Формы организованной преступности и сферы ее распространения

Примером может служить  Дальний Восток, где организованная преступность развивается в специфических социальных условиях. Дальний Восток России исторически сложился как сырьевой придаток. Это обусловливает и особенности организованной преступности. Под сильным влиянием преступных группировок продолжает находиться добыча морепродуктов, экспорт леса и нефти. В результате такого влияния суммарные ежегодные потери страны от деятельности только «рыбной мафии» составляют около двух миллиардов долларов.

Подобной сырьевой базой  является Урал и Уральский регион. На его территории ведется добыча черных, цветных и редкоземельных металлов, драгоценных и полудрагоценных камней, леса и иного сырья. Сосредоточение большого количества сырьевых ресурсов привлекает российских и зарубежных предпринимателей. Вместе с тем большое количество участников на сырьевом рынке, отсутствие эффективной законодательной базы и контроля за их деятельностью создали благоприятные условия для совершения противозаконных операций.

В свою очередь, незаконный оружейный бизнес является одной  из серьезных проблем в Удмуртской Республике, основу промышленного потенциала которой составляют предприятия  оборонного комплекса, в том числе  два наиболее крупных из них — ГП «Ижевский механический завод» и АО «Ижмаш», производящие 80 % стрелкового оружия. И такой список можно продолжать довольно долго.

ГЛАВА 2. Истоки и факторы устойчивости организованной преступности

Организованная преступность — наиболее опасная форм социального зла. Иногда ее сравнивают с раковой опухолью имея в виду и то, что она, подобно смертельной болезни, ведет к деградации социального организма, и то, что общество не нашло эффективных мер избавления от нее.

Обстоятельства, делающие организованную преступность устойчивой к мерам социального воздействия, можно классифицировать на две группы:

1) факторы устойчивости организованной преступности, вытекающие из ее внутренней природы;

2) факторы, связанные с пороками социально-политических и культурных основ жизни общества.

Первая группа факторов показывает, почему организованная преступность чрезвычайно устойчива и почему с ней так трудно бороться. Вторая группа раскрывает истоки приобретения криминальным феноменом столь опасного характера.

Подобно живому организму, организованная преступность очень устойчива, имеет много степеней защиты. Корректным было бы определение этого феномена как вида преступности, наименее уязвимого для общественного воздействия. Особенно хорошо организованная преступность защищена от «лобового» противостояния с государством. При таком столкновении она теряет наименее ценных бойцов, ряды которых быстро восстанавливаются благодаря неуязвимости мозговых и организационных центров.

При кажущемся несоответствии в «весовых категориях» государственной машины и любого общественного (в том числе криминального) образования преступные структуры подчас не только не уступают, но и оказываются сильнее.

Преимущества организованной преступности определяются следующим:

1. Преступное сообщество всегда активно, для него противостояние с правоохранительными органами — проблема номер один. Приоритет этой деятельности для организованной преступности несомненен, он один из главных элементов ее сущности. Приоритетность борьбы с преступностью для государства и общества необходимо доказывать, аргументировать, и часто это не приводит ни к каким результатам.

2. Во главе организованных преступных структур всегда стоят люди энергичные, с установкой на бескомпромиссное противоборство со всем, что представляет угрозу. Таким образом, адекватность криминальных функционеров занимаемым ими должностям в преступных группах — одно из условий выживаемости этих структур. И если преступный клан сформировался, выжил при утверждении в криминальном мире и активно развивается — это значит, что глава сообщества и его советники — люди незаурядные. Руководители боевых структур обладают значительным опытом и изрядными управленческими способностями. Появление на этих должностях случайных людей практически невозможно. Утрата их подчас трудновосполнима, и зарубежный опыт показывает, что устранение этих фигур приводит к устойчивой дезорганизации мафиозного сообщества. Идеальный боевик дерзок, отличается пониженной чувствительностью, безжалостностью, отсутствием нравственных барьеров. По этим критериям осуществляется отбор и специальная подготовка. При формировании данных групп существует определенный протекционизм, т. к. большинство новых членов приходит лишь по рекомендации наиболее авторитетного участника организованной преступной группы или преступного сообщества. Однако последующая «опека» лиц, поставленных на ответственные должности в криминальных структурах, практически исключается, чего нельзя сказать о государственных учреждениях.

