Понятие, задачи и пределы судебного контроля в досудебном производстве

В настоящее время в процессуальной литературе достаточно подробно разработаны вопросы о видах судебного контроля на досудебных этапах уголовного судопроизводства.

В одних случаях критерием разделения судебного контроля на виды выступают полномочия суда на досудебном производстве. К примеру, Н.А. Лопаткина выделяет три формы судебного контроля: а) вынесение судом решений об избрании определенных мер принуждения и о разрешении производства отдельных следственных действий; б) проверка судом законности и обоснованности отдельных следственных действий; в) рассмотрение судом жалоб на действия органов предварительного следствия, дознания и прокурора.

В других случаях внимание акцентировано на правах и свободах, обеспечиваемых средствами судебного контроля. А.Ф. Фоков обозначает следующие направления судебного контроля на стадии предварительного расследования: охрана неприкосновенности личности, личной свободы; охрана неприкосновенности частной жизни, личной и семейной тайны; охрана тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных отправлений; обеспечение неприкосновенности жилища; рассмотрение жалоб на действия и решения органов расследования.

М.А. Устимов, рассматривая судебный контроль на стадии предварительного расследования обозначает следующие его виды: 1) за законностью и обоснованностью ареста или продления срока содержания под стражей; 2) за законностью и обоснованностью производства следственных действий, ограничивающих право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, на неприкосновенность жилища; 3) за законностью проведения оперативно-розыскных мероприятий; 4) за законностью и обоснованностью предусмотренных действий и решений органов дознания, предварительного следствия и прокурора.

Классификация судебного контроля, предлагаемая некоторыми авторами, достаточно спорна. Так, Н.А. Колоколов условно выделяет три вида такого контроля: а) статутный контроль (предусмотренный ст.ст. 22, 23, 25 Конституции РФ); б) рассмотрение жалоб, когда органом расследования вынесено решение, препятствующее движению дела в суд; в) когда органами, осуществляющими ведомственный контроль и прокурорский надзор, не рассмотрены жалобы на действия и решения следователя, дознавателя в установленные сроки. В своей более поздней работе он отмечает уже пять видов судебно-контрольных действий.

Развернутую классификацию судебного контроля с использованием различных критериев предложил В.А. Яблоков: 1) по хронологической последовательности исполнения решений и контроля за ними -предварительный и последующий; 2) в зависимости от вида конституционного права, правомерность ограничения которого проверяется судом -неприкосновенность личности, жилища и т.д.; 3) в зависимости от характера подконтрольного акта - действия и решения; 4) по признаку обязательности -санкционирование и рассмотрение жалоб; 5) по возможности повторной проверки - разовый и периодический; 6) в зависимости от стадии - при возбуждении уголовного дела и на предварительном расследовании; 7) по виду проверяемых действий (решений) - заключение под стражу, отказ в возбуждении уголовного дела, прекращение уголовного дела и т.д..

Различные процедурные правила судебного контроля были установлены в УПК РФ (например, ст.ст. 108, 109, 165, 125). Исходя из них, Н.Н. Ковтун выделяет три формы: а) судебный контроль за законностью и обоснованностью применения мер процессуального принуждения, ограничивающих конституционные права и свободы участников уголовного судопроизводства; б) судебный контроль за законностью и обоснованностью производства следственных действий, ограничивающих конституционные права и свободы граждан; в) судебный контроль за законностью и обоснованностью действий и решений публичных процессуальных органов, ограничивающих право граждан на доступ к правосудию или иным образом ограничивающих конституционные права граждан при производстве по уголовному делу. В рамках нашего исследования мы в основном разделяем мнение Н.Н. Ковтуна и придерживаемся следующей классификации судебного контроля на досудебных этапах уголовного судопроизводства:

а) судебный контроль законности и обоснованности применения мер процессуального принуждения, ограничивающих конституционные права участников уголовного судопроизводства;

б) судебный контроль законности и обоснованности производства следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан;

в) судебный контроль законности и обоснованности действий (бездействия) и решений органов предварительного расследования и прокуратуры, ограничивающих конституционные права граждан.

Рассматривая предмет судебного контроля, следует отметить, что отдельные исследователи данного института даже не рассматривают этот аспект в своих работах. Н.А. Колоколов указывает на то, что именно уголовно-процессуальные отношения являются объектом правового регулирования, а уголовно-процессуальная деятельность выступает в качестве предмета такого регулирования, он приходит к выводу о том, что именно «непосредственная деятельность органа дознания, следователя и прокурора, ставивших вопрос об ограничении конституционных прав граждан, принявших решение о приостановлении, прекращении дела, а равно отказ начальника органа дознания, следственного подразделения и прокурора рассмотреть жалобу по вопросам процедурного характера будут составлять предмет судебно-контрольной деятельности». На наш взгляд, такой вывод не полностью охватывает исследуемый предмет и указание на подобную деятельность не очерчивает конкретно предмет проверки и оценки суда в рамках реализации судебного контроля в досудебном производстве.

