Особенности социально - политической организации и духовной жизни общества

 Угроза военных  вторжений и открытость пограничных  рубежей требовали от русского  и других народов России колоссальных  усилий по обеспечению безопасности  страны: огромных материальных затрат, а также значительных людских ресурсов. В интересах безопасности осуществлялась концентрация сил народа: вследствие этого роль государства чрезвычайно возрастала, формировался мобилизационный тип развития[6,107].

 Величайшим  бедствием для Отечества стало вторжение войск монгольских ханов в XIII в. Шло массовое истребление и порабощение населения, разрушение крупных городов – центров культуры. Полностью было уничтожено население Рязани, Владимира, Торжка, Козельска. Сожжены Суздаль, Москва, Ярославль, Киев и другие города. Монголо-татарское нашествие надолго и искусственно задержало экономическое развитие русских земель. Только в последней четверти XIII в. состоялось 14 крупных вторжений, сравнимых с разорением русских земель в ходе похода Батыя. Крупные вторжения сопровождались бесчисленными мелкими набегами для личного обогащения разного рода царевичей, темников и других. Владимирские и суздальские земли опустошались в тот век пять раз, южнорусские (курские земли) – семь раз. Ордынцы четыре раза разрушали Переяславль-Залесский, по три раза Суздаль и Муром.

 Следует подчеркнуть,  что понятие «разрушить» город  имеет разный смысл в русских  летописях и в европейских  хрониках. Например, Фридрих Барбаросса  «разрушил Майнц» путем уничтожения  крепостных стен. А при разрушении Милана жители были расселены в окрестных деревнях. Разрушение же русских городов, по свидетельству летописца, имело иные последствия: «Множество мертвых лежаша и град разорен, земля пуста, церкви позжены», «люди избиша от старца до сущего младенца» [3,21].

 Была уничтожена городская  Русь, т. е. Древнерусская киевская  цивилизация. Городов на Руси  даже в конце XVII в. было намного  меньше, чем в канун татаро-монгольского  нашествия и общая численность  населения к концу XVII в. не  достигла предмонгольского уровня (11 млн.). (Население Руси в канун нашествия превышало 12 млн. человек.). Киев – один из крупнейших городов тогдашней Европы, насчитывавший не менее 50 тыс. жителей, был практически стерт с лица земли, останки убитых было некому убирать даже шесть лет спустя после нашествия. Население частью было уничтожено, частью угнано в рабство и на невольничьи рынки. Практически все Среднее Поднепровье запустело. И дань, возложенная на оставшихся в живых, была такой, что даже крестьянин начала XX в. выплатить бы её не смог. Это был настоящий грабеж, практически не оставлявший населению деревень и городов возможностей не только для расширения производства, но и для обычной жизни. Поэтому можно удивляться, как люди выживали в условиях монголо-татарского ига. С другой стороны, неудивительно, что выживали немногие. И такое положение сохранялось более двух столетий. При этом, как указывал А. Дж. Тойнби, помимо татарского ига Русь терпела убытки и «от западных соседей, не преминувших воспользоваться ослаблением Руси, для того, чтобы отрезать от нее и присоединить к западно-христианскому миру западные русские земли в Белоруссии и на Украине. Только в 1945 году России удалось возвратить себе те огромные территории, которые западные державы отобрали у нее в XIII – XIV веках».

 На тот же факт  западной экспансии обращает  внимание Н.А.Нарочницкая, которая  отмечает, что с XI до XXI столетия  именно Запад с острием из  восточноевропейских католиков  постоянно продвигался на Восток, а рубежи колыбели русской  государственности едва удерживались, да и то с переменным успехом. В XVI в. Русское централизованное государство воевало с Речью Посполитой, Ливонским орденом и Швецией 43 года, в XVII в. – 48 лет. Молодая Российская империя в XVIII в. провела в войнах с Швецией, Польшей, Пруссией, Турцией 56 лет. В XIX в. она воевала с наполеоновской Францией и королевской Великобританией, с Ираном и Турцией. В первую половину XX в. из 50 лет на войны с участием вооруженных сил России (СССР) пришлось 24 года[9].

 Россия (СССР) неоднократно спасала европейскую цивилизацию от уничтожения. Это имело место в годы монголо-татарского нашествия, было и в период борьбы с захватническими планами Наполеона, во время самой кровопролитной из войн – Второй мировой. В большинстве войн в силу объективных обстоятельств своего географического расположения Россия была вынуждена принимать на себя не только первый, самый сильный удар врага, но и нести самые тяжелые издержки военных конфликтов.

