Градостроительные утопии

МИНИСТЕРСТВО ОРАЗОВАНИЯ НАУКИ МОЛОДЕЖИ И СПОРТА

КИЕВСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ  СТРОИТЕЛЬСТВА И АРХИТЕКТУРЫ

 

 

 

 

 

 

Кафедра градостроительства

 

 

 

 

 

 

 

Индивидуальная работа на тему:

 

ГРАДОСТРОИТЕЛЬНЫЕ УТОПИИ

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Выполнила:  ст. арх.фак. гр. АБС 44-а

Подесная О. В.

Проверила: доцент

Курило Е.И.

 

 

 

Київ 2012

Содержание  работы

 

1. Вступление
2. Город-утопия – Идеальный город
3. Технологические утопии
4. Реализованные проекты городов-утопий: Бразилиа, Санджи и Городок Чекистов
5. Экополис вместо мегаполиса
6. Город будущего - нынешние тенденции к построению будущего
7. Выводы
8. Список использованной литературы

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Вступление

 

Мы должны отыскать узкий  проход, затерявшийся где-то между миром, управляемым законами, не оставляющими места для новизны и созидания, и миром, символизируемым Богом, играющим в кости, абсурдным, акаузальным, в котором нечего понимать

И. Пригожин, И. Стенгерс

 

Слово "утопический" появилось в 1529 г., вскоре после публикации книги Томаса Мора «Утопия», которая породила новый литературный жанр. Словом "утопия" стали обозначать все тексты, вдохновленные сочинением Томаса Мора, в которых вне связи с объективным историческим развитием изображалось некое изолированное в пространстве или удаленное во времени идеальное общество. "Город Солнца" (1602) Кампанеллы, "Новая Атлантида" (1627) Фрэнсиса Бэкона, произведения Шарля Фурье, Денни Вераса, Жан Жака Руссо и многих других авторов закрепили успех жанра.

В тоже время книге Томаса Мора предшествовали многочисленные фрагменты  Библии, "Государство" Платона, "Град Божий" Августина Блаженного, а  также классические тексты древних  цивилизаций, которые по сути своей  являлись утопиями.  
Утопическая мысль оказала большое влияние на развитие европейской цивилизации. Она в определенной степени задавала вектор движения в переходные периоды истории, концентрируя в себе недостатки существующего общественного порядка и находя радикальные методы решения проблем.

Цель всякой утопии вообще, а утопии социальной - в частности, заключается в том, чтобы показать, куда может прийти человек, если он пойдет по тому или иному направлению. Одной из целей утопии является также  исчезновение классовой борьбы.  
Все переходные периоды истории были ознаменованы появлением утопий. Один из ярких примеров - утопические идеи Советского государства, образованного в 1917 году, и в частности соответствующие новой идеологии архитектурные утопии. 

Показательно, что разные авторы в разные эпохи приходили  к одним и тем же выводам  и видели схожую картину идеального социального общества. Так и в  программных документах архитектурного сообщества 1920-30 годов можно найти  черты классических утопий. 

В последнее время большое  внимание уделяется изучению советской  архитектуры этого периода. В  значительной степени за счет ее ориентированности  на социальные идеалы провозглашаемые  государством, уникальный опыт новаторского проектирования. В контексте глубокого  изучения архитектуры 1920-30 гг. актуальным представляется выявление глубинных  корней данного течения, в частности утопических теорий и концепций идеального города предыдущих периодов. Это помогает понять некоторые причины появления и неизбежного краха утопических идей советской архитектуры.

Бурный рост городов с  середины XIX века, затем быстрое развитие автотранспорта, возникновение колоссальных городских территорий (городских агломераций), загрязнение городской среды вызвали поиски новых принципов градостроительства (зонирование городских территорий, районная планировка, системы городских дорог, типы города-сада, города-спутника, современных жилых районов и микрорайонов).

 

Город-утопия – Идеальный город

 

Идеальные в планах, идеальные для людей и гармонично сочетающиеся с окружающей средой —  идеи таких городов во все времена  провоцировали архитекторов на мысль. Проектировать города-утопии — это одно, а строить и обживать — совсем другое, не все выживают.

Идеальный город — идеально организованное как в социальном, так и в архитектурном плане поселение человека, гармонично сочетающееся с окружающей средой. Существует в планах, проектах и сочинениях, на практике полностью до сих пор не воплощено.

Основы заложены Платоном (427—347 гг. до н. э.) в диалоге «Государство», в художественной форме детально описана идеальная система жизни в государстве-городе на острове Атлантида в диалоге «Критий». Идеи Платона получили развитие в творчестве архитекторов (итальянские города-крепости с их радиально-кольцевой системой), а также теоретиков, разрабатывавшиx социальные утопии.