3. В борьбе с государственными структурами для преступников приемлемы любые средства (подкуп, клевета запугивание, убийства и другие виды террора). Государство, как правило, ограничено в использовании аналогичных мер. Особенно остро эта несоразмерность в средствах противостояния ощущается на ранних этапах противоборства, когда общество еще не готово воспринять в качестве аксиомы простую истину: в белых перчатках с мафией справиться не удалось никому. Именно благодаря такой «нерасторопности» и мнимому благородству тех слоев общества, которые в меньшей мере испытывают отрицательное воздействие этого зла, организованная преступность стремительно набирает обороты при старте и становится мощным противником. Почти все государства прошли через следующие стадии в воздействии на организованную преступность: отрицание самого факта существования организованных преступных групп (сообществ); затем — попытка бороться с ними традиционными средствами и осознание неэффективности старых подходов; следующий этап — разработка правовых и организационных мер, которые могут в значительной мере компенсировать преимущества мафии, связанные с ее коварством и жестокостью. Наше общество сейчас находится на второй стадии и никак не решится сделать очередной шаг, который во многих странах увенчался успехами в борьбе с организованной преступностью.

4. На обеспечение защиты и противостояние государству преступные структуры вкладывают оптимальное количество материальных средств. Принцип материального обеспечения в этой среде — некоторое превышение нормы, чтобы успех был гарантированным. Практика свидетельствует, что материальное обеспечение государственных структур, ведущих борьбу с преступностью, всегда ниже нормы (подчас отклонение от оптимального бывает настолько велико, что оно исключает какие-либо положительные результаты).

5. Стержень стратегии организованной преступности — поиск максимальной выгоды при минимуме риска. Противостояние со стороны государства не всегда строится на основе принципа: проведение государственной политики, которая сводила бы выгодность преступного промысла к минимуму, а риск увеличивала бы до максимума, могло бы стать эффективным средством противодействия.

6. Интеллектуальные и исполнительные структуры организованной преступности очень динамичны, они восприимчивы ко всему новому, выгодному для них, активно осваивают новые зоны криминальной активности, новые способы преступной деятельности. Государственные структуры, как правило, отстают. Обычно их деятельность носит вторичный характер — реагирование на действия преступных групп. Даже хорошо отлаженная аналитическая служба прогнозирования динамики преступной деятельности в различных сферах в совокупности с чутко реагирующей на эти прогнозы гибкой государственной политикой не всегда позволяет опередить преступников, которые подчас находят весьма нетрадиционные подходы к извлечению криминальных сверхприбылей. Инициатива оказывается прерогативой преступного мира.

7. Проникнуть в управленческие структуры организованной преступности многократно сложнее, чем в парламент, органы государственного управления или правоохранительные органы. Соответственно возможности преступного мира отрицательно влиять на выработку антикриминальной стратегии и тактики очень велики.

8. Феномен объединения криминальных группировок в преступное сообщество имеет следующие последствия: — во-первых, расширяются возможности преступных групп по объединению усилий, у преступных групп появляются значительные резервы на случай критической ситуации. Они обмениваются информацией, помогают устанавливать контакты с коррумпированными чиновниками, оказывают взаимопомощь в розыске и уничтожении свидетелей и нарушителей криминальной дисциплины. На периодических совещаниях высших представителей криминалитета совместно вырабатывается оптимальная стратегия преступной деятельности и противодействия государственному разрушающему воздействию; — во-вторых, в регионах, на которые поделена страна, образовывается своеобразное криминогенное поле, которое распространяется от преступного сообщества, как от мощного криминального магнита. Эффективность деятельности правоохранительных органов значительно снижается. Даже если органам МВД или ФСБ удается уничтожить полностью преступную организацию (что случается крайне редко), преступное сообщество проводит перераспределение сил и закрепляет освободившееся поле криминальной деятельности за другой преступной группировкой.

Негативные социальные явления вынуждают общество самосовершенствоваться: чтобы избавиться от них, необходимо улучшать организацию общественной жизни. Еще А. Кетле в середине XIX в. подметил: изменение социальной системы влечет изменение преступности. Для избавления от организованной преступности необходимо понять ее истоки — почему она возникла, какие социальные факторы делают ее устойчивой и почему не удается ее искоренить.

