Преступления против правосудия

       Преступление окончено с момента совершения указанных в законе действий. Другие формы проявления неуважения к суду, например, неподчинение распоряжению председательствующего, нарушение порядка во время судебного заседания, влекут административную ответственность.

      Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом.

     Субъектом рассматриваемого преступления может быть любое лицо, присутствующее в судебном заседании.

     Состав преступления, описанный в ст.298 УК «Клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя» - новый в российском уголовном праве. Его введение в Уголовный кодекс усиливает ответственность за подрыв авторитета правоохранительных органов и за дезорганизацию в связи с этим правосудия. Понятие клеветы содержится в ст. 129 УК РФ

    Объективная сторона преступления выражается в клевете в отношении судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, в связи с рассмотрением дел или материалов в суде (ч. 1 ст. 298 УК), прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного исполнителя в связи с производством предварительного расследования либо исполнением приговора, решения суда или иного судебного акта (ч. 2 ст. 298 УК). Клевета выражается в активных действиях, связанных с распространением заведомо ложных, позорящих другое лицо измышлений. Распространение ложных, позорящих другое лицо сведений должно иметь место в связи с деятельностью указанных лиц по отправлению правосудия, производству предварительного расследования, исполнению приговора, решения суда иного судебного акта.Эти сведения могут распространяться не только во время исполнения лицами, указанными в ст. 298 УК, их профессиональных обязанностей, но и после этого, но обязательно в связи с их деятельностью по осуществлению правосудия.

      Преступление считается оконченным с момента сообщения хотя бы одному лицу в любой форме ложных, позорящих указанных в законе потерпевших сведений о якобы имевших место фактах. Для квалификации содеянного по ст. 298 УК не имеет значения, оказало ли такое сообщение нужное для виновного воздействие на правоохранительные органы, осуществляющие цели и задачи правосудия.

     Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом. Если виновный уверен в правдивости сведений, распространяемых им при фактической ложности последних, он не может нести ответственности по ст. 298 УК. Обидные высказывания, унижающие честь и достоинство государственного обвинителя, поддерживающего обвинение в суде, содержат состав преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 297 УК – оскорбление участников судебного разбирательства.

    Субъект преступления – лицо, достигшее 16-летнего возраста, в том числе и участники процесса (пр. свидетель)

2. Преступления, препятствующие исполнению работниками правоохранительных  органов их обязанностей по осуществлению целей и задач правосудия.

    Конституция РФ  провозглашает независимость судей и подчинение их только закону (ст. 120). Судьи неприкосновенны (ст.122). Повышенной охраной уголовного закона пользуются и представители предварительного расследования-прокуроры, следователи, лица, производящие дознание. Охрана необходима не только для защиты их личности, но и для предотвращения посягательств на нормальное осуществление судопроизводства, что и служит для данной группы преступлений основным непосредственным объектом8.

Воспрепятствование осуществлению правосудия и предварительного расследования, по справедливому замечанию В. Мальцева, относится к «наиболее часто встречающимся преступлениям против правосудия», однако «его совершение в подавляющем большинстве случаев остается латентным из-за отсутствия «апробированного понимания признаков рассматриваемого состава преступления»9. Данная норма свидетельствует о том, что законодатель уделяет значительное внимание уголовно - правовой охране независимости судебных и следственных органов при осуществлении ими функций правосудия. Это во многом объясняется наметившейся в последнее время тенденцией усиления воздействия на судебные и следственные органы со стороны как государственных, так и криминальных структур, что в ряде случаев влечет нарушение принципа неотвратимости ответственности, подрывает авторитет органов правосудия у населения.

        Объективная сторона состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 294, характеризуется как деяние, выражающееся во вмешательстве в какой бы то ни было форме в деятельность суда по осуществлению правосудия. Объективная сторона состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 294, по своему содержанию аналогична объективной стороне ч. 1 ст. 294. Разница в том, что вмешательство осуществляется не в деятельность суда, а в деятельность прокурора, следователя или дознавателя по осуществлению предварительного расследования. В ст. 294 законодатель не устанавливает какой-либо конкретной формы или способа вмешательства в осуществление правосудия, говоря о том, что оно может осуществляться в «какой бы то ни было форме». Это указание закона позволяет широко трактовать понятие «вмешательство» и вызывает противоречия в суждениях о том, в каких формах оно может осуществляться и все ли формы вмешательства являются уголовно наказуемыми.