 Противник, вступая  в пределы России изначально  настраивался на крайне жестокое ведение войны. Сравним два высказывания. Наполеон:

«Через пять лет я буду господином мира, остается одна Россия, но я раздавлю её»; А. Гитлер – «Я имею право уничтожать миллионы людей низшей расы». Колоссальные силы каждый раз требовались, чтобы страна возродилась.

3. Оторванность  от морей. Немаловажное значение  для нашей истории имело и  то обстоятельство, что долгое  время Россия была оторвана  от морей и морской торговли. Борьба за выход к морю являлась одним из основных направлений развития. Только державы, имеющие выходы к морям, играли и до сих пор играют основополагающую роль в мировом балансе сил и являются системообразующими факторами в складывании всех систем международных отношений. Таковой державой сделал Россию её выход к Балтийским берегам на северо-западе, к Чёрному морю – на юге и к Тихому океану, что завершило освоение Сибири и Дальнего Востока[7,12].

 Для России  географическое расширение и  закрепление на морях было закономерным условием её выживания. Это осознанно или интуитивно чувствовали русские государи от Александра Невского до Петра I. Петр Великий немного ценил русское своеобразие, но первым осознал необычайный потенциал России и народа и прекрасно ощутил новые геополитические нужды государства, парализованного давлением Швеции и Польши, а с другой стороны – вассалом Турецкой империи – Крымским ханством.

4. Речная сеть. Но помимо неблагоприятных, был  и благоприятный для исторического  развития России геополитический фактор – специфика речной сети Восточно-Европейской равнины. Исполинские системы рек, которые почти переплетались между собою, составляли по всей стране уникальную водную сеть. До второй половины XIX в. подавляющая часть товаров перевозилась на судах и баржах. Таким образом, речная сеть сплачивала страну и политически и экономически [1,159].

ГЛАВА III. ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ И ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ  ОБЩЕСТВА

 На социокультурные  и политические характеристики  российской цивилизации вышеперечисленные факторы оказали большое влияние. В России сложились крепкие общинные традиции.

 Характеризуя  существовавшую на протяжении  столетий общину, следует отметить, что в социологии давно выделены  две главные формы общины: кровнородственная  и территориальная, которые чаще всего рассматривают как последовательные этапы развития от первобытнообщинного строя к государственности. Но это неточно. На самом деле оба типа общины всегда сосуществовали во времени как в догосударственный, так и в государственный период (сосуществуют они и сейчас). Эти общины издревле так или иначе противоборствуют. Многие племена исчезли в борьбе за господство, в том числе друг с другом в рамках единого племени, другие порабощались завоевателями и утрачивали свою культуру и язык.

 У кочевых  народов обычно преобладает кровнородственная  община с резко выраженной  внутренней иерархией, которая  присутствует изначально: у разных  поколений разные права, младшие  члены семьи обязаны подчиняться  старшим. Со стороны в неё  можно попасть лишь в качестве зависимого человека, раба, да и сами младшие члены семьи располагают немногим большими правами. В кровнородственной семье чувство «крови» прививается почти насильно и отчужденность больших семей друг от друга часто выливается в прямую вражду, регулируемую обычаем кровной мести. У оседлых земледельцев чаще всего складывается территориальная община, в рамках которой родственные чувства слабее, дольше удерживается идея равенства и в семье, и в общине в целом.

 У большинства  западноевропейских народов община изначально была кровнородственной (возобладал иерархический принцип соподчинения сверху вниз) и исчезла она уже в период раннего феодализма. А у славян, насколько можно проникнуть в глубь веков (с рубежа III – II тысячелетий до н. э.), была территориальная община, сохранявшаяся вплоть до XX столетия и с огромной силой воздействующая на национальный характер [2,73].

 Территориальные  общины обычно держатся принципа  равенства и внутри её и  в отношении к другим племенам  и народам. Они:

 – выстраиваются снизу вверх, путем делегирования, вплоть до высшей власти;

 – открыты  и для иноплеменников, которых  принимают на положении свободных  и равных;

 – легко  ассимилируют и ассимилируются  в иноязычной среде (прежде  всего в рамках также территориальных  общин).