Одним из глобальных факторов организации преступности является несоответствие между сложной социальной природой криминального феномена и упрощенными подходами к воздействию на него - попытки избавиться от преступности с помощью различных мер борьбы без серьез ных изменений культурных и политических основ жизни общества. Оно продуцирует преступность посредством социального неравенства, несправедливости общественного устройства, поддержания бедности, безработицы, нищеты. Пороки подчас не только не отторгаются, но и получают поддержку, а некоторые (такие как проституция, наркомания, гомосексуализм) постепенно становятся культурной нормой современной западной цивилизации. Все это постоянно продуцирует преступность, а попытки избавиться от нее в рамках порочных политических и культурных основ социальной организации лишь «уплотняют» криминальный феномен. И однажды становится очевидным, что традиционная методика деятельности правоохранительных органов оказывается неспособной справиться с ней.

Капиталистический взрыв  стал причиной мутаций криминального феномена, в результате чего бандитские группировки типа китайских «Триад», японского «Бориокудана» и неаполитанской «Каморы» превратились в преступных монстров, практически неуязвимых для государственного разрушающего воздействия. Им удалось нащупать социальную нишу, вытеснить из которой их оказалось весьма затруднительно.

Эволюция преступного  мира проходила в условиях жесткой борьбы. В ходе этой борьбы слабые уничтожались, а сильные становились еще более живучими. В итоге сильным представителям криминального мира удалось найти такую форму социального бытия, которая сводила на нет все усилия правоохранительной системы по их уничтожению и нейтрализовывала различные механизмы социального контроля.

Этот процесс одним из первых описал Э. Ферри: «В истории преступности наблюдаются два явления: с одной стороны, цивилизация, как это заметил Тард, уничтожает одни виды преступности, ею же созданные, и создает на их месте новые; с другой стороны, преступность претерпевает двойную морфологическую эволюцию, делающую ее характерным показателем каждого исторического периода для каждой социальной группы... В Италии мы видим, как разбой в течение последних лет перешел из формы кражи с применением оружия и взимания выкупа в форму взимания постоянной платы».

Способность к самоорганизации  показала, что преступность — это не просто разрозненные преступники, совершающие преступления независимо друг от друга. Преступность — это не просто цифра преступлений (статистическая совокупность). Это социальное явление, проявляющее признаки жизнеспособного организма, обладающего инстинктом самосохранения (причем не только на уровне отдельных преступников, но и на уровне явления в целом).

Факторами криминальной эволюции являются:

— развитие криминальной мысли, криминального управления, криминальной организации;

— аккумуляция и воспроизводство криминального опыта, формирование криминальной культуры;

— взаимосвязь преступников, преступных организаций, поколений преступников (взаимопомощь и передача криминального опыта от одного преступника другому, от одной преступной организации другой, от одного поколения другому).

Итак, к числу негативных факторов, продуцирующих организованную преступность, относятся:

1) пороки культурных, политических и социально-экономических основ организации жизни общества;

2) неэффективность мер борьбы с криминальными проявлениями: несоответствие между глубинными факторами преступности и поверхностными мерами, с помощью которых государство пытается от нее избавиться;

3) криминальное саморазвитие (способность преступности к самоорганизации и способность на ужесточение мер борьбы с нею отвечать усилением мер обеспечения криминальной безопасности и эффективности преступной деятельности);

4) пороки политической системы общества:

— пассивность органов государственной власти, обусловленная дефектами политического устройства, политическими, идеологическими и социальными кризисами, коррумпированностью, слабостью политических лидеров, их неспособностью эффективно действовать в сложных условиях;

— необеспеченность (материальная, культурная, организационная) рационального функционирования демократических институтов общественного устройства;

5) межгосударственные  противоречия, препятствующие концентрации усилий общества на борьбе с преступностью. Опора государственных структур на преступные группировки в межгосударственных конфликтах (например, в 1944 г. вторжение войск США и Великобритании в Италию обеспечивали группировки сицилийской мафии, в 1999 г. в ходе войны с Югославией силы НАТО опирались на вооруженные формирования албанской наркомафии).

В XIX в. немецкий философ  Гегель детально исследовал закон развития через разрешение противоречий. Когда общество оказывается перед дилеммой — тотальная криминализация и господство организованного криминалитета либо избавление от пороков социального устройства, судьба будущего зависит от способности человечества сделать разумный выбор: как на интеллектуальном уровне (найти оптимальные ориентиры социального развития), так и на политическом (адекватно реализовать идеалы в социальной практике).