      Термин «вмешиваться» означает принимать участие в каком-нибудь деле с целью изменения его хода10. Исходя из этого, в научной и учебной литературе под вмешательством понимается незаконное участие какого-либо лица в осуществлении правосудия с целью изменить его ход в желаемом ему направлении. При этом вмешательство характеризуется как активное поведение или действия, поскольку бездействием осуществить вмешательство нельзя, так как оно является отказом от вмешательства11. Представляется, что подобный подход справедлив для тех случаев, когда вмешательство в осуществление правосудия осуществляется частным лицом. В случаях, когда вмешательство осуществляется лицом, использующим свое служебное положение, оно возможно и в форме намеренного бездействия.

       Формы вмешательства частных лиц в осуществление правосудия могут быть различны: просьбы, уговоры, увещевания, советы, шантаж, обещание указать услуги и т.д. Изучение судебной практики показало, что наиболее распространенной формой вмешательства в осуществление правосудия является непосредственное обращение заинтересованного лица, например родственника стороны по гражданскому или уголовному делу, соответственно к судье или другому лицу, названному в диспозициях ч. 1 и ч. 2 ст. 294, с просьбой или требованием принять «соответствующее» решение по рассматриваемому или расследуемому делу. Подобные просьбы или требования могут быть сопряжены с шантажом, обещанием каких-либо благ или, напротив, с созданием неблагоприятных условий в личной жизни, быту и т.п. Они могут выражаться как в устной, так и в письменной форме, сопровождаться намеками, просьбами к лицу, принимающему участие в осуществлении правосудия, во избежание негативных последствий «позаботиться» о своей судьбе. Завуалированное вмешательство в осуществление правосудия порой трудно распознать, когда, например, кто-либо обращается с просьбой разрешить дело «по закону и по совести», а затем предлагает свою трактовку этих понятий применительно к конкретному рассматриваемому делу. Подобное вмешательство может совершаться как при непосредственном контакте заинтересованного лица с судьей, народным или присяжным заседателем (и т.д.), так и через третьих лиц – служащих суда, прокуратуры, полиции, адвоката, просто знакомого.

       В последнее время распространенной формой вмешательства в осуществление правосудия стала кража каких-либо документов или уголовных и гражданских дел и их последующее уничтожение. Говоря о формах вмешательства в осуществление правосудия и предварительного расследования, необходимо отметить, что в настоящее время деятельность прокурора, следователя или дознавателя в сфере уголовного судопроизводства не ограничивается предварительным расследованием. В силу ч. 4 ст. 37 УПК РФ поддержание обвинения в суде может быть возложено не только на прокурора, но и на дознавателя либо следователя, производившего дознание по уголовному делу. В соответствии с ч. 4 ст. 37 УПК РФ при поддержании обвинения государственный обвинитель должен обеспечивать его законность и обоснованность. Очевидно, что общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность названных лиц по поддержанию обвинения в суде, не менее важны, чем общественные отношения, обеспечивающие нормальное осуществление предварительного расследования.             Квалифицирующий признак, относящийся к составам преступления, описанным в ч. ч. 1 и 2 ст. 294 УК РФ, назван в ч. 3 статьи: совершение вмешательства в осуществление правосудия с использованием лицом своего служебного положения. Раскрывая понятие «с использованием служебного положения», следует сказать, что на практике чаще всего это должностные лица, государственные служащие или служащие органов местного самоуправления, а также лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной организации. Именно служебное положение перечисленных лиц позволяет им гораздо чаще, чем частным лицам, вмешиваться в деятельность суда и органов предварительного расследования. Используя для вмешательства свое служебное положение, лицо совершает такие действия, которые вытекают из его служебных полномочий и связаны с осуществлением предоставленных ему прав и обязанностей.

