Правовой институт смертной казни

 

 

Содержание.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение.

 

 

Право на жизнь представляет собой абсолютную ценность мировой цивилизации, образует первооснову всех других прав и свобод, складывающихся в этой сфере, ибо все остальные права утрачивают смысл в случае гибели человека.

К сожалению, в истории новой России человеческая жизнь перестала быть высшей ценностью. В результате убийства превратились в обычные преступления, и их количество стало расти в геометрической прогрессии. Если их в 1988 году было в России немногим более десяти тысяч, то через десять лет их число перешагнуло за тридцать тысяч. По числу убийств, как в абсолютном, так и в относительном исчислении (на сто тысяч населения), Россия вышла на первое место в мире.1 В этой связи немалую роль играет уголовное наказание за особо тяжкие преступления и самым радикальным, дискуссионным и противоречивым видом системы показаний, который лишает человека не только право на жизнь, но и самой жизни является смертная казнь.

Именно такой субъект, как государство, осуществляя смертную казнь, и выступает в качестве «вершителя судеб и жизней». Государство, лишая жизни человека, вдруг само становится  «преступником», но «преступником в законе», совершающим так называемое «комфортабельное юридическое убийство» 2 (В.Соловьев). Тогда возникает вопрос: а может ли государство выступать в качестве палача, имеет ли право стоять на одной ступени с преступником, играть его же роль именно тогда, когда жертвой становится сам преступник, а преступником (убийцей) – само государство?

В связи с этим дискуссии об отмене или сохранении смертной казни, ее целесообразности ведутся в России еще с восемнадцатого века. Однако единого мнения – где же поставить запятую в сакраментальной фразе «казнить нельзя помиловать» так и недостигнуто.

Смертная казнь – высшая, исключительная мера наказания. Добро это или зло? Справедливое возмездие или неоправданная жестокость раздираемого противоречиями,  далеко не идеального общества, не справляющегося со своей же преступностью? Поможет ли она избавиться от преступлений? Проблема «за» и «против» смертной казни возникла в умах человечества еще задолго до новой эры. До нас дошли свидетельства того, что этот вопрос впервые активно дебатировался в Древней Греции во времена Пелонесской войны.    

Проблема смертной казни является сложной и многогранной. Она  затрагивает политико-правовые, социально-экономические,       нравственно-религиозные, культурно-психологические и другие сферы  нашей жизнедеятельности. Из всего комплекса вышеперечисленных   аспектов рассмотрим прежде всего политико-правовые, ибо они на    сегодняшний день приобретают особую актуальность.

            Не случайно в такой переломный  момент развития   российского  общества обострились дебаты  именно вокруг   политико-правовых (в том числе и международно-правовых) проблем смертной казни, вновь  «возгорелась» интересная дискуссия  по поводу  ее отмены.

            Является ли смертная казнь  сдерживающим фактором преступности, или             нет, нарушает ли права человека, или выступает средством из  арсенала  правопорядка, применять  ли ее в современный период, или отказаться?

            На эти и многие другие вопросы  по-разному отвечают ученые,  юристы-практики, общественные и политические  деятели, писатели, журналисты, граждане. И хотя практически все из  них высказываются за отмену  смертной казни (против самой  идеи никто прямо не выступает), основные расхождения наметились  в сроках осуществления данного             гуманного акта. Некоторые авторы предлагают уже сегодня отказаться от подобного вида наказания в нашей стране, закрепив это  законодательно

Сегодня проблема смертной казни является проблемой мирового масштаба, которая преследует глобальные гуманистические цели. Только с 1989 года по 1995 год высшую меру наказания отменили двадцать пять стран, и к концу 1995 года она была полностью отменена в семидесяти двух странах, в тридцати странах отменена де-факто и в девяноста странах сохранена3. Причем, печальное и недосягаемое лидерство по применению высшей меры наказания принадлежит Китаю, где по разным данным ежегодно казнят от трех с половиной до десяти тысяч осужденных. Таким образом, на долю Китая всего приходится семьдесят процентов всех казненных в мире4. Наша же задача состоит в том, чтобы разобраться с этим вопросом, но применительно к Российской Федерации и в рамках отечественного законодательства. Необходимо оценить на одних весах аргументацию сторонников и противников смертной казни. Начать же рассматривать и исследовать этот карательный институт нужно в историческом русле.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                     I.Смертная казнь в истории права России.

 

1.1. Зарождение и узаконение смертной  казни. Ее виды.