Формально конкретное процессуальное действие или решение публичных процессуальных органов, объективированное в процессуальных документах, нарушающее (ограничивающее) конкретное конституционное право личности служит предметом проверки и оценки суда в рамках реализации судебного контроля. Указанные документы можно разделить на два вида:

а) властно-распорядительного характера, фиксирующих процессуальные решения, принимаемые в рамках производства по делу (постановление);

б) информационно-удостоверительного характера, фиксирующих ход и результаты собирания доказательств по делу (протоколы следственных и процессуальных действий, иные документы по делу).

Считаем, что реальным предметом проверки и оценки суда являются, в первую очередь, не сами процессуальные документы как материальные носители информации, а именно фактические данные, которые они фиксируют, подлежащие установлению по делу (ст. 73, 299 УПК РФ) либо служащие фактической основой принятия значимых процессуальных решений. Поэтому именно доказательства, зафиксированные в названных документах или вновь представляемые сторонами в судебное заседание в их совокупности, оцениваются и проверяются судом в рамках реализации судебного контроля.

Настоящее понимание предмета судебного контроля требует предельной ясности в вопросе о пределах познания суда, достаточных для эффективного достижения цели контроля. Считаем необходимым рассмотреть пределы контроля в двух аспектах: а) в плане определения круга действий и решений органов и лиц, ведущих процесс, подлежащих судебному контролю; б) в плане определения пределов (границ, степени, объема) познания фактов, послуживших основанием для ограничения прав граждан в рамках оспариваемой (сторонами) процедуры или решения.

Во многом субъективные моменты лежат в основе определения (возможного) круга действий и решений публичных процессуальных органов, которые могут быть охвачены судебным контролем. В настоящее время по данному вопросу существует три точки зрения.

Первую точку зрения, образуют приверженцы радикального подхода, которые настаивают на «беспробельности» судебного контроля, т.е. на неограниченной возможности обжаловать в суд любое действие или решение следственных органов, имевшее место на досудебном этапе производства по делу. В основу своей позиции они кладут положения ст. 46 Конституции РФ, содержание которой трактуют расширительно: все решения и действия органов государственной власти, следовательно, дознавателя, органа дознания, следователя и прокурора могут быть обжалованы в суд. Кажущаяся привлекательность такого подхода не соотносится с задачами уголовного судопроизводства, с реальными интересами личности, государства и общества в уголовном процессе. Нормативное закрепление такого порядка неизбежно и значительно снизит эффективность уголовного процесса на досудебном этапе. Пострадают все, ибо, с одной стороны, суды будут неизбежно втянуты в бесконечную процедуру проверки каждого действия и решения органов предварительного расследования или прокурора. С другой, следователи будут тратить время на подготовку материалов, подтверждающих законность и обоснованность принятых ими решений или совершенных действий, нежели полно и всесторонне расследовать преступление. В данном случае следует, безусловно, поддержать мнение Н.А. Колоколова о том, что вопросы процедурного характера никак не могут быть предметом судебного контроля и должны разрешаться в рамках конкретного ведомства, руководящие звенья которого наделены соответствующими контрольными полномочиями.

Вторая точка зрения является диаметрально противоположной. Ее авторы предостерегают, что осуществление судом контроля в стадии предварительного расследования не только парализует следствие, но и подорвет авторитет правосудия как самостоятельного вида государственной деятельности, поскольку суды будут связаны своими решениями, принятыми в стадии предварительного расследования. В ходе полемики в качестве негативных высказывались такие аргументы, что при осуществлении судебного контроля суд не сможет избежать оценки доказательств, в результате чего, такая оценка неизбежно бы предрешала приговор, преждевременное разглашение информации по делу помешает установлению истины и другие. На наш взгляд, очевидна надуманность такого подхода, сформулированного еще до принятия положений Конституции РФ. И в настоящий момент он противоречит не только им, но и ряду международно-правовых актов о правах человека, прямо предусматривающих право и возможность участников уголовного судопроизводства на независимый и эффективный контроль за действиями и решениями органов уголовного преследования, нарушающими (ограничивающими) их права и свободы.