Наиболее известны Томас Мор (1478—1535) и его остров Утопия, Томмазо Кампанелла (1568—1639) и его «Город Солнца», и «Новая Атлантида» английского философа Фрэнсиса Бэкона (1561—1626).

Шарль Фурье (1772—1837) и Роберт Оуэн (1771—1858) предложили не город, а сеть небольших самодостаточных общин, равномерно распределённых по территории государства.

Французский архитектор Клод-Николя Леду (1736—1806) спроектировал город Шо с обширной пояснительной запиской. В этом проекте Леду воплотил ренессансную идею «идеального города».

С развитием промышленности в крупных городах мира появились новые социально-экологические проблемы, пытаясь решить которые, архитекторы и градостроители предложили различные градостроительные концепции: «город-сад» (Эбенезер Говард, 1902), «линейный город», «соцгород», «индустриальный город» и др.

Эбенезер Говард (1850—1928), в книге «Города — сады будущего» предложил систему из общин в 30 тыс. человек в непосредственной близости от крупного города-мегаполиса. Идею «линейного города» впервые предложил инженер А. Сориа-и-Мата (1882) и даже начал его строить на окраине Мадрида: узкой полосой вдоль транспортных магистралей. Здесь тоже должны были жить 30 тыс. человек. Ле Корбюзье (Шарль Эдуард Жаннере, 1887—1965), швейцарский архитектор, ставший «властителем дум» нескольких поколений архитекторов, построил в 1956 году в Индии город Чандигарх. Своеобразным идеальным городом мыслилась и новая столица Бразилии — Бразилиа.

В 1959 году Франк-Ллойд Райт спроектировал город будущего на острове Эллис, а также башню-небоскрёб  высотой 1500 м — город на 1,5 млн жителей. Иона Фридман предложил идею «города-структуры», Бакминстер Фуллер — города, покрытого прозрачным куполом-мембраной. Проект «идеального» города с использованием подземного пространства предложили архитекторы А. Спиллхаус, Б. Шривер и инженер Б. Фуллер. Описанный в одноимённом романе  Жюль Верна плавучий город — наиболее совершенная, комфортабельная и роскошная разновидность идеального города — воплощён в реальность и продолжает совершенствоваться и развиваться. Это многопалубные многоквартирные океанские лайнеры.

ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ УТОПИИ

 

Утопией, как известно, назвал свою мечту о справедливом и счастливом обществе великий гуманист XVI века Томас  Мор. О «Городе Солнца» мечтал Томмазо Кампанелла. Мечту о городе счастья развивали социалисты-утописты, в первую очередь Шарль Фурье. Все это были попытки смоделировать общественное устройство, используя город как удобную форму. Общественное развитие шло своим путем, преображая и город и деревню в рамках капиталистических общественных отношений. Неудивительно, что среди архитекторов конца XIX и начала XX веков должны были найтись такие, кто, не подвергая сомнению незыблемость буржуазного миропорядка, попытался бы представить будущее города, отталкиваясь от бурного развития технического прогресса, инженерии.

 
Канберра. Австралия. Проект. 1912 г.

Трагически погибший в  сражениях первой мировой войны  молодой итальянский архитектор Антонио Сант-Элиа успел создать несколько десятков графических листов, на которых образ урбанизированного будущего предстал в яркой, обостренной, дразнящей воображение форме. Город высоких сооружений, пронизанных шахтами лифтов, связанных мостами для горизонтальных транспортных коммуникаций. Город, в котором нет места зелени, в котором, честно говоря, нет места и человеку: на листах Сант-Элиа нет ни одной человеческой фигурки. Есть лишь гигантская «машина», завораживавшая своей технической сложностью и композиционной изощренностью.

Воображение художника было в ту пору зачаровано созданием новых  транспортных средств — автомобиля, аэроплана, дирижабля, и потому многим последователям Сант-Элиа (часто и не знавшим о его работах) виделись искусственные - «утесы», расчерченные сетками окон, над которыми вились в небе самолеты, плыли дирижабли, а внизу, в ущельях «улиц», растянулись нескончаемые ленты машин.