 

Рассматривая исторический аспект этого вопроса, нужно заметить, что начало применения смертной казни невозможно уследить, ибо  в своем зачатке она имела образ «народной расправы». Если же говорить о ее законодательном оформлении, то в памятниках нашего законодательства то, в летописях мы встречаем прямые указания относительно применения смертной казни. Эволюция смертной казни в Древнерусском государстве во многом связана с       введением христианства на Руси Великим князем Владимиром (988 г.) и       организацией церкви, призванной выполнять важные для государства   идеологическую и морально-этическую функции. В этой связи развитие правоотношений в древнерусском обществе во многом зависело от того, насколько глубоко христианство посредством церковных институтов проникало   в его духовную жизнь.

      Отношение церкви к смертной  казни имело двойственный характер. С одной       стороны, церковь как носительница христианского  вероучения должна была бороться  за ограничение и отмену обычая  кровной мести (древнейшей формы  смертной казни) у славян-язычников  и смертной казни вообще, а  с другой — она сама становилась  инициатором введения карательных  мер в законодательство Древнерусского  государства.

      Владимир, мечтавший об усилении  своей власти, предпочел услуги       константинопольского патриарха, исходя  из того, что в системе византийской       государственности духовная власть  занимала подчиненное положение  и всецело       зависела  от императора.

     Поначалу принятие христианства  мало изменило языческий быт  древнерусского       общества. Но не потому, что «христианские  миссионеры, шедшие к славянам  или германцам», не приносили  с собой ничего нового и  их мировоззрение «не отличалось  от мировоззрения языческих жрецов, колдунов и знахарей», а потому, что христианство и язычество — это два разных мировоззрения, не связанных между собой преемственно. Поэтому сложилось «двоеверие —       мировоззрение раздвоенного сознания средневековых русичей»5. Церковь       стремилась изменить языческие обычаи, особенно обычай кровной мести, посредством проповеди. Русская Кормчая указывает на то, что в Древней Руси   церковь пользовалась правом убежища, а если кто «покупается нужею отъ  извести прибегшаго, кто либо будеть, таковъ же да прииметь сто сорокъ ранъ, и тогда, яко подобаетъ, да испытается обида прибегшаго»6.

 Однако  задача оказалась гораздо сложнее. Только проповедью искоренить       обычаи славян оказалось невозможно. Закон выживаемости рода был  основан на       праве  силы, праве сильнейшего. Культ силы, господствовавший у славян     (вспомним былинных героев Илью  Муромца, Добрыню Никитича, Алешу  Поповича),      в условиях  разложения родовых отношений  приводил к тому, что сын шел  на   отца, брат на брата, поэтому  князь Владимир по совету епископов  и старцев   в 996 г. вводит смертную  казнь. Это место в летописи  вызвало   многочисленные споры  среди ученых.

То, что Владимир ввел смертную казнь по совету епископов, не вызывает       сомнения, причем смертная казнь назначалась за разбой. Разбойник — это       человек, убивавший не по мотивам кровной мести, а из корыстных побуждений.

О сметной казни говорится и в уставной Двинской грамоте 1397 года, в статье пятой которой было указано: «а уличать (татя) в третьи, ино повесити»7, но несомненно, что в действительности лишение жизни, как вид общественной расправы над преступниками, появился несравненно раньше (это вытекало из института частной и родовой мести, выдвигавшего начало отплаты кровью за кровь, смертью за смерть; к этому же приводило и влияние византийского права, допускавшего смертную казнь в широких размерах).

В дальнейшем в судебниках число случаев применения смертной казни значительно увеличилось. Но наибольший объем применения получает смертная казнь в семнадцатом и в первой половине восемнадцатого веков. В Уложении царя Алексея Михайловича число случаев, обложенных смертной казнью доходило до пятидесяти четырех, а по исчислению профессора Сергиевского – до шестидесяти случаев, в Воинском же уставе Петра Великого смертной казнью угрожается в двухстах артикулах8. После стрелецких бунтов при Петре Великом казненных считали не десятками, а сотнями. В законодательных памятниках семнадцатого века смертная казнь являлась в двух видах: простая и квалифицированная. В Уложении 1649 года упоминается только один вид простой смертной казни – повешение. На практике же столь же часто употреблялось и обезглавливание, а где приходилось казнить сравнительно большое число преступников – и утопление. В Воинском уставе Петра Великого к этим наказаниям добавился и расстрел. Что касается квалифицированной смертной казни, то, по Уложению, она является в трех видах, а именно:

сожжение (назначавшееся за богохулие, отвлечение от православия и поджог);

залитие горла расплавленным металлом, оловом или свинцом (назначавшееся воровским золотых и серебряных дел мастерам);

окопание живою в землю (назначавшееся женам за убийства мужей)9.