Существует еще мнение, которое в принципе можно отнести к данной точке зрения. Его сторонники не отрицают полностью судебного контроля, но считают, что существующая правовая ситуация позволяет прийти к выводу о целесообразности рассмотрения вопроса о создании в УПК на базе системы следственных действий исчерпывающего перечня действий (бездействия) и решений дознавателя, следователя, прокурора, которые могут быть обжалованы заинтересованными лицами в суд. При существовании указанного перечня соответствующим лицам будет проще реализовать свои права, исключится возможность для искусственного увеличения срока расследования путем подачи необоснованных жалоб в суд на любое действие и решение вышеуказанных должностных лиц, которые обязаны обеспечить не только полное, но и быстрое расследование. На наш взгляд представляется не только неосуществимым, но и принципиально неверным стремление указать в законе исчерпывающий перечень действий и решений органов расследования, требующих судебного контроля. Любые попытки законодательного закрепления подлежащих судебному обжалованию процессуальных актов предварительного расследования способны обернуться ограничениями права на судебную защиту. В соответствии со ст. 18 Конституции РФ права и свободы человека являются непосредственно действующими и обеспечиваются правосудием, можно утверждать, что право на судебную защиту не может быть ограничено ни при каких обстоятельствах.

Мы же согласны с иной позицией, заключающейся в том, что объективно необходимо распространение процедуры судебного контроля на досудебном этапе только на те действия и решения, которые ограничивают конституционные права личности: на неприкосновенность жилища, личности, на доступ к правосудию, на тайну переписки, телефонных и иных переговоров и т.п.. Обоснованной и отвечающей реальным потребностям личности, государства и общества в уголовном судопроизводстве представляется и позиция законодателя, который отказался в своих нормах от идеи «беспробельности». Суд не должен принимать и рассматривать все без исключения жалобы на действия и решения дознавателя, следователя и прокурора. Принципиальным в этом отношении является высказанное Конституционным Судом Российской Федерации следующее положение: при проверке в период производства предварительного расследования тех или иных процессуальных актов суд не должен предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по уголовному делу. Многочисленные решения тактического характера, нарушения отдельных процессуальных правил, непредоставление процессуальных прав участникам тех или иных следственных действий, если они не нарушают конституционных прав и свобод, не требуют немедленного вмешательства суда, однако при рассмотрении уголовного дела они могут стать основанием для признания собранных следствием доказательств недопустимыми.

В вопросе определения пределов (границ) познания обстоятельств дела (спора сторон) в рамках непосредственной реализации полномочий того или иного вида судебного контроля тоже нет достаточной ясности.

В данном случае рассмотрение указанного вопроса следует начать с разрешения такого момента, как роль суда в состязательном уголовном судопроизводстве, которое, естественно, охватывает и досудебные стадии.

Конституционный принцип состязательности и равноправия сторон (ст. 123 Конституции РФ) как основа уголовного судопроизводства нашел свое выражение в ст. 15 УПК РФ, согласно которой функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне зашиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Какой же должна быть роль суда в состязательном процессе, должен ли суд быть активным и что понимать под активностью суда? Совместима ли активность суда с осуществлением принципа состязательности? Рассмотрение этих вопросов важно и для правильного понимания положения и роли суда на досудебных стадиях и тех пределов, которые он не смеет преступить при реализации судебного контроля.

Дискуссии по этим вопросам продолжаются. Так, некоторые авторы отрицают всякую активность суда в состязательном процессе и считают, что суд должен быть сторонним наблюдателем, решающим лишь юридические вопросы. Такая точка зрения, например, высказана судьей Московского областного суда Григорьевой Н., которая полагает, что «...в соответствии с принципом состязательности суд выносит решение только на основании того материала, который представили стороны, даже если по мнению суда, он не отражает полностью всех обстоятельств дела».

Другие считают, что пассивный, не участвующий в доказывании, не стремящийся установить истину суд не нужен нашему обществу, а активность суда вовсе не противоречит принципу состязательности, что состязательность -это направляемая судом (судьёй) процессуальная деятельность с целью объективного исследования обстоятельств дела в границах обвинения и предмета доказывания.

По нашему мнению, к позиции суда в уголовном судопроизводстве термины «пассивный» или «активный» следует применять условно, поскольку любой субъект, участвующий в уголовно-процессуальной деятельности, уже проявляет некоторую активность. Роль суда на досудебном производстве должна состоять в том, чтобы он контролировал не только законность и обоснованность применения мер уголовно-процессуального принуждения стороной обвинения, но также и постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела либо уголовного преследования по не реабилитирующим основаниям.