и другие.

20 век — настоящий  бум в утопической архитектуре.  Ведущие архитекторы мира заняты  проектированием идеальных городов. Немецкая группа “Баухауз” во главе с Вальтером Гропиусом разрабатывает дешевое и удобное жилье для рабочих. В их проектах мы впервые видим “дома-коробки” — западные прототипы “хрущевок” и всей нашей жилой архитектуры.

Люди всегда мечтали  достичь облаков. Легендарная Вавилонская  башня — первая архитектурная  утопия человечества. Проект Дворца Советов  в Москве — утопия 20 века. Век  этот дал миру огромное количество фантастических архитектурных проектов, которые могли бы в корне изменить нашу повседневную жизнь. Но, увы, или, наоборот, к счастью, осуществлены они не были.

Архитектор-градостроитель тем отличается от всех прочих горожан, что приучает себя профессионально  мыслить отрезками времени, далеко выходящими за рамки собственной  деятельной жизни. Уже сегодня он озабочен тем, как подготовиться  к «моменту», когда жилые дома, построенные в 60-е, 70-е и 80-е годы, устареют не только морально, но и физически. Уже теперь ясно, что заменять разбираемые  дома такими же нецелесообразно, но значит, уже сейчас нужны проектные предложения  реконструкции гигантских массивов городской ткани, реконструкции  городского каркаса. Проектировать  реконструктивные мероприятия необходимо таким образом, чтобы как можно  эффективнее использовать уже созданное. Значит, уже сейчас необходимо развернуть программы реорганизации домостроительной промышленности, программы подготовки реконструкции всего городского хозяйства.

Нужно воображать, создавать проектные образцы  и кое-где опробовать экспериментальные  районы «в натуре». И еще нужно  считать, сравнивать, снова считать  и снова сравнивать...

История не знает  полностью воплощенных утопий. Они  всегда подстраивались под реальный мир: умирали или сильно видоизменялись. Само понятие «утопический» воспринимается нами как «неосуществимый». Наверное, смысл утопии, в том числе советской, не в ее полном осуществлении, а в  попытке изменить жизнь к лучшему.

 

Список  использованной литературы

 

1. Гутнов А., Глызычев В. 'Мир архитектуры' - Москва: Молодая гвардия, 1990 - с.352
2. Саваренская Т. Ф. Западноевропейское градостроительство XVII-XIX веков. Эстетические и теоретические предпосылки.. — М.: Стройиздат, 1987. — 192 с.
3. Иконников А.В. Утопическое мышление и архитектура / А.В. Иконников, - М.: Издательство «Архитектура –С», 2004 .- 400 с.  
   Островский В. Современное градостроительство: пер. с пол./ под ред. В.В. Владимирова .- М.: Стройиздат, 1979 
   Т. Кампанелла. «Город Солнца» / Отдых с пользой
4. Джонс Дж. Кр. Методы проектирования / Дж. Кр. Джонс. – М.: Мир, 1986. – 326 с.
5. Глазычев В.Л. Социально-экологическая интерпретация городской среды / В.Л. Глазычев. – М.: Наука, 1984. – 179 с.
6. Раппапорт А.Г. Эмоции и профессиональное сознание архитектора / А.Г. Раппапорт // Архитектура и эмоциональный мир человека / Г.Б. Забельшанский, Г.Б. Минервин, А.Г. Раппапорт, Г.Ю. Сомов. – М.: Стройиздат, 1985. – С. 7-54.
7. Иконников А.В. Архитектура ХХ века. Утопии и реальность. В 2-х т. / А.В. Иконников. – М.: Прогресс-Традиция, 2001.
8. Тафури М. Архитектура и утопия / М. Тафури // Методологические проблемы современного архитектуроведения: сб. науч. трудов. – М.: ВНИИТАГ, 1989. – С. 207-210.
9. Раппапорт А.Г. Утопическое в проектировании / А.Г. Раппапорт // Футуродизайн – 89. – М.: ВНИИТЭ, 1990. – С. 73-80.
10. Маравалль Х.А. Утопическая мысль и динамизм европейской истории / Х.А. Маравалль // Утопия и утопическое мышление: антология зарубежн. лит. / общ. ред. В.А. Чаликовой. – М: Прогресс, 1991. – С. 228-229.