Кроме того, из исторических указаний видно, что употреблялось четвертование, посажение на кол, колесование и др. виды, назначавшиеся как в особых, так и чрезвычайных случаях (причем, число видов смертной казни в России историки и исследователи насчитывают более двадцати).

Существенное изменение начинается только со времени царствования императрицы Елизаветы. Смертная казнь была заменена на биение плетьми, а также физические увечья (отсечение руки, вырывание ноздрей) и ссылку на рудокопные работы. В царствование императрицы Екатерины 2 по отношению к общим преступлениям смертная казнь признавалась отмененной. По отношению к так называемым общегосударственным преступлениям императрица Екатерина не признавала возможным признать смертную казнь отмененной.  В царствование императора Павла отмена смертной казни была распространена на те губернии, которым было предоставлено иметь суд и расправу на основании их древних прав и привилегий. В царствование Александра 1 отмена смертной казни была распространена на присоединенные к России: в 1801 г. – Грузию, в 1804 г. – Мингрелию и в 1811 г. – Гурию. В 1826 году манифестом 21 апреля отмена смертной казни произошла за общие преступления в Финляндии, но при издании в период правления Николая 1 Карантинного устава смертная казнь была определена за ряд преступлений, учиненных во время чумы. По Уложению 1845 года смертная казнь назначалась за государственные преступления. Все же отмена смертной казни в истории русского уголовного права была фиктивной, пока у нас существовали страшные телесные наказания, нередко приводившие к засечению до смерти. Таким образом, был отменен легкий вид смертной казни, состоящий в повешении или обезглавливании, а самый тяжкий засечение – оставлен. И хотя этот крайний вид наказания продолжал применяться, уже существовали предпосылки для его вымирания.

 Исследуя  историю исключительной меры  уголовного наказания – смертную  казнь – попадаем уже в двадцатый  век. Сразу же после свершения  Октябрьской революции смертная  казнь в России была отменена. Однако уже в сентябре 1918 года  она была восстановлена вновь10.

     21 февраля 1918 года СНК РСФСР в  обстановке угрожающей неопределенности  в вопросе о перемирии с  наступающей Германией принимает  декрет "Социалистическое отечество  в опасности”11.  Пункт 8 декрета предусматривал, что «неприятельские   агенты, спекулянты,   громилы,  хулиганы,  контрреволюционные  агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления». Строго говоря, речь не шла о смертной казни - расстрел рассматривался не как способ её исполнения, а как общепревентивная мера пресечения опасной деятельности. После Брестского мира декрет практически утратил свою актуальность. Многие авторы считают, что «расстрел на месте преступления» производился почему-то ВЧК. ВЧК действительно 23 февраля отреагировала на этот декрет, но не вышла в полном составе во главе с Ф. Дзержинским на улицы, чтобы расстреливать спекулянтов, а стала применять смертную казнь по своим делам, чего, в общем-то, декрет не предусматривал. 

Но даже в то время руководители государства считали это наказание временной и исключительной мерой. Например, Ф.Э. Дзержинский трижды вносил предложения в СНК об отмене смертной казни. Однако эта мера продолжала сохраняться, и была включена в перечень наказаний всех Уголовных кодексов России и бывших союзных республик. Так, в УК РСФСР 1922 года шесть процентов статей предусматривали возможность применения расстрела.

    В 20-е – 40-е годы ХХ века смертная  казнь (если её можно считать  таковой) проявляет себя в несколько  новом качестве. Во-первых, существовал  весьма расплывчатый и широкий  круг наказуемых ей деяний  – это, как правило, государственные а также воинские преступления, - что нехарактерно для современного понимания смертной казни. Во-вторых, увеличился масштаб её применения, и, в-третьих, функции по назначению смертной казни получили несудебные и чрезвычайные государственные органы. Для настоящего исследования смертная казнь тех времен не представляет особого интереса, но учитывая многочисленные попытки спекулировать на исторических событиях а также экстраполировать проблемы, связанные с массовыми казнями, на сегодняшнюю действительность, необходимо кратко остановиться на некоторых узловых моментах. Сперва требуется определиться со сферой применения смертной казни и числом казненных лиц. Данные по этому поводу несколько разнятся, но незначительно, если не брать в расчет безответственные заявления о десятках миллионах зверски убитых или даже «95 миллионах расстрелянных»12. Часто называется цифра 799 455 осужденных к смертной казни, причем не только за контрреволюционные преступления13. Сколько из этого числа было фактически расстреляно, сказать затруднительно, но их заведомо меньше, учитывая «условные» расстрелы, амнистии 20-х годов и пересмотры дел конца 30-х (а еще некоторые люди приговаривались к расстрелу дважды) .