Маркс, Энгельс, Ленин дали в своих трудах отточенную критику  капиталистического города, но, естественно, в работах основоположников научного коммунизма не было и не могло быть сколько-нибудь ясных представлений  о социалистическом городе. Понятно, что архитекторы молодой Советской  России, склонившиеся над чертежными досками в тяжелые годы гражданской  войны и разрухи, создавали образ  нового города, отталкиваясь от той  же технологической мечты, что запечатлена на листах Сант-Элиа. Огромное наследие осталось после Якова Чернихова, творившего сотни и сотни графических листов «города-лаборатории». Проекты архитекторов-конструктивистов изображали четкую геометрию нового города, взъерошившегося радиоантеннами, над которыми в небе парили все те же аэропланы. Николай Ладовский, о котором уже шла речь выше, строил образ динамического города, словно выбрасывающего в пространство энергию своего развития...

 
Антонио Сант-Элиа. Город будущего

Реальная, нелегкая практика градостроительства в условиях резкой нехватки ресурсов повсеместно привела  к концу 30-х годов к прекращению  потока утопических проектов «города-машины». Этому способствовало и предчувствие второй мировой войны, страшной прелюдией  которой была война в Испании: новая техника уничтожения, стершая  с лица земли Гернику и рабочие кварталы Мадрида, явила свое подлинное лицо, окрасив отношение к технике вообще.

Только в самом конце 50-х годов, когда военные разрушения в Европе были в основном залечены, вместе с новой увлеченностью  научно-техническим прогрессом, обещавшим, как казалось многим, скорое разрешение всех трудностей, происходит специфическое  возрождение фантазий на тему города будущего.

 
Проект динамической жилой структуры  группы «Химмельблау»

В профессиональной и научно-популярной литературе 60-х годов завертелся хоровод все более экзотических видений. Одни представляли себе город  будущего как череду гигантских пирамид, внутрь которых оказывается упрятано все техническое хозяйство самообеспечения, тогда как их поверхности отданы бесчисленным квартирам. Другие предпочитали «перевернуть» гигантские сверхкорпуса с ног на голову и представить город в виде нескольких «воронок», впускающих солнечные лучи до самого дна. Третьи — молодые архитекторы из британской группы АРКИГРЭМ — вообще увлеклись изображением каких-то технологических монстров, где каждый человек существовал бы в одиночку в специальном «модуле», снабженном всем необходимым, подобно космическому кораблю. Четвертые увлеклись проектированием гигантских «этажерок», несущий каркас которых поддерживал бы систему инженерного обеспечения города, тогда как вместо привычных квартир появились подвижные «ячейки», которые можно перевозить по дорогам или переносить по воздуху... Впрочем, нелишним будет напомнить, что еще в конце 20-х годов инженер Крутиков опубликовал у нас проект «летающего города», подвешенного на аэростатах и кочующего с места на место.

Из череды фантазий резко  выделялись две картины будущего, имевшие под собой какие-то серьезные  основания. Одну выдвинул греческий  теоретик градостроительства Константинос Доксиадис, первым обративший внимание на гигантские обитаемые массивы, сформировавшиеся в зоне Рура в Западной Германии, у нас в Донбассе и в особенности — вдоль Атлантического побережья США. Доксиадис провозгласил, что историческая эволюция идет по линии развития от самостоятельного города-полиса к быстро растущему городу-динаполису, а сливающиеся динаполисы должны преобразоваться в мегаполис — единый город для всего человечества. Не говоря уж о том, что Доксиадис совершенно игнорировал реальную разделенность мира на различные социально-экономические системы, стало очевидным, что его схема напрочь игнорировала нормальные человеческие привязанности к образу города, с которым можно себя отождествить, который представляет собой нечто большее, чем только место проживания. Сочинения Доксиадиса, провозгласившего рождение новой науки о поселениях — экистики, привлекли к себе внимание и вскоре утратили его.

 
Морской город. Агросеан-Сити. Разрез

Совсем иной была судьба концепции городского «метаболизма» (естественного для организмов обмена веществ с окружающей средой), выдвинутой замечательным японским архитектором Кендзо Танге. Танге не ограничился теоретическими построениями, попытками перевести градостроительные задачи на язык экологии (тогда это слово употреблялось еще только биологами). Группа архитекторов под его руководством создала в 1960 году проект принципиальной реконструкции Токио. Основой проекта стала схема «дерева», ствол которого составила транспортная артерия, вдающаяся далеко в Токийский залив, «ветви» — ее ответвления, а «листья» — группы сверхкрупных домов-кварталов, напоминающих кровли традиционных японских жилищ. В момент своего создания проект «Токио-60» казался чистейшей утопией, однако уже к концу 80-х годов утопию начали шаг за шагом воплощать. Все большее число искусственных островов в заливе создается затем, чтобы дать перенаселенной столице Японии новые промышленные и деловые районы, новые парки (жилье пока еще не вышло на воды залива, но скорее всего выйдет).