 Территориальная  община и будет тем главным,  что определит специфику славянского  менталитета на полторы тысячи  лет после их бурного расселения  чуть ли не по всей Европе  в конце V – VII вв. Многие древние  народы или их остатки растворились  в славянских территориальных общинах: фракийцы, иллирийцы, венеты. Последние настолько, что в позднейшей традиции их и знали как ветвь славян, хотя таковой они изначально не были. Принцип равенства, связывающий территориальную общину, предопределяет специфическое отношение к частной собственности: она на протяжении веков остается подчиненной более важной коллективной, она лишь в тех сферах, которые не затрагивают интересы общины в целом. Устойчивость общины у славян сохранялась именно потому, что неизбежные ограничения притязаний личности с лихвой компенсировались преимуществами как в хозяйственной, так и в культурно-духовной сфере. И именно община являлась наиболее действенной защитой перед лицом угрозы как со стороны природных, так и инородных, иноплеменных сил[8,41].

 Естественно, что в течение столетий постепенно сложились представления об общине как высшей ценности. Низкая урожайность, зависимость результатов труда от погодных условий обусловили чрезвычайную устойчивость в России общинных институтов, являющихся определенным социальным гарантом выживаемости основной массы населения. Только подчинение индивида интересам общины позволяло выжить наибольшему числу людей, а русскому народу сохраниться в качестве этноса. Многовековой опыт общинного жительства крестьян-земледельцев помимо чисто производственных функций выработал целый комплекс мер для подъема хозяйств, по тем или иным причинам впавших в разорение: земельные переделы и поравнения, различного рода крестьянские «помочи», когда вся община бесплатно работает в пользу крестьянина, попавшего в беду (пожар, болезнь и т.д.). Нестабильность существования индивидуального крестьянского хозяйства хорошо понимали и помещики, оказывающие периодически крестьянину помощь ссудами, всячески стимулируя демократические функции общины. Общинные уравнительные традиции сохранились и после Первой мировой войны, они существовали и в 20-е годы вплоть до коллективизации. Колхозная система смогла утвердиться в русской деревне во многом благодаря общинным традициям.

 Важная роль  в функционировании российской цивилизации принадлежит государству, что определяется прямым воздействием указанных выше факторов. Неблагоприятные условия ведения сельского хозяйства приводили в итоге к низкому объёму совокупного прибавочного продукта, то явилось причиной формирования жёстких рычагов государственного механизма, направленного на изъятие определенной доли этого продукта для обеспечения потребностей самого государства и общества в целом[5,32].

 Потребность  в сильной власти во многом  была вызвана экономическими задачами, когда государство вынуждено форсировать «процесс общественного разделения труда и, прежде всего отделение промышленности от земледелия, ибо традиционные черты средневекового российского общества – это исключительно землевладельческий характер производства, отсутствие аграрного перенаселения, слабое развитие ремесленно- промышленного производства, постоянная нехватка рабочих рук в земледелии и их отсутствие в области потенциального промышленного развития». Отсюда вытекало гораздо более активное, чем на Западе, регулирующее воздействие российского государства на социально- экономическую сферу. Свою роль играл и географический фактор – огромная территория, благоприятствующая центробежным тенденциям, могла быть «стянута» в единое государство только сильной центральной властью. Еще В.О. Ключевский считал, что при свойственной России территориальной обширности неизбежно вставала проблема так называемых удерживающих «скреп», к которым историк относил христианство (с его объединительным началом), высокоцентрализованную власть, рано развившуюся сильную бюрократию, мощную армию. Что касается последней «скрепы», о её значении свидетельствует мудрое изречение российского императора Александра III: «У России есть только два союзника – её армия и её флот».

 История России – это история осажденной крепости. С 1055 г. по 1462 г., по подсчётам С. Соловьева, Россия перенесла 245 нашествий. И.А. Ильин в работе «Историческое бремя России» справедливо отметил, что «наша история есть история непрерывного военного напряжения, история самообороны и осады: от Дмитрия Донского до смерти Петра Великого Россия провоевала пять шестых своей жизни». В целях обеспечения безопасности страны необходимо было объединить народные усилия, что, естественно, повышало значение государства, приобретавшего сакральный характер[1,163].

 Этнический  фактор важен для характеристики  любой цивилизации, поскольку  создается она исключительно  в процессе жизни и деятельности  конкретных народов. Ядром российской  цивилизации является русский  народ – один из наиболее крупных, развитых и богатых культурой народов мира. Он стал собирателем и объединителем других этносов России (ныне составляющих около 20% населения).