       В зависимости от особенностей служебных полномочий лиц, совершающих подобного рода преступления, формы вмешательства можно подразделить на три группы:

1) вмешательство, осуществляемое должностными  лицами, которым судьи, присяжные  или арбитражные заседатели, прокуроры, следователи или дознаватели  подчинены или от которых они  зависят по службе;

2) вмешательство, осуществляемое должностными  лицами, не обладающими властными  полномочиями по отношению к  судье, народному, присяжному или  арбитражному заседателю, прокурору, следователю или дознавателю, но  могущими использовать авторитет  занимаемой должности или служебное  положение для воздействия на  осуществление правосудия и предварительного  расследования путем удовлетворения  либо ущемления прав и интересов  указанных лиц;

3) вмешательство, осуществляемое лицами, способными по роду своей работы  повлиять на осуществление правосудия  и предварительного расследования.

К первой группе следует отнести случаи вмешательства в осуществление правосудия и предварительного расследования со стороны руководителей судов и правоохранительных органов (председателей судов и их заместителей, руководителей прокуратуры и органов внутренних дел, ФСБ, таможни, налоговой полиции и т.д.). Само вмешательство может осуществляться путем уговоров подчиненного, отдачи ему приказа или распоряжения, как правило устного, непосредственно либо через должностное лицо, которому он подчинен, и т.д. Когда руководитель непосредственно вмешивается в осуществление правосудия или предварительного расследования, он должен отвечать как исполнитель преступления. Когда такое вмешательство осуществляется через третьих лиц, руководитель может выступать в роли подстрекателя или организатора преступления. Указания руководителя прокурору, следователю или дознавателю в установленных в законе случаях не являются вмешательством в осуществление предварительного расследования. Не образуют состава преступления, например, указания прокурора следователю или лицу, производящему дознание, а также указания вышестоящего прокурора нижестоящему, данные в соответствии со ст. 37 УПК РФ, а равно указания начальника следственного отдела следователю, данные в пределах полномочий, установленных ст. 39 УПК РФ.

        Вторая группа форм вмешательства в осуществление правосудия или предварительного расследования значительно шире как по способам вмешательства, так и по кругу лиц, его осуществляющих. Ее, в свою очередь, можно подразделить на две подгруппы:

а) вмешательство с использованием служебного положения лицами, обладающими значительным авторитетом по занимаемой должности (руководители органов законодательной и исполнительной власти, депутаты и т.п.). От этих лиц судья, заседатель, прокурор, следователь или дознаватель непосредственно не зависят. Однако очевидно, что указанные лица обладают значительными служебными полномочиями и при желании действительно могут использовать их для ущемления каких-либо прав судьи, заседателя, прокурора, следователя или дознавателя (например, препятствовать или содействовать продвижению по службе, ускорить или задержать присвоение классного чина или звания). При этом должностное лицо, обладающее значительным авторитетом по занимаемой должности и широким кругом служебных полномочий, не обязательно само вмешивается в деятельность суда или органов следствия. Как справедливо отмечает В. Мальцев, указанные должностные лица зачастую вмешиваются в деятельность суда или в расследование по делу путем обращения к руководителям суда, прокуратуры, полиции и т.д., обычно заинтересованным в поддержании хороших отношений с органами законодательной и исполнительной власти. Поскольку в таких случаях непосредственное вмешательство осуществляется третьими лицами, действия лица, обладающего значительным авторитетом по занимаемой должности, могут быть квалифицированы как действия организатора или подстрекателя преступления, то есть по ч. ч. 3 или 4 ст. 33 и ч. 3 ст. 294 УК РФ. Вмешательство этой категории должностных лиц может выражаться также в создании каких-либо иных затруднений в деятельности суда или в производстве предварительного расследования. Это может быть, например, запрет на проведение обыска, выемки документов в помещениях органа исполнительной или законодательной власти, отказ предоставить документы, необходимые для расследования или разбирательства дела в суде. В последнем случае вмешательство в осуществление правосудия или предварительного расследования осуществляется обычно путем бездействия.

       Условием квалификации вмешательства в осуществление правосудия или предварительного расследования как совершенного с использованием служебного положения является действительное использование своих служебных полномочий и осознание виновным этого на момент осуществления своих действий. Известный ученый, руководитель предприятия, главный врач лечебного учреждения (и т.п.), не имеющие отношения к лицам, осуществляющим правосудие или предварительное расследование, но известные последним, в случае, если на момент вмешательства они рассчитывали лишь на свой авторитет и на общеизвестность своего высокого служебного положения, но не использовали последнее, не являются субъектами преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 294;